— Прекрасно, — согласился магистр. — Подойдите поближе. Донован! Ассистент щёлкнул выключателем, и две лампы осветили стену, на которой уже были подготовлены мудрёные схемы, диаграммы и графики. Герхард Айнзе пустился в пояснения того, что необходимо будет сделать участникам ритуала. Он упоминал точки приложения силы, синхронизированные проекции, углы отражения и другие термины, которые Дамиан слышал хорошо, если раз в жизни. Йавинним и Чагах периодически задавали вопросы, вступали в дискуссии с магистром и даже предлагали свои варианты. Хорс же тупо пялился на нарисованные закорючки и пытался понять, как во всём этом разобраться. «Я всех подведу. Из-за меня сорвётся ритуал…» «Не переживай. Это больше необходимо для орка и эльфа. Их магия требует подготовки, определённых форм и заранее просчитанных последовательностей. Твоя сила, как в своё время и моя, интуитивна. Истинная магия сама подсказывает, что нужно сделать. Мне кажется, ты уже успел в этом убедиться». «А что, если в самый ответственный момент она передумает? Нет, так нельзя, мне нужно честно признаться, что я не подхожу на эту роль». «Успокойся». «Но я ничего не понимаю, что я буду делать, если что-то пойдёт не так?» «Не глупи! Ты призывал фамильяров, сбивал вертокрылы, обращал изменения и уничтожил рой. Всё в твоих силах. Так что прекращай ныть и сделай умное лицо». Впервые за всё время, что Дамиан мысленно общался с древним магом, голос последнего звучал раздражённо. В принципе это было немудрено: когда после тысяч лет перед тобой маячит шанс оказаться на свободе, а какой-то сосунок вдруг решает дать заднюю, кто угодно может рассвирепеть. Хорс внимательно уставился на схемы и постарался изобразить заинтересованность. Магистр, Варо Диут и нар-Альзо тем временем полностью погрузились в октологическую полемику. Хорс на всякий случай начал поддакивать после тех предположений, которые, на его взгляд, произносились с особенной уверенностью в голосе. Через некоторое время парень с удивлением понял, что его реплики невпопад даже оказывают непосредственное влияние на обсуждение: ороконеру посчитал очередной кивок Дамиана за поддержку своей точки зрения, что и высказал собеседникам. Дальнейшую часть брифинга Хорс предпочёл слушать молча во избежание неприятностей. Антгрейв больше не появлялся, наверняка экономя силы для финального рывка из Ирреальности. Вспомнив об этом, о том, как несчастная душа страдает невообразимое количество лет, испытывая такие мучения, которые простому смертному невозможно даже представить, Дамиан почувствовал укол совести. Смалодушничать в последний момент было бы, пожалуй, самым подлым из всех совершённых парнем поступков. — Если вопросов больше не осталось, прошу занять места, господа, — Герхард дал отмашку своему помощнику Доновану, и тот снова нажал на выключатель. Единственным источником света в помещении остался внепространственный анализатор Айнзе. Он, как и в прошлый раз, переливался всеми цветами видимого спектра. Вокруг кристалла на равном удалении друг от друга находились три выступающие на несколько сантиметров над полом платформы, к двум из которых направились Йавинним и Чагах. Дамиан поспешил занять третью. От пропитавшей воздух мощи начала кружиться голова, и парень чуть не оступился, но успел сохранить равновесие. — Надень, — магистр протянул Хорсу маску с толстыми стеклянными окулярами. — Это поможет сосредоточиться и направить поток, не отклоняясь ни на градус. Такие же приспособления получили элливейро и ороконеру. Ткачи тем временем распалили свечи, оставляя ритуалистов в кольце огня. Сразу же стало легче дышать, головная боль отступила. Герхард определённо знал, что делает, хотя напряжение всё равно ощутимо нарастало. Казалось, что энергии вокруг столько, что ещё немного, и октоплотина прорвётся, уничтожая всё в радиусе нескольких километров. Дамиан обратил внимание, что и магистр, и ткачи покинули помещение, оставляя троицу в одиночестве. Посмотрев по сторонам, он смог разглядеть небольшой застеклённый балкончик, из-за которого Айнзе наблюдал за происходящим. В глазах магистра парень увидел странный блеск, но не успел присмотреться, как тот отошёл в сторону, скрываясь из вида. — Абсолютная фокусировка октоэнергетического преобразователя потенциала через пять… Четыре… Три… Два… Готово! — прозвучало их установленного под потолком динамика. После этих слов кристалл засиял в несколько крат сильнее, и стало понятно, для чего нужны были маски. Смотреть на это без какой-либо защиты для глаз было бы, пожалуй, невозможно. У Дамиана всплыли в памяти слова магистра о «заражённых», погружённых в капсулы уровнем выше. Магистр говорил о том, что ритуал не причинит им вреда, но парень даже сквозь толщину бетонных плит чувствовал нестерпимую боль несчастных. Если бы они были в сознании, от их крика содрогались бы стены. Энергия с помощью безжалостного механизма высасывалась из тел людей, никогда не просивших ни о каком даре, но по случайности его получившим. — Приступайте! — прогремел голос Герхарда из динамика, раскатываясь эхом по помещению. Йавинним Варо Диут достал лейар с необычной гравированной рукояткой, отличающейся от всех виденных Дамианом раньше, и сделал надрезы чуть выше сгиба локтя на обеих руках. Несмотря на необъятные формы эльфа, изящества в его движениях было не занимать. Дождавшись, пока кровь стечёт на ладони, элливейро вытянул руки вперёд и ударил по кристаллу мощным лучом рубинового цвета. Чагах нар-Альзо уже держал в руках две тонкие исписанные рунами костяные дощечки и водил по ним пальцем. Вокруг рун разгоралось светло-голубое свечение, как при использовании знаменитых защитных оберегов. Старик что-то шептал себе под нос, всё быстрее и быстрее. Не прекращая бормотать, он напряг мышцы, пытаясь сломать пышущие магией артефакты. Было видно, что ему приходится нелегко, но скрижали всё же поддались, крошась на пальцах. Ороконеру сжал кулаки, выпрямил насколько мог спину и скрестил руки на груди. Ничем не уступающий красному яркий синий луч выстрелил в преобразователь, заставляя устройство менять цвета всё с большей скоростью. Дамиан понял, что пришёл и его черёд. Парень поднял руки, отбрасывая в сторону странное ощущение, что кто-то ещё, кого здесь быть не должно, наблюдает за ним. У магистра всё под контролем. Штурмовики не пропустят посторонних, а ткачи позаботятся об остальном. Между кончиками пальцев правой кисти появились едва заметные изумрудные нити. Дамиан пошевелил мизинцем, увеличивая натяжение, и нить разорвалась, обратившись в искру. Парень вновь прислонил все пальцы друг к другу на обеих руках, а затем резко растопырил, создавая сразу восемь искр. Не дожидаясь, пока они потухнут, Хорс с силой ударил одной ладонью о другую. Всё это на самом деле происходило будто по наитию. Каждое движение казалось максимально логичным и единственно верным, не менее естественным, чем дыхание. Ты не задумываешься о том, как раздуваются лёгкие, как попадает в них воздух, как работают мышцы. Ты просто дышишь. Ты просто колдуешь. По коже прислонённых друг к другу ладоней пробежал импульс, подсказавший, что заклинание готово. Дамиан направил ладони на кристалл, и с них сорвался последний, зелёный луч. Парень не без гордости обратил внимание, что его октоэнергетический импульс выглядит самую малость, но мощнее остальных. «Хорошо, а что дальше?» «Сконцентрируйся». «Я и так сконцентрирован!» «Недостаточно. Вспомни, как ты перехватывал управление защитным куполом над общиной». «Сомневаюсь, что жирдяй или старик согласятся на поцелуй». «Идиот! Шутки сейчас не к месту! Герхард назвал внепространственный анализатор именно так неспроста. Он действительно вне пространства. Почувствуй его. Приблизься к нему, не двигаясь с места». «Но как?!» Антгрейв ничего не ответил, видимо, посчитав, что сказано уже достаточно. На этот его голос звучал даже не раздражённым, а злым. Хорс снова почувствовал себя виноватым: ему дали конкретные инструкции, а он вместо того, чтобы следовать им, ищет отмазки. Кто угодно бы разозлился. Парень начал отчаянно буравить кристалл взглядом, но в результате у него просто разболелись глаза от яркости лучей. А время уходило, хотя его течение практически не ощущалось с момента начала ритуала. Дамиан снова вперил взгляд в кристалл сквозь окуляры маски. Краски переливались с такой скоростью, что грани стали одинакового белого цвета. Грани, сквозь которые можно было увидеть зияющую дыру в место, полное первобытного ужаса. Грани, которые были так близко перед глазами, что казались больше самого Хорса. Больше помещения, в котором он был заперт. Больше целого мира. «Получилось!» На этот раз ощущение бестелесности не напугало, а наоборот, принесло странное чувство удовлетворения. Дамиан вдруг понял, что его тело, жалкий кусок мяса и костей, всегда было лишь сковывающей оболочкой. Если бы только можно было и в реальности отказаться от обременительной плоти и воспарить! Никакого голода, холода и жары, боли, ничего. Только бескрайняя чистота, испорченная лишь чёрным пятном сильно увеличившегося с прошлого раза прорыва Ирреальности. Всё остальное тоже выглядело по-другому. Если раньше повсюду переливались краски, то сейчас единственным оставшимся цветом был белый. Вместо сложной симфонии была едва слышна повторяющаяся через равный промежуток времени одна и та же высокая нота. Обоняние же чувствовало лишь приторный запах миндаля. Дамиан понял, что всё это — результат воздействия магических лучей на кристалл, чтобы участники ритуала могли целиком и полностью сосредоточиться на своём деле, не отвлекаясь на сумбурные звуки и краски. Вот только что делать дальше? Парень снова посмотрел на брешь. На этот раз она больше походила не на дыру, а на разрастающуюся плесень, способную сожрать всё на своём пути, если вовремя не выставить преграду, не уничтожить в зародыше, вырезав фурункул хирургически. А за ним будто копошилось несметное количество мерзких гнилостных червей, жаждущих полакомиться прокажённой реальностью. И этот мир, что проецировал кристалл, был лишь отражением привычного. Ирреальность уже присутствовала в нём, оставляя за собой следы из мёртвых иссушенных тел и разлагающихся душ. Дамиан продолжал бездействовать, не понимая ни что от него требуется сделать, ни как в этом месте вообще можно использовать магию, паря в виде бесплотного духа. Но ни древний колдун, ни внезапные озарения не спешили на помощь. Однако и молчаливое наблюдение принесло плоды. Хорс заметил две небольшие полосы, искажения пространства, тянущиеся от прорыва куда-то вдаль. Проследив за одной из них, он увидел источник — едва заметная полупрозрачная сфера, почти незаметная на фоне всеобъемлющего белого цвета. Может, это и есть такая необходимая сейчас подсказка? Парень мысленно потянулся к этому источнику. Мир вокруг сжался до размеров точки. * * * — Отец, всё будет в порядке! Нет ни одной причины для беспокойства! — покачала головой немолодая ороконеру, печально глядя на Дамиана. — Идёт война, и каждый рунный мастер на счету. Я не собираюсь отсиживаться дома только потому, что у тебя плохое предчувствие. — И оставишь малыша Грулу без матери? — сказал Хорс чужим хриплым голосом, с тревогой осознавая, что находится сейчас не в своём теле. Подозрения подтвердила старческая антрацитовая кожа на руках, сжимающих крючковатую трость. Такая же, только с большим количеством зазубрин, была у Чагаха, одного из трёх участников ритуала ордена Вечности. — О нём есть кому позаботиться, — фыркнула женщина. Только сейчас парень понял, что говорят ороконеру на своём языке, который, как ни странно, он понимает безо всякого переводчика. — Десять лет вы с Дайхо пытались зачать ребёнка, а когда наконец-то получилось, ты хочешь бросить его? Прошу, оставь войну другим! — Тебе напомнить причину, по которой Дайхо больше не с нами? Остроухие ублюдки разорвали его на части своими заклинаниями. И всё потому, что тактика нар-Хадту провалилась. Ригран и Вайш не допустили бы подобного! — Хешма нар-Альзо, как архаваггай клана, я запрещаю тебе принимать направление в клан нар-Вейгу, — повысил голос старик, чьими глазами сейчас смотрел на мир Дамиан. Говорящие — отец и дочь — стояли на берегу заледеневшего озера. В небе, не обезображенном багровыми облаками, сияли две полные луны, свет которых играл с медленно падающими снежинками. Где-то вдалеке прозвучал взрыв, и женщина вздрогнула. Она обернулась, бросив короткий взгляд на возвышавшуюся на другом краю озера башню, и снова посмотрела на Чагаха с решимостью в глазах. — В таком случае я обойдусь без твоего разрешения. Хешма резко развернулась и, не оглядываясь, направилась к ожидавшему её вертокрылу. Отец следил за каждым шагом дочери, а когда стальная птица взлетела, упал на колени и разрыдался. Мир сжался до размеров слезинки, упавшей на снег. * * * — И это всё, что осталось от лаборатории Йараллиона Фрэн Кириха? — проворчал Дамиан уже другим голосом, недовольным и раздражённым. Пятеро элливейро, стоявших напротив, виновато опустили головы. За их спинами можно было рассмотреть развалины чего-то, напоминавшего производственный цех: огромные, проржавевшие насквозь механизмы, опрокинутые и потрескавшиеся чаны, цепи, с подвешенными на них разбитыми стеклянными сосудами в человеческий рост. — Нам ещё повезло, что союзные войска не уничтожили тут всё под ноль, — отозвался один из эльфов со следами страшных ожогов на лице. — Да уж, — прокряхтел Хорс голосом старейшины Йавиннима. В том, что это именно он, сомнений не оставалось: тучное тело отразилось в натёкшей с дырявой крыши луже на полу. — Я полагаю, что у ученика хранителя знаний осталась хоть какая-то полезная информация о проводившихся здесь исследованиях. — Да, мавалайни. Я втайне продолжил его дело, хотя сам Йараллион наотрез отказался в этом участвовать. — Трус и предатель, вот он кто. Предпочитает пресмыкаться перед завоевателями, а не работать над освобождением. Контроль разума позволит нам избавиться сначала от оков Ороконара, а затем, когда мы окрепнем, то и от Федерации с Коммуной. Дураки считают, что звёздный народ можно подчинить, ха! Продолжай, Йанаффар, я внимательно слушаю. — Мне удалось выяснить, где сейчас находятся Ригран и Вайш, единственные выжившие нар-Вейгу. Келлинг, анклав Тирраго. Считают, что там они в полной безопасности. — Замечательно. В таком случае поимку клыкастых я не могу доверить никому, кроме тебя, друг. Живые подопытные серьёзно продвинут наши разработки. Я рассчитываю на успех операции. — Почту за честь, мавалайни! — низко поклонился элливейро с изувеченным лицом. Дамиан успел увидеть не предвещавшую ничего хорошего родителям Хель ухмылку, прежде чем Йанаффар направился к выходу. Старейшина же продолжил осмотр развалин заброшенной лаборатории. Четверо представителей его свиты покорно последовали за ним неслышными тенями. Мир сжался до размеров ржавого гвоздя, отброшенного с дороги сапогом эльфа. * * * Сферы, поделившиеся ценной информацией, пульсировали, передавая импульс в сторону бреши. Было ли это частью ритуала, или произошло непроизвольно? Были ли увиденные обрывки воспоминаний ороконеру и элливейро случайными или кто-то целенаправленно хотел показать их Дамиану? Парень парил в бесконечной пустоте, пытаясь уложить в мозгах услышанное. И один и другой так или иначе оказались связанными с кланом нар-Вейгу. Дочь Чагаха служила клану Хель рунным мастером. Помощник Йавиннима каким-то образом причастен к исчезновению родителей девушки. «Почему это важно? Если важно вообще… Что я должен был понять? Как это может помочь закрытию прорыва?» Брешь тем временем никак не изменилась, оставшись всё такой же величины, которую Хорс видел до погружения в чужие воспоминания. Парень присмотрелся внимательнее и заметил ещё несколько тянущихся от неё полос. Почти невидимых, но всё же различимых. Словно в ритуале участвовал кто-то ещё. «Но ведь нас только трое!» Это показалось подозрительным. Будто кто-то пытался что-то скрыть. Потребовалось чуть больше времени, чем в прошлый раз, но Дамиан смог рассмотреть ещё три сферы. Различить их на фоне белого пространства оказалось непросто, но они определённо присутствовали, хотя по всей логике, их там не должно было быть. Поскольку понимания, что нужно сделать, так и не появилось, Хорс решил провернуть то же, что со проекциями, отражавшими нар-Альзо и Варо Диута. Парень потянулся к сферам, уже готовый к тому, что мир снова сузится, чтобы возродиться в каком-то особенном моменте времени. * * * Широкий прямоугольный стол был завален бумагами с расчётами, таблицами и рисунками. Вокруг него собралось несколько гномов и двое людей. Глазами третьего человека, судя по росту, изучал обстановку Дамиан. Ещё несколько представителей невысокого народа в полном обмундировании стояли на страже с тяжёлыми автоматическими винтовками в руках. Человек, чьё воспоминание переживал Хорс, развернул папку с документами и поставил размашистую подпись напротив своего имени: Герхард Айнзе. Пятое арвина три тысячи сорок седьмого года. День до начала войны Эпохи. — Господин Чистодум, передайте пакет председателю Сталехвату. Федерация одобряет отправку одной из ядерных боеголовок в Агорхальт. Верно, Алистер?