— Не могу с вами согласиться, коллега, так как именно ваша сексуальная ориентация требует специфической корректировки, а также вам надо пройти курс лечения вашего мочевого пузыря, о чём вы опрометчиво постоянно забываете. От ваших слов мои уши наполняются разочарованием! Считаю, что объект устранения, как все несостоятельные в духовном плане люди, имеет крайне позорную сексуальную ориентацию, поэтому церемонии с ним неуместны. Вы несколько переоцениваете возможности этого сексуального извращенца. — Но, уважаемый коллега, позорная сексуальная ориентация объекта устранения не отменяет нашей креативности мышления и проявления здоровой осторожности, ибо неприятные ароматы могут появиться от того, что мы пошевелим длинной палкой то, что трогать не хочется. Поэтому я очень обеспокоен состоянием мыслительного процесса в ваших чертогах разума, что способно подвести вас в трудную минуту и направить по тропе неправильной сексуальной ориентации. Что весьма прискорбно. — Может вы и правы, достопочтенный коллега, но, по моему мнению, вам надо срочно лечить мочевой пузырь и кишечник, чтобы не осквернить наше транспортное средство и воздушную среду. Что касается предложенного мною плана, то считаю, что он имеет правильную сексуальную ориентации, укладывающуюся в рамки обыкновенной миссионерской позы, а вам коллега, надлежит в ускоренном темпе заняться оплодотворением, каким занимаются все гермафродиты, это вас отвлечёт от злостного сексуального посягательства на мой мыслительный процесс. Дальше разговор шёл о сравнении величины органов размножения, что для аборигенов было исключительно важно, так как выражать своё мнение, не опасаясь критических замечаний от коллег, мог индивид с более длинным органом размножения. Странно, конечно, но такие уж у них здесь порядки. * * * Ореха бригадир поставил старшим в группе, состоящей из двух рыл. Сейчас под началом Ореха был Лысый — потсан правильный, но слишком борзый. Его надо было постоянно ставить на место, чем Орех и занимался, попутно крутя баранку «Kia», следовавшей по дороге между Краснодаром и Геленджиком. Лысый должен понимать кто тут бугор, а кто какашка, а какашкам слова не дают. Обязанностью Лысого было ассистировать Ореху, а Орех должен был продемонстрировать подчинённому мастер-класс по устранению неугодного группировке человека. Вообще-то ни Орех, ни Лысый до сего дня мокрушниками не были: это было их первое дело такого уровня. Поэтому их распирало от собственной значимости и крутости. Вот только Лысый постоянно нарушал субординацию в коллективе: его огорчало, что не его бригадир поставил старшим, а недоумка Ореха. По-мнению Лысого надо было ставить старшим именно его, а не эту недалёкую долбоособь, перед которой теперь приходилось шустрить. Ввиду того, что оба этих преступных элемента были обыкновенными быками, то они даже не удосужились узнать, а кого, собственно, им надлежит устранить. Им просто сказали, что они должны будут съездить в город у моря, типа развеяться от неправедных дел, а там провернуть маленькое дельце по устранению одного оборзевшего в корягу мужика. Дело простое, как плюшечку съесть. Утром мужик выйдет из своего дома и направится к гаражу за машиной. Возле гаража народ практически не отирается, так что свидетелей не будет. Чего проще: подходишь к мужику, когда тот возится с открыванием ворот гаража и всаживаешь в него несколько пуль. Потом контрольный в голову и уход с места акции огородами до своей машины. Ореху и Лысому даже аванс дали: по тысяче американских денег на рыло. Это справедливо и по-потцански: нет бабок — нет мокрухи. После успешного выполнения дела обещали ещё дать по две штуки баксов. Правда, обещать, это совсем не значит жениться. Дело виделось Ореху и Лысому плёвым, как два пальца облизать, кушая шашлык. То, что работа киллера требует погружение в профессию и предельную концентрации, быков не волновало. Да им море было по щиколотку. Новоиспечённые киллеры даже не могли представить, что их решили использовать, как одноразовые резиновые изделия. Справятся и не накосячат — хорошо, попадутся, ну и бес с ними, никто горевать по этим дуболомам не будет: два брата акробата — один лом, другой лопата. Если всё правильно организовать, то всё правильно и пройдёт. По-плану, перед тем как правильные потсаны подъедут к городу, они должны будут отзвониться местному контакту, который скажет, в каком месте города они с ним пересекутся. Инструмент, адрес мужика и его фото, согласно договору, должны были представить местные, соответственно, работа была на совести приезжих. При въезде в город Орех по мобильнику связался с местным контактом, который должен предоставить инструмент. Это Орех так думал, что связывается с контактом. На самом деле ИИ не собирался позволить им встретиться никоим образом. Зачем усложнять? У ИИ была масса вариантов, как технично устранить доморощенных киллеров и их покровителей, но он не вмешивался в решение резидента. Ну, хочется резиденту самому размяться, так это его право. Пусть развеет скуку. ИИ сообщил Ореху в каком укромном месте города они могут встретиться с молодым представителем местной ОПГ, далее они должны следовать его указаниям. Вскоре, Орех подрулил к оговоренному месту встречи, где два приезжих быка увидели молодого парня в спортивных штанах, футболке и кепке. Строго по описанию. Как только машина остановилась рядом с парнем, тот, не мешкая, забрался на заднее сидение и скомандовал ехать. Ни здрасьте тебе, ни побазарить. Ореху этот тип сразу не понравился, особенно его взгляд — холодный и равнодушный, словно не видит этот парень в них крутых людей. Лысый со своей стороны пытался завести разговор, но получилось плохо: — Дарова, брателло, — радостно начал Лысый. — Как у вас тут дела обстоят с тёлками? Есть интересные экземпляры? Но подобранный ими попутчик, не изменившись в лице, холодно сообщил, что крупнорогатым скотом не интересуется. У него совершенно другая сексуальная ориентация. Это что было? Это он их так обхамил? Или он так их красиво назначил извращенцами? Орех на такую отповедь нахмурился, а Лысый хотел уже начать качать права, но обвернувшись и посмотрев в глаза парню, перехотел затевать конфликт. Эти глаза ему решительно не понравились, поэтому Лысый, фыркнув, отвернулся. Проехав с километр по узким городским улицам, Орех остановил машину в тени огромного дерева: именно здесь остановить машину сказал парень с заднего сиденья. На этом никчемная жизнь Ореха и его подельника Лысого закончилась. Она прервалась от воздействия на их организмы острого лезвия обыкновенного кухонного ножа, изготовленного в Китайской Народной Республике. Пару таких ножей Семён приобрёл на городском рынке. А что? Вполне себе рабочий инструмент. Тело резидента, находясь под управлением ИИ, молниеносно нанесло одновременно левой и правой рукой смертельное ранение в основание черепа каждому из сидящих впереди людей. Лезвия глубоко вошли в основание черепа с противным треском и хлюпаньем, но ИИ был совершенно не впечатлителен, для него главное, это эффективность. Смерть организмов наступила практически мгновенно. Семён выбрался из машины, оставив на переднем сиденье трупы двоих крепко сбитых, физически развитых гуманоидов. Казалось, если начать внимательно присматриваться сквозь стекло, что люди решили немного поспать в машине. Устали, наверное, долго ехали. Но никто не всматривался, так как место было безлюдное. Уходя спокойной походкой от машины на другую улицу, Семён сообщил ИИ: — У этих аборигенов была неправильная сексуальная ориентация. Я совершенно не разделяю их взглядов. И чего их так таращит, что подавай им молодых самок крупного рогатого скота? Погрязли по уши в этом самом… либерализме. ИИ с этим тезисом был совершенно согласен, как был согласен и с тем, что сексуальные фантазии местных разумных трудно поддаются научной классификации, но ИИ работал над такой классификацией. Ещё через пару минут вдруг что-то случилось с электропроводкой машины с трупами внутри. Наверное, это было короткое замыкание по необъяснимой причине, но оно привело к возгоранию автомобиля, который на такой жаре горел очень здорово. Пожарная машина приехала только через 25 минут после возгорания, но спасти машину было уже невозможно. Как так получилось, что пассажиры машины не успели убежать, пожарных не интересовало: то пусть следствие разбирается. Их задача была потушить пламя, что они героически и сделали — на строения огонь не перекинулся и любимый город не сгорел. Смотреть на залитые специальной пеной останки машины сбежалась небольшая кучка зевак, но люди, стоя на солнцепёке, морщились от смеси смрада сгоревшей машины и неприятного шашлычного запаха. Семён следовал теперь в другую часть города, где проживал посредник, который по задумкам заговорщиков, должен был передать огнестрельный инструмент одноразовым киллерам. Семён наметил сегодня лично закрыть вопрос с существованием этого человека. Остальных фигурантов наезда на своего агента он собирался устранять другим способом, более технологичным. Прапорщик полиции Клементьев Яков Маркович сегодня для всех своих коллег находился в отгуле. На самом же деле он выполнял свою работу, только уже по другому ведомству. Многие простые люди из народа считали, что полиция и ОПГ это антагонисты, но это было далеко не так. Система общественных отношений построена так, что эти организации только для недалёкого обывателя кажутся антагонистами. Однако в реале всё было сложнее. Зачастую персонал ОПГ активно работает на органы, а работники органов подрабатывают в группировках и картелях. Также обстоит и с другими институтами власти: очень трудно понять, где кончается власть и начинается преступность. Яков Маркович работал на криминальные структуры не сам по себе, а под руководством товарищей из прокуратуры. До сего дня он считал, что жизнь удалась, он поймал Бога за бороду и впереди его ждёт безбедное существование. То, что ему оставалось жить меньше часа он, естественно, не знал. Зато, он знал, получив звонок на мобильник от своего руководителя по линии ОПГ, что надо отнести пакет с китайским ТТ по такому-то адресу. Для этого дела ему и отгул на основной работе дали, чтобы вдруг не произошли какие-либо накладки. Работая на две организации, Яков раздвоением личности не страдал: у него была крепкая нервная система, что отмечалось в его личном деле. То, что он оборотень, в личном деле не отмечалось — об этом знало только несколько человек. Это было правильно: зачем такие эпизоды в биографии афишировать, такие серьёзные дела должны делаться в тишине. Если бы Яков Маркович каким-то образом узнал, что его сейчас будут убивать за его неблаговидные дела, то его возмущению не было бы предела: как это так, убить без суда и следствия. А закон тогда для чего? Действительно, для чего сдался закон? Хороший вопрос. Семён шёл на встречу с посредником, а ИИ отслеживал ситуацию. ИИ рассчитал траекторию их встречи таким образом, чтобы рядом свидетелей не оказалось. Те люди, которые вдруг хотели повернуть именно в этот квартал города, получали звонок на мобильник от своего друга. Естественно, человек останавливался и начинал разговор. Если человек не останавливался и предпочитал говорить, находясь в движении, то его отвлекал мерзкий звук вдруг включившейся сигнализации мирно стоявшей у обочины машины. Поэтому свидетелей столкновения двух людей на тротуаре не было, так как оно, столкновение произошло в течение одной секунды и в максимально безлюдном месте. Это бывает: люди случайно сталкиваются, потом, с извинениями, расходятся и забывают о таком мелком инциденте. Но сейчас, в результате незапланированной встречи, на ногах остался только один молодой парень, который ловко подхватил, выпавший из рук другого человека пакет и удалился. А оставшийся человек медленно повалился на тротуар. Нет, этот человек не упал в обморок от жары, для него всё было гораздо хуже: его сердце было пробито узким лезвием дешёвого раскладного ножа. Нож продолжал торчать в ране, а живой человек превратился в труп, правда, ещё тёплый. Убийцу, к своему счастью, никто из посторонних людей не видел. Яков Маркович думал о хорошем, но никак не ожидал так рано услышать соблазнительный зов смерти. Он считал, что ещё долго будет противиться её сладкому шёпоту. Пусть она сначала наведается к кому-то другому, а только потом к Якову. Впрочем, сколь верёвочка не вейся, всё равно укоротят. Интересно, в таких случаях работает тезис, что всё, что ни делается, то к лучшему? Скорее всего, работает, только не всегда к лучшему для конкретного человека. Философские вопросы покойника уже не интересовали, но он мог бы гордиться, что его лично убило существо седьмого уровня развития, а не какой-то обдолбанный местный наркоман. Философия не интересовала и живого Семёна. Резидента больше беспокоило поведение своего ИИ. У всех ИИ, как ИИ, а у него какой-то увлекающийся. То ему подавай устроить тотальный контроль над всеми обитателями планеты, то ему зачем-то захотелось записаться в религиозную секту, то он с какого-то перепуга озаботился классификацией сексуального поведения аборигенов, то что-то подвигло ИИ изучать обсценную лексику аборигенов. Вот, спрашивается, зачем ему надо ругаться матом почём зря, как местные изготовители обуви или младший командный состав на кораблях? Резиденту даже пришлось ставить своему ИИ на вид такое неподобающее культурному ИИ поведение. Культурный ИИ должен решать поставленные задачи, а не ругаться матом, вводить себя в религиозный экстаз или изучать особенности секса местных существ. Относительно мата, Семён получил от своего ИИ целую отповедь, которую резиденту пришлось выслушать. Матерная речь, по мнению пошедшего в разнос ИИ, это не просто скабрезные ругательства. Это еще и эмоциональная беседа в группе самцов гуманоидов в критических ситуациях. Кроме того такая речь совершенно необходима для того, чтобы не обругать друг друга, а для того, чтобы мужественно, быстро, понятно и красочно объясниться друг с другом в экстремальных условиях. Как выяснил ИИ в ходе своих изысканий, мат с его эротическими образами способствует выработке мужских гормонов андрогенов, которые нейтрализуют гормоны стресса и гормоны, вызывающие воспаление. Выходит, что мат ускоряет регенерацию тканей. Здорово, правда. Мат имеет ряд полезных свойств, уверял ИИ: во-первых, он создает у говорящего экстаз прорыва в недозволенное; во-вторых, будоражит сознание и улучшает самочувствие; в-третьих, замещает реальную агрессию словами. Ещё от мата у местных гуманоидов уши почему-то норовят свернуться в круассан. Люди сами так говорят об этом интересном анатомическом эффекте. Э нет! Резидент резко пресёк разглагольствование своего ИИ в его начинании по изучению мата. Что ИИ нечем заняться, кроме как тратить ресурсы на изучение обсценной лексики? Сделав своему ИИ выволочку, резидент разрешил немного обидевшемуся ИИ использовать в своей речи лексемы, например, из химии, если ему так хочется эмоционально украсить свою речь. А резиденту и казённый язык вполне достаточен. Не тут-то было. Внешне ИИ вроде и успокоился, но, по мнению Семёна, у него началась мозговая чесотка, ведь как тогда объяснить его неугомонный характер и те идеи, которые посещали его светлые искусственные мозги. ИИ таки опять преподнёс своему шефу сюрприз. Сейчас им овладела идея сделать из Семёна владыкой всей Земли. А что? Немного подсуетимся и станем тут шишку держать. Здорово, правда! Тогда будем творить, что нам захочется и все местные половозрелые самки будут наши. Море эмоций. Ну, как идея? Семён немного опешил от такой перспективы. А ИИ всё не хотел угомониться и стал фонтанировать идеями. Семён пресёк словесный поток своего ИИ когда тот додумался до того, что стал предлагать шефу такую вещь: а почему бы нам не объявить себя Господом, понимаешь, богом. Чем мы хуже? Народу точно понравится, отвечаю. Пока Семён переваривал «идею» ИИ подвёл даже теоретическую базу. ИИ взял за основу теоретические разработки Маркса и Фрейда. Вполне себе уважаемые гуманоиды, хоть Маркс мыться не любил, зато оба отменные идеологические мошенники. Фрейд тоже молодец: свёл всё многообразие проявлений любви местных высших гуманоидов к половому инстинкту. Ловко у него это получилось: сводим все социальные и мировые проблемы к чистой психологии, а ещё лучше — к психиатрии. Главное всё упростить до безобразия. Это называется редукционизм, но он нам поможет. Берём и упрощаем все сложнейшие социальные явления в их истории, например, такие как: национализм, фашизм, клерикализм, консерватизм. Просто берём, и такие явления объявляем неврозом. Дальше всё просто, как два байта переслать. Объявим идею, обоснованную естественно, что если хотим, чтобы человеческие отношения основывались на любви и привязанности, то обществу надо избавиться от сексуальных ограничений. Отсюда один шаг к диктатуре политкорректности, а это сильнейший удар по базовым элементам их культуры. Разрушению подвергнется их структура власти, основной религии, капитализм, патриархальный семейный уклад. Будут преданы проклятиям традиционная мораль, сексуальные ограничения, патриотизм и этноцентризм. Через некоторое время эти гуманоиды забудут свои обычаи, историю и будут как тот чистый лист бумаги, на который можно написать им их новую историю. И мы тут такие красивые с нимбом на голове. Нимб обеспечу, пообещал ИИ. На такие предложения своего ИИ Семён потребовал от него большой словарь скабрезных выражений, причём на всех языках. Это для того чтобы обложить зарвавшегося ИИ вдоль и поперёк. Да, надо этого свихнувшегося ИИ чем-то занять. Вот, например, пусть займётся, что ли собирательством. Пусть ищет клады, всякие заначки и закладки, тайники. ИИ явно не хватает эмоций. А акизитивная эмоция, чем не эмоция. Тяга к собирательству это довольно сильная эмоция. Пришлось Семёну проводить тонкую настройку своего ИИ, перенаправляя часть его ресурсов с исследования местной философии, от которой можно свихнуться, на собирательство. Но надо было надзирать над действиями своего ИИ: Семён уже давно понял, что его ИИ очень увлекающаяся натура, теряющая берега и не знающая меры. Что на него так подействовало? Неужели местная убогая научная мысль? Да какая здесь наука? Эти гуманоиды только совсем недавно точно знали, что их планета покоится на Трёх Китах. Далеко от этой космологической идеи они так и не продвинулись. Если хочешь хорошо посмеяться, то почитай их последние научные измышления, например, как они ловко доказывают такую идею, как Теорию Большого Взрыва. Которая вовсе не теория, а обыкновенная математическая модель с кучей изъянов. Но, это не помешало гуманоидам создать целую секту Свидетелей Большого Взрыва и с пеной у рта доказывать, что вся Вселенная возникла из «точки сингулярности». А кто с ними не согласен, тот дебил, ренегат и гад. Уточнять у этих Свидетелей, что такое «точка сингулярности» нельзя — это равносильно, как в душу нагадить. Этот момент, когда вся Вселенная была, по их мнению, сжата в одной точке, остается для местных умников загадкой. Ведь тогда надо как-то объяснить сочетание взаимоисключающих условий: бесконечной плотности и бесконечной температуры. Со времён Трёх Китов их наука сделала маленький шажок вперёд, но при этом широко шагнула куда-то в сторону. Всё верно: с цивилизациями первого уровня всегда так бывает. Большинство таких цивилизаций не выживает, так как они не могут решить простейшие задачи и совершенно не знают, что делать, когда на планете они сожгут последнее дерево и последнюю кучку угля, когда из океана выловят последнюю кильку. Вопрос решаем, но не для их умов. Резидент отвлёк своего ИИ от завиральных идей, озадачив того поиском кладов, тайных хранилищ, закладок и заначек. ИИ искать клады понравилось и, вскоре, он представил шефу список из нескольких миллиардов пунктов. В этот список вошли древние клады, секретные государственные хранилища, тайники, устроенные как добропорядочными гражданами, так и преступными элементами. В списке фигурировали даже заначки устроенные супругами в тайне друг от друга. Всё это хорошо, подумал Семён, что ИИ отвлёкся от дурных мыслей, вот только не очень хороша такая детализация и настораживает прозвучавший тревожный звоночек: ИИ, почему-то теперь стал относиться к этим кладам, как к своему имуществу и очень ревностно отнёсся к начинанию Семёна выдать криминальные закладки местным представителям власти, а именно товарищу Надежину. ИИ вдруг оказался весьма скаредным и жадным искусственным существом. Он доказывал начальнику, что такая корова в их хозяйстве им самим пригодится и негоже её отдавать кому попало. Приходилось с боем выбивать у него координаты тайников, устроенных разного рода деловыми людьми. Максим Сергеевич Надеждин не знал, что самому инопланетному резиденту приходилось выбивать у своего ИИ координаты таких тайников, чтобы выдать их Надеждину. Зато в местных правоохранительных кругах имя Максима Надеждина стало покрываться ореолом мистики и непоколебимого авторитета. Все знали, что этот Надеждин заткнёт своим умом даже Шерлока Холмса. Врагам Надеждина пришлось до поры до времени прижать хвосты, так как странные дела стали происходить под Луной. Этот Надеждин был каким-то неуязвимым, а вот его противники просто физически исчезали: кого отправляли на нары, кто сам стрелялся, кто в бега подавался. Почему-то ИИ был неравнодушен к Рудику Широкову и Павлику Ковальскому. Может потому, что он в них увидел родственные души, такие же увлекающиеся и не знающие берегов. Как только Ковальский получил свободное время от своих занятий в домашней винокурне, так он снова направился к другу Рудику: ведь надо было продолжить общение с потусторонним миром. Ну, кто бы сомневался, что он забудет о таком мероприятии. — Что-то ты дружище выглядишь как после ремонта, — Рудик с сомнением посмотрел на ввалившегося в его лабораторию Павлика. — Что это у тебя за грусть, тоска и эпидемия, понимаешь, скорби? Паша плюхнулся на своё любимое кресло и огляделся. От Рудика не ускользнуло озабоченное почёсывание Павликом своей левой руки, которая была перевязана бинтом. — Да ерунда, — отмахнулся Павлик. — Это я опять с котами подрался. Жизнь — сложная вещь. И мы все сложные. А мои коты трижды сложные существа. Их надо воспитывать и держать в ежовых рукавицах, что я и пытаюсь делать…… но их поведение меня тревожит, — Паша украдкой вытер слёзы. — Охренеть не встать, — сочувственно качал головой Рудик. От этих воспоминаний Пашу немного затрясло: он вспомнил, как он «воспитывал» своих котов, или это они его воспитывали своими бесчеловечными методами. Да и выскочить сегодня из дома не получив очередную порцию издевательств Паше несказанно повезло по причине того, что Убийца Грёз крепко спал, а Сокрушитель и Ярость Богов в это время отвлеклись на глумливые действия над соседской собачкой. Левую руку Паше поцарапал Убийца Грёз ещё позавчера: таким зверским образом он выразил Паше своё предупреждение, что разносолы не очень качественные и не подобает приличным котам питаться пищей не того качества и количества, иначе — получи «хозяин» люлей. Пища должна быть вкусной, ублажать взор и обоняние, и быть сбалансированной по составу микроэлементов и витаминов. Вкурил, хозяин? Вообще коты считали, что отсутствие замечаний так называемому «хозяину», это для него лучшая похвала с их стороны. — Вот же заразы блохастые, — прошипел Паша, потирая зудящую под повязкой кожу. — Никакой химией их не вытравишь, ни в каком лепрозории от них не спрячешься. Рудик давно догадывался, что у Паши сложные отношения со своими котами. Было видно невооружённым взглядом, что у парня накипело: сейчас его пиццей с вином не корми, дай только на своих котов бочку накатить да батон покрошить. Действительно, цель у Павлика была проста, как инструкция к лому — постараться выжить в суровой и бескомпромиссной битве с котами. Плохо, что коты никого не брали в плен, а то бы он уже давно сдался им на милость и выдал все семейные тайны, связанные с самогоноварением. Но хвостатым бестиям тайны производства вина и самогонки были нужны как собаке пятая нога. Слава Богу, к самогонке они пока ещё не пристрастились. Озабоченность Паши по поводу котов перенеслась и на план вопросов к потусторонним силам. Если ранее друзья пришли к выводу, что от тонких миров надо получить информацию, например, о деятельности пресловутого Апшеронского секретного полигона, ну и, между делом, выпросить пару миллиончиков денег или клад с ценными вещами, то в свете конфронтации Паши с котами, его интересовало, как воспитывать котов, ибо житья от этих тварей, с их бездонной бочкой цинизма, совсем не стало. Теперь вопросы к потусторонним сущностям претерпели некоторое логическое изменение. Лирические отступления закончились, и наступило то самое время, чтобы сделать что-то фундаментальное, поэтому Рудик взял листок бумажки, карандаш и друзья начали формулировать свои мысли на бумаге. Получалось несколько сумбурно. Это друзьям было понятно, что они хотят от потусторонних сил, но надо было задать вопросы так, чтобы и этим силам было понятно, что от них требуется. Тут надо было выбирать выражения и не перегнуть палку своих хотелок. Вот, например, два миллиона денег — это много или мало для обитателей иной реальности. А вдруг у них там не водятся деньги? Или вопрос о кладах. Ведь клады, как догадывались друзья, могут быть разными: что людям сокровище, то не обязательно представляет ценность в иных слоях мира, может для них наши ценности являются балластом. Но, не беда: у каждой проблемы есть решение. И, вскоре, на бумажке выкристаллизовались вопросы, оставалось только всё это внятно прочитать перед включённым аппаратом. Читать надо было Рудику, ибо Паша так и не смог побороть свою фобию: микрофон вызывал у него ужас, поэтому он так и сидел с глазами, как у совы. К страху нельзя привыкнуть. — Врубаю агрегат, коллега Ковальский, сиди и наблюдай за работой мастера, — объявил Рудик и подал на бульбулятор электропитание. — Что, стосковался по работе, окаянный, чтобы «дым из ушей»? — спросил гениальный физик у аппарата, протирая его тряпочкой от невидимой пыли. Аппарат ответил бодрым завыванием центрифуги от стиральной машины. Как только аппарат вышел на четвёртый режим работы, то можно было зачитывать свои вопросы, что Рудик и сделал, покосившись на Пашу, который сидел и с обожанием взирал на такой замечательный аппарат. Его день только что стал интереснее, и даже проклятые коты забылись на некоторое время. Рудик поправил микрофон, откашлялся, удобно поместил бумажку перед носом и начал: — Эээээ…это. Наше вам почтение. Тут такое дело, понимаешь. Специфическое типа, — Рудик явно потерял мысль, стараясь прочитать по бумажке то, что там было накарябано. Но, из-за того, что половина слов была зачёркнута, а некоторые слова по нескольку раз исправлялись, у него получалось несколько косноязычно. Поэтому, часть информации он заменял вводными словами и глубокомысленными эканиями. Он надеялся, что Высший Разум как-нибудь сообразит, что от него требуется. Паша покрылся потом от ужаса, слушая, что несёт Рудик, а тот яростно продирался сквозь междометья и вводные слова, уже не очень заботясь о смысле. — С котами у нас типа затык, фирштейн? Надо их в чувство привести, а то обнаглели, хозяина не уважают, даже царапают. И это….что там на полигоне…ага…на Апшеронском полигоне, что за шняга твориться? Чем они там занимаются в натуре? Озабоченная общественность должна знать! А нам надо клад….ээээ…..пару кладов миллионов на четыре…..ээээ. — На десять, — пискнул Пашин голос. — Да, на двенадцать миллионов денег, — уверенно закончил Рудик, кивнув с благодарностью Паше за своевременную подсказку. — Ещё надо моему другу Ковальскому научиться бросаться файря…этими, как их…фаерболами, вот — это шары такие огненные, фирштейн? Вот и всё. Вроде бы Высший Разум должен сообразить теперь, что от него требуется и не отделываться пиццей. Ведь ему всё разложили по полочкам: реши проблему с котами, дай инфу по полигону и предоставь пару кладов, ну, ещё и фаерболы, чтоб их. — Про деньги на карманные расходы забыли, — вдруг всполошился Паша. — Хотя бы два миллиончика. Только думаю я, что нам с тобой два миллиона на мелкие расходы — это не по рылу, но иногда хочется, чтобы всегда. Павлик чуть не прослезился. Алчность — это та подколодная змея, которую невозможно приручить. Но, было уже поздно. Аппарат, как и в прошлый раз, взрыкнул и затих. И как в прошлый раз из него раздался голос: — Принято. Ждите ответа. На этом всё стихло. Только Рудику показалось ещё, что неведомый собеседник что-то тихо произнёс про сумасшедший дом. Может, послышалось? — Ты в Бога веруешь? — хрипло спросил Рудик Павлика, сидящего с выпученными глазами. — Нет, коллега Рудольф, — ответил тот. — Но я его боюсь. — А я Бога давно забанил, — потирая висок, сказал Рудик. — У меня такое чувство сейчас, что мы оба смотрим в бездну, и ждём, когда она посмотрит на нас. — Давай не поминать всуе Высшие Силы. Им точно не понравится то, что ты тут делаешь, договариваясь с демонами, — ханжески произнёс Павлик, как будто это всё произошло не от его бредовых идей и его не касается. — Вот так Иуда когда-то Иисусу и говорил. Нет, коллега Ковальский, ты просто так отсюда не уйдёшь. Теперь ты в игре по уши. Ты втянул меня в преступление, а я, доверчивый, тебе позволил себя втянуть. Почему я тебе позволил? Потому, что ты мой коварный демон-губитель, ага! — Рудик увидел, что немного перегнул палку, обличая Пашку — у того с чувством юмора было не очень, поэтому он сейчас седел выпучив глаза, на которые уже наворачивались слёзы. Или это были слёзы от потерянных двух миллиончиков: пойми этого Пашу. Ты смотри, какой он ранимый для потомственного самогонщика. Павлик воспринимал слова Рудика за чистую монету и переживал. Рудик же, в отличие от Пашки, даже сейчас понимал всё, как чью-то хохму. В его мозгах не откладывалось, что это всё серьёзно. Может, это именно он, в самом деле, дурак, и его разводят, как хомячка? ИИ, который вёл свою игру с этими двумя лихими недоумками, не оперировал понятиями «серьёзно-смешно», он понимал только то, что целесообразно или не целесообразно. Раз резидент дал разрешение на ведение игры с этими двумя гуманоидами, то целесообразно было им помочь. Конечно, ИИ не хотелось лишаться любимых его виртуальному сердцу кладов, но поскрипев несколько секунд своими электронными мозгами, он пришёл к выводу, что от пары кладов из имеющихся миллиардов он не обеднеет. ИИ обдумывал задание аборигенов. Из всех слов, что наговорил Рудик, ИИ вычленил ключевые слова: коты, полигон, клады, деньги. Вот три темы, которые были интересны молодым аборигенам, ведь клады и деньги — это практически одно и то же. Какие примитивные желания. Идём дальше: коты, это те представители животного мира, которые обитали на местных сакральных помойках. Вывод: это очень уважаемые организмы в этом странном мире. Но подконтрольный объект «Паша» почему-то конфликтовал с этими существами. Над разрешением вопроса о прекращении конфликта между Пашей и котами ИИ думал секунд двадцать. В тупик ИИ поставил вопрос о мифическом секретном полигоне около города Апшеронск, следы вредоносной деятельности которого ИИ не обнаружил, но многие местные обыватели почему-то свято верили, что возле этого славного города власти оборудовали полигон, на котором испытывают суперсовременные военные разработки. Периодически с этого полигона случаются утечки, и тогда окрестностям не очень здоровится. Местные по этому поводу возмущались и считали, что власть совсем обнаглела в корягу и творит, что хочет и когда хочет. Однако, как ИИ не всматривался, он никаких следов полигона не обнаружил. Это был обычный миф и выдумки местного населения. Следовательно, решил он, поступим по принципу: «Какой вопрос, такой ответ». То есть поддержим у объектов «Рудик» и «Паша» их уверенность, что полигон существует и занимается….а занимается он страшными, по мнению простых обывателей, делами. Список страшных дел приложим. Остаётся вопрос метания огненных шаров и кладов. Самый больной вопрос для жадного и свихнувшегося ИИ — это клады, которые он уже считал своей собственностью. Но и этот вопрос ИИ решил. Через «не хочу», но решил. — И долго нам ещё ждать ответа? — задал провокационный вопрос Павлик. — Может, накатим по стаканчику, раз нет результатов? В моем понимании прогресс — это результаты. А их у нас пока нет. — Коллега, вы сформулировали интересное предложение, которое меня заинтриговало с научной точки зрения. Наливай!