– Приятно встретить женщину, разбирающуюся в политике, – съехидничала я. – Немедленно отвечай, что тут делаешь? – А ты? – пошла в атаку Ева. – Сплю, – честно ответила я. – Ну и я отдохнуть пришла, – огрызнулась дамочка. – В моем номере? – возмутилась я. – Ты сняла президентский люкс? – вернулась к прежней теме Ева. – А что, нельзя? – с вызовом осведомилась я. Ева подсунула себе под спину подушку. – Оскар начитался всяческих книжонок по гостиничному делу и решил, что организует пятизвездочное заведение, поэтому и обустроил апартаменты для элитного гостя. Но ведь не они показатель классности отеля. – Некоторые неудобства здесь имеются, – признала я, вспомнив не подсоединенный телефонный аппарат и Ивана с лейкой. – Но народ в отеле не переводится, при мне сюда въехала орда паломников. Они расположились в бывшем спортивном зале. Ева подняла руки и начала заплетать длинные густые волосы в косу. – Только ничего слаще морковки не евшие люди могут счесть сие заведение шикарным. Но у Оскара действительно полно постояльцев. Деньги он теперь нереальные зарабатывает. Мы в новый дом въехали, джип купили, за границу отдыхать летаем. Я бы спокойно могла не работать, но, как представлю, что придется днями на кухне стоять или в саду ковыряться, так меня корчить начинает. Ну, чего так смотришь? Я жена Оскара! Я удивилась, потом язвительно уточнила: – Хочешь сказать, что голый парень, убежавший из постели, это владелец «Золотого дворца»? – Конечно нет, – поморщилась Ева. – Оскар, еще когда мы свадьбу играли, не отличался особой красотой и за пролетевшие годы, поверь, не стал симпатичнее. Извини, не хотела тебя напугать. Отлично знаю: президентский люкс всегда стоит свободным, Оскар в него никого не пускает, апартаменты в ожидании высокого гостя пустуют. Вот я и пользуюсь ими, когда… ну, сама понимаешь. Оскару женщины не нужны, он давно ушел из большого секса… Ева говорила спокойно, весьма откровенно рассказывала о своей жизни, и я довольно скоро разобралась в сути дела. Когда Ева окончила мединститут, она долго искала работу, но девушке без связей трудно устроиться на хорошее место. Кадровики брали в руки свеженький диплом юного врача и качали головой: – Нам нужен человек с опытом. Ева молча забирала документы и отправлялась по другому адресу, но и там ей доводилось слышать ту же фразу. Один раз она вспылила: – Короче говоря, только старуха может рассчитывать на приличный оклад? – Нет, – серьезно объяснил менеджер по персоналу, – мы ищем молодого врача с большим стажем и солидным послужным списком. И Ева опять ушла, не зная, как ей быть. В клиниках не хотят брать неопытных врачей, но, чтобы получить этот самый опыт, необходимо поработать в больнице. Получался замкнутый круг. В конце концов ей повезло, нашлась ставка. Правда, не в столице, а в Подмосковье, зато там давали комнату и делали соответствующую запись в трудовой книжке. Ева подумала: что ж, она прослужит в провинции год, станет в глазах кадровиков опытным профессионалом и вернется в Москву. Зарплата оказалась крошечной, жилплощадь маленькой и без особых удобств, зато коллеги Евы относились к ней с уважением, ни разу не дали понять, что недавней студентке лучше помолчать на летучках. Нет, Еву всегда внимательно выслушивали и никогда не мешали ей лечить больных так, как юный психиатр считала нужным. Через год, приехав на встречу выпускников, Ева наслушалась рассказов от бывших однокурсников, которым удалось зацепиться в столичных лечебных заведениях, и поняла, как ей повезло. Ребята рассказывали о дедовщине, которую им устраивали «старики», о неуважении, проявляемом к новичкам давно работающими коллегами. А главное, желторотых выпускников не подпускали к больным, в лучшем случае они толпились в свите, которая сопровождала профессора на обходе. Ева вернулась в Подмосковье и поняла, что не хочет отсюда уезжать. Вот только ее угнетала бедность. Через пару месяцев за девушкой стал ухаживать Оскар. Мужчина не был ни красив, ни образован, но имел просторную квартиру и хорошо зарабатывал, торгуя продуктами. Уставшая от безденежья и походов в городскую баню Ева вышла замуж по расчету. Не прошло и месяца, как юной жене стало понятно: ее супруг весьма самовлюбленный тип, не принимающий в расчет ничье мнение. Неизвестно, как бы повела себя новобрачная, но тут подоспела новая встреча выпускников, и Ева опять наслушалась рассказов. На сей раз они состояли из жалоб одногруппниц, которые сбегали в загс и теперь вываливали правду о своей семейной жизни. Их мужья изменяли им, пили-курили, требовали идеально вести домашнее хозяйство, причем старались выделить на расходы минимум средств, а еще они постоянно добивались секса, даже невзирая на отказы жены. Ева вернулась домой в твердой уверенности: Оскар совсем не плох. Пусть он употребляет восхитительный глагол «ложить» и местоимение «ихнее», плевать, что он читает исключительно спортивные газеты и обожает футбол. Зато Оскар не пьет горькую, кривится при виде сигареты, безропотно отдает жене весь заработок, всегда пребывает в хорошем настроении и обладает минимальным запасом тестостерона. Интимный интерес к жене Оскар проявлял раз в полгода, а потом и вовсе забыл про постель. Еву в муже устраивало все. Она не спорила с ним, старалась быть ему другом, поддержала идею открыть гостиницу. Конечно, ей было смешно слышать о создании президентского люкса и о потугах Оскара превратить «Золотой дворец» в «Хилтон», но смеяться над супругом она не стала. Более того, отлично зная, что люкс всегда стоит пустой, Ева приспособила его для своих любовных утех. Молодой симпатичный психиатр подчас встречала таких же молодых и симпатичных родственников пациентов. И где уединиться парочке? Квартиру снять невозможно, Беркутов не Москва, сразу найдутся доброхоты, которые настучат Оскару о похождениях Евы. И она нашла остроумное решение проблемы: Ева с любовником залезала по ночам через окно в президентский номер, проводила там несколько часов и покидала его тем же макаром. Оскар полагал, что Ева дежурит в больнице, а супруга знала – муж никогда не посещает «Золотой дворец» после восьми вечера и ни одна душа в президентском номере не появится. Ну, разве что и правда глава какого-нибудь государства зарулит вдруг в Беркутов. Ева аккуратно разгладила руками одеяло. – Небось ты думаешь, с чего вдруг я с тобой так откровенна? Не вижу смысла врать. Ты мирно дрыхла на одной стороне кровати, когда я с милым дружком устроилась на другой. Очень симпатичный мальчик попался, мы с ним так друг друга захотели, что даже свет не зажгли, когда сюда влезли. Одежду сбросили в темноте – и в добрый путь. А в самый приятный момент голос за кадром… Короче, сломала ты мне кайф. – Извини, я не нарочно, – хмыкнула я. – В следующий раз будь осторожней. – Да уж, – протянула Ева, – учудил Оскар. Почему он ради тебя исключение сделал? – Его попросил об услуге Максим Антонович, – пояснила я. – Муж тебе не говорил о приезде писательницы Арины Виоловой? Это мой псевдоним, в миру я Виола Тараканова. – Не-а, Оскар ничего не говорил, – произнесла Ева. – Так ты знаменитость! – Не самая крутая, – усмехнулась я. – Просто один мой высокопоставленный приятель любезно попросил мэра устроить меня в Беркутове с наивысшим комфортом. Ева, совершенно меня не стесняясь, вылезла голая из-под одеяла и начала одеваться. – Значит, ты пишешь книги. – Детективы, – добавила я. – Сюда приехала за новым сюжетом. – Хорошо зарабатываешь? – деловито уточнила доктор. – Не жалуюсь, – в тон ей ответила я, – хватает на кусок хлеба с маслом и икрой. А почему тебя мои гонорары заинтересовали? Ева села в кресло. – Не рассказывай никому, кого сегодня ночью видела в президентском номере, ладно? Если будешь болтать, можешь мне здорово жизнь испортить. Поползут сплетни, рано или поздно дойдут до коллег, навредят моей репутации. Да и Оскар начнет вопросы задавать, у него подчас случаются припадки немотивированной ревности. Я опустила взгляд – слово «немотивированной» в данной ситуации было не особенно кстати. – Окажись ты бедной, – разглагольствовала Ева, – я бы тебе тупо денег предложила, вот и попыталась выяснить, сколько ты получаешь в месяц. – Спасибо, денег мне не надо, – быстро произнесла я. – Кстати, и обеспеченный человек может быть трепачом, умение помалкивать не зависит от толщины кошелька. – Ты права, – кивнула Ева. – Ладно, сама придумай, что хочешь за свое молчание. Я внимательно посмотрела на Еву. Учитывая ситуацию, она держится достойно – мило улыбается и изображает полнейшее отсутствие беспокойства. А еще Ева несколько раз вскользь упомянула о том, что Оскар неревнив. Но, думаю, на самом деле положение не так уж радужно. Какой муж придет в восторг, узнав, что его жена тайком встречается в гостинице, принадлежащей ему же, с любовниками? Наверняка Ева сейчас нервничает, но она хорошая актриса, поэтому и сохраняет на лице маску равнодушия. Я тоже встала и пересела на ее край кровати. Очутившись с Евой лицом к лицу, решительно сказала: – Бумажник расстегивать не придется. Меня интересует информация. – Какая? – ничем не выдав своего удивления, поинтересовалась Ева. – Об Ирине Богдановой, – уточнила я. Глава 18 Ева положила ногу на ногу. – Художница. Может исполнять желания людей. Народ в Беркутов катит со всех концов России… – Спасибо, – остановила я Еву, – цитатами из буклета про жизнь создательницы «исполнялок» сыпать не стоит. Ты встречалась с этой женщиной лично? Доктор чуть нахмурилась. – А ты слышала о врачебной тайне? Я не имею права разглашать подробности о больных. Своих ли, чужих – без разницы. За такое могут попросить из профессии. – А ты небось знаешь о болтливых тетках, которые не способны удержать язык за зубами, – нараспев произнесла я. – Им вроде и хочется промолчать, а орган без костей сам собой – ла-ла-ла… Ева склонила голову к плечу. – Это шантаж? Я замахала руками. – Конечно нет. Просто так, для развития беседы я это сказала. Ева распустила косу и расчесала ее пальцами. – Где гарантия, что ты, узнав все о Богдановой, промолчишь о нашей встрече? – Гарантии дают лишь в магазине бытовой техники, – вздохнула я, – тебе придется рискнуть и поверить мне. Сразу скажу: твои делишки меня не интересуют. Ева потерла ладонями щеки.