Глава 31 Верхушки деревьев смотрели сверху вниз на маленького мальчика, стоящего под струями дождя, сыплющихся с неба с нарастающей силой. Малыш стоял, запрокинув голову, и смотрел в небо. На расстоянии вытянутой руки кружил птенец птеранодона. Юхве совершенно не боялся его. Напротив ему было любопытно что это за зверь. Он протянул руку вперёд, коснувшись крыльев птицеящера. Малыш издал каркаюший звук и взмыл в небо. Они боятся нас. — раздался голос из-за спины Юхве. Он резко обернулся на голос: перед ним стояла девочка, его ровесница. Меня зовут Яхве. — Яхве протянула руку для рукопожатия и заглянула в глаза своему новому знакомому. А я — Юхве. — кивнул Юхве, и пожал руку в ответ. Яхве начала сбрасывать с себя одежду, ничуть не смущаясь присутствия Юхве. Разделась догола, и после чего предложила: Не хочешь искупаться? — она подстегнула Юхве. — вода должна быть теплой. Юхве смутился ее наготы, но не желая ударить в грязь лицом перед своей ровесницей — тоже снял одежду и зашёл за ней в воду. Я люблю тебя! — проговорила Юхве, когда они зашли в воду по пояс. Но ты ведь меня совсем не знаешь! — изумился Юхве. Яхве отмахнулась. А мне и не нужно тебя знать. — Она пожала плечами. — Я тебя ВИЖУ. И что же ты видишь? — рассмеялся Юхве. Я вижу — ты станешь великим. А я — я стану божеством. А потом мы станем с тобой одним целым. Юхве набрал в ладони воды и стал поливать плечи Яхве. Ты теплая. Конечно! — пожала плечами Яхве. — я ведь огонь этого мира. Тогда я буду льдом. Договорились! — Яхве рассмеялась кристально чистым детским смехом и помчалась вдоль берега. От ее ступней разлетались брызги воды. Обернувшись, она окликнула Юхве: Чего стал как истукан! Догоняй! Яхве улыбнулся странному чувству, которое возникло в груди. И весело засмеявшись помчался за Яхве. *** Лиэра попросила в этот день Луану отобедать с ней. Это было и понятно, ведь сегодня она чувствовала себя особенно потерянно и одиноко. Луану и Лиэра обедали молча. Луану не решался нарушить тишину, зная, как сильно переживает Лиэра случившееся. Лиэра стучала по тарелке приборами, то и дело роняя взгляд куда-то вдаль. Ему было очень больно? — внезапно она прервала молчание и посмотрела с болью в глаза Луану. Нет, Ли! Что ты! — поспешил тот заверить ее. — Все произошло мгновенно! Понимаешь, он вскрикнул, затем отдернул на руке, а на пальце болтался этот огроменный скорпион и… Лиэра подняла в воздух ладонь, приказывая Луану замолчать. Довольно, Луану. Не нужно подробностей. Луану понимающе кивнул и поспешно затих. Ли, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь…ведь Ану тоже…Не нужно, Лу. Давай поедим молча. Луану наконец сдался и снова кивнул. Закончив есть, они встали, Лиэра помыла тарелки, и попросила Луану оставить ее одну до вечера, пока не нужно будет идти к подножию горы на прощание. Зайди за мной в половине шестого. — повелительным тоном сказала она, и проводив Луану, тяжело опустилась в подобие кресла, стоящее в углу их с Шиа комнаты. Внезапно заплакала маленькая Яхве, и Лиэра, отвлеклись от тяжёлых мыслей, подошла к кроватке. Привет, рассвет! — взяв на руки малышку, она начала убаюкивать ее пением и качать на руках. Лиэра думала только об одном: однажды, когда она подрастет, ей предстоит раскрыть дочери тайну исчезновения ее отца. И расти Яхве будет только с матерью. Присев с малышкой на кровать, Лиэра поменяла положение и прилегла. Положив рядом с собой Яхве. И немного задремала. Глава 32 У подножия горной системы Каракарум собрались тысячи лемурийцев, чтобы проститься с их братом, первопроходцем Земли, Шиа Сонго Пайн Сакколи. Его вдова, Лиэра Танк, а также лучшие друзья, Луану и отец Сэтнэ — стояли у самого основания горы. Тут же, рядом, стояло подобие гроба — древесная лодка, украшенная цветами, и благовониями. Чуть поодаль, виднелся хвост из лемурийцев — лемурийцы прибывали и прибывали. Отец Сэтнэ отделился от толпы и встал у основания траурной процессии. Браться и сестры! Сегодня мы прощаемся с моим хорошим другом. Моим лучшим учеником, моим дорогим братом, который был мне почти сыном… Шиа. Пересказать вам свои чувства, я вряд ли, смогу. Мне и больно и горько… у Шиа осталась дочь. Яхве. Его вдова Лиэра, сегодня здесь. Его лучший друг, и соратник по всем приключениям, Луану тоже. Взгляд отца Сэтнэ Урал на лицо лежащего в "гробу" мертвого лемурийца. Мы прощаемся с тобой, Шиа, не в силах выразить нашу скорбь. Ты уходишь тогда, когда наш народ почти возвластвовал над землёй, почти усмирил эту непокорную, дикую планету… которая… как оказалось, забрала у нас тебя! О, Шиа! Мы должны быть благодарны, что знали тебя! Что любили рядом с тобой, что ты сделал возможной нашу жизнь на Земле. Прощай, Шиа, покойся с миром. Отец Сэтнэ разжёг факел и приложил к гробовому лежбищу Шиа. Дерево вспыхнуло, не сильно, не сразу, слегка, но по толпе тут же пробежал шепот. Лиэра в сердцах закрыла глаза. Не в силах больше мириться с неизбежностью, я заплакала и помчалась прочь от ненавистного места. Луану устремился за ней. Отец Сэтнэ стоял молча, сложив руки, покачивая головой. Он был печален, но при этом светел, ведь он не знал ещё о пророчестве, и той судьбе, что ждёт дочь Шиа — Яхве. Когда гроб-лодка догорела, Отец Сэтнэ распорядился собрать пепелище в специальный сосуд, и повелел всем присутствующим расходиться. Так вот, прозаично, завершилась история первопроходца Земли, Шиа Сонго Пайн Сакколи. *** Лиэра, постой! — Луану нагнал Лиэру. Она остановилась, затем обернулась, все лицо ее было в слезах. Ли, я знаю что ты чувствуешь, это страшно, и грустно, и больно, но ты должна держаться, ради себя, ради Шиа, ради Яхве. Я знаю, Лу. Просто пока не могу взять себя в руки. Я хочу скорее обнять ее и забыться. Луану улыбнулся. Тогда пойдем. Я провожу тебя. Лемуриец и овдовевшая лемурийка продолжили спуск с подножия горы, и потихоньку приближались к месту, где ранее обитали Шиа и его семья. *** Старуха Вути держала за руку маленького Кио. Ее морщинистая рука поглаживала маленькую ладошку молодого метиса — Кио был сыном индианки и лемурийца. Твой брат, Раджва, всегда тебя опережает на соревнованиях по каноэ. Почему ты не стараешься, Кио? — ее хриплый голос отдавал горчинкой, по крайней мере так Кио казалось. Он всегда ощущал какую-то тревогу, когда старуха его отчитывала. Вути, мама говорит, что зато я быстро плаваю. Говорит, что я могу обогнать гавиала. Да! — вскричала старуха внезапно. — Ты быстрее гавиала, но медленнее своего брата! Кио смутился. Но мой брат медленнее гавиала. Быть быстрым на лодке еще ничего не значит… Вути кряхтя сменила положение, и возвела глаза на мальчика. Ничего ты не понимаешь, Кио! Твой отец — великий воин, и великий мореплаватель. Он бы тебе объяснил, что ты по скорости сильно опаздываешь. А где мой отец, Вути? В Лемурии, чтоб его. Не захотел он жить в резервации. Разве он не навещал тебя на прошлой неделе? Нет, Вути. Мама сказала, что он снова был со своей второй женой. ТетейЛиэрой. Вути саркастически улыбнулась. Да уж пожалел, твой батюшка, вдову своего друга. А мог бы и дальше быть мужем твоей матери. Кио ничего не ответил. К ним подошла Эхои. Что, Вути, опять отчитываешь малыша? Детка, я не отчитываю. Я учу его уму разуму. Эхои обняла Кио. Пойдем. Там угощения Гайавата приготовил. Твои любимые соколиные яйца. Кио кивнул, и Кио и Эхои двинулись в сторону старой молельной хижины Гайаваты. Старуха Вути, провожая их взглядом, произнесла: Mungu akubariki, Lemurian mchanga! Глава 33 Сегодня отцу Сэтнэ нездоровилось. Целый день он исходился сухим неприятным кашлем, а под вечер и вовсе задремал сидя, чего раньше с ним не случалось. Совсем недавно, не ранее как вчера, он обвенчал Лиэру и Луану. Луану сам вызвался помочь. Он сказал отцу Сэтнэ: "Вдова моего друга не должна быть одна. Растить сама Яхве. Я видел сон, где Шиа сказал мне взять в жены Лиэру, чтобы она не загрустила совсем". Сэтнэ согласился, что это прекрасная идея, и тайно обвенчал их в маленькой церквушке в скале.