– «Если»… – Метла сплюнул. – Не «если», суки, а «когда»! – Мне нравится твой настрой, парень. А ну-ка, Лис, прикрой-ка, – протянул Никита. Лис кивнул и, переключившись на режим стрельбы очередями, выставил ствол в окно и спустил курок. Грохотало так, что, казалось, барабанные перепонки вот-вот лопнут. * * * Никто не атаковал Кона. Парень был своим, одним из людей Малинина. И все это прекрасно знали. Все, кроме его лучших друзей. Кроме тех, кого он продал за немаленькие деньги. Но мог ли он поступить иначе, если на карту была поставлена жизнь матери? Паренек рисковал, оставаясь на открытой местности. Все же от шальной пули или ошибки стрелка застрахован он не был. Под градом свинцовых очередей, дико трясясь от свиста в ушах, Кон склонился над убитым Максом и забрал его пистолет. Давно хотел себе такой. Немецкий, с глушителем. С Сашки снял кейс с «шаром». Из будки, где укрылись его старые товарищи, показался Никита. Кон заметил его, и, не мешкая, открыл огонь по бывшему наемнику. * * * Пять пистолетных выстрелов чиркнули по железным рамам. Еще два свалили Никиту на пол. – Твою!.. – Кон… – замычал Никита. – Это он… он стрел… и «шар»… у него… – Что? – тупо переспросил Лис. – Нет-нет, не может быть… я… – Нога… Не могу бежать… Упал неудачно. – Давай помогу. Вместе мы сможем. – Моя песенка спета, Лис. – Возьми. – Метла отдал Лису аптечку. Лис кое-как обработал рану, обернул Никитино простреленное плечо бинтом, завязал. – Благодарю, конечно… Но с ногой… – Надевай, – раздалось над ухом Лиса. – А? – Лидер группы замер. Над ним стоял Метла, протягивающий свою разгрузку. – Мы тут вечность стоять будем? Надевай. Они сейчас поймут, что мы замешкались. И начнут окружать здание. Чего ждешь? – Зачем? – Ты тупой? Все кончено. Мы оба это понимаем. Бери Никиту, уходите к сухогрузу, там больше шансов перестрелять их. Или просто укрыться. Эти гады будут в голом поле, вы перебьете их еще на подходе. С конноровским-то соколиным глазом. А я вас прикрою. Ты сказал, что они отдают приоритет движущейся цели. Может, этих нескольких секунд вам хватит. Я выйду через заднюю дверь. Вы юркнете в канаву, спуститесь с горы. У вас еще есть возможность сбежать. Коннор гораздо более ценный боец, чем я, Лис. Мы оба это знаем. Сердце Лиса пропустило удар. Он глянул на друга, который собирался идти на верную смерть, и поразился его невозмутимости. Метла спокойно снаряжал магазин к «стечкину». Он принял единственно верное в такой ситуации решение. Он отдаст свою жизнь в обмен на жизни друзей. Рано или поздно, но их троих вытеснят из постройки и расстреляют, словно мишени в тире. Сталкер из Метлы был похуже, чем из Коннора. Так что вместе с Лисом они смогут протянуть достаточно долго, чтобы наказать виновных. И отомстить за все. Для Метлы всегда действовал простой закон. Он как-то увидел надпись на базе «Анархистов». Строки, написанные женским почерком, что гласили: «Отдай свою жизнь, чтобы твои товарищи выжили». Банальность, глупость. Но эта банальность и глупость сильно подействовали на молодого искателя Метлу. Он считал эти слова золотым правилом, своим кредо. – Еще увидимся, брат. – Все не должно так заканчиваться… Только не так… – Лис! – Метла обнял своего учителя. – Спасибо тебе за все. Правда. И, несмотря ни на что, ты хороший человек. Помни это. И ты, Никит, помни. – Все… – Умудренный опытом искатель не смог сдержать слезы. – Пойду я. – Метла отстранился. – Нет, стой! Но он уже не слушал. Выбив заднюю дверь, Метла выскочил на улицу. – Давай же! – Лис поднял Никиту, закинул его руку на свое плечо и поплелся к выходу. – Теперь мы просто не имеем права сдохнуть зазря… Метла стрелял из пистолета в воздух. Просто для того, чтобы привлечь внимание. И привлек. Почти весь десяток бойцов, обстрелявших укрытие, переключился на слетевшего с катушек Метлу. Спрыгнув в неглубокую канаву, Лис вместе с Никитой покинули поле боя. Вдогонку летели пули, вздымая грязь, траву и песок. А пистолетные хлопки давно смолкли. * * * Никита застонал, и Лис был вынужден опустить его на траву. – Все. Хватит. Сукин ты сын. Дай хоть подохнуть, не видя твоей наглой рожи. Я всего лишь обуза. На хрен я тебе сдался? – Никита горько усмехнулся. – А подыхать не хочется. Очень не хочется. Я просил об этом. Столько раз. И сейчас, когда это случилось, я понимаю, что мне невероятно страшно. Не мог я и подумать, понимаешь, что свои последние минуты проведу в грязи, уговаривая тебя бежать. Не так я себе все представлял, ой, не так. Где тот домик на необитаемом острове? Все. Не хочу строить из себя героя третьесортного боевика. Вали на хер отсюда, пока я тебя сам не застрелил. Иначе жертва Метлы была напрасной. – Коннор, рана не смертельна. Я вытащу тебя. Доберемся до «Анархистов». У Рахмана отличный врач, он тебя вмиг подлатает. – Я знаю, что рана не смертельна. Но куда ты меня вытащишь? Плетемся, как черепахи. Догонят и убьют. Давай уже, сваливай отсюда, задрал, честное слово. А я прикрою. – Завтра утром… завтра утром… я буду ждать тебя на «Янове» в баре у Барда… – Если тебе больше нечем заняться будет, то жди. И да… это… чуть не забыл. Кон обрек нас всех. Понимаешь, к чему клоню? – Д… да… – Вот и славненько. – Это не твоя конечная, Коннор. Не твоя… Коннор ничего не ответил. Лис, выдернув из ножен подаренный сослуживцем клинок, скрылся в камышах. По небритым щекам Никиты бежали слезы. * * * – Ты думаешь, что одинок в этом мире? Это не так. Никита посмотрел на восходящее солнце, вспомнив слова Лиса, сказанные им за два дня до кровавых событий в Карьере. В тот день он, Коннор, прожженный жизненным опытом суровый наемник, обманулся, поверив брату-сталкеру. Вцепился в эти слова, как в спасательный круг. Действительно уверовал в то, что вечному одиночеству пришел конец. Ведь логично? Братство же. И эта фраза… За что еще цепляться, как не за слова? Хоть за них. Когда ты одинок, когда совсем никого – тут если в самообмане не погрязнешь, так шагнешь с крыши. И поверил. Поверил словам. Со словами всегда так. Постоянно обманываешься. Казалось бы, что толку от этих слов, если они пусты и лживы? В этом мире лучше ничему и никому не верить, даже самым близким людям. Ведь люди часто дают лживые обещания. А не веришь никому – так и живется проще. Понятнее, что ли.