Это было посильнее даже, чем её замечательное йоко гери. Никогда не надо недооценивать лошадь, даже маленькую. Копытные не всегда поворачиваются для бегства. Лючия рухнула на пол и выронила пистолет. Её милое нежное лицо, уже утратившее большую часть красоты, превратилось в сплюснутый окровавленный кусок мяса, напоминающий национальное сербское блюдо «плескавица», слишком рано снятое с гриля. Запыхавшийся Соколовский, остановившись возле неподвижной Лючии, несколько секунд тяжело дышал. В свободной руке у него был зажат шприц. Придя к какому-то выводу, Лев с кряхтеньем присел и вколол Лючии изрядную дозу миорелаксанта, что преследовало вовсе не лечебные цели. Сказал: — Криди, свяжи эту… невоспитанную девушку. — С радостью, — прошипел Криди. — Ян, ремень! Соколовский тем временем помог подняться Матиасу. Тот лишь махнул рукой, указывая на кадетов. Возле стонущего Тедди доктор задержался на пару секунд, после чего похлопал по плечу и сказал: — Жить будешь. А вот глянув на Алекса, он раскрыл чемоданчик и последовательно вколол парню три шприца. К нему осторожно подошли Ян и Адиан. К радости доктора, в панику они не впали. — Помогите отнести его в медотсек, — сказал Лев. — Пробит перикард и повреждена сердечная мышца. — Доставать обувь из тела не надо? — уточнил Ян. — Пока нет. Извини, что использую тебя как… ломовую лошадь. — Я маленькая лошадка, — сказал Ян беззлобно. Осторожно поднял Алекса и понёс из каюты. — Матиас, лекарства оставляю, работай с остальными, — велел Соколовский, идя следом. — Лев… у меня челюсть… сломана, — пожаловался Матиас, поднявшись и прислонясь к дверному косяку. Сплюнул красным с белыми осколками зубов. — Была бы сломана, меньше бы говорил, — безжалостно отозвался Лев. — Давайте, старпом, давайте! Когда такое видано было, чтобы итальянцы били немцев? Корабль тем временем продолжал трястись и скрежетать. Потом последовал мерзкий скрипящий звук — Мегер ухитрилась прижать к стенкам гипертуннеля эмиттер поля Лавуа, и ажурную овальную решётку вырвало из корпуса. Теперь выйти из червоточины живыми стало невозможно. Когда удар Яна вырубил Лючию, Мегер болезненно поморщилась. Она ожидала от девочки большего. Теперь шансы на полную зачистку корабля резко уменьшились. Но лично убить всех людей было лишь вишенкой на торте. Главное — уничтожить корабль. Она вновь исхитрилась прижать «Твен» к стене из ничто. На этот раз результат её порадовал, верхний эмиттер правого генератора распался в пыль. В теории — исключительно в теории, — считалось возможным растянуть поле одного из двух генераторов на весь корабль. Но Мегер сейчас творила то, что считалось ещё менее вероятным, и она не хотела рисковать. Положив корабль в резкий крен, она швырнула его на стену червоточины. Раз… другой… Снова пронзительный скрип рвущегося металла. Нижний эмиттер левого генератора перестал существовать. Теперь стоило отвлечься. Анна не хотела, чтобы командир просунул руку в неполностью закрытую дверь и выпустил в её направлении несколько самонаводящихся пуль. Скорее всего, он не рискнёт, из опасений попасть в Гюнтера, но кто их знает, этих землян, особенно русских? Оставив управление, бывшее в червоточине лишь данью традиции, Мегер поднялась, бросила быстрый взгляд на неподвижное тело Гюнтера. Она примерно представляла себе время, которое у неё оставалось — не более пятнадцати секунд. Можно было встать в углу рубки, уйдя из сектора обстрела. Можно было попытаться вскрыть панель управления и заклинить дверь вручную, для этой цели имелся маленький механический рычажок, через пару шестерёнок соединённый с приводом двери. Но Мегер решила пойти ва-банк. Она присела на четвереньки за креслом Гюнтера, откуда хорошо просматривался вход. Достала пистолет. Едва кто-то появится в проходе — в него полетит умная пуля. Для удобства Анна пошевелила Гюнтера, и положила ствол пистолета ему на колени. Оружейник застонал. Это оказалось для Мегер полной неожиданностью. Человек выжил после попадания двух умных пуль? Невозможно! Значит, первые два заряда были обычными? Тратить патроны на умирающего Гюнтера она не собиралась. Протянула руку, нащупывая сонную артерию. Если пережать… он и так обескровлен, много усилий не потребуется… Мегер совершенно не ожидала, что в узкую, сантиметров двадцать, щель между косяком и дверью рубки можно влететь. Не протиснуться, мучительно выгибаясь, пропихивая голову и представляя из себя беспомощную мишень, а именно ворваться в прыжке, прокатиться по полу и уйти в сторону, под прикрытие кресел навигатора и командира. Лишь на миг мелькнуло гибкое тело и рыжие волосы… Ракс! Проклятая Третья-вовне, порождение предателей! В ярости Мегер даже выстрелила вслед, понимая, что пистолет не успел захватить цель. Разумеется, не имея никакого целеуказания пуля ушла вверх и смачно хлопнула в потолок. — Мегер, — сказала Ксения. Голос был спокойным, дыхание не сбитым. — У тебя ещё есть шанс выжить. Ты больна, и мы это понимаем. Брось оружие, выходи на середину рубки и ложись на пол. — Это вы больны! — выкрикнула Мегер. — Вы болезнь! — Ты про людей? — беззаботно спросила Ксения. — Ты не человек! Люди жертвы, как и все… Мегер осеклась. Она поддалась эмоциям. Ксения её забалтывает. Тянет время. Это уже ничего не изменит, «Твен» повреждён необратимо, но всё-таки так хочется самой уничтожить весь экипаж. А ведь с каждой секундой приближаются новые враги. Лючия провалила свою миссию, она зачем-то слишком долго избивала системщика. Какие-то странные эмоции, всё надо было делать жёстко, но быстро. Когда появится Криди, ему не составит труда проникнуть в щель, а кот поразительно быстр и ловок. Потом Валентин или ещё кто-то из экипажа с оружием встанет у двери — и её позиция превратится в ловушку. Надо было кончать с Ксенией. Но та оказалась слишком быстра и сильна. Её тело создано по образу и подобию человеческого, но доведено до высшей степени совершенства. Даже если у Ксении нет оружия, даже с теми навыками, которыми теперь владеет Мегер, ей не приблизиться к Ракс, та её убьёт. — Скажи, ты сейчас уже не Анна Мегер? — всё так же спокойно спросила Ксения. — Экипаж «Стирателя» переписал в тебя чужую личность? — Дура! — выкрикнула Мегер, косясь на дверь. Кажется, там что-то мелькнуло. — Я и есть Анна Мегер! Только теперь у меня открылись глаза. На всё, на всё, что происходит! — Значит, психовирус, — вздохнула Ксения. — Что ж, вероятно, мне придётся тебя убить. Для допросов нам хватит девчонки, её взяли живой. А потом мы вынырнем у вашей любимой Лисс и уничтожим звезду. Методы Ауран всегда казались мне излишне суровыми, но… «Она меня злит, — холодно подумала Мегер. — Пытается выманить из укрытия, подставить под пули». Это была патовая ситуация. Но Мегер умела ждать. Кто-то совершит ошибку, и будь она проклята, если этим кем-то окажется она сама. — Вам не вынырнуть, — сказала Мегер, стараясь держаться того же беззаботного дружеского тона, что и Ксения. — Генераторы Лавуа уничтожены. — О, поверь, я знаю много секретов, которые помогут нам справиться! — весело ответила Ксения. Всё это время Мегер напряжённо смотрела в узкую щель двери. И не зря — в ней показалось плечо. Анна выстрелила, целясь в белую ткань командирского кителя. Полыхнуло. Пробитый насквозь китель упал. Несгораемая ткань обуглилась и задымила вокруг дыры, но устояла. Проклятье, она попалась на древний, как дерьмо мамонта, трюк — командир выставил в проём пустой китель! — Не порти форму, не тебе зашивать, — раздался из-за двери голос Горчакова. Мегер молчала. Не поддаваться. Не вступать в разговоры. Выжидать. Они допустят ошибку, не одну, так другую. Как только ей удастся нейтрализовать Ракс или командира — справиться со вторым будет легче. Ещё бы знать, у кого из них оружие… Словно отвечая на её мысли, Горчаков выстрелил, на миг выставив ствол в проём. Стрелял он явно обычной пулей, не то пытаясь поразить Мегер рикошетом, не то просто обозначая серьёзность намерений. Пуля шлёпнула о стену и размазалась серой кляксой. Прекрасно! На борту было только три пистолета — у командира, старпома и оружейника. Матиас был вооружен, Валентин тоже, пистолет Гюнтера сейчас в руках Мегер.