Спуск вышел довольно жёстким. Согласно директивам Марса, мы по-прежнему были вынуждены жестко экономить время. Это была не баллистическая траектория, конечно — но где-то близко к ней. Заодно и горючее для обратного старта сэкономили. После торможения в верхних слоях атмосферы нас ждал ещё один неприятный сюрприз. Ещё не покидая челнок, мы на своей шкуре почувствовали, что такое плохая погода на Венере. Тропосфера в точке высадки бурлила и ярилась. Сплошной огненной завесой сияли разноцветные молнии. Челнок ощутимо потряхивало. Я знал, что машина на это рассчитана, и что возможности возвращения на орбиту для последующего спуска в более благоприятное время нет — просто не хватит горючего. Поэтому приходилось делать вид, будто происходящее за иллюминаторами меня не сильно беспокоит. Чтобы как-то отвлечься, я начал думать о словах Камелии. Про планету-ошибку. Для чего она это сказала? И что имела ввиду? Возможно, я бы смог это быстро вычислить, если бы подключил свои новые способности. Но делать этого не хотел. Во-первых, уже позже я понял, что они сжирают огромное количество ресурсов. После нескольких минут в режиме «сверхвычислений» меня потом пару дней преследовал жуткий голод и слабость. А в условиях чужой планеты быть не в лучшей физической форме — значит, быть уязвимым. — А ведь мы будем первыми людьми на Венере! — Кай прервал мои размышления, — и когда-нибудь про нас будет знать каждый школьник. Когда снимут секретность, конечно. — Круто, — ответил я, и не смог сдержаться, чтобы язвительно не добавить: — и как это согласуется с твоим видением скорого Апокалипсиса? — Ну, после гибели наших врагов и нашей окончательной победы, — не растерялся Кай, — когда снова будут школы. Героев Ареса будут знать только адепты. А на Марсе останется ещё много других богов. А вот военных, космонавтов, первых на Венере — будут знать все. Я поглядел на напарника, и не смог сдержать улыбку. — Ещё один мир из трёх, где есть жизнь, — ободрённый, продолжал Кай; отсветы молний отражались в его глубоких чёрных глазах причудливо и зловеще, — и единственная в своём роде во всей солнечной системе! — Из четырёх, — поправил я, — на Земле господствуют одноклеточные, и совсем недавно возникли эукариоты. — Серьёзно? — Кай удивлённо поднял брови, — не знал. Я прикусил язык. — А чем Венера уникальная-то? — спросил я, чтобы сменить тему. — Ну, как. Направление вращения же, — Кай пожал плечами, — я его имел ввиду. Неизвестно, почему творцы решили закрутить этот мир в другую сторону. Вот как… я ведь наверняка это знал. Надо было просто вспомнить. В моём времени у Венеры, кажется, есть такая же особенность. И что это, по мнению Камелии, должно значить? Творцы ошиблись? Сели мы благополучно. Бухта действительно была хорошо защищена от внешнего шторма, и волнение было относительно небольшим. А через пару часов буря закончилась. Выглянуло Солнце — непривычно огромное и яркое. В небе повисли сразу три радуги, сформировав что-то яркого тоннеля над узкой полоской воды, куда привенерианился челнок. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Мы двигались к ближайшему берегу с помощью водомётов. Во время спуска они скрывались под тепловой бронёй, но сейчас выдвинулись в мореходное положение. Я вглядывался в приближающуюся иссиня-зелёную стену. Деревья тут были огромными! Ни на Земле, ни на Марсе я подобных не видел. Наверно, так мог бы выглядеть легендарный Иггдрасиль — мощные стволы высотой в две-три сотни метров, увенчанные густыми кронами. Под этими кронами заросли шли ярусами — от исполинских лиан, до кустарников, больше похожих своей высотой и размерами на земные деревья. Какая живность могла водиться в этом «эдеме» я хорошо себе представлял. Мы встречали реконструкцию кое-каких экземпляров на полигонах. Я автоматически потёр раненое плечо, которое вдруг начало тревожно зудеть. — Следующие двенадцать часов должна быть хорошая погода! — Кай сверился с данными, полученными от «Гимероса». Корабль как раз в этот момент, пролетая над нами, уходил на очередной виток. — Это радует, — ответил я, — должны успеть дойти. Я открыл карту, и сверился с маршрутом, предложенным компьютером. Путь был, прямо скажем, очень приблизительным, и не учитывал множество факторов, недоступных для анализа с орбиты. Берега мы достигли до обидного быстро. Кай выбрал точку высадки — что-то вроде небольшой песчаной косы, примыкающей к дельте небольшой речки, впадающей в бухту. Очевидно, коса была намыта водой, текущей из материка. Узкая полоска песка ныряла под нависающие над водой кроны нижнего яруса. Радары и оптические сканеры показывали, что никаких сюрпризов рельефа под густой растительностью не ожидается. — Надо перекусить перед выходом, — предложил Кай, — идти далеко, а там, — он махнул в сторону джунглей, — может не быть возможности. — Согласен, — кивнул я, — только не слишком плотно, а то двигаться будет сложно. Кай улыбнулся, и кивнул. Мы наскоро перекусили концентратами, и отправились в планетарный шлюз. Там нас уже ждало снаряжение, предназначенное для экспедиции — изолирующие костюмы, фильтры, которые позволят использовать атмосферный кислород для дыхания, припасы, обеззараживатели, аптечки с универсальными антидотами, конечно же, оружие — станнеры и лучевые пульсаторы, и вишенкой на торте — самые продвинутые научные сканеры. В конце концов, до конца ведь не было известно, что именно мы должны обнаружить. Всё это дело довольно прилично весило — особенно с учётом повышенной гравитации. Я хотел взять побольше, но Кай возмутился. Так что снаряжение поделили поровну. Нос челнока упёрся в песчаную отмель. Я подумал, что хорошо было бы замаскировать машину, сказывалось земное военное прошлое — но на это не было ни ресурсов, ни времени. Да и смысла в этом действии, если совсем честно, тоже было не много: «Гимерос» находился на орбите, его никак не спрячешь. Зная о его присутствии, обнаружить челнок в непосредственной близости от объекта, даже замаскированный — дело нескольких минут. Пройдя через дезинфекционный шлюз (чтобы минимизировать влияние марсианской микрофлоры на экосистему Венеры), мы спустились через носовой люк, к небольшому металлическому трапу. Снаружи было жарко и влажно, как и следовало ожидать. Я приказал Каю первому ступить на венереанский песок. Конечно же, не потому, что опасался чего-то и заботился о своей безопасности. Просто это было более честно для истории. Всё-таки эта высадка на Венеру — достижение марсианской цивилизации. И пускай в учебниках будет марсианин, пускай и созданный искусственно. И, как часто бывает, это благое намерение привело к ужасающим последствиям. Дин улыбнулся мне, и радостно шагнул вперёд. Сделал несколько шагов по влажному песку. Оглянулся, полюбовался своими следами. А потом какая-то тварь выстрелила из переплетения зелёных веток где-то наверху целым клубком щупалец, обвила моего напарника, и мгновенно утащила его наверх. Я не успел даже пальцем пошевелить. 12 Всё произошло настолько быстро, что на какое-то мгновение я решил, что мне показалось. Что Кай замешкался где-то в челноке, и сейчас выйдет из шлюза. Но следы на влажном песке всё еще были довольно отчётливыми. — Второй первому, доложись! — я вызвал напарника по рации — был шанс, что тварь тащит его куда-то в гнездо, и он всё еще в сознании. Через несколько секунд я повторил вызов. Безрезультатно. В ответ — только треск помех от близкой грозы. Я глянул на наручный дисплей, где отображалась телеметрия и координаты костюма Кая. Координаты, конечно, были приблизительные — рассчитывались по встроенной инерциальной системе, ведь спутников навигации тут не было. Полученные данные меня совсем не обрадовали. Напарник был жив, но, судя по всему, без сознания. Тварь продолжала его куда-то тащить, уже на высоте более ста метров над уровнем берега бухты. У нас не было летающего снаряжения — ни реактивных ранцев, ни парапланов, ни автожиров — считалось, что всё это бесполезно в тех условиях густых зарослей, куда мы высадились. Однако было несколько автоматических лебёдок с встроенным электроприводом и мощнейшими аккумуляторами. Но они не были рассчитаны на такое экстренное применение! В какой-то момент я понял, что, если буду дальше медлить, и пытаться найти выход из ситуации обычными средствами — то потеряю напарника. И тогда я закрыл глаза. Представил себя в той пещере. И мир снова расширился, обрушив на меня несчётное число единиц информации. Я сорвал фильтр-маску, понимая, что рискую, и надеясь только на прививки и антидоты. Вдохнул терпкий и насыщенный воздух другой планеты. Мне нужно было чувствовать и анализировать запахи. Любой канал информации был на вес золота. Учуяв тающий запах Кая, я рванул вперёд. «Ребят, что у вас? Как прошла высадка?» — я слышал, как Камелия пытается вызывать нас, но на ответ не было времени и дыхание лучше бы поберечь. Один из ближайших исполинских стволов оказался с изъяном. Его давно точили местные древесные паразиты, и через бурю — другую этот ствол обязательно бы рухнул. Но я помог ему сделать это чуть раньше, ударив в точно рассчитанную точку возле основания. Ствол начал падать, путаясь в кронах соседних деревьях и лианах. И застрял под углом чуть больше сорока градусов к пляжу. В точности, как я и планировал. Я рванул вверх, по шершавой коре. Уже на следующем ярусе джунглей какая-то мелкая тварь, высунувшись из дупла, пыталась схватить меня за лодыжку. Я легко увернулся. Нечто, схватившее Кая, двигалось очень быстро. Но не настолько, чтобы стать недосягаемым для меня. Взобравшись на приличную высоту, я нашёл подходящую лиану (в голове как бы сами собой нарисовались её параметры: какую массу выдержит, коэффициент трения ствола, амплитуда, препятствия на пути), рубанул по ней ножом, входящим в стандартное снаряжение, как следует оттолкнулся и, уворачиваясь от крупных веток, одним огромным махом преодолел половину расстояния между мной и тварью с Каем. Дальше мне не так сильно везло. Пришлось попрыгать по веткам. Впрочем, когда у тебя под рукой такая точность расчетов — это не слишком сложно. После того, как попалась вторая подходящая лиана, я уже смог разглядеть врага. Больше всего тварь была похожа на огромного спрута, который вдруг решил поселиться на суше, среди ветвей. Её щупальца, растягиваясь, как резиновые, выстреливали на расстояние, в десятки раз превышающее длину мешковатого тела. Щупалец было тридцать шесть (в этом состоянии мне не составило никакого труда их сосчитать), четырьмя из них тварь прижимала к себе Кая. Тот по-прежнему был без сознания, но ситуация была близка к критической: «спрут» сдавил ему грудь, и мешал нормально дышать. Еще минута-другая, и кислородное голодание приведёт к гибели. При моём приближении тварь попыталась ускориться. Сообразительная мерзость! Однако я был быстрее. Подгадав момент, и точно рассчитав точку падения, я выстрелил в тварь из станнера, метя в место, где, по моим предположением с высокой вероятностью находились нервные центры. Тварь обмякла, и рухнула в неглубокую лужу, образовавшуюся в месте, где раздваивался ствол исполинского дерева. Через секунду я был рядом. Подсознательно я ожидал, что тело «спрута» окажется очень тяжелым. Чтобы стрелять конечностями на такое расстояние, и сохранять прочность тканей, их изначальная плотность должна была быть очень высокой. Но нет — она весила совсем не много, и даже держалась на поверхности лужи без усилий. Я вырвал Кая из клубка щупалец. Положил его на ровную поверхность, у самого края ствола. Он был на грани — счёт шёл буквально на секунды. Я рванул аптечку, достал инъектор с адреналином и универсальный антидот. По очереди вколол под кожу. Сердце ещё билось — поэтому прямой укол, к счастью, не понадобился. Прошла секунда. Другая. Веки Кая затрепетали; он откашлялся, открыл глаза, и посмотрел на меня, пытаясь сфокусировать взгляд. Попытался что-то сказать. — Тс-с-с, — остановил я его, — помолчи пару минут. Дай лекарству подействовать. У тебя было кислородное голодание. Кай откинулся на спину, и лёг, стараясь дышать глубоко и ровно. Молодец, парень. А я вышел из сверхрежима.