Будет день — будет пища. Это только молодые сотрудники сомневаются, паникуют, разводят суету и мельтешение. Опытный сотрудник ничего суетного делать не будет: что произошло, то произошло, и поезд благополучно ушел. Опытный сотрудник будет вяло наблюдать за развитием ситуации, ведь против лома нет приёма, окромя другого лома. Поэтому, даже если он в чем-то ошибся, это не повод суетиться. Точно так же думал и бывший бомж Тройник. Вот беда: только начинаешь привыкать к хорошему, как жизнь становится ещё лучше, и уже надо привыкать к лучшему. Ещё он думал, что у событий есть скрытый смысл. Он нашёл себе жильё, внешне преобразился и стал планировать своё будущее: время идёт, шальные деньги кончатся. Перспектива вырисовывалась мрачная. Прошлое, как камень, со всех сил тянуло его на дно. Не отпустишь — не поплывешь. Эдик Залесский давно не умел ничего делать, кроме как выживать в человеческих джунглях. На помойках ничему не учат, кроме как выживать и проявлять недюжинную смекалку в добывании средств на дешёвое пойло. Теперь перед ним стояла перспектива найти работу. Вот только кто возьмёт к себе человека, который ничего не умеет делать, да и по состоянию подорванного здоровья он мало что сможет делать. Тоже мне работничек. Тройника осенило: надо найти того молодого человека, кто одарил его неприлично большой суммой денег и попроситься к нему на работу. Раз он приручил Тройника, то теперь должен позаботиться о нём, а как иначе. Потрясающая логика! Вот только, где его найти. Эдик вздохнул: нечего сидеть и ждать с моря погоды, надо поднимать задницу и искать благодетеля. А как найдёт, надо падать ему в ноги со своей слёзной просьбой. Сказано — сделано. Эдик тщательно побрился, нацепил кепку и очки и вышел на улицы города: у него появилась цель. Нельзя просто сидеть здесь, сложа руки. Я и так всю жизнь этим занимаюсь. В таком прикиде Тройника не могли узнать бывшие «друзья», а он бывших «друзей» узнавать не собирался, потому как презирал он бомжей: уже второй день презирал. Так что жизнь в этом городе шла своим чередом, хотя она уже была несколько взбаламучена появлением инопланетного резидента. Муть поднималась со дна. Резидент знал, что даже одно его появление в этом мире изменит вектор развития всего сущего на планете. Причина? Причиной была глобальная связь между любой частичкой материи и принцип предопределённости. Если бы ИИ мог удивляться, то он бы с удивлением узнал, что на этой планете об этом свойстве природы знали и осознавали, но, конечно, не все индивидуумы. Некоторые исследования аборигенов подтвердили наличие в квантовой физике внутренней неопределенности. Следовательно, нелокальный характер квантовых систем является общим свойством природы. До этого существовало ошибочное представление, что две мельчайшие частицы, например фотоны света, можно рассматривать как изолированные и независимые физические объекты только потому, что они движутся на большом расстоянии друг от друга. На самом деле, даже эти мельчайшие частицы остаются частью единого целого. Непонятны были только размеры этого единого целого. Трудно представить себе, что между событиями, происходящими в разное время и в разных местах, существует какая-то связь. Пока, даже лучшие умы цивилизации седьмого уровня, не знали ответа на этот щекотливый вопрос. Светочка на такие философские темы не думала, она думала на возвышенные темы, касающиеся её чувств. Сейчас её обуревали благие желания, которые иногда ведут к безумию. — Что за странное чувство, от которого хочется напиться? — думала девушка. — Наверное, это любовь! — решила она. — Где мой Сенечка, где моя сладкая сказочка? Ага, любовное чувство, это не юркая мышка: оно не лезет в ловушку логических аргументов, любовь иррациональна. Любовь — серьёзная напасть, а из всех напастей нет более жестокой, чем безумие. В чём-то любовь сродни безумию. Семёна девушка застала за бесцельным лежанием на двуспальной кровати. Она вошла в его номер, не стуча в дверь и не предупреждая, чисто по-хозяйски и по-дружески. Раз они уже близкие, как ей казалось, друзья, то и стучать в дверь не обязательно: он уже её за сиську хватал, целоваться учил. Надо другу преподнести сюрприз в виде себя хорошей. Пусть радуется. Семён, лёжа на кровати, не выказал никакого удивления от появления девушки: его помощник давно отслеживал её перемещения, поэтому Семён знал, что девушка сейчас войдёт. Так что у Светочки не получилось застукать парня за чем-нибудь предосудительным, например, в объятиях какой-нибудь, несомненно, толстой красотки, которая спит и видит, как отхватить себе Сенечку. О как! Светочка увидела лежащий на тумбочке паспорт и деловито стала его листать, не обращая внимания на реакцию парня. Впрочем, реакции совершенно не последовало. У девушки отлегло от сердца, когда она увидела, что её дражайший Сенечка, не женат, а прописка у него указана Краснодарская. Это радовало: выходит, они могут встречаться и в Краснодаре, когда наступит пора учёбы. — О чём ты сейчас думаешь? — спросила девушка, ведь надо было начать разговор. Может он думает и мечтает о ней. — Об иррациональности числа Пи, — последовал серьёзный ответ. Ведь Семён не мог говорить ей о своих делах. Зачем они симпатичной девушке. Лишняя информация будет только забивать её светлую голову. С девушками, как советовал ИИ, надо говорить на удобные им темы: раз Светочка учится на математика, то, почему бы не поговорить с ней на удобный ей предмет. — Эээээ, похвально, — кивнула головой девушка и огорошила Семёна сообщением. — Я не боюсь серьезных отношений. Поэтому, собирайся, мы с тобой пойдём на пляж, а потом завеемся на набережной. И чего лежим, а не вскакиваем с криками радости. — Айда! Ура! Ужо! Э-эх! Тьфу! — старательно начал перечислять Семён крики радости. — Фи! Фу! Уф! Ой-ой! О! Увы! Тпру! Ах! Бах! Бац-бац! Судя по удивлённым глазам подруги, некоторые радостные крики были не в тему. Зато их было достаточно для выражения исключительной радости. Собственно, Семён всегда рад был находиться в воде: в воде ему было комфортно. Поэтому предложение девушки окунуться в море ему понравилось. — У меня есть жёлтенький купальничек, — соблазнительно и многообещающе сообщила девушка. — Сейчас такой цвет в тренде. Я тебе покажу комплектик. Заценишь. Настоящее произведение искусства. — Точно, — кивнул головой Семён. — Хорошее произведение искусства всё равно, что купальник на девушке. То, что искусство демонстрирует, весьма привлекательно, но куда интересней то, что оно скрывает… Девушка сделала вид, что немного смутилась: ах, какой шалунишка этот Семён, намекает, чтобы ему показали, то, что прячет купальник. А где тогда интрига? — Если будешь хорошо учиться, то тебе покажут и то, что прячется за купальником, — кокетливо промурлыкала девушка. — Кстати, а где ты учишься? — Закрыл восьмой семестр на лечебном факультете КГМУ, — скромно сообщил парень о чужих достижениях. — Так ты будущий врач! — поразилась Светочка. С одной стороны ей было интересно такое открытие, с другой — ей будет трудно поразить своим голым телом будущего врача, он уже на всякие тела насмотрелся достаточно. Это открытие много объясняло. Как известно, все врачи немного того, типа с тараканами. Все доктора считают, что они познали истину. Вот математики, то другое дело: у них в голове насекомые не водятся, у них ещё хуже обстоят дела. Математика суровая наука и очень хитрая: она может доказать любой бред. Светочка сгоняла в свою комнату, где шустро переоделась в расхваленный ею купальник, и вернулась к Семёну, чтобы подогнать его. Мужики они такие — без пинка не сдвинуться с места, а если сдвинутся, то что-нибудь забудут. Вернувшись в комнату своего друга, девушка лихо стянула с себя платьице и предстала перед Семёном в жёлтеньком купальнике. — Вот зацени, как ты к такому комплектику относишься? — девушка несколько раз повернулась перед Семёном, демонстрируя своё идеальное тело и идеально сидящий на нём купальник. — С пониманием, — солидно сказал будущий доктор, кивнул головой и добавил. — Жёлтый цвет — самый заметный цвет из всего спектра. Цвет подсолнухов, лимонов и Солнца. Имеет 136 оттенков. Солнечные маки сулят богатство и успех. С жёлтым цветом хорошо сочетается комплимент девушке: «Твоя улыбка для меня — свет Солнца», к тому же твоё имя созвучно жёлтому цвету. — Угу, — только и сказала девушка: она хотела своим телом немного вывести Семёна из равновесия, но тот целую философию развёл на ровном месте. — Ладно, потопали к морю. Я покажу тебе своё любимое место для купания. А после моря мы устроим романтический ужин на двоих. Как идея? Я знала, что тебе понравится. Прихватив незатейливые купальные причиндалы и самого Семёна, девушка потащила его к морю на своё любимое место. Это место было в прямой видимости от маяка и, действительно, многим людям нравилось. Семён не стал сообщать Светочке, что практически в этом месте он впервые ступил на сушу планеты, причём, это было совсем недавно. Вечернее купание в морской воде должно было дать кучу позитивных эмоций, но насладиться морем Семёну не дали по определённым причинам. Не только Светочка любила приходить на это место морского бережка, но и конкурентки не дремали. Сегодня, по мнению Светочки, их, то есть неумытых и вульгарно накрашенных конкуренток, было что-то слишком много, аншлаг какой-то, и все так и норовят попасться на глаза её парню, так и норовят. Особенно, вон та стерва в алом купальнике: так она чуть ли не из своих дешёвых плавок выпрыгивает, шурша целлюлитом, так хочет понравиться Семёну, хотя её надо срочно на строгую диету сажать. Вот как её назвать: клизма и стерва, это будет мягко сказано. Надо назвать её коза драная, но Светочка вежливая девочка, и таких нехороших слов этой корове безрогой не скажет. Не скажет, какая та падла и совершенно падшая женщина, и не скажет, что клизма должна знать своё место. Накрасилась, как индеец на тропе войны, и куда ни надо нос свой длинный суёт. Ага, носяру она отрастила значительную, как у Буратино. Если эти дамочки такие озабоченные, то могу дать им номерок Николаши: он эту, которая в алых плавках и с длинным носом, с удовольствием удовлетворит и поодиночке и всех вместе, всю эту озабоченную компашку: ему лишь бы только что шевелилось, он и корягу удовлетворит. «Носатая» кокетливо накинула себе на плечи полотенце. Прелестно — прокомментировала Светочка — как попона на коне, вот же её прёт. А Семён, оказывается, великолепно плавает и ныряет, прямо как дельфин. Ещё и фыркает, что только заводит непутёвых девок. Да что вам тут сегодня мёдом намазано? Цигель цигель ай-люлю отсюда. Нет, надо Семёна вытаскивать из моря, а то, ишь как расплавался в тёплом вечернем море, что за уши не вытащишь. И своим фырканьем только девок привлекает, которых и так привлекать не надо, они уже готовы к употреблению, заразы злостные. Нет, надо срочно брать этого знойного фрукта в охапку и тащить его подальше от этого развратного места, а то из под носа уведут парня. Клювом щёлкать не надо, так можно Семёна и прощёлкать. Лучше этим девицам не попадаться под Светочкину горячую руку. Да и под холодную лучше не надо попадаться. Господь во всём, конечно, прав, и Он велик, вот только непонятно, зачем Он создал таких настырных девиц, как та носатая, с таким убогим содержимым в голове? Когда Семён вышел к Светочке из очередного заплыва, свеженький, как новая купюра, он был огорошен распоряжением быстро переодеваться в сухое, так как хорош тут красоваться в голом виде перед сомнительной во всех отношениях публикой. Здесь тебе не подиум: надо ещё совершить променад по набережной и посетить приличное заведение на предмет перекусить. Семён ещё не наплавался, но противоречить спутнице не стал, за что был одарён обольстительной улыбкой. Прожигаемая завистливыми и злыми взглядами оставшихся с носом девиц, Светочка под ручку удалилась с парнем с этого почему-то ставшим внезапно развратным местом. Хорошего и удачливого вам одиночества, девочки! Вам не идет, когда вы заводитесь! Пойдите, что ли в море — охладитесь. Теперь Светочка точно была уверена в том, что ей с Сенечкой просто необходимо прогуляться по набережной. — Ты ещё не видел самое лучшее на нашей набережной, — интригующе заверила парня Светочка. — А что самое лучшее на набережной? — проявил парень интерес. Честно говоря, его здесь всё удивляло. — Я, — скромно потупив глазки, сообщила девушка. Она снова вела свой живой трофей по набережной, на которой они уже вчера гуляли, было такое дело. Но эта набережная весьма большая, что радовало. Здесь не скучно и красиво. На Лермонтовском бульваре кипела жизнь: прогуливались гости города, лилась музыка, светились зазывными огнями ресторанчики, гоняли по жёлтой дорожке отчаянные велосипедисты. Было светло от горящих фонарей и по-летнему тепло. Сверкали вспышки: народ фотографировался у каждого маломальского интересного места, несмотря на сгустившуюся темноту. Набережная этого города замечательное место, даже ночью. Весьма, надо сказать. — Ну, как тебе здесь? — прижимаясь к Семёну спросила девушка, показав свободной рукой вокруг. Рядом с Семёном было спокойно, а от ушлых конкуренток они оторвались. Пора бы уже кавалеру начинать отвешивать комплименты даме. Говоря самому себе честно, резиденту местная эстетика была совершенно чуждой, да и гуманоиды ему надоели. Но, раз он находился в личине местного гуманоида, то надо было соответствовать. Из всего окружающего резиденту больше всего понравились растения — красивые и молчаливые живые создания. Вот о растениях он бы с удовольствием поговорил. Что означает жест девушки, когда она показала конечностью вокруг? Может она тоже предпочитает изучать растения? Или надо завести разговор о математических проблемах? Семён спокойно стал показывать Светочке на некоторые растения и сообщать ей, что это такое здесь растёт: — Это лавровишня, — указывал он на растение. — А это конский каштан. Вот это мыльное дерево, а это магнолия. Он продемонстрировал девушке энциклопедические познания из жизни растений, показав и рассказав про айву японскую, тис ягодный, хурму кавказскую, павловию войлочную и другие декоративные породы деревьев и кустарников, кои произрастали в этой земле. Девушке, вместо комплиментов, пришлось выслушать лекцию по ботанике и скрывать позывы к зевоте, хорошо хоть не математику затронул кавалер. Он мог бы развивать эту тему часами: так много информации предоставил ему ИИ о флоре планеты. Местная флора Семёну нравилась, местная фауна совершенно не нравилась, и прежде всего тем, что к фауне надо было причислять человеков, которые хуже растения, называемого горькая редька. Хотя редька, как выяснил Семён, вполне себе хорошее и правильное существо. В ней есть эфирные масла; кислоты — никотиновая, аскорбиновая; фитонциды; аминокислоты; клетчатка; витамины группы В, Е, С, РР; минеральные соединения — натрий, железо, фосфор, йод, магний, калий. Она имеет бактерицидные и противовоспалительные свойства. Всё это хотел поведать девушке Семён, но та захотела мороженного…. молочного с фруктовой начинкой и без редьки. Мороженное явно понравилось вкусовым рецепторам резидента, поэтому он решил, что надо попробовать различные сорта этого продукта, чтобы было с чем сравнить. Они сидели в уютной забегаловке, выходящей своими открытыми окнами на море, и с аппетитом поедали мороженное. Светочка видела довольную физиономию Семёна и радовалась, относя его радость на свой счёт. Она была бы дико удивлена, если бы вдруг каким-то образом узнала, что именно сейчас Семён, с помощью ИИ, проворачивал очередную злостную операцию. Резидент знал, что страна, в которой он обосновался, окружена враждебно настроенными к ней государствами, мечтающими устроить ей какую-нибудь подлянку. Кроме того в самой этой стране существует пятая колонна врагов, состоящая из националистических сообществ, продажных СМИ, а также из завербованных иностранными разведками доморощенных либералов и демократов. К пятой колонне также можно отнести представителей ЛГБТ сообщества, гнилую интеллигенцию, состоящую из полуграмотных артистов и экзальтированных личностей. Представителей местного криминала, в большинстве своём, также нужно относить к врагам государства. А что же само государство? А оно худо-бедно как-то отбивается от нападок других держав, но расправиться с внутренними врагами властям не хватает политической воли, так как сами власти капитально сроднились с криминалитетом, иностранными разведками и местными олигархами. Как только резидент ступил на землю этого государства, так образовалась шестая колонна, но об этом, кроме него, никто не знал. Пока шестая колонна состояла из одной боевой единицы, но то пока. Семён знал, что надо вести активную вербовочную работу для увеличения поголовья своих союзников. Сначала он думал, что следует переманить на свою сторону представителей криминала, но изучив их характерологические особенности, понял, что из этой затеи ничего не выйдет: эти граждане крайне ненадёжны и дисциплинированны только при жестоком с ними обращении. Полчаса тому назад Семёну доложился ИИ, что им зафиксирована слежка за резидентом: слежку проводил тот самый жрец с помойки, только теперь он переоделся в другую форму и поменял имидж. Эта местная особь ничего враждебного не предпринимает, только ходит невдалеке и вздыхает. С другими особями следящий не контактировал. Цели слежки не понятны. Всё разрешилось, когда Светочка удалилась в туалет попудрить носик. Только резидент остался за столиком один, как к нему подошёл Эдик, он же Тройник. Попавшись на глаза Семёну, Эдик стал невнятно бубнить, что ему необходима постоянная работа, и что он надеется в этом вопросе на парня. У Семёна, когда Эдик бормотал свои предложения, на лице не дрогнул не один мускул, а взгляд был такой же отстранённый и равнодушный, как у рыбы. Эдик, уже начал понимать, что его сейчас пошлют, но к его удивлению, он был тут же принят на работу без всякой бюрократии, заявлений, анкет и справок о состоянии здоровья. Больше того, Эдику выплатили подъёмные в сумме двадцати бумажек по 5000 рублей с указанием купить на них личный коммуникатор, компьютер, распечатывающее устройство, бумагу и несколько флэшек. И ждать дальнейших указаний. Эдику оставалось только кивнуть и молча удалиться, удивляясь, как легко он устроился на работу. Судя по поступившим распоряжениям, Эдика не заставят горбатиться на тяжёлой и грязной работе. Попудрившая носик Светочка заметила только спину удалявшегося от их столика, смутно знакомого ей мужчину, да и то, она его вспомнила только по кепке: по точно такой же кепке, какая украшала голову Семёна. Надо же, какие бывают совпадения — подумала Светочка, но тут же выкинула пустые мысли из головы: ей надо было флиртовать с Семёном, чтобы тот, не дай Бог, не стал вертеть своей головой в кепке по сторонам с целью определения достоинств всяких страшненьких, с избыточным весом, девиц. Пусть Семён лучше смотрит на симпатичную Светочку, а не на этих носатых и жопастеньких проходимок. Вечер продолжался и не нёс никаких страшных событий. Всё было чинно, благородно и благодушно. Но, кое для кого обратный отсчёт времени уже пошёл, кое-кому, совсем скоро придется не слабо так огорчиться. Так получилось, что в это же время, только на расстоянии двухсот метров от столика, где весело общались парень и девушка, как, впрочем, и сотни других людей, в ресторане сидел и отдыхал бригадир местной ОПГ, так называемый Велосипедист. За столом с бригадиром сидели и поедали пищу Сундук и Туз. Сейчас бы с ними сидел и Кент, но его душа, скорее всего, уже бегает в аду от чертей, которые норовят её поймать и посадить на сковородку, в которой уже весело кипит подсолнечное масло. А тело Кента лежало в морге, там ему было хорошо, там прохлада. Вот у бандитов, набивающих свой желудок, разговор как раз и вёлся о грустной судьбе Кента. Вторым вопросом было: как надо на его убийство реагировать. То есть бандиты обсуждали текущие производственные дела своего подразделения организации, при этом запивая водочкой горячие и жирные мясные блюда. Мнения были разные, но все присутствующие сходились в одном, что так это дело оставлять нельзя: надо вычислить злодея и дать ему ответку. У Велосипедиста в бригаде было девять человек основного состава, это если считать вместе с ним. Сейчас осталось восемь, но Солома не боец: у него нервный срыв и мандраж. Почему-то он считает, что обязательно теперь придут к нему вместе с «розочкой». — Ссыт Солома, как шелудивый бобик, — презрительно бросил Сундук, вытирая жирные губы салфеткой. Осторожный Туз исподлобья посмотрел на говорившего: хорошо говорить, когда не видел, что сотворили с Кентом, а Солома видел. Лично у него к молодому и перспективному Соломе претензий пока не было. Это пока, до тех пор, пока не выяснится, кто завалил Кента. А может это Солома и завалил его, а теперь изображает мандраж? Парень-то проворный, крови не боится. Как раз недавно Солома с Кентом утопили одного залётного фраерка, который борзел сильно. Может это их совместное дело и привело к такому результату? Троица подробно рассматривала все версии: здесь нельзя было ошибиться, ведь дело чести бригады правильно, то бишь по-понятиям ответить на выпад. Поэтому надо было знать всё досконально, а для этого Велосипедист подключил все свои связи, даже в полиции. Пока результат полицейского следствия его не радовал: менты явно жевали сопли и толкли воду в ступе, отговариваясь, что в этом деле сплошные непонятки. Бандитское следствие также пока не принесло ощутимых результатов. Пронёсся среди братвы дурацкий слушок, что Кента сделал чистодел с Камчатки, но Велосипедист от такой новости только кривился: Камчатской братве никто из них ног не оттоптал, да и где они, а где Камчатка. Там своё море, а у нас своё. След мог вести от утопленного фраерка, о котором никто ничего не знал: документы фраерка были у Кента, как и его машина. Документы пропали, а машину зачем-то менты спалили на спецплощадке. В самый разгар обсуждения ситуации пропиликал мобильник Велосипедиста. Он недовольно посмотрел на него, но на высветившийся номер надо было реагировать: звонил бригадир конкурирующей группировки, некто Гурген. С этой бригадой тёрок особо не было, жили мирно, но конкуренты — есть конкуренты, с ними надо ухо держать востро. — Это Гурген звонит, — сказал Велосипедист своим собеседникам и нажал на кнопку соединения. Сундук и Туз внимательно уставились на шефа, уже подносящего телефон к своему уху. Через несколько секунд они стали замечать, что морда шефа стала наливаться кровью, глаза грозно таращиться, капли пота выступили на лысине, а губы стали кривиться в злом оскале. И было от чего. Хорошо хоть Велосипедист не включил аппарат на громкую связь, а то бы подчинённые услышали страшно обидный мат и обещания от собеседника зарезать Велосипедиста и его банду совсем скоро, прямо сейчас. Причём, сами знаете почему. Велосипедист пытался вставить хоть слово, но его перебивали, обкладывая вдоль и поперёк отборным матом, что было совершенно не по-понятиям. Особенно неприятно было слышать о сексуальных разнообразных предпочтениях самого Велосипедиста и его близких родственников, постоянно грешивших с разнообразными зверями, даже с бобрами и между собой. Наконец, трубка перестала изрыгать оскорбления и угрозы и отключилась. — Да он ошизел, — прошипел красный как рак Велосипедист. — Слышите, эта чОрножЁпая тварь грозится нас всех на пики поставить! — Черножопая, — автоматически поправил шефа Туз. — Тем более, — взревел бригадир, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки. Его душило возмущение и зло. Тут опять зазвонил телефон шефа. Звонил опять Гурген. Велосипедист поставил телефон на громкую связь и ответил: — Да, забыл тебе сказать, педаль ты от велосипеда, — прозвучал голос Гургена. — Ты, тут мне подсказывают, бараний хвост и потому я тебя сам…. Что было потому, бригадир не стал слушать, выключив телефон. Наступила мёртвая тишина. Три бандита сидели в оцепенении и обтекали. Точно в такой же ситуации сейчас находился Гурген, только он был у себя дома, где обсуждал за поеданием шашлыка из молодого барашка насущные вопросы со своими подельниками: Малышом, Вазгеном и Зозо. Аппетит компании испортил звонок на мобильник Гургена от Велосипедиста. Что нашло на бригадира соседней бригады вроде бы правильных потсанов такого, что он повёл себя не по-потсански, а наоборот, совсем не правильно. Гурген не стал скрывать от приближённых слова конкурента, чтобы потом не пересказывать, а сразу включил телефон на громкую связь. Поэтому он и трое его сотоварищей наслышались вместо приветствия отборные матюки, что в их среде являлось немыслимым оскорблением, и должно было смываться только кровью. Естественно кровью противника. Нет, как это понять, скажите на милость, что Велосипедист начал сравнивать Гургена и его потсанов с содомитами, причём до предела развращёнными содомитами. Гурген по мнению Велосипедиста обожал совокупляться с козами, причём с самыми грязными и блохастыми. И компанию он себе подобрал из таких же грязных и блохастых потсанов, это, наверное, чтобы с ними ему интересно было совокупляться. Совсем не те слова хотел услышать Гурген от своего собеседника. Оказалось, мир полон сюрпризов. — Зарэжу, убью — хочешь, да?! — прорычал Гурген, выключая поливающий его нехорошими словами аппарат. У шефа дёргался левый глаз, судорожно сжимались кулаки: таким разозлённым своего начальника братва давно не видела. — Вах! Какой паразит нехороший! Ишак тебя нюхал! Я твой дом труба шатал! Этот Велосипедист, он, что, обкурился и спятил? Братва на этот риторический вопрос пожала плечами: то неведомо, но прощать такую выходку нельзя. Резидент, стравливая между собой две группировки, опирался не на логику, а на интуицию, считая, что подлинной ценностью мышления является, в сущности, только интуиция. Он бил по эмоциональной сфере руководителей банд, не давая им опомниться и хорошо обдумать ситуацию. Он знал, что мышление людей протекает, в основном, минуя символы в виде понятных слов, к тому же оно бессознательно. Эмоции разрушают логику. Не дать противнику времени на размышления. Время — это главное. Точно также думали и противоборствующие стороны, волею резидента вступившие в конфронтацию: не дать оппоненту времени. То же самое касается и своих сторонников: надо действовать пока они злые, тогда они веселее будут лупить врагов веслом по роже. Обе банды лихорадочно совещались: Российская малина собралась на совет, Российская малина врагу сказала «нет!». Гурген назначил противной, в буквальном смысле этого слова, стороне стрелку в час ночи, возле маяка. А чего тянуть? И так всё понятно и кристально ясно. Велосипедист на стрелку согласился, он тоже не мог терпеть даже до утра. Да и зачем терпеть до утра: всё равно уже в эту ночь не заснёшь, даже если хорошо пообщаешься с дамой с пониженной социальной ответственностью. Поэтому обе стороны стали вызванивать своих сторонников и ставить их по тревоге под ружьё. У Гургена было численное преимущество: девять бойцов, считая его. Это Малыш, Вазген, Кумар, Сугроб, Капля, Малик, Сосед и Зозо. У Велосипедиста, к его неудовольствию, оставалось всего семеро, это если и его посчитать. Зато у него бойцы были злее и отвязнее. Это Сундук, Туз, Якут, Кочан, Кикимора и Шахтёр. Солому на стрелку не вызывали: он считался на больничном. Обе стороны понимали, что разойтись сторонами мирно не реально, поэтому вооружались, как могли. На стрелку по-понятиям надо приходить без оружия и тереть проблему словами, но если заранее знаешь, что противник вероломный и до безобразия подлый, то вооружишься до зубов. Трагедия и фарс всегда идут вместе. Кипя праведным гневом обе стороны, считая себя обиженной стороной, стали подтягиваться к месту разборки. Первыми прискакали к маяку хлопцы Гургена и стали по-хозяйски осматривать свои боевые позиции. К маяку из города вела только одна дорожка, вот по этой дорожке и должны подтянуться враги, если, конечно, они ещё не обгадились от страха. Маяк стоял на верху скалы и, если смотреть на него из города, то слева от него была изгородь, отделяющая территорию маяка от территории гостиничного комплекса, а справа от маяка был высокий обрыв, где внизу плескалось море. С правой стороны от дорожки был участок, поросший соснами. Света от фонарей было не много, так что разборка должна проходить не в очень освещённом месте, что участников предстоящего действа не пугало. Войско Гургена расположилось в строгом соответствии с тактическим искусством ведения войны. Впереди войска на дорожке остался стоять и ждать противника Гурген, по правую руку от него мрачно взирал на происходящее Вазген, а по левую — стоял Зозо. По правилам сначала должны перемолвиться словом старшие, вот Гурген и ждал с нетерпением Велосипедиста, чтобы высказать ему в лицо своё «фи». В кустах по правую руку от Вазгена спрятался Малик, а по левую руку от Зозо, среди сосен укрылись две боевые двойки, состоящие из Капли с Малышом и Сосед с Кумаром. Причём последние были практически на краю обрыва. Там же, но чуть впереди расположился Сугроб. Похожую тактику выбрал и Велосипедист. Он шёл впереди войска, а по бокам у него находились верные Сундук и Туз. Эх, жаль нет с нами Кента. Применил Велосипедист и военную хитрость, направив Кочана красться слева около ограды, а боевой тройке, состоящей из Кикиморы, Якута и Шахтёра предстояло спрятаться среди сосен и наносить удар справа. Вот такая была диспозиция. Всё по науке. Но, главное, это боевой дух, которого пока ещё у противоборствующих группировок было предостаточно. Гурген посмотрел на экран мобильника: без шести минут час ночи. Гады придут или нет — гадал он. Теперь оставалось только ждать. Хуже нет, чем ждать и догонять. Потому что ничего от ждущего уже не зависит. Всё, что нужно было сделать, Гурген уже сделал, осталось только воздух пинать и исходить на злобу. А это изматывающее занятие ждать врагов или подлости с их стороны. — Идут, — буркнул Вазген и презрительно сплюнул. Это должно было означать его пренебрежение противником. Точно, теперь и Гурген и Зозо увидели, как по дорожке, навстречу им, движется тройка противников. Остальных бандитов видно не было, но это совсем не значило, что их нет, просто, извращенцы где-то прячутся. Велосипедист и двое его подручных медленно подходили и, наконец, остановились метрах в шести от тройки Гургена. Теперь надо было обменяться мнениями, кинуть предъяву: тут уже побеждает тот, кто более подкован в словесных схватках и языковом каратэ и более аргументировано может доказать, что противник не прав, а следовательно, он должен замять дело большими отступными. Главное в таких переговорах сделать противника виноватым во всём, даже если он не виноват. А с виноватого можно и спросить. Только сейчас в противостоянии участвовали не две силы, а три, впрочем, третья сила, в лице инопланетного резидента, была скрыта от глаз противников, но это никак не умаляло деструктивного воздействия третьей силы на события. Семёну никак не улыбалось, чтобы бандиты договорились друг с другом и пришли к миру, поэтому он разрешил ИИ действовать.