Омега проволок свою почти что на фут. Когда Директор провозгласила его победителем, он только мельком глянул на меня своими пустыми глазами. Не думаю, что он робот. Но из его ДНК эмоции, безусловно, стерты. С другой стороны, про эмоции у парней вообще судить невозможно. Ладно, замнем для ясности… Ты, дорогой читатель, уже давно про меня знаешь, я ненавижу проигрывать. И в принципе, а сейчас и подавно. И я ненавижу Омегу за то, что ему проиграла. Это ему даром не пройдет. Понятия не имею как и не знаю когда, но я ему еще отомщу. Здесь ты, дорогой читатель, можешь мне точно поверить. — Следующий раунд — состязание на интеллект, — на лице у Директора написана крайняя степень самодовольства. Боже! Ты же знаешь, мой верный читатель, я очень, очень смышленая. Но образование мое оставляет желать много большего. Что я знаю, я знаю или от Джеба, или из телика. У меня изрядные познания в том, как драться и как выживать. Из журнала «Найшенал Джеографик» я имею кое-какие представления о Монголии и о Египте. Но меня же ничему не учили как следует. За два месяца, проведенные в той чертовой школе в Вирджинии, я хорошо поняла, что по сравнению с нормальными людьми моего возраста я абсолютная невежда. По крайней мере, в том, что касается книжных премудростей. А не в том, что важно для жизни. — Первый вопрос, — говорит Директор, и толпа замирает в предвкушении дуэли познаний. — Стены замка имеют высоту восемнадцать футов и толщину семь футов. Их длина сто двадцать семь футов. Один кубический ярд камней и цемента весит тысячу сто двадцать футов, или полтонны. Требуется вычислить вес стены замка, или, другими словами, сколько тонн камней и цемента содержится в стенах замка. Омега уставился в пространство, явно начав вычисления. — Ты смеешься надо мной! Какого лешего мне когда-нибудь нужно будет это знать? — А вдруг их придется чинить, — предполагает Надж. — А строительные компании на что? Взял да нанял, если уж так эту тюрягу чинить потребуется. А по мне, пусть бы она рассыпалась на веки вечные. — Это элементарное вычисление, — с прежним гонором вещает Директор. — Раз элементарное, так сама и вычисляй. Ну-ка, попробуй! Ее щеки заливает краской, и она нарочито распрямляет плечи: — Ты признаешь свое поражение? — Я ничего не признаю. Я просто говорю, что эти вычисления совершенно бесполезны. Как насчет разобрать и собрать замок? На скорость. Вот и посмотрим, кто быстрее, я или Омега. — Две тысячи триста девяносто шесть и три десятых тонны, — высчитал, наконец, Омега. — Давай, умник, теперь скажи мне, если ты летишь на высоте восемнадцать тысяч футов над землей со скоростью, скажем, сто сорок миль в час. Встречный юго-западный ветер — семь узлов. Как быстро ты долетишь из Филадельфии в Биллинг в Монтане? Омега сосредоточенно свел брови и начал расчеты. — Ты хочешь сказать, что в состоянии произвести это вычисление? — спрашивает в микрофон Директор. — Я хочу сказать, что я окажусь там своевременно, а, может быть, и ранее, — кричу я ей. — Твои вопросы тупые. В них никакого прока. Они не имеют никакого отношения к способности выживать. — В нашем новом мире — имеют, — говорит Директор. — В твоем — не имеют. Но с твоим миром покончено. 119 День сегодня, определенно, не задался. Эти состязания — пустая трата времени. В любой момент можно ожидать удара током. Я проигрываю мальчишке. И последнее, что мне остается, это сражение не на жизнь, а на смерть. И Клыка все еще нет рядом. Я знаю, ему просто не хватило времени сюда долететь. Можно еще надеяться, что он будет здесь часов через шесть. Но это минимум. А у меня шести часов нет. Мой решающий час — сейчас и ни минутой позже. Смотрю на Надж и Ангела. Надж молча психует. Пальцы судорожно щиплют бока свитера. Лицо у Ангела сосредоточено так, как бывает, когда она пытается что-то внушить первому встречному. Внезапно вспоминаю, что доктор Мартинез моя настоящая мама. Мне за мою жизнь столько врали, что поверить во что-нибудь окончательно практически невозможно. Но ведь она МОЖЕТ быть моей мамой. Мне надо ее увидеть. Ее и Эллу. Мою сестру. А раз так, мне необходимо отсюда вырваться. Любой ценой. Мутант, стоящий рядом с Ангелом, нахмурился в явном недоумении. Вижу, как Ангел пристально на него смотрит. Что-то тут неладно. Потом мутант наклоняется к соседке и шепчет ей на ухо так тихо, что слов мне не разобрать. Но Ангел, похоже, довольна, и у меня перехватывает дыхание. — Что происходит, моя девочка? — шепчу я ей сквозь зубы. — Сейчас начнется что-то интересное, — на лице у нее сияет удовлетворенная улыбка. — Поясни, что ты имеешь в виду под «интересное»? — Сейчас все сойдут с ума. — В каком смысле? — В потрясающем, — она обводит глазами толпу. — Настало время решающей схватки! — вещает в рупор Директор. И тут небеса разверзлись… Как бы тебе это описать, мой дорогой читатель? Представь себе, что мутанты наглотались веселящего газа и спустили все тормоза. Повсюду завязались мелкие и крупные драчки. Мутанты колотят кого ни попадя. Многие хорошо натренированы на рукопашный бой, но даже они попросту пустили в ход когти и зубы. Короче, дубасят друг друга, кто во что горазд. — Внимание! Стоять! Что происходит? — орет вне себя Директор. — Они просто больше не хотят здесь находиться. Им надоело тебя слушать, — спокойно комментирует Ангел, обозревая происходящее. — Мы больше не хотим здесь находиться! — вопит многоголосая толпа мутантов. — Им надоело быть «образцами под номером Х». Они заслуживают человеческого отношения, — тихо поясняет Ангел. — Нам надоело быть «образцами под номером Х»! Мы заслуживаем человеческого отношения! — вторят ей все как один мутанты. Так-так… Я внимательно оглядываюсь вокруг, оценивая возможности побега. — Они не пешки. Не результаты ваших экспериментов, — продолжает Ангел. — Мы не пешки! Не результаты ваших экспериментов! — ревет толпа. — Они люди, клоны или мутанты, не имеет никакого значения. Они все, в первую очередь, люди. — Ангел пододвигается ко мне вплотную и берет меня за руку. — Мы люди, мы тоже люди! — грозно гремит по двору. — О'ке-е-ей! — я собираю вокруг себя Надж, Ангела, Ари и Тотала. — Делаем ноги. Сначала все к стене, пробирайтесь вдоль нее, а там посмотрим, может, найдем где-нибудь лазейку. Они кивают, и мы начинаем пробираться сквозь царящий всюду хаос, отражая на ходу тычки и удары и распихивая всех попавших под руку. — Роботы! — командует Директор, и флайбои мгновенно передергивают затворы. — Немедленно взять толпу под контроль! 120 Как будто мало того, что все вокруг молотят направо и налево. Теперь еще на нас накинулись кровожадные роботы. С пушками. Продолжаем пробираться сквозь толпу к замковой стене. Вижу, как флайбои вклинились в бушующее на тюремном дворе море. Никому от них нет пощады. — Почему они все дерутся друг с другом? — удивляется Надж у меня за плечом. — Им бы логичнее было всем объединиться против флайбоев. — Правильно! Как же я сразу не додумалась, — Ангел на секунду останавливается. Брови ее напряженно сплетены. И тут, один за другим, мутанты вокруг нас прекращают драки, оглядываются по сторонам и обрушиваются на флайбоев. Хватаю Ангела за руку и, пригнувшись, снова проталкиваюсь сквозь царящую повсюду сутолоку. — Ты очень, очень опасный ребенок, известно тебе это? — ласково укоряю я ее. Она довольно улыбается. Я даже не заметила, как чуть не врезалась в плотный строй флайбоев. Взгляд вверх — надо мной нависла черная механическая харя ирейзера, светящаяся красными лампочками электронных глаз. — Вам приказано стоять! — монотонно нудит флайбой.