62 Наутро мы с Клыком расстались. Абсолютная достоверность, дорогой читатель, — главное достоинство моего повествования. Поэтому давай аккуратно зафиксируем: это я его бросила. Через секунду после того, как он от меня ушел. Он сказал, что у него своя дорога и свое, как он выразился, предназначение. Блог-де связывает его с людьми. И он, понимаешь ли, собирается следовать их наводкам. Я вылупила на него глаза: — Ты не с ума ли сошел, мир спасать по и-мейлу? — Посмотрим еще, что лучше, мой и-мейл или твой Голос. А скажи-ка ты мне на милость, ты хоть знаешь, от чьего лица он вещает? Клыку, как всегда, в логике не откажешь. Нельзя не признаться, крыть мне его доводы нечем… Но, по большому счету, что между нами происходит, в голове у меня не укладывается. А потом нам еще надо сказать все ребятам. Мысленно прокручиваю тысячу первый вариант разговора. То так поверну, то сяк. Как объяснить им наш разрыв? Что они скажут? Как среагируют? — Я решил пойти своим путем, — коротко заявил Клык стае. Он мельком бросил взгляд на Ари и закончил: — Если кто хочет пойти за мной, я почти всем буду рад. Отпустить их за ним!? Через мой труп. — По-моему, пока Клык не вернется, нам всем надо держаться друг за друга, — говорю я с ледяным спокойствием. Потому что того, кто предпочтет мне Клыка, тут же ждет верная смерть от моей недрогнувшей руки. Стая, собака и Ари медленно переводят глаза с Клыка на меня, с меня обратно на Клыка. И так несколько раз. — Что за чертовщина! — всполошился, наконец, Тотал. — Как же вы? Что вы затеяли? Кому это нужно? — Надж в полном смятении. — Не надо этого делать, пожалуйста. Молча пожимаю плечами. Лицо у меня пылает. Причем тут я? Это все Клык завел, а мне теперь расхлебывать. — Спятили! Они оба совершенно спятили, — бурчит себе под нос Тотал, нервно семеня на своих коротеньких ножках из угла в угол. Потом подходит к Ангелу и как будто найдя точку опоры, усаживается ей на ноги. Она рассеянно наклоняется и гладит его по голове. До Газзи, в конце концов, доходит. — Нам что теперь, выбирать между вами придется? — Взгляд его медленно переползает с Клыка на меня, с меня на Ари. На что я, понятное дело, мысленно ругнулась. — Я пойду за Клыком, — Игги первым всадил мне нож в сердце. Хорошо, что он не видит мое лицо. Лишившись дара речи, стараюсь сохранять хоть видимость спокойствия. — Я остаюсь с Макс, — понуро говорит Надж и берет меня за руку. Благодарно сжимаю ей пальцы, но вижу, как она при этом настороженно косится на Ари. Она сомневается в нем, не верит ему и не хочет, чтоб он оставался с нами. Выбор Тотала предсказать нетрудно: — А я с Ангелом. Куда она, туда и я. — Не больно много он мне в своих размышлениях места отвел. Газман и Ангел молчат. По всему видать, Ангел читает его мысли и без единого слова, силой воли, старается ему что-то внушить. Он трясет головой и на лице его застывает маска упрямства. В конце концов, Ангел решительно встряхивает кудряшками, сталкивает Тотала со своих ног, подходит и встает рядом со мной: — Я пойду с Макс. Хоть на край света. — Как знаешь, — недовольно ворчит Тотал и снова плюхается на ее ботинки. — А я — с Клыком, — заявляет Газман, и мне ничего не остается, как остолбенело смотреть, как он отходит от сестры. — А мне и думать нечего, — Ари пододвигается ко мне еще ближе. На его полуволчьей морде раны почти уже затянулись. У него, видать, как и у нас, все быстро заживает. Господи, не дай мне пожалеть о моем выборе. Я имею в виду, не дай мне пожалеть еще больше, чем я уже жалею. — Ладно, — говорит Клык и оттесняет от меня в сторону свою команду. — Ладно, — вторю я ему и независимо выставляю вперед подбородок. Больше всего на свете я хочу, чтоб он остался. И меньше всего на свете — чтобы догадался, чего я хочу на самом деле. Это, дорогой читатель, подробный тебе отчет о том, как стая раскололась надвое. Вот и выходит, что мы расстались. И, может быть, навсегда. 63 Знаешь, дорогой читатель, что есть признак настоящего лидера? Найти в себе силы повернуться к остаткам стаи со спокойным лицом и уверенным видом, даже тогда, когда нервы и отчаяние скрутили кишки тугим узлом. От меня отказалась половина моей стаи. От меня отвернулся Клык. Как он, моя правая рука, только мог на такое пойти? Разве я ему не нужна? Гордо расправляю плечи. Это он мне не нужен. Больше не нужен… — Ну что, жизнь продолжается, — стараюсь подбодрить Надж, Ангела и Ари. И Тотала, конечно, тоже. Вижу, как у девочек дрожат и кривятся губы. Про Ари с Тоталом сказать труднее, но, на мой взгляд, они тоже не в себе. — Не могу поверить, что они нас бросили… — Надж, как всегда, выпаливает ровно то, что я думаю, но тщательно скрываю. — Нам нельзя друг без друга. Мы же обещали всегда быть вместе. Мы ведь друг без друга ни выжить, ни жить не можем. Она бы лучше Клыку про это сказала. — Я надеялась, что ничего подобного не случится. Но, уверяю вас, мы вполне проживем и без них. — Я пытаюсь вложить в свою тираду все остатки своего авторитета. Да и должен же кто-то не скулить, а вести себя по-взрослому, уверенно и разумно. Даже в экстренных ситуациях. — А что мы теперь будем делать? — спрашивает Ангел. — У нас есть какой-нибудь план? Одариваю ее исполненным достоинства взглядом: — Сколько можно вам повторять, план есть всегда. Давай, Макс, давай, изобретай скорее какой-нибудь план. Летите в Европу. Слава тебе, Господи! Наконец-то! Наконец-то Голос перестал играть со мной в шарады и разродился чем-то конструктивным и однозначным. И я твердо повторяю за ним: — Мы отправляемся в Европу. Раздаю рюкзаки и только теперь понимаю, что Тотала придется тащить или мне, или Ари. Он слишком тяжелый и для Надж, и, тем более, для Ангела. Так… Остается надеяться, что Ари не сожрет Тотала с потрохами. — Европа! Я всю жизнь мечтала побывать в Европе. — У Надж вдохновенно загорелись глаза. — А куда полетим, в Париж? На Вафелевую Башню полезем? — Эйфелева башня, Эй-фе-ле-ва. Что это ты про Парижи размечталась? Мы направляемся… направляемся… В Англию. Начните с Англии. И ищите Школы. — Мы направляемся в Англию, — решительно заканчиваю я и протягиваю руки за Тоталом. Он подпрыгивает и мгновенно оказывается у меня за пазухой. Из куртки торчит только его маленькая черная мордочка. После всех наших недавних злоключений он все еще изрядно паршивый. Но шерсть у него уже начала отрастать. Так что можно надеяться, он скоро приобретет пристойный вид. — Необходимо разыскать все английские Школы, собрать про них полную информацию и разузнать все, что только возможно, про план ре-эволюции. И времени терять нельзя. — Я с вами. Я честно, на вашей стороне, — в голосе Ари столько искренности, что не поверить ему нельзя. — Я буду вас защищать, что бы ни случилось, до конца… — Он потупился, и я вдруг вижу в нем испуганного семилетнего ребенка. — По крайней мере, до истечения срока годности. Я сухо киваю, не позволяя себе ненужных сантиментов. — Если все согласны, тогда вперед, в Европу! — Разбегаюсь и еще на земле набираю скорость. — Направление на восток. Полет на большой высоте всегда приводит меня в чувство. Вот и сейчас я немного прихожу в себя. Земля внизу под нами похожа на нестираное зелено-коричневое лоскутное одеяло, с прошивками серебристых рек и грязными серыми пятнами городов. Холодно. Глаза слезятся от ветра. Но в воздухе я успокаиваюсь и, фигурально выражаясь, начинаю чувствовать под ногами почву. «Абсурд какой-то, разве можно в воздухе чувствовать почву под ногами?» — скажешь ты, дорогой читатель. Выходит, можно. К тому же, что, скажи на милость, не абсурдно в моей жизни?