– Внимание! Трансформация невозможна. Достигнут максимальный уровень чистоты потока – эталонный. Поздравляем Вас, потенциальный Высший. – Уведомление о данном достижении будет разослано по Древу Миров через 30…29…28… Отложить рассылку? Да! Меня прошибает холодный пот. Надеюсь, мой интерфейс пилился не с глючной Винды и сообщение о рассылке не будет выскакивать каждый час. – Рассылка отложена на 1000 лет. Приятного развития, претендент. Помните, что в Легионе Высших всего миллион мест. И за каждое из них идет смертельная борьба. Стремитесь к совершенству и не забывайте о своем долге! Не знал, не знал – и забыл… Долг еще какой-то приплюсовали. Трудно быть богом. Каждый шаг – как по минному полю. Ладно, спасибо моей микрожрице за эталонный поток веры. В ноги поклонюсь, как встречу. А что делать с адамантом, я и сам знаю. Руки еще помнят силу божественного оружия. Да и от доспеха я бы не отказался. Ибо планов – громадье. И каждый из них ведет по пути самурая. К смерти. Разворачиваюсь к трону. Словно рулеткой вымеряю габариты – каждый сантиметр портальной арки стоит денег. Затем уже ставшая классической схема. Взываю к чувству справедливости и активирую умение. Плавно надвигаю сияющую арку портала на артефакт. Срезаю его с пола пещеры, словно ножом бульдозера. Деактивировать портал. Минус трон и два миллиона триста тысяч совушек. – Внимание! Справедливость восстановлена! – Тени Творца смотрят на вас с одобрением. – В вашу Книгу Жизни вплетена медная нить. Продолжайте следовать пути Творца и вам откроются дополнительные возможности. Я прислушался к себе, затем пожал плечами. Что бы эта медная нить ни значила – я ее не чувствую. Но, наверное, – это круто. Может быть, этим даже можно гордиться. Ладно, буду гордиться, хех… Следующие двое суток прошли в авральном труде. Мы вгрызались в окаменевшие кости дракона, превратившиеся, по сути, в рудные жилы. Содержание совушек – три тысячи монет и пара грамм мифрила на кубометр. Чтобы удержать свод пещеры, пришлось стимулировать рост лозы. Та с удовольствием жрала крысиные отходы и субпродукты, оставшиеся после разделки туш. А уж когда лоза добралась до останков зверобога, то обосновалась там всерьез. Перенесла в пещеру основной корень, укрылась скрученными канатами кевларовых стволов, ощетинилась шипастыми плодами и неожиданно зацвела совершенно незапланированным цветком. Огромным, одуряюще пахнущим и манящим к себе крыс со всего подземелья. Я даже на всякий случай обвалил остаток туннеля, которым мы сюда пришли. Чем глубже лоза от поверхности – тем мне спокойней. Сиреневый своим новым хлыстом легко отщелкивал крыс и за сутки сделал три уровня. Заодно приобрел неспешную солидность и мелкие черты лица. По краю сюртука у него теперь шла золотая вышивка, созданная собственноручно, да еще и мифриловой иглой. Что-то важное она значила в иерархии домовых. Вернулась к божеству загнанная в угол гордость и былая уверенность в себе. Ав втихаря отпилил кусочек от постамента богини Жизни (авось никто не заметит) и вырезал нам три кулона. Мне побольше, себе средний, а совсем символический – Сиреневому. Я от такого беспредела поначалу обалдел, но потом махнул рукой. Отхил от кулона шел неслабый, проткнутую кинжалом руку затягивало секунд за десять. По уверениям домового – запаса энергии в артефакте хватит смертному на тысячу лет жизни. Ну а нам же – обеспечит регенерацию тканей объемом в десяток полноценных тел. Не с нуля, конечно, – оторванная голова не прирастет. Но вот конечности за сутки восстановятся – это факт. Я прорубил пятидесятиметровый спиральный туннель, следуя по хвосту дракона, как по рудной жиле. Крылья, если они и были, не уцелели. А вот череп сохранился, причем сохранится он и после нашей мародерки. Мифрил его рубил чисто символически. Ощущение – словно топором пытаешься продолбиться сквозь танковую броню. И вроде есть какой-то эффект – грохот, что надо, яркие искры и даже кусочки окалины больно жалят лицо. Но толку чуть… В общем, оставили мы это дело. Лишь выдрали по клыку и бережно упрятали их в Чертогах. И вот сейчас сидели мы у костра в той самой черепушке. Ели свежеприготовленный шашлык, слизывая текущий по пальцам жир и отдыхая от трудов праведных. Бойцы юморили, довольные жизнью и статусом. Я же весь вечер пребывал в меланхолической задумчивости… Вытерев руки о непачкающиеся брюки, я в сотый раз оглянулся. Может, все же привиделось? Но нет. На высоте метра острым когтем было выцарапано уверенное: – Здесь был Че! Глава 12 Воспоминания об одноухом герое со звездой Героя Тьмы на груди вогнали меня в глубокую меланхолию. Как-то незаметно для себя я крепко устал от серых красок минусовых уровней и всеобщего божественного треша. Меня тянуло домой, в Друмир, к стенам родной Суперновы и верным друзьям. Там ярче небо, полнее жизнь, глобальней задачи. Вот ради всего этого я и рвал спину, кроша камень и заливая его кровью. Чтобы вернуться, требовались проклятые совушки. Причем быстро – разница почти в пять веков не давала мне покоя. Правда, оставался еще вариант для ленивых. Из-за обратного хода времени на минусах можно было затаиться лет этак на тысячу, подгадать момент и вернуться в точку смерти. Но если сейчас я боюсь за память своих друзей – узнают ли, нужен ли еще, – то во втором случае я уже опасаюсь самого себя: в кого превращусь за тысячелетие? Нужны ли будут мне старые друзья, Друмир, да и сама Земля? Может, построю к тому времени собственный мир – с блэкджеком и персональным гаремником? Нет, не могу я ждать! Душа требует действий! Оставив своих бандитов смаковать жареную свежатину, я открыл проход в Чертоги и шагнул внутрь. Пара пауков, дежурившая у штандарта Стражей Первохрама, вытянулась в струнку и отдала честь. Невелик трюк, а настроение поднимает… Зайдя в комнату к Умке, привычно проверил его тело. Оболочка была жива – раз в минуту делала поверхностный вдох и негромко бахала сердцем. Вот я учудил в свое время… Даже умудрился прокинуть связь между телом и душой. Тонкая невидимая нить выходила из аватара и терялась в безвременье Великого Ничто. С тех пор я стал значительно сильнее. Пришло время для второй попытки. Хотя… кому я вру? Одиноким я стал… Лишенным всякой опоры из прошлого. Мне бы хоть Умку, хоть Багиру, хоть Барсика. Блин, чувствую себя Малышом из «Карлсона», которому не подарили щеночка… Сажусь рядом с Умкой. Кладу руку ему на плечо. Прости, боевой друг, аналогия со щенком неуместна. Это я все от жалости к себе. Минутная слабость… Закрываю глаза, успокаиваясь, постепенно вгоняя себя в транс. Нет тела, нет мыслей, нет эмоций. С Пустотой может контактировать только пустота. Что-то другое она не пропустит, растворит в себе. Как пытается растворить оказавшиеся в ней души. И только память живых удерживает их от развоплощения. Вот теперь я не только чувствую нить, связывающую душу Умки с телом, но и вижу ее. Кладу на нее руку и скольжу вперед, как по уходящим в бесконечность рельсам. Все быстрее и быстрее, в никуда и в никогда. В себя я пришел резким рывком. Недоуменно закрутил головой, как проспавший свою остановку студент. Приехали, выходим – конечная станция «Петушки»… Нет ни верха, ни низа. Нет координат, точки опоры, тела, фотонов света, квантов материи, вселенских констант. Тяжело сфокусировать мысли, найти мотивацию, вспомнить, зачем я тут и что хотел сделать. Великое Ничто, во всей своей красоте и пустоте… Слава мне, что я не выпустил из руки путеводную нить. Она дала точку опоры, понятие направления, напомнила о цели. Цель позволила сфокусироваться, отыскать в антрацитовой тьме отличающийся по фактуре объект. Шар свернувшейся в комочек души, закрывшейся восьмигранными пластинами брони, но все же оставляющий за собой едва заметный шлейф потерь. Я подтянул себя поближе. Какие-то звуки заставили меня прислушаться, а затем заулыбаться во все тридцать два зуба. Внутри сферы кто-то отбивал такт и хрипло напевал: «Мы летим, ковыляя во мгле, Мы ползем на последнем крыле. Бак пробит, хвост горит и машина летит На честном слове и на одном крыле…» Я не удержался и подхватил: – Ну дела! Ночь была! Их объекты разбомбили мы дотла… Умка резко замолчал, затем раздраженно буркнул: – По пятницам не подаю! Особенно – галлюцинациям! Я постучал костяшкой пальца по окутывающей шар броне: – Сегодня среда! Открывай, сова, медведь пришел. Это я, Лаит! Умка затих, раздался отчетливый звук задумчивого шкрябанья затылка: – Какой настойчивый глюк… Ну заходи, если сможешь! Один из восьмиугольников стал прозрачным, утратив часть своих свойств. Вокруг него сразу заклубился шлейф потерянных воспоминаний. Мелочи, вроде шелеста травы под ногами в утро какой-то там пятницы. Но если так будет продолжаться достаточно долго, то… Торопливо ныряю в открывшийся проход. Последнее пристанище души в чем-то схоже с Чертогами. Как элитный дом на Рублевке схож с комнатой в коммуналке… Крохотная пещера – три на три. В центре в позе лотоса сидит Умка. Разглядев меня, он вскакивает на ноги и с надеждой уточняет: – Командир?