— За исключением сентиментального бреда, тебе даже не нравится этот дом, — заявил Рэтт. Было любопытно, откуда ему это известно, ведь я никогда не говорила об этом. Порой немного обескураживало то, насколько хорошо он вообще меня знает. — Хорошо, это верно. Но как насчет магазина? — Даже оскорбительно, что ты полагаешь, будто я еще не позаботился обо всем этом. Магазин теперь принадлежит очаровательной супружеской паре с моей семейной фамилией. — Ты отдал его? — Нет, — резко произнес он, пресекая дальнейшее обсуждение этой темы. Конечно, было искушение поднажать, но не хотелось устраивать драматическую сцену на глазах публики. Уж лучше бы он не делал какого-нибудь крупного мудацкого силового трюка. — Как вообще тебе удается все успевать? — Это должен знать лишь я, а ты можешь наслаждаться преимуществами, — он прикоснулся к нижней губе, удержав голову, когда я попыталась отвернуться. — А теперь... — Флешка закопана под клумбой рядом с могилой мамы, — выпалила, прежде чем сдали нервы или пропала решимость, побудившая прийти сюда. Раз уж Эм в безопасности, я в порядке, и благодаря этому нас перестанут травить как собак, а окружающие люди защищены, то у кого бы ни украли флешку, я с радостью могу вернуть ее. Так вот. Я это сделала. Для меня это больше не являлось проблемой. Прости, папочка. *** Почувствовала себя немного свободнее от того, как поступила. Походило на то, как если бы позволила другому сесть за руль и, наконец, вновь сама обрела контроль. Правда, теперь понятия не имела, куда ехать. В то время как все они собирались сделать с флешкой все, что было необходимо, я удалилась в комнату Риза. Мне необходимо было поговорить с Эмери. Нужно выяснить, кем должна теперь стать, раз прежняя я умерла. Потом надо было разобраться, что же делать дальше. Например, с Ризом, поскольку он явно не планировал меня отпускать. Произнеси имя дьявола — он появится. Распахнулась дверь спальни, и Риз проскользнул внутрь, прикрыв ее за собой. — Ты ушла. — Не думала, что еще нужна. Я отдала тебе то, что нужно, — взглянула на толстую папку, которую он держал в руках. — Пятьдесят седьмой причал. — Пятьдесят седьмой причал?.. Это ресторан? — Два года назад вы были там на каникулах. Хорошо-о-о. — Ну, да... с мамой и папой. Я покосилась на него. — Откуда тебе это известно? — Потому что тоже был там. Мы все присутствовали. Хотя твой отец этого не знал. Именно так мы узнали о тебе. — Его грязной тайне, — повторила то, как он меня назвал. — Ага, но если это утешит, для тебя он был больше отцом, чем для Иви. Ее мать была его школьной любовью. Она оставила его, когда выяснила о тебе, но мы узнали обо всем позже. Ой. Даже представить себе не могла, что у человека, которого любила, есть еще одна семья, скрывающаяся в каком-то захудалом городишке. — А моя мама знала? Он пожал плечами, присаживаясь рядом со мной на кровать. — С уверенностью сказать не могу. Никогда с ней не встречался. Улыбнулась. — Из-за тебя она бы просто рехнулась. — Не каламбур? На мгновение меня шокировало. — Ты такой засранец. Это было настолько отвратительно, — засмеявшись, шлепнула его по руке. — В любом случае, так ты видел меня в ресторане? — Вообще-то, на пирсе. Мне припомнилась та ночь, воспоминания о которой не так уж сложно воскресить. — О, мой Бог, — жар разлился от затылка до кончиков ушей, — не-е-ет, — закрыв лицо руками, откинулась на спину. — Не смущайся, — засмеялся он. — Ты смеешься! Он взял меня за запястья и отвел ладони от лица, слегка наклонившись надо мной. — Знаешь, что подумал, когда впервые увидел тебя? — Она сумасшедшая. Плачет и разговаривает сама с собой. Он вновь рассмеялся, прежде чем стать серьезным. — Я подумал, что такая девушка, как ты, не должна быть одинока. Оу. Было неожиданно мило. В тот вечер я чувствовала себя очень одинокой, как часто и бывало. Папа и мама вели эпическую словесную баталию. Наговорили такого, что уже невозможно забрать назад, а я всего лишь хотела провести вечер так, чтобы мы были обычной семьей на каникулах. — Вместе они представляли собой такую ядовитую смесь, — вздохнула. — Прямо как... — Мы никогда не станем такими, — четко заявил он. — У нас нетрадиционный способ решения проблем, но он работает. Наши ядовитые фрагменты — это половинки единой головоломки. Глядя на него, моргнула. Казалось, он выудил это прямо из моего сознания. — Что? — поинтересовался он, заметив мое потрясенное выражение лица. — Ничего, — подняв руку, провела пальцами по его волосам, рассматривая. — Поверить не могу, что ты убил всех тех людей, чтобы добраться до меня. — Чтобы подобраться к тебе, Нова, я многих убил. Некоторых, кто счел себя очень значимыми для меня. Все ради того, чтобы ты могла быть рядом со мной без последствий в будущем. — Хорошо, но те пожилые люди были невиновны. — Они оказались сопутствующим ущербом. — Кого же еще ты убил во имя истинной любви? — пошутила, но втайне хотела знать. — Никого важного. — Весьма уклончиво, — поддразнила я. — Может, поговорим о людях, которых ты убила? — парировал он. — Пф-ф. Девушка, которая подтолкнула мою мать к бездне, и два чувака, что взбесили? Ну, мои тоже оказались сопутствующим ущербом. — Значит, все-таки не жалеешь об этом? Я обдумала вопрос, прежде чем ответить. При мысли о Нике обида и гнев не позволяли ощущать угрызений совести. В тот момент эмоции были готовы выплеснуться наружу и закричать. Не исключено, что в далеком будущем мне будет скверно, но не собираюсь форсировать события. Аналогично и с Мартином Ридси. Что же касается Тони, то он действительно получил то, что заслужил. — Не чувствую себя виноватой. Должна ли? А ты?