— И на разделы не разбит? Все вперемешку? Полагаю, я убью год, чтобы пролистать его. — Почему год? Свод законов меньше этой книжки. — Эриас указал на «Сказания мира драконов», которую вчера читала Лера. — Правда?! Тогда готова признать, что ваши государства организованы не в пример разумнее наших. Хорошо, что законов немного, мне необходимо изучить их все: психология человека, выросшего в демократическом обществе, очень отличается от психологии того, кто рос при рабовладельческом строе, и это верно для всех сословий. Мне слишком многое нужно учесть в моей работе, не хотелось бы совершать грубых ошибок. Библиотека находилась в десятке шагов от лаборатории советника. В зале с высоченными потолками и стеллажами во все стены Лере отвели лучший столик у окна с мягким удобным креслом. Седой, сухонький, подвижный библиотекарь мигом принес на стол все затребованное и уселся в своем закутке, с любопытством посматривая на иномирного специалиста по счастью в браке. А специалист с головой ушел в поиск информации, начав со свода законов, который действительно был невелик. Начинался этот свод с вопросов власти и престолонаследования и новой для Леры информации содержал немного: право на престол имел старший ребенок-дракон независимо от пола, так что повелительницы из дракониц в этом мире действительно существовали. Крайне редко правителем страны становился второй или третий ребенок повелителя, но в своде законов никак не оговаривались основания для такого ущемления в правах первородства. Если в браке дракона и человека рождался ребенок-дракон, то его права на власть были такими же, как у всех прочих драконов. Если же рождался человек — ему в день совершеннолетия по закону полагалось выделить имение, в котором он мог поселиться и жить, как заблагорассудится. В этих правилах ничего необычного Лера не нашла, учитывая, что вся жизнь страны напрямую зависит от магии ее правителя. А вот ситуация с супругами правителей была несколько туманной. Браки тут были нерасторжимы, понятие развода отсутствовало. Леру, как семейного психолога, это обстоятельство насторожило: «Развод — это предохранительный клапан супружеского котла», — изрекал Адриан Декурсель, а ему вторил Наполеон Бонапарт: «Установление нерасторжимости брачных уз есть подстрекательство к преступлению!». Удивило и другое: закон не разделял права дракониц (драконов) и человеческих женщин (мужчин), вступивших в брак с драконами, то есть по идее эти права должны были быть одинаковы, а это не соответствовало тому пренебрежению к человеческим супругам, что отчетливо прослеживалось во всех мифах и былинах. Пытаясь разобраться в этой статье закона и сопутствующих ей, Лера начала приходить к выводу, что супруги будут равны не в своих правах, а в своем полном бесправии… Получается, что в паре из двух драконов настоящим правителем также будет лишь один из супругов, а второй — молчаливым приложением к повелителю страны, мало отличимым от человека? Еще страннее казался тот факт, что ни один закон не определял правила выбора правителя страны после вступления двух драконов в брак. Лера потерла лоб и раздражено промолвила вслух: — Не понимаю, если женятся два дракона, то кто из них в итоге будет править: муж или жена? И почему второй супруг при этом становится практически бесправным, бесправным в той же мере, что и человеческая сторона союза дракон-человек? — Решение о правящем драконе, который будет занимать должность повелителя или повелительницы, озвучивается вступившими в брак после первого полета, — негромко ответил библиотекарь, услышавший Лерин возглас. — Это может быть любой из супругов, независимо от того, кто правил страной до брака. — А второй супруг при этом действительно никакой власти не имеет? — Лера поспешила задать вопрос неожиданному осведомителю. — В точности как человек? — Да, действительно. Но в случае смерти своего супруга он становится новым повелителем. — А если снова вступит в брак? — Повторные браки у драконов — огромная редкость, но если все-таки такое случается, то решение о новом повелителе страны будет опять приниматься после первого полета. — Первый полет новобрачные совершают всегда, даже если оба уже взрослые, побывавшие в первом браке и оба с крыльями? — Да, это нерушимая традиция. — Получается, если бы нынешний повелитель Золотой Дракон женился на своей невесте-драконице, то он мог бы уступить свой престол ей? А известно, по каким критериям определяется выбор повелителя клана в супружеской паре? — заинтересовалась Лера теорией вопроса, который не особо относился к ее задаче: ведь среди человеческих супруг правительниц никогда не было и быть не могло. Если муж-дракон погибал раньше жены-человечки, то ей назначалось пожизненное содержание, выделялся приличный домик в городе — и поминай как звали, просим освободить дворцовые покои. С мужьями-людьми поступали так же. Библиотекарь как-то замялся, робко оглянулся на дверь, потом просеменил к ней и прошептал, наклонившись к самому уху: — Да, после свадьбы Золотого Дракона правителем страны могла бы стать его жена. А насчёт критериев выбора… Об этом не принято говорить вслух и сведений мало, но это как-то связано с инстинктами драконов и теми их безусловными рефлексами, из-за которых наложницы в гареме еле дотягивают до конца двухлетнего договора, а потом бегут из дворца, не оборачиваясь! «Что-то не нравится мне эта таинственность… Сегодня же пойду в гарем! Надо прояснить ситуацию с этими „рефлексами“», — поставила мысленную галочку Лера и перешла к мемуарам, написанным предками нынешнего Золотого Дракона. Над этими талмудами Лера чуть не заснула — такое чтение могло бы увлечь только страстного любителя всяческого холодного оружия и военно-стратегических игр. Ни намека на нежные чувства, даже если писателем была драконица! Похоже, самое верное и емкое определение драконам дал Эриас в первый же день «Это очень воинственная раса». Некоторым описанным в книге случаям больше подходило даже не определение «воинственность», а «маразм на фоне воинственности». Авторы всё ссылались на безусловные звериные рефлексы, которым невозможно противостоять, вплоть до того, что напавший на врага дракон не остановится, даже если вдруг окажется, что он случайно напал на друга! Остановить атаку вошедшего в раж дракона мог разве что голос крови: родители могли сдержаться и не разорвать в клочки своих детей, если те по неосторожности оказались на пути своих разъяренных пап и мам. Примечательно, что подобной оговорки относительно мужей и жен в книгах не имелось! И повсеместно встречались наказы людям не будить в драконах зверя. «То есть не противоречить и потворствовать всем их капризам. Какие удобные безусловные рефлексы! — фыркала про себя Лера, но начинала признавать, что слова Гленвиара относительно бессознательности его гипнотических нападений на нее имеют вескую основу. — Безусловные рефлексы — это приговор», — с тоской подумала Лера, пытаясь решить задачу, заведомо решения не имеющую: как искоренить из поведения клиента то, что не поддается контролю сознания и является для него базовой природной установкой. Стиснув зубы, она придвинула ближе свод законов, повторяя себе вновь и вновь: «Жизнь оставляет человеку только один тупиковый вариант — бездействие. А у меня сын и грандиозные планы. И Вира. Замечательная Вира, которая ждет переселения в новый дом. Если нельзя изменить рефлексы дракона, надо изменить свое отношение к ним! И научиться сосуществовать с этими чертовыми рефлексами». Заканчивался свод законов преступлениями, караемыми смертной казнью. Лера поежилась, но кровавых описаний преступлений тут не было, лишь перечисление деяний: убийства, разбойничьи налеты, шпионаж и так далее. Нашелся и закон об укусе дракона, упоминавшийся вчера Эриасом: он именовался «Закон Серебряного Дракона». — Что за Серебряный Дракон? — спросила Лера у библиотекаря. Тот указал костлявым пальцем на книгу в зеленом переплете: — Девятый миф на тридцать восьмой странице. «Даже законы привязаны к мифам», — покачала Лера головой, открывая зеленую книгу с мифами этого мира, которые скорее следовало бы назвать историческими хрониками. На тридцать восьмой странице нашлась легенда о том, как один великий человеческий полководец был захвачен в плен после гибели своего повелителя в бою. Это был очень умный и храбрый мужчина, которого уважали даже враги, и ему была оказана «великая честь»: он был приговорен к смерти от руки дракона, точнее, не от руки, а от яда. Приговор привел в исполнение повелитель победившего в войне клана, но полководец не умер от укуса, как ожидалось, а возродился Серебряным Драконом. Это небывалое чудо так всех поразило, что захватчики добровольно покинули оккупированные ими земли, отдав оставшуюся без правителя страну под власть нового повелителя — Серебряного Дракона. С той поры такой вид казни считается чуть ли не наградой, ведь он дает человеку шанс стать драконом. Стоп, а почему только человеку? О чем главный советник думает, если вот оно — самое очевидное решение, на поверхности лежит! И не важно, что укус дракона — это казнь и наказание: путь к счастью, как известно, лежит через тернии. И вообще — это почетный вид казни, не так ли? Лера подхватила юбку и понеслась обратно к Эриасу, потрясая зеленой книжкой. Опять ворвавшись вихрем, она хлопнула поверх его карты книгу и воскликнула, запыхавшись: — Советник, вы не на тех мифах акцент сделали! Так, срочно организуем турне по соседям — пусть Гленвиара перекусают все, кому не лень, и с браком мучиться не надо. «А я с удовольствием посмотрю на это зрелище», — с предвкушением подумала Лера. — На драконов драконий яд никак не действует, — разбил ее наивные мечты Эриас. Лера так и осела на стул. — Вы всё пытаетесь отвертеться от нашего уговора о счастье в браке? — А получается? — Не очень. Лера, мне жаль вас разочаровывать, но Серебряный Дракон — это просто миф, сказка, придуманная людьми. Нет никаких исторических свидетельств, что случай имел место в действительности. Никаких, Лера, а ведь речь идет о целой стране и ее повелителе, который, согласно этому преданию, правил полтора века! С той давней поры тысячи людей умерли от яда драконов, и никто из них не выжил и крылья не отрастил. Эту сказку сочинили люди, мечтающие стать драконами, а драконы в истинность этого мифа никогда не верили. Для них укус — способ самолично прикончить сильного врага, и только. Подумайте, Лера: у драконов проблемы с рождаемостью, дети от людей часто рождаются людьми, но за тысячи лет ни один отец-дракон или мать-драконица даже в самой критической ситуации полной безнадежности не укусили своего ребенка-человека. Этот факт о многом говорит, не так ли? Поверьте, я рассмотрел все-все варианты, счастливый брак — единственное решение. И специалист уже на месте. — Угу, — согласилась Лера, обхватывая свою многострадальную голову. Седой советник с надеждой посмотрел на нее и осторожно погладил по руке: — Я рад, что вы так ответственно и разносторонне подходите к своей работе. Это обнадеживает. Лера только вздохнула. Каких-то невест дракон себе присмотрел? Ей было бы спокойнее, будь девушки с Земли, в силы своих соотечественниц она как-то больше верила. Может, добраться до земного интернета и объявление дать? Примерно такого плана: «Девочки, есть желающие связать жизнь с драконом-доминантом, сногсшибательно красивым, смертельно ядовитым, обремененным неудобными для совместной жизни безусловными рефлексами, внушительным гаремом, кризисными временами в собственном государстве и ростом цен на магию? Очень желательно не иметь фобий или чувства собственного достоинства, поскольку второе обязательно растопчут, воспользовавшись первым. Если есть согласные — откликнитесь! Письма слать в драконий мир, в лабораторию главного советника Золотого Дракона. Ваш будущий семейный психолог, Валерия Вячеславовна Симанова». Сдерживая нервный смех и напевая себе под нос: «Все хорошо, прекрасная маркиза», Лера бездумно следила за советником, который успел отложить в сторону книгу и карту и теперь колдовал над большим сверкающим мечом, с серебряной рукояткой, украшенной крупными синими камнями наподобие сапфиров и мелкими голубыми камешками, похожими на аквамарины. Колдовал в прямом смысле слова: держа одну руку на магическом шаре, он бормотал слова заклинаний и водил над мечом рукой, с которой лился призрачный серебристый свет, впитывавшийся в лезвие меча. Время от времени что-то искрило, по кромке лезвия пробегали синие огоньки, делая меч похожим на газовую горелку, и тогда Лера отстранялась, прищуривая глаза за стеклами очков. В ее голове понемногу менялся план действий, корректируясь в свете новых данных, формировались и откладывались в памяти новые вопросы клиенту, а еще надо было подготовиться к визиту в гарем и посетить прекрасных наложниц. Черт, еще и в зверинец надо! В этот момент особенно сильно полыхнуло синим пламенем, так что у советника рука соскользнула с магического шара, а сам шар упал на пол и закатился под кресло у стены. Неприятно запахло горелым. Советник прошипел проклятье, встал на четвереньки и полез под кресло. — Эриас, а что вы делаете с этим мечом? — не выдержала Лера, рассматривая оружие и благоразумно не прикасаясь к нему. — Не вздумайте трогать! — крикнул советник, поднимаясь с шаром в руке. — Не переживайте, Эриас, я взрослый разумный человек и не имею привычки хватать голыми руками незнакомые магические предметы, — успокаивающе ответила Лера, демонстративно сцепив руки за спиной. — Я зачаровываю меч Гленвиара, пробую наделить его максимальными дополнительными способностями, усилить каждый его взмах. — Подойдя к центральному окну, Эриас распахнул его, проветривая помещение. — А-а-а… создать могущественное оружие наподобие того, что когда-то изобрел Зеленый Дракон? «Погибель драконов», да? — Я не столь самонадеян, чтоб мечтать о подобном, и не считаюсь гением колдовства, — смущенно пробурчал Эриас, заливаясь румянцем и отворачиваясь. Откашлявшись, он вновь принялся колдовать над мечом. Лера с любопытством придвинулась ближе. Наблюдая, как серебристый кокон магии, повинуясь движениям рук советника, опутывает меч, Лера задумчиво озвучила тот вопрос, что неоднократно возникал у нее в последнее время: — Магия Гленвиара сейчас очень слаба, а его страну мечтают захватить воинственные соседи, которые уже дважды пытались сделать это — он упоминал вскользь о тех двух войнах, что случились за время его правления. Почему они не напали опять, сразу после смерти невесты Золотого Дракона или даже раньше? Почему не нападают прямо сейчас? Какой им смысл ждать еще полгода? — Вам не стоит недооценивать Гленвиара, Лера. Да, Золотой Дракон стал магически слабее с годами, но зато умней и опытней, чем в молодости, когда разгромил Изумрудного. — Первая война была войной с Изумрудным Драконом? — Да, вскоре как умер прежний повелитель, отец Гленвиара. Я был тогда еще юн, двадцатилетний мальчишка, ученик прошлого придворного колдуна, только-только сдавший экзамен на самостоятельное использование магии. Повелителю было пятьдесят три, но мы считались почти ровесниками. Полагая, что один молодой дракон, еще не обретший крылья, не сможет противостоять полноценному дракону, Изумрудный внезапно, без предупреждения напал на нашу страну. Заключить договор о помощи с Красным Драконом не удалось, так как он в этот момент гостил у Рубиновых в другом полушарии. Подозрительно своевременный отъезд соседа, скажете вы, и я соглашусь. Изумрудный попытался захватить нашу страну, но быстро пообломал клыки о юного наследника: Гленвиар победил его в схватке один на один. — Эриас говорил с явной гордостью. — Спустя пятнадцать лет, когда сила Гленвиара заметно пошла на убыль, а невесты у него так и не было, на страну напали уже с двух сторон: Изумрудный вступил в военный союз с кланом Белых Драконов, заключив помолвку своего новорожденного сына с их дочерью. Белые живут далеко от наших границ, земли им наши без надобности, но они были не прочь поживиться грабежами на захваченной территории и подошли к нашим границам по морю с юга. — И что? — ахнула Лера, которой клиент не рассказывал таких подробностей о своем героическом прошлом. — Подавились оба налетчика собственным пламенем, — усмехнулся Эриас. — Глава Белых погиб, Изумрудный был сильно ранен, долго излечивался. После помолвки моего повелителя с дочерью Красного Дракона стоило опасаться и вмешательства в войну клана Красных, так что войны временно приостановились. Изумрудный хорошо усвоил двойной урок, так что сейчас он выжидает. Если повелитель погибнет в день своего столетия, то Красный и Изумрудный схлестнутся на нашей территории… — Погодите, Красный — отец бывшей невесты Гленвиара: его вы тоже считаете врагом? — Сейчас — нет, Красный долгие годы дружил с отцом повелителя и надеялся породниться с ним через брак детей. Но если Гленвиар погибнет, то Красному нет резона без боя уступать богатые соседние земли чужому клану. Предположу, что и Синий Дракон не захочет остаться не у дел и нападет на нас с севера. Эриас продолжил свои манипуляции с мечом и магией, а Лера притянула к себе отложенную советником карту: Золотая страна граничила на западе с землями Изумрудного Дракона, на востоке — с Красной страной, с юга омывалась морем, а воды морей и океанов считались здесь всеобщим достоянием, и по ним свободно можно было перемещаться к границам любых прибрежных государств. За Красной страной шла Оранжевая, а противоположное побережье южного моря занимала Голубая. На севере большой горный массив создавал естественную границу с Синей страной. Собственно, гор на этой планете было множество, их причудливые извивы покрывали темно-коричневыми лентами изрядную часть карты, и большинство сухопутных границ между государствами проходило по горам. — Как же Гленвиар смог победить сразу двух врагов? — не удержала любопытства Лера. — Да еще практически без магии. Эриас довольно разулыбался и с ностальгией прищурился. — О, об этом в двух словах не расскажешь. Если интересно, то вот — почитайте, полюбопытствуйте. Эриас оставил в покое меч, прошел к одному из столов у окна и вытащил из ящика стопку исписанных листов. Пошуршав ими, он вытащил часть листов и подал их Лере: они были с двух сторон покрыты мелким убористым почерком рукописного текста. — Мемуары о последней войне, — с показной небрежностью сказал Эриас, и Лера не усомнилась в личности автора этих записок. — Спасибо! Я аккуратно, — пообещала она. — Да чего там. Если через полгода Золотая страна сменит свое название, то их никогда не опубликуют: драконы не любят напоминаний о своих прошлых ошибках или неблаговидных поступках. Последние слова относились, видимо, к Красному Дракону, который во время двух нападений на соседа придерживался позиции «моя хата с краю». Лера бережно сложила листки на край стола и собралась попросить Эриаса проводить ее в гарем. В процессе разглаживания листов ее рука случайно приблизилась к острию меча, и от него потянулась к ней тоненькая серебристая ниточка… — Ой! — пискнула Лера и отдернула руку. — Вы все-таки колдунья? — обрадовался Эриас. — У вас в мире многие могут управлять магией или это особенность семейных психологов? — У нас нет магии, — напомнила Лера, опасливо косясь на меч. — Следовательно, быть колдуньей я не могу. — Глупости, отсутствие света не связано с самой способностью видеть: как выйдете из темноты, так и сможете рассмотреть что угодно. В вашем мире колдовские способности просто не проявляли себя. Давайте-ка их исследуем.