— А ты зачем меня вчера чуть не утопила, ведьма? — грозно зыркнул на меня хомяк. — Так ты можешь нормально говорить? — я выгнула бровь. Хомяк смешно надул щеки и отвернулся. Ну, насколько ему это позволял короткий хвост в моих пальцах. — Я много что могу! — фыркнул этот экземпляр подсемейства грызунов. — Я заметила! — Отпусти, ведьма! Угомони свои таланты! — продолжал ерепениться хомяк. Мне надоели его вопли. Я вздохнула и оглянулась в поисках чего-то подходящего. Не знаю, сколько продлится его такое физическое состояние, поэтому надо перестраховаться, чтобы не удрал. На глаза попался кубок, который Кира приволокла за победу в Огненном кольце. Моя соседка была капитаном команды на соревнованиях между нашей академией Джоелросс и Магической школы Сирмаас с южного континента. Кубок был большой, выполненный лучшими гномьими мастерами. Я часто использовала его как вазу для цветов. Сейчас хрустальный кубок пустовал, и я без зазрения совести бросила внутрь грызуна. Тот засучил лапками, но по совершенно гладким стенам невозможно было выбраться. Оставив свои попытки, хомяк уставился на меня сквозь преграду. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌Я мило улыбнулась. — Поговорим? — предложила я. — На тебе дулю, купи себе верблюда, а на сдачу застрелись! — окрысился грызун. Зайдем с другой стороны. — Ты вчера кричал, что хочешь, чтобы тебя вернули назад? — Что, совесть заиграла? Зачем меня сюда приперла? Вот как ему объяснить, что вообще-то не планировала такого вот знакомства. — Да не собиралась я тебя никуда переть! — возмутилась я, — Думаешь, мне нужен был вот такой фамильяр? Хомяк встрепенулся и посмотрел на меня с каким-то интересом. — Какой такой? — подозрительно спросил он. — Ненормальный! — припечатала я. — Думаешь, я спала и видела, что мой фамильяр будет хомяком? Я призывала самого сильного, самого одаренного, самого необычного фамильяра и надеялась, что мои предки откликнутся и пришлют мне такого. Но появился ты! Ты ведь тоже не хочешь быть моим помощником? — Я вас умоляю! Зачем мне этот гембель? Никуда я не собирался! Служить ведьме-недоучке не моя забота! А вот за ведьму-недоучку стало обидно. Я, между прочим, всегда была лучшей адепткой Джоелросса — академии менталистики и управления формами жизни! И сейчас не собираюсь никому уступать это звание! Вот только поменяю фамильяра на более вменяемого. Да иначе меня в академии все засмеют! — Так чего тогда тебя принесло? — вспылила я. — А меня кто-то спрашивал? Ты меня устала уже! Верни меня в зад! — А то что? — прищурилась я. — Драаакоооньяяяя кроооовь… — заголосил этот ненормальный, — я буду петь все ночи напролет, пока моя маэстра не устанет. Лееетииии каааак… Вот это терпеть я не намерена! Набрала воды в стакан и угрожающе стала наклонять его над кубком. — Утоплю! — пообещала я. — Ты не можешь держать меня вечно! — нахохлился грызун, — Я не твой фамильяр. Ты меня сама не привязала. Я могу быть в физической форме не так и долго, скоро стану духом и ничего ты мне не сделаешь! Будто подтверждая его слова, пушистую фигурку окутало золотое свечение, и через мгновение хомяк висел уже в воздухе. На безопасном от меня расстоянии. Стоило мне пошевелиться, как он тут же исчез, чтобы появиться под потолком. — Что ты хочешь от меня? — спросила я, понимая, что с этим гадом нужно договариваться по-хорошему. «Находим способ и разбегаемся по-шустрому!», — снова перешел он на телепатическое общение. — Я тебе говорила уже, что не знаю, как это сделать, — мрачно сообщила, — но я попробую что-нибудь узнать. «Хорошо, ведьма», — обрадовался хомяк. — Меня зовут Мелисса, хомяк! «Ингельберт», — представился грызун. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Очень надеюсь, что это перемирие мне боком не выйдет. Вспомнив, который час, мысленно застонала и начала быстро собираться. Вот-вот начнется лекция магистра Совурда по магической риторике. Этот седовласый старец был суров к своим адептам, терпеть не мог, когда кто-то опаздывал, а потом во время экзамена добавлял лишний вопрос за каждое опоздание, а память у профессора была отменная, он никогда ничего не забывал. Глава 3 Хоть благодаря стараниям моего фамильяра, умываться уже не было необходимости, зато волосы пришлось сушить, прибегая к магии. К слову, я не сильна была в стихийных заклинаниях и пользовалась ими неохотно. Но выбора особо не было. Как всегда, я переборщила с вектором и воздух, высушивший мои волосы, оказался горячим, а поток сильным. Поздно я увидела, что моя прическа стала похожа на гнездо. Исправлять ситуацию не было времени. Я застегнула форменное платье, завязала тесемочки фартука, накинула плащ и выскочила в пустующий коридор, на ходу просовывая ноги в туфли. Я бежала прихрамывая. Одна туфля никак не желала занять свое законное место на моей ступне, а останавливаться ради нее я не спешила. Выйдя на улицу и глотнув прохладного воздуха, которым меня щедро одарил осенний ветер, все-таки оступилась и потеряла равновесие. Капюшон от плаща съехал мне на нос, вдобавок ко всему еще лишая зрения. Уже в последний момент, чтобы избежать падения, я взмахнула руками, пытаясь схватиться хоть за что-нибудь, громко охнула и ощутила под пальцами плотную ткань. Легкий треск, громкая ругань и заливистый смех сопровождался моим падением, а заодно и того бедолаги, которого я успела поймать. Больно стукнувшись головой о камень, запуталась в складках своего плаща и ощутила вес чужого тела. Ой, мамочки! Меня сейчас раздавят! К счастью, длилось это недолго. Миг и с меня слезли, сразу стало легче дышать, затем сильные руки взяли меня за плечи и поставили на ноги, и только потом поправили капюшон, что закрывал мне весь обзор. Когда я увидела, кого только что уронила, мне захотелось снова натянуть на себя капюшон и никогда его не снимать. Я затравленно огляделась. Никого вокруг! Естественно, все адепты уже давно на занятиях, а преподаватели со своими студентами. Но кто-то упорно продолжал смеяться. Ну конечно! Это мой фамильяр придурочный не скрывал своего веселья. Когда он увидел мое выражение лица при взгляде на случайного прохожего, которому не повезло упасть вместе со мной, не то что продолжил смеяться, он уже просто ржал как конь. Не хомяк, козел какой-то! Снова посмотрела на своего компаньона по валянию на земле. Встретилась с льдисто-голубыми глазами взглядом и опустила голову. — Имя, адептка! — скомандовал наш ректор. — Простите, ректор! — проблеяла я, стараясь не смотреть на его оторванный рукав пиджака, — Так получилось… — Имя! — отчеканил ректор и вокруг нас закружились снежинки. Ой, мамочки! — Мелисса Райлис, — призналась я, от души надеясь, что этого будет достаточно и вообще ректор скоро забудет о моем существовании. — Курс? — Третий. — Факультет? — Артефакторика и управление сознанием… Я готова была скатиться в истерику. «Уважаемый, с какой целью интересуетесь?», — мой хомяк, наконец, перестал зубоскалить и решил проявить бдительность. Ожидаемо, демон его не услышал. Зато продолжал сверлить меня гипнотизирующим взглядом. — Ведьма, значит, — непонятно, обрадовался или огорчился магистр Стайракс. Ну что сразу ведьма? Что за мода вообще специалистов моего направления называть ведьмами? Не очень-то мы и от фей отличаемся, между прочим. Почему-то от ректора это слово прозвучало особенно обидно, хотя мы и сами себя так частенько называли. — И куда же вы так спешили, адептка Райлис, что не заметили собственного ректора и чуть не угробили его? — в голосе магистра Стайракса сквозили ироничные нотки, губы тоже чуть искривились в легкой усмешке, однако глаза смотрели пристально. Зрачки внезапно расширились, а ноздри на тонком носу хищно затрепетали. Я покосилась на его оторванный рукав, из-под которого виднелось плечо в белой рубашке, и судорожно сглотнула. — Я спешила на лекцию к магистру Совурду, — не помня себя от ужаса, просипела я. Снежный чуть крепче сжал мои плечи, а потом, будто очнувшись, отпустил. Полез в карман пиджака и достал белоснежный платок. — Возьмите, — мрачно велели мне, — у вас кровь на лбу. Вытрите, а то испугаете всех адептов. А еще лучше покажитесь лекарю. Я продолжала стоять и взирать на демона. Поняв, что я не собираюсь принимать никаких действий по поводу своего здоровья, ректор сам приложил платок к моему виску, при этом ругнулся сквозь сжатые зубы. От его прикосновения я отмерла, прижала руку к платку.