Балансируя (всё-таки и пол был куда дальше, чем она привыкла, и каблуки высокие), Лючия вернулась в маленькую ванную и постаралась задрать ногу так, чтобы было видно туфлю. Получилось! Растяжка у неё хорошая! И туфли тоже! У дверей звякнул сигнал, и Лючия едва не упала. Торопливо вернулась в каюту, помедлила и открыла. Перед ней стоял симпатичный круглолицый юноша. Коренастый, с лёгким пушком над губой, сразу ясно — совсем взрослый, выпускной курс. Лицо показалось Лючии смутно знакомым. — Привет, — сказал юноша смущённо. — Я Тедди. То ли Лючия связала имя и внешность, то ли какие-то воспоминания остались, но она вдруг соотнесла парня и очень серьёзного мелкого мальчишку из группы системщиков, специалистов по искинам. — Тедди! Тедди Сквад! — завопила она, попыталась подпрыгнуть и едва не упала. Тедди быстрым движением подхватил её под локоть, и Лючию словно током ударило. — Ой. Извини… — Ничего, — сказал Тедди. — Как здорово, ты меня узнала. Можно? — Заходи, — Лючия почувствовала, что краснеет. — Конечно. Я… мы же вместе тут, практика, да? Тедди кивнул, входя. Бросил взгляд на койку, где была разбросана одежда, смутился и отвёл глаза. Лючия скинула туфли, метнулась к койке и стремительно покидала бельё и одежду в шкаф. Вообще-то приятно, что он такой застенчивый… А может быть… Лючия плюхнулась на койку, жестом указала на вторую, заправленную и никем не занятую. Тедди присел напротив. — Ничего не помню, — сказала Лючия. — Жуть, правда? Тедди закивал. — Может, ещё память вернётся, — решила Лючия. — Мегер сказала, что никто не знает… настоящая Анна Мегер, обалдеть! А кто ещё тут? — Из наших? Алекс, — сдержанно ответил Тедди. — Йохансон. — Здорово, — сказала Лючия. Алекс ей нравился… ну… тогда, давно… В сознании Лючии был полный сумбур. Умом она понимала, что Алекс Йохансон, человек-плюс, тоже вырос, и сейчас, наверное, красавчик и вовсе не такой холодный и высокомерный, как в детстве. Но она помнила его таким! Очень сдержанным и ребёнком. А Тедди Сквад был взрослый. Как и она. И явно волновался за неё. — Расскажи мне, что было в полёте, — сказала Лючия. — Я потом всё ещё раз послушаю, мне Марк уже сделал бриф. Но лучше ты. Тедди кивнул. — Марк сделает хороший бриф, не сомневаюсь. Но я расскажу. — Тедди… а скажи, пожалуйста, — Лючия даже сама не сообразила, откуда взялась храбрость. — У нас с тобой… были хорошие отношения? Тедди кивнул. — Даже лучше, чем хорошие? — спросила Лючия. Тедди снова закивал. И отвёл глаза. — Я так и знала… — тихо сказала Лючия. — Рассказывай. Тедди сглотнул, посмотрел на валяющиеся на полу туфли — те плавно меняли цвет со снежно-белого на антрацитово-чёрный, и ответил: — Всё из-за туфель случилось. Ты их увидела и захотела купить. И мы опоздали на корабль, к которому были приписаны… Лючия тоже глянула на туфли и подумала, что они стоили опоздания на корабль. И даже потери памяти, возможно, стоили. Ползун походил на дракона из восточных мифов. У него было четыре ноги (Алекс мысленно поправил себя — «четыре видимых в нашем измерении ноги»), умеренно длинное, метров пятнадцать, тело, покрытое белой, радужно отблёскивающей чешуёй и приглаженным белым мехом (Алекс снова поправил себя — «не мехом, а двумерными плавниками, в мире трёх измерений выглядящими, как мех»). Голова непропорционально большая, с двумя огромными глазами (да-да, Алекс знал, что это не глаза, а прозрачные иллюминаторы кабины). Ещё один маленький глаз, единственный настоящий глаз ползуна, скрывался на лбу между чешуёй и мехом. Это был маленький и, несомненно, скоростной ползун. Чем меньше, тем быстрее — скорость перехода и выхода из двумерного пространства обратно пропорциональна размеру. Данный ползун в земной классификации кораблей занимал бы позицию курьера. Вряд ли в его черепе могло поместиться более одного-двух гуманоидов. — Ты знаешь, что ползуны феольцев имеют несомненное генетическое родство с лучшей их частью? — спросил Уолр. — Знаю, — ответил Алекс, глядя, как ползун, грациозно изгибаясь, приближается к поверхности Второй-на-Ракс. — У нас есть версия, — заговорщицким шёпотом сообщил Уолр юноше, — что и мозговой симбионт феольцев имеет некую составляющую, вынесенную в двумерность. Это позволяет объяснить ту поразительную разумность и этичность, которой обладают эти маленькие глисты. — Фу, — поморщился Алекс. — Шутка, — сказал Уолр. — Конечно же, они не глисты! Они живут в мозговой ткани феольцев и являются полезными симбионтами. Напоминают земных пиявок или коловраток, практикуют гетерогонию, то есть… — Я знаю, — прервал его Алекс. Рассуждения Уолра казались особенно неприятными при взгляде на красоту ползуна. — Понял. Умолкаю, — кивнул Уолр. — Но всё же Феол самая уникальная культура, по меркам известной нам части космоса. Ползун достиг поверхности Второй-на-Ракс и встал на четыре видимые лапы чуть в стороне от «Твена» и Алекса с Уолром. В воздухе он передвигался так же легко, как и в вакууме, полностью игнорируя гравитацию. Голова повернулась в сторону Алекса и Уолра, ползун приоткрыл рот, то ли скалясь, то ли улыбаясь. Учитывая полную пасть зубов, Алекс предпочел решить, что это улыбка. — А насколько он разумен? — тихо спросил кадет. — Никто не знает, как и в случае с мозговыми симбионтами, — так же шёпотом ответил Уолр. — Интересно, зачем Феол прислали курьера? Ползун переступил на месте, словно утаптывающая место собака, лёг, положив голову на вытянутые вперёд лапы. Через мгновение один глаз ползуна вдруг дёрнулся — и плавно откинулся вверх. За поднявшейся псевдороговицей открылась небольшая, тускло освещённая кабина. Вполне уютная кабина, без каких-либо клочков плоти, торчащих нервов, вен, костей и прочих ужасов. Честно говоря, Алексу даже показалось, что внутри она покрыта мягкой пластиковой обивкой. Из кабины выбрался высокий тощий феолец в светлых одеждах, с белым мягким кофром в руках. Он походил скорее на пожилого профессора, чем на астронавта. Феолец помахал Алексу и Уолру рукой, повернулся к ползуну, похлопал того по морде. Фальшивый глаз опустился, ползун опять оскалился в улыбке. — Спасибо, Рами, — громко сказал феолец, явно используя аудио-ксено из уважения к Уолру и Алексу. — Это было приятное путешествие, я жалею, что оно так быстро закончилось. Ползун ткнулся мордой в его руку. — Как трогательно… — шёпотом сказал Уолр. — И как поучительно. В голове большого существа сидит существо поменьше, в чьей голове тоже живёт существо… Это поэтично с точки зрения людей? — Наверное, — согласился Алекс, зачарованно глядя на приближающегося феольца и его ползуна. Ему доводилось видеть живые корабли раньше, но в космосе, точкой на экране, а не в нескольких шагах. — Здравствуйте, друзья! — воскликнул феолец, протягивая руку. — Я — Триста тридцать, оперирующий психотерапевт. Лучшую часть меня зовут Мото. Наш ползун — Рами, что в переводе означает «счастливый». Вы вышли встретить меня? Как мило! — Я Уолр, учёный с Халл-три. — Крот церемонно пожал ему руку. — Мой юный друг — человек, навигатор с Земли, его имя Алекс. Наше удовольствие встретить вас было случайным и оттого ещё более ценным. Мы вышли осмотреть корабль… и местность. — Удивительный планетоид! — поддержал его Триста тридцать. — Он искусственный, как я понимаю? В этой звёздной системе действительно произошла битва? Даже звезда изменилась, мы едва не сбились с курса! Но, о чудо, планетоид вращается вокруг планеты в указанном месте, и мы видим земной корабль и локальное сгущение атмосферы… Алекс подумал, что феолец в симбиозе нравится ему куда более, чем феолец, потерявший «лучшую часть себя». — Тут была битва, — подтвердил он, пожимая руку феольца. Триста тридцать отличался от их гостя из иной реальности — черты лица были несколько иными, кожа имела зеленовато-оливковый оттенок. Рукопожатие оказалось крепким, вообще феолец выглядел более спортивным и собранным, чем Двести шесть — пять. Лишь выглядывающий из черепного канала симбионт ничем на человеческий взгляд не отличался от любого другого симбионта феольцев. — У вас хороший навигатор, раз вы проложили путь к изменившейся системе. — О, спасибо! — воскликнул Триста тридцать. — Но у меня нет навигатора. Я путешествую один. Рами может нести лишь двоих, мне надо было оставить место для пациента — если потребуется его эвакуировать. — Вы сами проложили курс? — восхитился Алекс. — Без искина… а, я понял, ползун! Принципов навигации Феол он не знал. Некоторые тайны оставались тайнами даже внутри Соглашения. Триста тридцать заколебался. Потом широко улыбнулся. — Почему бы и нет? Я покажу своё навигационное устройство. Он раскрыл кофр и достал из него нечто, до безумия напоминающее сложенную во много раз бумажную карту. Развернул — это и впрямь оказалась карта! Цветная карта размером метр на метр, на которую были нанесены разноцветные точки и крошечные значки. — Вот Феол. — Триста тридцать ткнул пальцем в одну из точек. — А вот Ракс и запретная зона вокруг… Его палец коснулся ещё одной точки, обведённой кружочком. — Это какая-то шутка? — неуверенно спросил Алекс. То, на что он смотрел, напоминало старинные карты звёздного неба, нарисованные людьми в эпоху, когда они ещё считали мир плоским и накрытым сверху куполом. — Нет-нет! — феолец покачал головой. — Не шутка. Когда ползун уходит в плоскоту, мир вокруг видится… примерно так. Ползун проецирует картинку на псевдороговицу как на экран, я сверяюсь с картой и делаю вот так… Он ткнул пальцем в точку. — И ползун туда движется! Это довольно быстро. Несколько часов для маленького ползуна. Алекс молча стоял, глядя, как феолец бережно складывает карту. Сказать, что он был потрясён, значило ничего не сказать. Вычислительная мощь искинов, его модифицированный мозг — и бумажная карта. Гигантский корабль из металла, пластика и стекла, реакторы, силовые поля — и симпатичный белый дракончик. Что-то в этом было обидное. — Пойдёмте же в корабль! — предложил Уолр. — Вас вызвали Ракс? Я начинаю догадываться, для чего. Но для всех остальных это будет сюрприз. Сюр-приз!