— Я была уверена, что вы искали Сергея. А в то, что вы могли стрелять в Нину, или в меня, я не поверила бы ни за что. Даже после вашей записки. — Кстати, — опять вмешался Павел, — о какой известной причине раздора вы поминаете в записке? Чем вам не угодила жена сына? — В самом деле, Марина Николаевна, за что вдруг такая немилость? Вы-то отлично знали, что никакого романа с Платоновым у меня нет, коль сами организовывали эти милые шуточки? Марина устало и мрачно улыбнулась: — Ты не поверишь, ничего личного! Просто Сергею нужна была совсем другая жена. А что ты? Кроме приятной внешности и хорошей квартиры, у тебя ведь за душой ничего нет. Понимаешь, у Сережи — большое будущее, но, чтобы оно состоялось, ему нужен толчок, помощь, просто сильная рука рядом. А что могла ему дать ты? Лиза засмеялась, первый раз за несколько дней. — Ну вот, а я все голову ломала, чем не угодила… А оказывается, все так просто… Костя подвел итог: — Вот вы ему толчок-то и дали! А еще интеллигентная женщина, кандидат наук… Черт знает что! Марина подняла на него потемневшие глаза: — Да что вы знаете о моей жизни! Думаете, легко устроиться в этой жизни, когда ты никому не нужен, легко остаться одной и растить в одиночку сына, отказывать себе во всем, даже просто в радости быть женщиной… Костя сухо сказал ей: — Сына в одиночку не вы одна растили, у меня, например, тоже отца не было. Это не значит, что нужно вмешиваться в его личную жизнь. Думаю, что эта история должна стать для вас уроком, и радуйтесь, если за него вам не придется заплатить слишком высокую цену. Павел неожиданно спросил: — А кто делал эту фотографию? Ну, ту, что нашли в бумажнике? Мы с Лизой переглянулись, и я вдруг с удивлением заметил, что в ее глазах метнулась тревога. — Платонов. Он и принес их нам. Помнится, там было четыре фотографии. Лиза промямлила: — Ну, да, четыре, наверное… Я приподнял брови, но Лиза проигнорировала мой взгляд. Павел кивнул: — Конечно, по числу участников. Вот только странное дело получается: я ведь по дороге заехал в институт и две фотографии теперь у меня на руках. Анна Степановна отдала мне экземпляр Игоря, Женя любезно подарила свой. Третья фотография у меня в деле. Я позвонил в больницу, и Платонов, третий участник съемки, пообещал мне отдать свою карточку, как только попадет на работу. Однако секретарь его, довольно любезная молодая особа, фото так и не нашла. Позвольте полюбопытствовать, где находится твоя фотография, Лиза? Она опустила голову: — У меня ее нет. Но, если вы думаете, что я отдала ее убийце, то зачем бы я это сделала? Марина скрипучим голосом сказала: — А вот как раз затем, чтобы отвести от себя все подозрения. И запутать следствие! Я присел около Лизы и спросил ее: — Куда ты могла деть ее?! Если порвала, так и скажи. В конце концов, это не преступление… Павел остановил меня: — Игорь, эта история совсем еще не закончилась. Оружие так и не найдено. Нет и доказательств, что стреляли именно из него, потому что оно не было зарегистрировано. Но я печенкой чую, что этим выстрелом дело не ограничится. А ты, Лиза, вместо того, чтобы помочь мне, утаиваешь какую-то информацию. Ты хоть понимаешь, что я хочу помочь тебе?! Упавшим голосом Лиза сказала: — Понимаю, но сказать не могу. Не могу, поймите вы все! Если вам достаточно моего честного слова, то я клянусь, что это была не моя фотография. Свою я… Она спохватилась и замолчала. — Ну? — с нажимом спросил Павел, и Лиза закрыла лицо руками. Я не выдержал: — Не дави на нее! Лиза отняла руки от лица и сказала: — Мы с подругой ездили к гадалке. Я хотела, чтобы Кирилл Сергеевич забыл обо мне напрочь. Для этого я и вырезала лицо Платонова на той фотографии. Наступившее молчание прервал резкий смех Марины: — Твоя подруга еще большая идиотка, чем я себе представляла… Костя зыркнул на нее, и недоверчиво сказал Лизе: — Да ладно! Что, правда, что ли? Лиза кивнула и с отчаянием сказала: — А что я должна была сделать? Я и поговорить с ним пробовала, и ссорилась, и злилась, — ничего не помогало. А потом вообще начались эти сумасшедшие выходки… Я чувствовала, что все закончится плохо. А тут Женька прочитала где-то о знаменитой гадалке. Ну, мы и съездили туда. Павел кивнул и деловито спросил: — И куда ты потом дела фотографию? — Зарыла ее в землю… Евфимия обещала, что снимок истлеет в земле, и у Платонова все пройдет… — Ну и что? — Что? А, снимок? Я тогда всю ночь не спала, а утром пошла и раскопала землю на том месте, где накануне вечером зарыла карточку. Только она рассыпалась у меня в руках, честное слово! Костя, как истый материалист, кивнул: — Наверняка, обработали снимок какими-нибудь реагентами! Лиза покачала головой и сказала: — Евфимия меня честно предупреждала, что если со стороны Платонова есть действительно серьезное чувство ко мне, то и он, и близкие ему и мне люди будут болеть, и с ними могут произойти ужасные несчастья. Куда уж хуже… — вздохнула Лиза, и, подняв голову, сказала: — И зачем только я вам об этом рассказала! Вы теперь будете надо мной смеяться. И никакого отношения к расследованию этого дела моя история не имеет. Павел потер лицо руками и поднялся: — Женская логика не поддается никакому анализу! Я уже целую версию построил на этом, а она, оказывается, ходила к гадалке! Лиза, вы с Женей существенно обогатили мои знания о современных девушках! Лиза холодно сказала: — Рады стараться! БабДуся позвала всех обедать. Павел и Костя пытались, было, вывернуться, но старушка вцепилась в них мертвой хваткой. Марина бледно улыбнулась: — Понимаю ваше желание вырваться отсюда. Если можно, доставьте маме это маленькое удовольствие. Для нее такие семейные обеды — редкое и радостное событие. За столом, по молчаливому уговору, о делах не разговаривали. Лиза помогла БабДусе с посудой, как та ни отказывалась. Поблагодарив за обед, мы уже почти откланялись. В этот момент у Павла и зазвонил телефон. Он пару минут внимательно слушал, а потом отрывисто сказал: — Еду! Повернувшись к нам, он по очереди всмотрелся в наши лица и спокойно сказал: — Нина Платонова пришла в себя. — Марина поднесла руку к горлу и побледнела еще сильнее, хотя казалось, что это и так невозможно. Лиза схватилась за мою руку, и я сжал ее холодные пальчики. — Она подписала признательные показания. Уверяет, что наняла киллера, чтобы убить Лизу, но в последний момент струсила, и хотела просто предупредить ее. Почему убийца выстрелил в нее саму, не знает. Думает, что он просто спутал ее с Лизой. А что? Довольно правдоподобно. Около лифта достаточно темно, он вполне мог ошибиться. И фото у мужа она вполне могла забрать, тут тоже все сходится. Марина спросила помертвевшими губами: — Значит, Сережу, наконец, отпустят? Павел кивнул.