— Предположительно вот тут. — Вальц вывел на экраны абсолютно пустой сектор космоса. — Без активного сканирования я их не вижу, это же Ауран. Командир кивнул, сказал со вздохом: — Надеюсь, они не примутся всё взрывать, не оповестив нас… Вальц, а мы готовы к бою… если вдруг… — Мы готовы, — сказал Вальц. — Но если сейчас у планеты возникнет такая дура, как пирамидальный корабль, шансов у нас мало. Даже со всеми подарками от Ракс. Криди подумал, что никакой надежды на чудо-пушки у них, конечно же, нет. В конце концов один-единственный корабль смог парализовать целую звёздную систему, готовую к обороне. Но эта звёздная система казалась такой безмятежной, что он был уверен — кораблей не появится. Ксения подумала о том, что люди хорошо переносят муки незнания. Конечно, любопытство свойственно им как любому разуму, даже искусственному. Но люди, столкнувшись с загадкой, умеют откладывать её «на потом» или придумывать устраивающий их ответ. Вот и сейчас, получив новую информацию, которая должна вызвать одновременно гордость и тревогу, — люди коротко её обсудили и отодвинули в сторону. Может быть, дело в неспешной скорости мышления, свойственной биологическим формам? Сотня лет жизни для человека и для искина — это совершенно разные сто лет. Искин способен провести за анализом проблемы несколько часов, которые для человека будут равны неделям… Но всё-таки в этом есть что-то хорошее. Она только училась отстраняться от неизведанного, но уже поняла, что этот механизм спасителен. «Многие знания — многие печали», как говорил один из древних человеческих мудрецов. — Есть изображение, — сообщил Марк. И тут же добавил: — Странное. Картинка на экране сменилась. Вторая группа зондов заходила к планете с внешней стороны системы. Естественного спутника у Мегер А не было, поэтому поверхность была погружена во тьму, но доработанным видеосистемам хватило и звёздного света. Всё те же моря, острова, материки (Ксения отметила, что материков было как минимум четыре, возможно, под льдами на полюсах тоже скрывалась твёрдая почва). Но теперь они видели и объект на орбите. Абсолютно чёрный и абсолютно бесформенный. Иглы, кристаллы, сгустки пыли — всё это образовывало причудливую фигуру, больше всего похожую на застывший взрыв. Где-то там, внутри объекта, угадывалось ядро — то ли реальный его центр, то ли случайная флюктуация. Бледный бело-голубой свет исходил из ядра. — Чёрт возьми, это вообще материально? — воскликнул Горчаков, и Ксения мысленно зааплодировала. Объект выглядел нарисованным, застывшей в космосе голограммой. — Параметры! — Максимальный размер, если это определение вообще применимо, девять километров четыреста шесть метров, — сообщил Марк. — Масса объекта около полумиллиона тонн. Несоразмерно мало, по моей оценке. Температура около двенадцати тысяч градусов Кельвина в центре и около восьмисот градусов на концах игл. Объект реально близок к абсолютно чёрному телу, девяносто девять и четыре девятки после нуля. Расстояние до поверхности планеты сто двадцать три тысячи километров, орбита стабильная, нестационарная, за местные сутки объект совершает два оборота вокруг планеты. Окружён облаками пыли, похожими на разрушенные фрагменты игольчатых структур. Краем уха Ксения услышала тихий разговор учёных из кают-компании. Бэзил пытался понять, почему «абсолютно чёрное тело» светится, ему объясняли. Ох уж эти гуманитарии… — Что это, на твой взгляд? — спросил Горчаков. — Конструкция из чего-то вроде углеродных нанотрубок, — не раздумывая, ответил Марк. — Рискну предположить, что одновременно нечто вроде суперкомпьютера. — Искина? Марк заколебался. — Не знаю. — Почему она не разрушается при такой температуре? — Не знаю. Поправка. Предполагаю способность к самовосстановлению. Структура обладает сложной симметрией, даже в этой системе полно микроскопического мусора, и она должна получать повреждения. Итоговый вывод — компьютер или искин с функцией восстановления. Предназначение неизвестно. Ксения смотрела на Горчакова. Тот размышлял. — Пошли вызов Ауран… И ещё… пусть один из зондов снимет маскировку и пройдёт максимально близко от объекта. — Насколько близко? — Километр, — сказал Горчаков. — Не настолько близко и быстро, чтобы приближение выглядело атакой. — Выполняю. Один из зондов отдалился от группы, снял маскировку и переключил трансляцию с направленного луча на обычную передачу. Объект никак не отреагировал. Ауран тоже не отзывались. Вблизи объект выглядел… да точно так же. Абсолютно чёрное бесформенное нечто, словно провал в пустоте. Ксения увидела, что Горчаков поморщился. Командир заметил её взгляд и пояснил вслух: — Неприятно смотреть. Напоминает червоточину изнутри… Марк, это точно материальный объект? К удивлению Ксении, искин ответил не сразу. — Командир, он имеет массу, структуру, температуру, импульс движения. По всем показателям это сложный физический объект. Но я понимаю вас. Одновременно он… Марк опять замолчал. — С тобой всё в порядке? — спросил Горчаков настороженно. — Да. Я максимально опустил цикл ядра, чтобы думать, как биологический объект, — голос искина казался напряжённым. — Мне кажется, что эта… структура… нечто большее, чем кажется. Но я не могу никак подтвердить своё мнение. Извините. К удивлению Ксении, Горчаков удовлетворённо кивнул. А потом посмотрел на неё. — Может ли память Ракс что-то добавить? — С такими объектами мы не сталкивались, либо я не владею информацией, — ответила Ксения. — Но мне тоже не по себе от него. — Надо как-то назвать… — пробормотал командир. — Может быть, в честь нашего погибшего друга-феольца? — Не стоит, — сразу сказал Марк. — В их культуре не принято сохранять индивидуальную память таким образом. — Хорошо, — не стал спорить Горчаков. — Тогда назовём его в честь Лючии. — Она жива, — заметил Марк. — Предлагаю аналог. Назовём его Люцифер. Командир хмыкнул. — А ты освоил сарказм, да? Хорошо. Вполне годится. И разверни зонд. Пусть пройдёт сквозь облако пыли Люцифера. Мы сможем взять частицы на анализ? — Попробуем. — Никто не против? — спросил Горчаков, ни к кому конкретно не обращаясь. Возражений не было. Зонд развернулся над планетой и начал вновь приближаться к объекту, получившему столь громкое имя. — Есть захват, — сказал Марк. — Несколько частиц в анализаторе зонда. Никакой реакции не наблю… Люцифер вспыхнул. Засиял бело-голубым светом. «Атака?» — подумала Ксения. Но зонд уносился прочь, с ним ничего не происходило, лишь хрупкая шипастая конструкция на орбите извергала из себя свет и тепло… будто звала… сигналила… — Лючия в каюте начала смеяться, — сообщил Марк. А потом с поверхности планеты ударил в небо столб огня. Глава четвёртая Первая мысль Валентина была самой простой и естественной: «Слишком нахальный зонд под атакой». Но уже через мгновение он понял, что ошибается. Атака не бывает такой медленной. С планеты ударил не лазерный луч, а что-то, скорее походившее на столб бурлящего огня. Поднимался он хоть и быстро, но никак не со скоростью, достаточной для поражения космической цели — примерно двести километров в секунду. Для достижения зонда ему требовалось минут десять — более, чем хватит для бегства. К тому же огненный столб не был нацелен на зонд. Он шёл, скорее, к объекту Люцифер. — Энергетическая подпитка? — предположил Вальц, и Горчаков непроизвольно кивнул. Логично, объект запросил с планеты помощь, значит, не так уж та и пуста. — Нет, — внезапно сказал Марк. — Луч пройдёт в ста с лишним километрах от объекта. — Промазали? — со смешком спросил Вальц. — А что это вообще такое? Столб огня тем временем оторвался от поверхности планеты. В космос поднималось нечто светящееся, колеблющееся, полупрозрачное — росчерк пламени тысячекилометровой длины. — Свожу данные, — сообщил Марк. — Странно… судя по всему, это поток низкотемпературной плазмы. Точнее — смесь самых разных элементов, превращённых в плазму. В основном металлы… Это не оружие! Это способ транспортировки вещества. На данном расстоянии вполне разумно.