На сегодня у Павлика были запланированы дела в семейном предприятии и написание технического задания Рудику на изготовление прибора. Поэтому упырям пришлось сегодня задвинуться на третий план, не до них сейчас. Подождут. И Апшеронский полигон подождёт: сейчас главное — это техническое задание Рудику. Плохо только, что у друга Рудика не все дома на почве голых девок. Паша эту Рудикову страсть несколько осуждал: тут такие дела творятся, а он увлечён, понимаешь, порнухой. Рудик, который пока не знал, что скоро его осчастливят новым заказом, в кои-то веки включил телевизор узнать последние местные новости. Паша, конечно, информатор знатный, но несколько специфический. Может, власти интересное сообщат про то, что в городе твориться. Действительно, вскоре Рудик наблюдал комментарии по последним событиям со стороны представителей местной Администрации. Экран показывал сразу двух представителей: чиновника женщину и чина из МВД. Вот только складывалось впечатление, что чиновница чем-то перевозбуждена, а мужик в полицейской форме, казалось, не успел выйти из-под действия каких-то препаратов. Мужик в форме бубнил, что всё под неусыпным контролем, что даже муха не пролетит, а ночная стрельба это давно намечавшаяся операция по искоренению преступного элемента. Элемента того и так было не очень много, хоть в красную книгу его заноси, так и тех, последних выловили. Наверное, в студию всё-таки пролетела муха, причём злая, и укусила чиновницу, что она понесла какой-то бред о недофинансировании некоторых проектов, и вообще, по её мнению, расходование бюджетных средств должно проходить под её личным контролем, именно так будет правильно. Но на местном телевидение не хотели ворошить проблемы с расходованием бюджетных средств, ибо тема слишком скользкая, поэтому ведущий старался перевести разговор в иное русло. Зато некоторые каналы краевого телевидения были менее толерантные, и считали в лице развязных ведущих, что настала пора ещё раз радостно ткнуть в лицо общественности несвежими труселями представителей власти. Политика дело грязное: любой ассенизатор отдыхает. Но некоторым личностям, профессиональным разоблачителям, доставляло удовольствие находиться по колено в этом самом и копать его, даже не морщась от запаха. Рудик плюнул и выключил телевизор. Этот «зомбоящик» можно было и не включать: там всё равно только уродливая попса, истеричные шоу и грязные новости. Но всё же надо пойти в магазин и купить гречки, так, на всякий случай. Вдруг она опять подорожает. Н-да, всё дорожает, только жизнь дешевеет. Ещё надо поискать некоторые радиодетали, да хоть на помойках, ведь, как часто видел Рудик, народ выкидывает старые телевизоры и радиоаппаратуру. А это кладезь всяких разных деталей, из которых можно собрать всякие интересные штуковины. Посчитав, что в спортивных штанах и в футболке по курортному городу вполне прилично ходить, Рудик пошёл проветриться, хотя Солнце имело другое мнение, и вместо прохлады оно несло летний зной. Жара. Воздух плавится от зноя, и для многих он в тягость. Время после полудня нагоняет скуку, дрёму и негу. Температура зашкаливает. Народ от духоты прячется в тени или перемещается ближе к морской воде. Вода, своей прохладой исцеляет разгорячённые тела и те оживают, сбрасывая сонную одурь. Это вполне объяснимо, ведь тело человека наполовину состоит из воды, а вода стремиться к воде, что называется кругооборотом воды в природе. В жару надо есть холодную окрошку, и пить квас или кефир, или горячий чай, но не надо пить сладкую газировку. Бросив взгляд на горы, Рудик разглядел грозовую тучу, неспешно продвигающуюся за горами, но она не собиралась выливать свою прохладную начинку над городом. Людишки, по мнению тучи, пусть ещё немного промаринуются в зное. Зато осенью дадим им много холодной воды с неба. Вскоре Рудик уже сожалел, что какие-то дьяволы выманили его из прохлады и отправили на жаркую мостовую города. «И этому городу я отдал 20 лет своей жизни. Люди за убийство в тюрьме меньше сидят» — сожалел Рудик — «Чего в нём хорошего: только одни психи живут, как Павлуша, да туристы. Теперь, по словам Пашки, ещё и упыри завелись, беда прямо. Вроде и люди здесь живут не бедные. То, что на голову не очень богатые, так оно же не всем дано. Технологии, передовая наука, а люди чокнутые. Как так получилось?» Рудик усмехнулся и пошёл через квартал упырей, чтобы своими глазами посмотреть, что так впечатлило Пашу. Квартал, как квартал, ничем не отличается от других частей города. Он даже мельком увидел несколько местных упырей: люди, как люди. Тьфу ты: упыри, как люди. Кстати, в следующем квартале живёт Светочка-конфеточка. Интересно, как она там. Паше было приятно вспомнить шпионское видео с голой Светочкой: так приятно она изгибалась, когда принимала душ. Из-за зноя прохожих мало, а жильцы «упыри» тоже попрятались от солнца, поэтому Рудик много людей с наклонностями упыря не встретил, за исключением молодой девушки, явно приезжей туристке. У девушки были вызывающе ярко накрашены губы, и при виде Рудика, она соблазнительно язычком облизала верхнюю губу, явно провоцируя парня. Но и эта девушка на злого упыря не тянула, она просто искала приключений, но Рудик, поставив её в игнор, прошёл мимо. В конце квартала из подворотни ему под ноги выкатился клубок яростно орущих котов, которые что-то не поделили, и теперь выясняли отношения с помощью благородной драки, в которую чуть было не затянули и Рудика, но тот ловко переступил через разгорячённые кошачьи тела. Единственно светлым пятном прогулки Рудика по этой части города случилась его встреча со Светочкой, которая в сопровождении парня двигалась навстречу. Вернее надо сказать, это Светочка за руку куда-то тащила парня, впрочем, тот особо и не упирался. Рудик сообразил, что это как раз тот самый новый парень Светочки, о ком говорил Пашка. «Да, братан, ты попал…..в хорошие руки» — про себя подумал Рудик, глядя на приближающую парочку. Как оказалось, парня звали Семён. Это Светочка познакомила своего нового парня со своим университетским другом, когда они поравнялись, идя навстречу друг другу. Она бойко доложила Рудику, что идёт выгуливать своего Сенечку на море, потому как тот очень любит плавать. Хоть Сенечка и будущий доктор и светило медицины, но за ним нужен постоянный присмотр, ибо его могут на берегу похитить злые русалки, а такой Сенечка нам самим нужен. Будущее светило стояло рядом и кивало, подтверждая, что, действительно всё так и есть. Вот только у этого Семёна, обратил внимание Рудик, были совершенно невыразительные глаза, как у рыбы, зато весь его облик источал силу и хищную грацию. Глаза, это зеркало души, сказал Гегель. И что у этого парня творится в душе с такими глазами? К такому доктору попадёшь, он тебя без анестезии разделает по кусочкам. Говорят что хирурги, даже страшнее стоматологов: у них у всех собственное кладбище практики. Светочка хотела и Рудика потащить на пляж, но тот отбрыкался, сославшись на дела. На том и разбежались, но Рудику пришлось пообещать Светочке, как-нибудь зайти к ней и помочь починить кофемашину, а то что-то с ней не то, с кофемашинкой, а не со Светочкой. У Светочки всё чики-пуки, правда Сенечка. Ага, кивал будущий вивисектор. Пока Светочка выгуливала своего Сенечку, а Рудик искал бесхозные радиодетали, Паша Ковальский вооружился карандашом и бумагой и начал составлять техническое задание на изготовление особого прибора силами Рудика. Он знал, что любые планы могут порушить обстоятельства, поэтому старался написать задание максимально понятное для изготовителя. Надо всё чётко расписать и исключить двусмысленности. Задание должно быть предельно чёткое, чтобы его могли понять даже психи, если этот листок поместить на стене коридора дурдома. Итак, первое. Аппарат должен обеспечить связь с существами, обитающими даже на четвёртом-пятом уровнях реальности. Так и запишем. Надеюсь, Рудику это будет понятно. Ах, да! Желательно, чтобы связь была с адекватными существами, а не с враждебно настроенными, типа ящериков. Значит, Рудик должен будет озаботиться защитой связи от прослушивания врагами, которые засели где-то по щелям, как тараканы, не вытравишь. Врагов много, и все норовят ставить палки в колеса светлому миру будущего. Вот бы выгнать их из этих астральных щелей на божий свет, а потом гнать их ссаными тряпками. Куда гнать? Да обратно в их щели, пусть там и сидят, чтоб не вылезали. Пусть радуются, сукины дети, что живы остались! Пока, вырисовывающаяся диспозиция и полёт мысли Паше нравились. А там война план покажет. Главное ввязаться в драку. В любом плане всегда должно присутствовать немного безуминки, куда же без неё, ведь мы живём в обществе, половина особей которого живёт на таблетках. Отыскать великий ум становится всё сложнее. Ничего, мои идеи, золотые руки Рудика, и всё получится в лучшем виде. Бросим вызов судьбе, но, постараемся не попасть в великомученики. А вредные сущности, типа всяких князей тлена, зооморфных чудовищ и прочих монстров, пусть заранее становятся на путь исправления и стряхивают с себя прах консерватизма и махрового волюнтаризма. Иначе мы с Рудиком покажем им их астральную маму и обострим их внимание к ситуациям избыточной экзистенции. Пусть уже начинают всеми своими фибрами проникаться прогрессивными идеями и начинать просветлевать. Иначе отправим всех этих ошибок биоинженерии на свалку истории. Если в основе жизни лежит борьба с соперниками, то Паша, прежде всего, боролся сам с собой. Кто-то борется с болезнью, кто-то — с неверием в себя, а Павлуша сражался со своими идеями. Идеи побеждали. Семья с Пашиным, мягко говоря, душевным недомоганием, смирилась и в душу к нему не лезла. Обитал парень в отдельной комнате большого родительского дома, в котором кроме него, обитала ещё куча родственников. Дом был большой и просторный, с кирпичным забором, высокими воротами, густыми деревьями, высаженными по периметру. Дом — одноэтажное, но вместительное сооружение, с навесом, гаражом на одну машину, в котором стояла старенькая «Нива». На участке были и другие постройки: капитальные кирпичные сараи, в подземной части которых семья хранила бочки со своим фирменным вином. В надземной части сараев велись подготовительные работы, связанные с таинством приготовления спиртных напитков. Было ещё одно интересное помещение, где семья осваивала новое для себя дело, а именно, гнать самогон. Эта ветка развития бизнеса обещала хорошую прибыль. Пока весь мир настойчиво стремится к разрушению, семья Ковальских тихо гонит самогон, исходя из правила, что нет судьбы, кроме той, которую сам натворил. На участке существовали аккуратные асфальтовые дорожки, уводящие вглубь приличного по размерам и разнообразию растений сада, благоухающего ароматами плодовых деревьев и дающего приличную тень. — Зло торжествует, если добро бездействует, — сам себе сообщил Паша, ставя последнюю точку в техническом задании, которое он завтра с утра уже вручит Рудику. — Мой путь, это не ваш путь, потому я не буду вас учить. Жизнь — это цепочка выборов. От наших решений зависит, сделаем мы наше существование хуже или лучше. Мой путь, истина и жизнь внутри меня, а не в учениях и в законах. Но я, как истинно видящий суть этого мира, приоткрою, вам людишки завесу, скрывающую тонкие грани бытия. Благодарить не надо, я человек скромный. Закончил писать техзадание Паша уже ночью, так как заработался. Вроде ошибок нигде нет — ещё разок перепроверил свою писанину Паша. Он не боялся ошибок, мудро считая, что бояться ошибок — это уже ошибка. Он только опасался за свои мозги, поэтому и носил специальную кепку с вшитой в неё фольгой и серебряной ложкой. Опасаться, это не трусить. Вот такой случился интересный выверт психики у разных людей. Например, гражданин Кулаков Вадим по кличке Солома свихнулся от страха и теперь ему везде мерещились монстры, убийцы-садисты, Ксюша Собчак, врачи-стоматологи и прочая нечисть. Вся эта весёлая братия хотела от Соломы только одного — лишить его жизни, причём самым изуверским способом. Другое дело было с психикой Павлика Ковальского. Он совершенно ничего не боялся, в принципе, кроме совсем незначительных нюансиков, о которых и говорить-то не хочется. Чувство страха, как таковое, было совершенно незнакомо его мозгу, он только сильно опасался за работоспособность своего разума из-за постоянного воздействия на него особыми лучами и полями со стороны вредных сущностей с иных слоёв реальности. Надо было решительно беречь голову, пока она ещё подает признаки наличия мозга. Пашу очень удручала перспектива свихнуться от этого воздействия лучей и полей и стать, сначала, как все, а потом и вовсе деградировать до состояния глупомордого овоща: ходи тогда по городу и крути дули воробьям. А всяких монстров, привидений, упырей, даже ящериков, Паша решительно не боялся, как ему казалось. Он был бы даже очень рад, случись ему увидеть воочию этих персонажей. Вот поэтому его и осенила мудрая мысль создать аппарат по связи с потусторонней прогрессивной общественностью с целью взаимовыгодного сотрудничества. Такое случается, когда придаёшь чему-то большое значение, то попадаешь от этого в зависимость. Вот Паша и попал в зависимость он некоторых слоёв иной реальности. Дело житейское. Некоторые люди и не такое отжигают. Слаб человек и радостен в своём неведенье. Кто-то справляется с этим изъяном своей природы, кто-то остаётся слабым. Тот, кто не справляется, подбирает себе вариант самооправдания: не я такой — жизнь такая, потихоньку выкристаллизовывающаяся в шаблоны, которые становятся капканами, якорями и паутиной. * * * Whena na mina hafanana! Hafana ku kanela, shalalala! У Рудика было с утра хорошее настроение, он пел сам себе под нос весёлую песенку и паял свои электронные штучки. Работа спорилась. Что-то должно было получиться, но если и не получится, то отрицательный результат — тоже результат. Все ошибаются. Вон некоторые горе-учёные доказывают, что наша Вселенная возникла в результате, прости господи, Большого Взрыва. Причём уверяют, что чуть ли не сами были свидетелями этого самого Взрыва: это случилось на самом деле, правда-правда. Вот только, спрашивать у них, а что было до вашего Взрыва, крайне неприлично — это, как в душу им плюнуть. Что ж, когда-то люди в Трёх Китов верили, и в Плоскую Землю. Такие горе-учёные не понимают, что не существует классификации мира, которая была бы всеохватывающей и без проблем. Причина весьма проста: мы не знаем, что такое мир. В физике должны работать люди, обладающие не огромным интеллектом, а обладающие огромной интуицией и любознательностью. Только такие люди могут выдвинуть новые идеи и новые концепции, причём впереди должны идти именно концепции, а не математика, ибо математика способна построить любую модель, даже дикую. Радуйся потом, глядя на такую модель. Теоретик не должен верить в логику. Он должен верить в аналогии, рабочие гипотезы, концептуальный анализ, в полёт мысли. Чистая логика сама по себе не создаёт ничего нового, только интуиция и любознательность способны выдвинуть новые концепции. Увы — грустно подумал Рудик — нам дано прожить скучную серую жизнь. И ничего не поделаешь. Такова жизнь. Может завести себе манию, как у Павлика Ковальского? А что, смастерить себе шапочку с серебряной ложкой и ходить так по городу. Увы, кроме как в оригиналы никуда больше не попадёшь. Печально. Может изобрести что-то эпохальное? Не. Ещё хуже: при жизни автора не поймут-с, а после смерти автору изобретения будет уже всё равно. Паша Ковальский и его единственный друг Рудик Широков ошибались оба. Над их судьбой уже зловещей тенью навис взор всесильного иномирного ИИ, который отслеживал каждый их шаг, так как оба эти фрукта, по холодному мнению ИИ, должны были вскоре стать его инструментами в мире местных гуманоидов, чтоб их всех скопом забрала бездна. ИИ наблюдал над реками возможностей и вычислял численные значения вероятностей событий, вникая в возможные местные траектории реальности, к которым его подталкивал резидент. Его интересовали чрезвычайно маловероятные реальности, настолько оторванные от естественного хода событий, что их мог только отследить мощный ИИ, да и то с привлечением ресурсов космической группировки. Резидент считал, что действуя таким необычным образом, он создаст новые непредвиденные струи реальности. Такое у него было видение будущего. Конечно, это не значило, что даже ИИ мог всё предсказать. Святая Книга гласит: «Во всех делах твоих помни о конце твоем, и вовек не согрешишь». Паша знал о таком выражении, как «Memento mori», но его психика была устроена так, что понятие смерти для него как бы ни существовало. У Паши было своё собственное и непоколебимое мнение об этом печальном деле, как смерть, поэтому и страха по этому поводу у него не было совершенно. Ведь чего, спрашивается, боятся? Ведь мы существуем, как единое целое, как один организм, как одно сознание. Ну, часть этого единого организма отмирает, и что, переживать по этому поводу? Сознание единого организма ведь продолжит своё существование во всём своём многообразии: от мельчайших вирусов до огромных китов. Поэтому не надо париться по поводу, что когда-то сдохнешь. Пашу чуть напрягало другое, а именно, ускорение преобразования материального мира. Это значило, что грядёт новый качественный скачёк и найдётся ли место в новом мире, таким существам, как гуманоидам, склонным к самоуничтожению. Может и не найтись, потому, что мир катится в тар-тарары. Из чего Паша исходил, думая, что происходит ускорение в мире? Он исходил из сравнения объёмов вселенной и составом материи в этом объёме. Ведь миллиарды миллиардов лет тому назад в определённом объёме Вселенной была только энергия и рассеяна материя в виде мельчайших частичек, расположенных на большом расстоянии друг от друга. Фактически существовало только пространство. Потом, уже в течение сотен миллиардов лет происходила конденсация частичек в комки. Тенденция налицо. Ускорение времени качественного преобразования пространства, но со значительным уменьшением объёма образовавшихся комков материи. Следующий качественный скачёк, это образование звёзд. На образование планет потребовалось ещё меньше времени, но их объёмная доля даже по сравнению со звёздами была ничтожной. Ещё меньше времени потребовалось природе, чтобы появилась органика, и опять её объём ничтожен по сравнению с объёмом всей планеты. Из органики появилась думающая материя. Время на это потребовалось не очень много по космическим меркам, а вот объём думающей материи был совсем незначителен. И что дальше? Дальше, скорее всего, появится искусственный интеллект, спрессованный в микрочипы. Вот этот ИИ и пробьёт себе каналы в иную реальность. Какую? Ну, например, создаст себе виртуальный мир или будет проходить сквозь межпространственные барьеры. От таких великих перспектив захватывает дух. Однако, людям в таком будущем навряд ли будет место по нескольким причинам. Во-первых, дальнейшее существование человека из-за его глупости уже поставлено под сомнение. Жаль, конечно, человеков: постепенно превращаются они в однородную послушную биомассу с полным отрицанием идентичности. Этакое существо без рода и племени, без национальности, без культуры, без корней, без памяти и даже без пола. Стирание всех различий. Всё идёт к тому, что человечество само себя уничтожит в борьбе между собой за джинсы, жвачку и лёгкую жизнь. Во-вторых, человек, как носитель разума, очень неудобная форма: слабая, короткоживущая и могущая существовать исключительно в определённых «комнатных» условиях. Даже в космосе без скафандра человек не может существовать. Жалкое и ничтожное существо, мнящее себя созданным по образу и подобию Высшего разума. Ага, размечтались. Именно по образу и подобию и исключительно Высшего разума. Прямо обхохочешься. Поэтому Паша и не боялся смерти: его мозг оперировал грандиозными параметрами, а не суетными движениями человеков. Утром Паша на крыльях нёсся к Широкову, чтобы осчастливить того своей новой идеей. Он даже не сомневался, что Рудику такое начинание понравится. Ведь козявке понятно, что сделать машину для переговоров с иными слоями реальности, это здорово. Пусть Рудик напряжёт свои извилины и изготовит такой аппарат, ведь он гений, или где. Для вдохновения друга на трудовой подвиг Павлик даже прихватил не одну бутылку вина, а целых две. — Превед, медвед! — радостно приветствовал своего друга Павлик, врываясь в рабочую комнату Рудика. — Как поживаешь, Артемон? — Йа, креведко! Согласно здоровью и полученному образованию, — осторожно ответил Рудик, косясь на выставленные Пашей две бутылки спиртного напитка. Видно было, судя по суетному поведению друга, что у того что-то случилось. Смущало и наличие на столе двух бутылок: обычно хватало и одной. Может Паша решил податься в алкоголики? Одному ему скучно идти по этой тропинке, ведущей вниз, вот он и припёрся к другу за помощью. То, что ситный друг припёрся рано утром удивления особого не вызывало: Рудик привык трудиться, как и все гениальные люди, с раннего утра. Зачем спать, если есть интересное дело. А вот Паша любил утречком поспать. Отложив паяльник в сторону, Рудик внимательно уставился на друга, весь вид которого говорил о том, что тот что-то затеял. Теперь хозяин мастерской гадал, что ещё выкинет Павлик: упыри и ящерики уже недавно были, теперь кто. Может в городе уже зомби завелись или что-то случилось на одном из слоёв реальности, или на секретном Апшеронском полигоне, имени Петрова и Боширова, зашевелились? Главное не смеяться и не сбивать Пашу с мысли, надо просто ждать, что он отмочит. — Помнишь древние времена? — издалека начал Паша. — Какие времена? — осторожно уточнил Рудик, соображая, на что это он намекает. — Ну, например, вчера, когда я тебе рассказывал новости из нижних слоёв мироздания, — стал напускать туману Паша. К своему стыду Рудик старался не очень вникать в Пашины бредни, поэтому глубокомысленно пожал плечами и что-то промычал, дескать, о чём разговор, конечно, он всё помнит, особенно про упырей. — Что, упыри возбудились? Съели кого ночью? — на всякий случай уточнил он. — Причём здесь какие-то упыри, — скривился Паша. — Мир на грани катастрофы, а ты упыри. Сдались тебе те упыри, когда и без упырей тошно жить. Сам ты….Ещё бы ящериков вспомнил. Главное сейчас не это. Рудик не считал, что Пашу тошнит от жизни, наоборот, тот каждый раз норовил что-то отчебучить. От вина Пашу тоже никогда не тошнило. А лицо у него всегда было такое, словно мозги Паши не выдержали и уехали в круиз далеко-далеко, при этом возвращаться домой они не планируют. — У меня в голове появились мысли, две, — со значением в голосе продолжил излагать Павлик, при этом пристально посмотрев на друга. — И это уже не философия, братец, а большая наука, — он со значением поднял палец вверх, показав им в потолок. — И что они там делают, в твоей голове? — стараясь сохранять спокойствие, ответил Рудик. Две умные мысли посетившие голову Паши, это как-то чересчур. — Сегодня серьезный день с серьезными последствиями для тебя, но ты не переживай, дядя Паша тебе поможет и наставит на истинный путь. Следи, дружище, за мыслью. Короче говоря, дядя Паша тут кое-что обдумал, и изложил на бумаге. Зацени, я не в какую-то Академию Наук побежал, а к тебе. Дай, думаю, приобщу своего друга к настоящей науке и полёту мысли. К тому же звёзды сложились в нужную комбинацию и остальные приметы говорят о том, что всё будет благополучно. Ты пойми друг Рудик, что любой факт в этом мире, любое сказанное или написанное слово, любое число или символ имеют в этом мире не тот смысл, который виден, а тот, который сопряжен с неведомым. Между строк надо читать даже прогноз погоды. — Ну, если звёзды… — потёр пятернёй свой затылок Рудик. Он ещё не понимал, куда клонит Паша. Может уже надо разливать принесённое им вино по соответствующей посуде? Но друг пока не изъявлял желания к распитию вина. Он желал непонятного. — Наши глупые сограждане сами способствуют проникновению существ из иных слоёв в повседневную действительность. Ты удивишься, но некоторые иномирные сущности могут проникнуть к нам через, например, зеркала, или через предметы с изображением тайной символики. Короче — дело к ночи, — наконец объявил Паша. — У меня тут для тебя техническое задание, — он солидно достал из пакета уже немного помятый листок из школьной тетрадки, исписанный корявым Пашиным почерком. — Твоя задача простая, как коровье мычание в лунную ночь, — протянул Паша листок удивлённому другу. Ничего себе, Павлик начал на бумаге что-то записывать — вот это его прёт! Рудик осторожно взял листок из рук Паши: — Ого! — он начал вникать в текст. Чем дальше в лес, тем меньше смысла. Откуда столько ненормальных взялось в одном курортном городе? Может они обнюхались какой-то жёсткой дрянью, напрочь срывающей крышу? Текст был написан коряво, но читать его было можно, если не обращать внимания на исправления, зачёркивания и жирные пятна, вот только смысл писанины был из ряда вон: — Тээээкс, — протянул Рудик. — Значит, надо обеспечить связь с существами, обитающими на четвёртом-пятом слоях. Паша усиленно закивал. Именно это и надо. Молодец Рудик — въехал в тему! Будет совсем хорошо, если прибор добьёт до седьмого слоя. — Читаем дальше. Существа должны быть адекватными….ага….это, чтобы среди них психов не было?…понятненько….ага….ссаными тряпками на свалку истории… — Рудик покосился на Пашу. — Про тряпки не читай. Видишь же, что там зачёркнуто, — подал голос Паша. Хотя, говорят умные люди — verba volant, scripta manent: что написано пером, то не вырубишь топором. — Это вообще, что такое? — Рудик уже еле сдерживался. Чушь какая-то… Ему было очень трудно серьёзно изображать «поток позитива». Ему хотелось громко ржать, упасть на пол и дрыгать ногами от хохота. Чем больше Рудик представлял, как вообще работает эта конструкция, тем ему становилось смешнее. Ой, держите меня семеро, я точно сейчас рассыплюсь на аминокислоты. — Это тебе техническое задание на изделие, — невозмутимо пояснил Паша. — Твоё дел склепать аппарат, а переговоры с иными буду вести я. На лавры первооткрывателя не претендую: все заслуги тебе, пусть мир тебя запомнит, а я человек скромный. Мне хочется только несколько вопросов иным задать…Дружище, я верю в тебя. Чё завис-то? Хоть кивни, если въехал в тему. Глядя на Пашину писанину, из головы Рудика совершенно выскочили недавно сформулированные им мысли, что в физике должны работать люди, обладающие не огромным интеллектом, а обладающие огромной интуицией и любознательностью. Какая нахрен интуиция? Где формулы и расчёты? Где наукоёмкие объяснения? Титаническим волевым усилием Рудик не послал Пашу по известному адресу, глядя на его безмятежную физиономию. Что с дурака возьмёшь? И на Перуанскую гору не пошлёшь. Как можно что-то делать без предварительного расчёта? Я не из тех, кому «ветер в харю, а он шпарит». Впрочем, решил Рудик, какой вопрос — такой и ответ. Курице понятно, что Павлик написал свои хотелки, называемые им техзаданием, сдуру. Так что мешает и Рудику приколоться и сгандобить аппарат: главное, чтобы аппарат мигал светодиодами и красиво урчал. Вон на полках, сколько всякого ненужного хлама валяется. Что ж, мы тоже прикалываться могём, ага. Что ж не помочь другу, немного скорбному разумом. Склепаю из всякого хлама «аппарат», и пусть потом Павлик орёт в микрофон свои вопросы потусторонним жителям. Надо бы эту картину на видео записать. Может получиться шедевр из серии «ржака»: главное Пашке это кино потом не показывать. Понятно, что в науке нет места мистике, как бы Паша не тужился со своей нумерологией и астрологией. Решено: всё равно скоро начнётся доставшая до печёнок учёба в универе, а этот эпизод с Пашиным «аппаратом» будет светлым комичным пятном в серых буднях; приятно когда-нибудь потом будет вспомнить, как изготавливал прибор для общения с потусторонними сущностями. Минута смеха, между прочим, добавляет год жизни. — И что нам понадобится для изготовления…хм….прибора? Скорее всего, нам для его изготовления, позарез потребуется зуб трёхлетнего крокодила, кровь белого голубя и волосы девственницы, — Рудик всё же не удержался и съехидничал. — Зачем? — совершенно серьёзно сказал Паша. Ирония и всякий юмор были не его конёк. — Потребуются твои мозги, ну и немного всяких конденсаторов, микросхем, транзисторов, резисторов, всяких разъёмов, реле и диодов. Да ты сам лучше меня знаешь, что тебе надо. Так что не кочевряжься, а приступай к работе. Думаю…..дня за три ты управишься, — Паша искренне верил в то, во что хотел верить. Хотя, если ты веришь, нет ничего невозможного. Всё правда, пока веришь. Ну, за три дня, значит, за три — Рудик мысленно усмехнулся — ведь все знают, что приборы для общения с иным миром собираются за три дня. Это, как раз плюнуть. Все так делают. Хотя….вот будет хохма, что это именно Паша, так тонко разыгрывает друга. Потом всем расскажет, и будут все ржать с наивного Рудика, которого развели, как хомячка. Рудик покосился на Пашу: может тот сегодня забыл выпить таблетки. Но Паша сидел с невозмутимым видом, как Египетский сфинкс. Любую ситуацию можно рассмотреть под разными углами. Если это подлянка, тогда я ему тоже отомщу: всем скажу, что Паша спит не один, а с плюшевой обезьянкой по имени Чичи. У всех есть свои недостатки, ага. Как-то трудно представить продавца вин, спасающего цивилизацию, а вот представить Пашу в роли местного придурка, то запросто. Внезапно Паша встрепенулся: теперь, когда главная задача выполнена, техзадание другу вручено, можно заняться и текущими делами, а именно: поразмыслить на досуге о суетном за стаканчиком хорошего вина. — И чего это мы на сухую сидим? — осведомился он. — Наливай. Выпьем за успех нашего великого дела. Скоро мы будем творить историю, ага. Перепишем её заново и создадим новый мир. Не переживай ты так. А то морщины появятся, девушки любить не будут. Может, так сталось, что выпитое вино привело мозги Рудика к умиротворению, но когда вино в бутылках было благополучно перемещено в желудки друзей, и Павлик засобирался домой, то молодой учёный, проводив друга, сразу же взялся за реализацию полученного технического задания. Как будто безумие заразно. Ему было весело до куража. Он даже пожертвовал для аппарата металлическую этажерку на колёсиках, блестевшую никелем, и свой старенький ноутбук. Эту этажерку Рудик нашёл на помойке около больницы, вот она и пригодилась. К этой этажерке он на болтах пришпандорил несколько стальных ящиков, используемых электриками, и различных корпусов от старых радиол. Всю эту конструкцию даже украшала комнатная антенна, сроду ничего не ловившая. Здесь и она пригодилась. Между ящиками разместились вольтметры, которые придавали некую солидность всей конструкции. Подумав, Рудик прилепил к аппарату кучу совершенно бесполезных и бракованных деталей, ремонтировать которые ему было лень, а для этого агрегата ему их было не жалко. Решение гениальное, эффективное и простое, но как полагается, есть пара нюансиков. На специальной подставке был закреплён ноутбук, конечно, он не был подключён к единой схеме аппарата, но создавалось впечатление, что это необходимая деталь. Этот агрегат днище, конечно, полное для любого, мало-мальски разбирающегося в приборах человека. Но таковых людей, которые понимают и подойдут к аппарату на расстояние метр, поблизости не было. — К Пашиным обитателям нижних слоёв реальности все законы физики и здравого смысла, — бурчал Рудик, создавая свой шедевр. — Сейчас мы запилим такое, что все ахнут, и для кого-то жареным запахнет. Конструктор не вникал головой в то, что создавал: золотые руки сами всё делали. Настроение у конструктора было преотличное, а хорошее настроение делает терпимыми все вещи, даже дурацкие. Оно создаёт прилив сил, увеличивает жизненную энергию: да что там говорить — горы можно под такое настроение свернуть. — Сколько лет живу на свете, не видал коня в кювете…, - с восторгом взирал на своё творение Рудик. — Миленько получилось. Это примерно как знаменитый «Газмяс»: полное уныние и безнадега. Думаю, Пашке это чудо инженерной мысли понравится. Н-да, надо бы ещё чуть больше светодиодиков добавить и колонки отрегулировать. А то дребезжат, как тазики в бане. Ах-да, Пашка просил микрофон приделать. Это можно. Пусть в него кричит своим абонентам с того света, а мы кино об этом снимем. Рудику самому созданный им чудо-аппарат стал нравиться. Он любовно погладил хромированные детали чуда, вышедшего из недр больного подсознания. Вещь. Любому неадеквату понравится. Мы с Пашей всё можем сгандобить: слово «Невозможно» — это слово из словаря дураков. — Клёвый, однако, бальбулятор получился, настоящий пепелац, — заключил Рудик, вытирая руки. — Хоть в космос это чудо запускай. Секретная военная разработка, ага. Апшеронский полигон нервно курит, а рядом скромно стоят Билл Гейтс и Илон Маск. Красота, бросающая вызов гравитации и здравому смыслу. Причём на колёсиках.