Ответа не было. Посмотрела на притихшего фамильяра. Тот тоже был напряжен. Поняв все без слов, Берт устремился внутрь дома, разыскивая его хозяина. Я ступала по полу, вздрагивая от звука собственных шагов, которые в этом холодном доме звучали набатом, но продолжала двигаться вперед. В гостиной никого не оказалось. Ни ректора, ни моего хомяка. Возле лестницы тьма сгустилась, а воздух становился все холоднее. У меня уже зуб на зуб не попадал. Новая вспышка боли прокатилась волной по всему телу, вырывая стон. Постояла несколько секунд, приходя в себя. Теперь точно знала, мне нужно наверх. — Милли! — голос Берта разорвал тишину дома, заставил буквально взлететь по ступенькам. Но следующие слова фамильяра ошеломили, — Стой там! Даже не подумала замедлиться. Будто невидимой нитью меня влекло в комнату слева от лестницы. — Что я сказал… Хомяк умолк и только махнул на меня лапой, когда я возникла в дверях. Сердце замерло, отказываясь повиноваться. Он был там. Почти невидимый из-за сгустившейся темноты, что будто живая окутывала угол помещения. Зато я отлично чувствовала снежного демона. — Эйтинор… — впервые произнесла его имя вслух. Меня будто ледяной водой окатил новый приступ боли. Боли, которая мне не принадлежала… Демон умирал… Вся постель залита кровью. Магистр Стайракс все еще не сменил ипостась. Его ранили в боевой форме. Возможно поэтому Берт и не хотел, чтобы я поднималась. Даже умирающий демон был опасен. Сейчас все его инстинкты направлены на то, чтобы восстановить поврежденные ткани. Разумом ректора владеет зверь. Я приблизилась. — Уходи! — низкий рык не был похож на голос ректора. В лицо ударил холодный вихрь воздуха. От неожиданности вскрикнула и закрылась руками. Но в следующее мгновение демон застонал, до меня тут же докатилась новая волна его агонии. — Нет! — выдохнула я, с трудом удерживаясь на ногах. — Я не уйду! Шаг. Другой. Пришлось преодолевать сопротивление тьмы, что так густо окутывала кровать. В какой-то момент показалось, что я задохнусь, но моего плеча коснулось нечто мягкое и пушистое и моя сила увеличилась вдвое. Мысленно поблагодарила фамильяра и сделала последний шаг к постели. Боевая трансформа ректора пугала до ужаса, но гораздо сильнее во мне был страх потерять его навсегда. Опустилась на край кровати, прикоснулась ладонями к бледному лицу. Погладила кончиками пальцев холодную, почти ледяную кожу. Я смотрела на хищные черты, на выпирающие из-под губ огромные клыки, а видела прекрасное лицо, которое являлось мне во сне. Перевела взгляд на кровоточащую рану на груди, из которой толчками выливалась почти черная кровь. — Почему рана не затягивается? — шепотом спросила у Берта. Губы не слушались, я нервно облизнула их и прикусила до боли, чтобы не позволить себе впасть в истерику. — Я не знаю, — так же тихо ответил хомяк. Он напряженно следил за каждым движением раненного демона. — Так не должно быть! У снежных просто адская регенерация, их почти невозможно убить, а тут… Он осторожно приблизился, всматриваясь в рану. — Смотри! Ты видела? Я видела, что ректор умирает, что конкретно имел в виду фамильяр, так и не поняла. Глаза жгли слезы, размывая картинку передо мной. — Вот! — Берт указал на рану. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Теперь и я видела. Из нее подымалось зеленоватое свечение. Как будто ядовитые пары выходили. — Его ранили Мертвым клинком, — проговорил Берт. Я читала о таких клинках. Их использовали много лет назад наши маги, когда шла война с демонами. Довольно мощное оружие, требующее больших магических вложений. По сути артефакт, который заряжался жизненной силой самого мага. Не знала, что такое оружие существует до сих пор. Особенно после того, как был подписан мирный договор. — Что мне делать? — спросила я. Паника накатывала одновременно с новой волной боли. — Ты должна вытащить из него яд. Но тебе следует знать, что яд магический, он отравляет не столько его тело, сколько источник. Если не очистить его, то твой снежный умрет. Чувствуешь, какой он холодный? Это его магия сражается, пытается остановить действие яда. Я кивнула. Эйтинор действительно напоминал ледяную глыбу. — У тебя есть огонь, — продолжал раздавать указания фамильяр, — объедини вашу магию и выжги этот яд! Как такое вообще возможно? Наша магия совершенно несовместима. Я вспомнила тот поцелуй, что подарил мне Эйтинор в лекарне, тем самым спасая меня от выгорания. Всего одна капля магии вернула меня к жизни. Вспомнила как ощущала силу демона, как его магия слушалась меня, будто была мне близка, будто я была близка ей. Протянула руки над раной, закрыла глаза и попыталась поделиться Силой. Я ощущала, как энергия покидает кончики моих пальцев, но при этом магистру Стайраксу лучше не становилось. — Не помогает, — я была на грани отчаяния, — у меня не получается! — Получится! Забирай яд из раны! Легко сказать. А как это делается? — Вытаскивай, а я верну его в мир духов, — в голосе хомяка прорезались зловещие нотки. Послушалась. Потянулась к источнику демона. Его магия искрилась белоснежным светом. Чистая и яркая. А вот яд увидела сразу. Он зелеными всполохами переплетался с магией, пожирая ее, отравляя собой, оставляя черные пятна. Мой огонь рванул к источнику демона. Белая энергия дернулась навстречу, но тут же сникла, забилась, но как будто потратила на это всю свою мощь резерв. Огонь прокатился по краю, с шипением врезался в пораженные очаги, наполняя собой опустошенный резерв ректора. Эйтинор застонал, награждая меня своими ощущениями. Сцепив зубы я продолжала сражаться за его жизнь с магическим ядом, отравлявшим его тело. Мои пальцы дрожали, на лбу выступила испарина. Я поняла, какую несусветную глупость совершила, проведя ритуал по отвязке демона от себя. Я же опустошила свой резерв. Времени прошло слишком мало для того, чтобы полностью восстановиться. Снова из носа потекла кровь, а перед глазами запрыгали разноцветные круги. — Милли, — голос Берта доносился до меня эхом, — ты слишком слаба! Прекрати! Тело ректора начало меняться. Он возвращался в человеческую форму, края раны стали затягиваться. Если я сейчас остановлюсь, это точно убьет магистра Стайракса. — Помоги мне… пожалуйста! — прошептала, обращаясь к своему фамильяру. Яркая вспышка озарила темную спальню ректора. Тьма зашипела и отползла по углам. Рядом со мной стоял тот самый золотовласый мужчина с морщинками вокруг мудрых глаз. — Как он додумался выкинуть такой фортель? — возмущенно покачал головой он, — Взял и умер посреди полного здоровья! Ведьма, у меня тоже мало энергии, я ведь еще тебя болезную спасал, так что если сейчас оклемаем твоего болящего, мне придется тебя оставить на время. Продержишься? — Да! Я готова была умолять метаморфа о спасении снежного демона, обещать ему взамен все, что он пожелает, лишь бы помог. — Да шобы вы были мне здоровы! Сплюнул себе под ноги Берт и взвился вверх фонтаном золотых искр, которые устремились прямо на меня. И в тот же миг из моих рук буквально хлынула волна огня, ворвалась протуберанцем в источник ректора, выжигая изнутри ядовитые всполохи и тесно переплетаясь с энергией Эйтинора. Глава 30 Кажется, я отключилась в какой-то момент, потому как обнаружила себя лежавшей на груди ректора. Открыла глаза, вспоминая все произошедшее. Замерла, прислушиваясь. Сердце Эйтинора билось ровно, но еще очень слабо. Обнаженная грудь демона мерно поднималась и опускалась. Я коснулась пальцами свежего красного шрама на светлой коже и еле сдержала слезы облегчения. Чуть шевельнулась и поняла, что меня удерживают крепкие руки. От моего движения руки сжались крепче, чужие пальцы запутались в моих волосах. Представила себя со стороны и похолодела. На что это похоже? Ой, мамочки! Что ректор обо мне подумает, когда проснется? Особенно теперь, когда я разорвала магическую связь. Осторожно повернулась и посмотрела на лицо мужчины. Невольно залюбовалась профилем. В душе шевельнулась тоска. Я ведь могу посмотреть на него в последний раз? Никто не узнает, как трепещет сердце от одного только взгляда на опущенные ресницы, на высокие скулы, на такие манящие, привлекательные губы. Как хочется прикоснуться к ним в последний раз. Никто не узнает… Сама не понимая, что делаю, потянулась и осторожно, очень нежно поцеловала своего невыносимого демона. С огромным трудом заставила себя отстраниться. Пора уходить. Жизни Эйтинора больше ничего не угрожает. Он скоро проснется и неизвестно как отреагирует на ненормальную адептку в своей постели. Ведь мы больше не связаны, вряд ли он станет церемониться со мной. Снова шевельнулась. Осторожно сдвинулась чуть в сторону, пытаясь освободиться от объятий ректора. — Помочь? — услышала насмешливый голос прямо над головой и чуть не вскрикнула от неожиданности. В следующее мгновение тяжесть рук на моей спине исчезла и я смогла подняться. Рядом с кроватью стоял демон. Снежный. Гоблинский потрох! — Кто вы? — испугано спросила я, отступая от постели ректора и переводя взгляд от одного снежного на другого. Магистр Стайракс спал, а вот второй сложил руки на груди и выгнул бровь. Точно так же, как это делал Эйтинор. — Я Дастиан, — представился незваный гость, склонив голову в издевательском поклоне. От этого знания мне легче не стало. Что здесь делает еще один демон? Кто он — друг или враг? Почему может позволить себе вторгнуться в дом ректора? Все эти вопросы крутились вихрем в голове. А что, если это он пытался убить Эйтинора, а теперь пришел завершить начатое? Эта мысль заставила взреветь остаткам огня в моей крови. Сам собой на кончиках пальцев вспыхнул огненный шар. Правда очень маленький и слабый, да и продержался всего несколько секунд. Глаза второго демона сначала расширились, потом сузились, а потом… совершенно неожиданно гость рассмеялся. Громко и совершенно искренне. — Полагаю, ты и есть та самая ведьмочка-метаморф, которая пленила моего брата? — отсмеявшись спросил он. Я похолодела. Этот демон не связан со мной заклятием истинной пары, а значит не будет дорожить жизнью моего фамильяра. Стоп! Ведьмочка-метаморф? Брат? Дастиан с интересом наблюдал за сменой выражений на моем лице. — Не бойся! — внезапно снежный оказался прямо передо мной и теперь нависал, как скала. Холодные пальцы вцепились в мой подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза. В этих глазах не было угрозы, зато было любопытство, интерес и что-то еще, от чего мгновенно пересохло во рту. Я дернулась, освобождаясь от хватки. — Я не боюсь! — сообщила ему, враждебно глядя на этого типа. Да кто он такой? Явился, куда не приглашали, что-то выясняет.