– Ладно, пойдем откатаем последний этап, а то у меня сегодня короткий день. До обеда работаю. Ситуация то прояснялась, то, наоборот, запутывалась, и кое-что все же стало понятно, лишь когда Йорик вслед за Шпенглером вошел в какое-то темное помещение, где было совсем холодно. Шпенглер щелкнул выключателем, и Йорик понял, что они в огромном тире, больше похожем на компактный полигон. Йорику уже приходилось видеть такие, но только в кино. – Ну, камнерезку «джет-пи» мы пользовать не будем, ты ее в прошлом зачете у себя в районе сдавал. Поэтому шарахнешь из «турбо», и привет. Согласен? – Ага, – кивнул слегка опешивший Йорик. Кажется, его здесь принимали за другого, и он не знал, стоит ли об этом сообщить или же этим он подведет мистера Рискина. «Лучше сейчас промолчу, а потом скажу ему самому – пусть сам решает, как ему выпутываться», – подумал Йорик, спускаясь по лестнице к стрелковым ячейкам. При этом сердце его начинало биться все сильнее – судя по всему, ему сейчас предстояло стрелять из настоящего оружия. Впервые в жизни. Шпенглер поставил его в ячейку и сунул в руки здоровенный дробовик. – Там три патрона. Оружие стоит в режиме ускорения, поэтому будь внимателен. Йорик кивнул, чувствуя, как ладони потеют и в них начинает скользить холодный пластик. – Куда я должен попасть? – спросил он, помня, что в таких местах бывают какие-то мишени. – Сейчас просто пали по направлению. Сегодня не очковый зачет, а просто сдача технических действий. Ты должен три раза пальнуть на режиме ускорения, чтобы знать, что это такое. Вон ту синюю кнопочку нажми, это и будет тот самый режим. – Спасибо, сэр, – по-военному ответил Йорик, ведь он держал настоящее оружие. Как стрелять, он знал, когда-то у него было детское пневматическое ружье, подаренное дядей Эриком, но после мать его убрала, сказав, что ребенок не должен расти агрессивным. И вместо винтовки он начал осваивать лабандон. Приложившись к тяжелому дробовику, Йорик с воспоминаниями о своем пластиковом ружье, сам того не желая, переключил оружие на автоматический огонь, и, когда нажал спусковой крючок, дробовик швырнул его к упорной стенке, а потом лягнул еще два раза так, что перед глазами Йорика поплыли красные круги. – Ну что – лихо! – похвалил Шпенглер, забирая у Йорика оружие. – Пойдем, поставлю тебе отметку в зачетном листе. И они стали подниматься по лестнице. Шпенглер что-то рассказывал, а Йорик все еще видел перед собой расходившиеся круги. А еще он пока не дышал, после того как его в грудь дважды лягнул взбесившийся дробовик. 9 Только в кабинке для переодевания он сделал первый вдох и сразу закашлялся, почувствовав во рту привкус крови. Сильно болела грудь, и, когда он разделся, увидел два сизых пятна, которые, без сомнения, должны были превратиться в огромные синяки. «Что скажет мама?!» – в панике подумал Йорик. – Ты там в порядке? – спросил Шпенглер. – Да, сэр… – отозвался Йорик и сморщился от боли – даже говорить ему теперь было больно. Однако, собрав всю волю, он оделся и вышел из кабинки, протягивая форму Шпенглеру, полагая, что должен ее вернуть. Кладовщик взял вещи и, ловко их скрутив, подвязал шнурком так, что получилось нечто вроде чемоданчика, и снова отдал Йорику. – А куда мне это теперь? – спросил Йорик. – Как обычно – в шкафчик положишь. Куда же еще? – Ну да, – кивнул Йорик. – Так я теперь могу идти домой? – Нет, тебя еще шеф видеть хотел. Ты выходи через главный вход и подожди в вестибюле, а я ему позвоню – сообщу, что ты уже свободен. Так получилось, что Йорик немного заплутал – здание компании оказалось довольно путаным. Пару раз он заходил в тупики со складированной офисной оргтехникой, а один раз – в подобие дежурного помещения, где находились несколько охранников с оружием и почти в такой же форме, которую он сегодня примерял. – Тебе чего, парень? – спросил один из них, строгий, лет сорока. – Извините, я ищу выход. Меня в вестибюле должны ждать. – А-а… Первый раз тут? – Да, сэр. – Иди налево до конца, за дверью с надписью «не курить» пожарная лестница до самого низа. Выйдешь в углу вестибюля – рядом с буфетом. – Спасибо большое, – поблагодарил Йорик и помчался по указанному маршруту, поскольку понимал, что уже опаздывает. Мистера Рискина он заметил сидящим на жестком диване и говорящим по мидивойсу – продвинутой версии диспикера. Несмотря на занятость, тот тоже увидел Йорика и махнул ему, чтобы он двигался к проходной. Сам также поднялся и, договаривая на ходу, пошел догонять гостя. – Ребята, это со мной! – сказал он, выходя в контрольный контур и прикладывая к сканеру свое удостоверение. – Добрый день, сэр! – поприветствовали его оба охранника. – Как сегодня служба? Без происшествий? – спросил Рискин, пропуская впереди себя Йорика. – Даже скучно, сэр. – Ну, лучше пусть скучно, чем весело. – Так точно, сэр! Оказавшись на крыльце, Йорик остановился, поджидая Рискина. – Это что? – спросил тот, указав на сверток, когда они стали спускаться по ступеням. – Мистер Шпенглер упаковал мне мою форму. Сказал, что я должен положить это в шкафчик. – Ну так положишь. – А где этот шкафчик, сэр? – Там где надо, Джонатан. Предлагаю пройтись по набережной, кататься на автомобиле мне сейчас не хочется. Было несколько трудных разговоров с клиентами… Хочется продышаться. Ты как? – Как скажете, сэр. – Вот это твое «сэр» мне очень нравится. И, знаешь, я и не ожидал, что ты за пару часов так изменишься. – Да-да, сэр, именно это я и хотел обсудить, у меня сложилось впечатление, что меня здесь принимают за кого-то другого. – С чего ты так решил? – Все, кто мне попадался, говорили про меня что-то такое, чего со мной на самом деле не происходило. – Ай, прости, это я виноват, попросил Салли добавить тебе три месяца стажировки. Отсюда все и завертелось. – Что именно? – Тебе стали накидывать новые этапы подготовки, полагая, что начальную подготовку ты уже прошел. – Но зачем вы сделали это? – Затем, что ты умный парень и у тебя отличные отметки. Ведь, если честно, нам приходится довольствоваться всяким неликвидом – в охранный бизнес идут не самые лучшие. Даже полиция в табели о рангах стоит выше нас. – Я не очень понимаю… – Программа рассчитана на туповатых ребят, – шепотом сообщил Рискин и огляделся с таким видом, словно стащил с лотка бутерброд. А потом они с Йориком рассмеялись, после чего юноша схватился за грудь и закашлялся. – Ты чего, Джонатан? – Прикладом по грудине досталось… Неожиданно… – И… как ты? – Сначала хреново было, но сейчас, похоже, все обойдется парой здоровенных синяков.