– Света, ну это уж тебе самой решать, – немного смутился Олег. – В таких делах я не советчик. – Действительно, могла бы про это и промолчать! – рыкнула я и со злости пнула подругу под столом ногой. – А у меня от Олега секретов нет, – огрызнулась Светка. Олег рассмеялся и потрепал её по щеке. – Ну ладно, ладно тебе… Света, но ты и в самом деле будь поосторожнее. Человек, выдающий себя за другого, умершего человека, далеко не самый лучший кандидат в партнёры по сердечным делам. – Да уж… По-моему, я влипла. – Да ничего ты не влипла! Будь просто осторожнее. Только не вздумай показывать, что ты что-то про него знаешь! Иначе… – Иначе что может быть? – Иначе это может стоить тебе жизни, – произнёс Олег ледяным тоном. – Принимаю к сведению, – кивнула Светлана и сложила руки на столе, как прилежная ученица. Заметив, что Олег поглядывает на часы, она заговорила обеспокоенно: – Олег, ты, конечно, собрал бесценную информацию, но подскажи, что нам делать-то? У Алиски каждый день на счету. Как нам выйти из этой ситуации? Есть у тебя возможность выйти на Петра Петровича и попытаться как-то его убедить в том, что Алиска тут ни при чём? Нет у неё никаких денег и не было никогда. У неё даже пяти тысяч долларов нет. Какие, к чёрту, два миллиона?! – У меня есть двести пятнадцать тысяч долларов, – влезла я в разговор. – Это всё, что у меня есть. Я могу их отдать Петру Петровичу, но только под расписку, где он будет гарантировать мне жизнь. – Сколько у тебя есть? – присвистнула Светка. – Двести пятнадцать тысяч долларов, – невозмутимо ответила я. – Откуда они у тебя? – Мама на Украине насобирала, – принялась врать я напропалую и, поймав заинтересованный взгляд Олега, тут же добавила: – Только она мне ещё денег не передала. Но если Пётр Петрович пойдёт на это соглашение, то передаст. – Она что, со всей деревни, что ли, собирала? – хихикнула Светка. – Организовала фонд защиты собственной дочери? – Не с деревни, а с нашего маленького провинциального городка, – поправила я подругу. – Кстати, я ничего в этом смешного не вижу. С миру по нитке. Каждый что-то принёс. – От каждого по способностям… – добавила Светка. – Только жаль эти деньги Петру Петровичу отдавать и твоих провинциальных жителей обирать. Вот если бы ты вообще была к деньгам Ветра причастна, тогда другое дело. Но ты же не имеешь к ним никакого отношения! С чего ты должна их отдавать? Тебе же, наверное, эти деньги никто безвозмездно не даст, потом возвращать надо будет. А сумма-то не маленькая… Тем более что ты у нас временно безработная. Тебе пособие по безработице никто не платит? – Света, да какое, к чёрту, пособие? Не говори ерунды. Я предложила реальную сумму в обмен на свою жизнь. Других денег у меня нет, а говорить о двух миллионах долларов даже не имеет смысла. Я понимаю, что никому и ничего не должна. Но, чёрт побери, мне же никто не верит! – Олег, так что же нам делать? – Светлана посмотрела на Олега так, как смотрит тот, кто уже, что называется, на грани. – Трудное дело. Я не знаю, правильно ли то, что я вам сейчас скажу, но… Олег задумался и закурил сигарету. – Что «но»? – снова задали мы со Светкой вопрос в один голос. – Понимаете, если бы я мог вам помочь в этой ситуации, я бы обязательно помог… – Но ты ведь что-то хотел сказать… – Я только могу вам кое-что подсказать. Жизнь Алисы висит на волоске. Да и не только её жизнь, но и жизнь её ребёнка. В этой ситуации нельзя бездействовать, нужно что-то делать. – Так что же делать? – По киевскому направлению в загородном доме живёт молодая и любимая супруга Петра Петровича. Живёт себе спокойно и наслаждается жизнью. Говорят, что он очень любит свою жену. Просто души в ней не чает. Прячет её ото всех, чтобы не показывать своё самое больное место. В моём окружении нет знакомых, которые бы смогли убедить Петра Петровича не предъявлять к Алисе претензии. Да он вряд ли кому-то и поверит. Я много думал, ломал голову… и пришёл к мысли, что супруга Петра Петровича – неплохой вариант в качестве орудия для давления на него. Вы понимаете, о чём я? – Приблизительно, – кивнула головой Светка. – Она единственная, кого он может послушать. – Как же нам на неё выйти? – Вот её адрес. – Олег протянул нам листок. – А Пётр Петрович живёт с ней? – Нет. Он живёт в городе. Я же сказал – он её прячет. Бывает у неё наездами. – Может, нам взять её в заложники? – как всегда, принялась фантазировать Светлана. – Выкрасть её из дома, спрятать где-нибудь в гараже и вернуть в обмен на какие-нибудь гарантии Алискиной жизни… Хотя какие могут быть гарантии… – Света, не говори ерунды, – снова остановила я увлёкшуюся подругу и посмотрела в упор на Олега. Затем немного нерешительно спросила: – Олег, а с чего ты взял, что Пётр Петрович к ней прислушается? Может, любовь любовью, а свои дела он решает без её участия? Где гарантия, что она вступит с нами в контакт? – В вашей ситуации вообще нет и не может быть никаких гарантий. Я всего лишь сказал, что можно попытаться это сделать. Существует же какая-то женская солидарность? Ты, Алиса, мать. Вдруг она расчувствуется? Я не говорю на все сто, что это сработает, но почему бы и не попытаться? В конце концов, что Алиса от этого теряет? Да ничего. По большому счету ей терять уже нечего. Хуже от этого никому не будет. Вы пока проработайте этот вариант, а я буду искать выходы на Петра Петровича. Возможно, в ближайшие дни ситуация круто изменится, и я найду какие-нибудь концы, чтобы помочь вам. Через несколько дней встретимся вновь. – Ой, Олег, что бы мы без тебя делали! – развела руками Светлана. – Да я ничего ещё не сделал… – Ты собрал столько информации! Мы бы за всю жизнь не смогли столько собрать! – Если бы она ещё оказалась полезной… – Она очень даже полезная. – Света, ты же знаешь, я никогда не останавливаюсь на достигнутом. Я буду продолжать работать в этом направлении. А теперь давай обменяемся телефонами. Вдруг у меня пораньше что-нибудь прояснится. Я сразу отзвонюсь. – Конечно-конечно! – Светка с особой радостью достала свой мобильник и внесла в его память номер Олега. Олег проделал то же самое и, сославшись на занятость, вышел из зала. – Хороший мужик, – обронила ему вслед Светлана. – Только жаль, что помочь ничем не может. – Пока не может, – поправила её я. – Он же сам сказал, что ситуация может измениться в любой момент. Он нам столько интересной информации предоставил… – Особенно про Сашу, – почесала затылок Светлана. – Ты как хочешь, но я к нему в машину больше не сяду. Я его боюсь. – Ну ты даёшь! То ты проводишь с ним ночи напролёт, а то в машину не сядешь… Вспомни, как сказал Олег, что ты не должна показывать, что тебе про него кое-какие вещи известны. Это чревато для нас неприятными последствиями. – Но спать я с ним точно больше не буду. А то вдруг он маньяк или извращенец какой. – Не хочешь спать, не спи. Никто же тебя насильно не заставляет, Светка. Ну что ты, как маленькая, в такие проблемы кого ни попадя посвящаешь? Необязательно же всему миру знать, с кем ты спишь. – Я всему миру про это и не рассказывала. – Да ладно тебе! Треплешься без разбору. Мне перед Олегом даже неудобно было. – А тебе-то что неудобно? Ты же с Саньком не спала. – И слава богу. А что касается твоих опасений – ну, что он маньяк или извращенец, – то если бы он таким был, то уже бы хоть как-то себя проявил. – Ты думаешь? – А тут и думать нечего. Я в этом просто уверена. Я сделала глоток яблочного сока, кинула на Светку пронзительный взгляд и осторожно спросила: – Света, а ты этому Саше много что рассказала? – Что значит «много»? – Много он про меня знает или нет? – Он знает про тебя всё, – неожиданно ответила Светка. Глава 27 – Как это всё? – моему возмущению не было предела. – Ну, я всем с ним делилась. Рассказала ему всё, как есть. А что ты так переживаешь? Он же всё равно не на Петра Петровича работает, а на кого-то другого. – Какая разница? – Разница есть. Он все наши действия Петру Петровичу не доложит, потому что сам к нему левым образом попал. – Он может доложить наши действия не Петру Петровичу, а кому-то другому, – попыталась возразить я Светлане и мысленно порадовалась, что не поделилась с ней тем, что ограбила банк. Я вдруг отчётливо поняла: чем меньше будет знать Светлана, тем спокойнее я буду спать. Я понимала, что моя подруга искренне хочет мне помочь, но её излишняя доверчивость и эмоциональность не пойдут мне на пользу.