– Якоб, Эйдан, опомнитесь! – снова над лужайкой доносится голос Фаррана. – Эмма верна мне. Вы действительно хотите повернуться против нее и меня? Уже забыли, что означает быть воронами? Я прощаю вас. Не вздумайте присоединиться к предателям сейчас. – Если ты врешь мне… – угрожает он мрачно и рывком приближает лицо парня к себе. – Он не врет, отпусти его уже! – Лицо Патрика Намары испачкано сажей, будто он купался в холодном пепле камина. – Кейтлин и Франческо отведут ее в безопасное место. – КЕЙТЛИН? – шепчет Якоб ошеломленно. Радуясь, что Макэнгус с удивлением отпускает его, парень проскальзывает за спину мускулистого ирландца. – ВЫ ПОРУЧИЛИ ЕЕ КЕЙТЛИН? Боже, Намара, если Джеймс убьет ее, я тебя… – Побереги силы для Фаррана! Джеймс пытался ранить Кейтлин за то, что она отказалась убивать Эмму. Девочка в ладах с матерью Эйдана. Кажется, что все вокруг внезапно останавливается, и нечто, похороненное давным-давно внутри меня в детстве, пробивается наружу, прокатывается по горлу и выступает слезами на глазах. Последние вибрации вертолетных лопастей с ледяным дыханием смахивают их с моих щек. – Ты все еще способен драться? – спрашивает Намара и наклоняется вперед, чтобы осмотреть рану Якоба. Что-то шипит над нами. Возле головы Намары. Когда он пригнулся, съежившись. Я реагирую на хлопающий звук только в тот момент, когда его черная куртка окрашивается в красный. – СЮДА, ЭЙДАН! – кричит кто-то из стороны вертолета. Я вскакиваю. И бегу к нему. Эмма Кейтлин Привкус крови и дыма на губах. Весь мой мир – раскачивающийся корабль, ноги висят в воздухе, щека трется обо что-то грубое и шершавое в равномерном ритме. Головная боль от левого виска тянется по всему лбу. – Сможешь сбежать с ней, пока я отвлекаю охрану? – шепчет неизвестный голос прямо надо мной. – Конечно. Она легкая, как перышко. Могу перекинуть ее через плечо, – отвечает мужчина, акцент которого внезапно заставляет синапсы в моем мозгу работать. Франческо, возникает в голове. Теперь я узнаю и голос Кейтлин. Ирландская светская дама и латиноамериканский неудачник объединились на секретной миссии? Мне это снится? Жужжание голосов такое тихое, что мне кажется, будто я все это придумала. Но снова отчетливо слышно мать Эйдана. – Нет, это Кейтлин. Патрик дал мне свой мобильный и побежал с другими обратно к школе… Где мы прячемся? Ну, все еще на территории Инглвудских воронов, разве есть другие варианты?.. Тебе легко рассуждать. Место кишит охранниками Фиона, а снаружи, вдоль стены, стоят его подкупленные полицейские… Конечно, но нас только двое, точнее, я сама по себе, – обиженное сопение исходит от меня, но она игнорирует это, – парень итак достаточно занят, носясь с дочерью Макэнгуса на руках, он едва способен… Простите? И как тебе верить?.. С какого времени?.. Боже! Фион никогда этого не примет! Он сядет на свой частный самолет и улетит обратно в Ирландию… Филлис, если ты врешь, я сожгу дотла каждую волосинку на твоей голове, одну за другой. Я задерживаю дыхание. Кейтлин Каллахан обсуждает дела с правой рукой Монтгомери? Действительно смахивает на сон. – Ну ладно. Допустим, я доверюсь тебе и Ричарду. Тогда Франческо сможет выбраться с Эммой из ворот самостоятельно, как только начнется цирк, и я пойду искать Эйдана… Знаю, что Патрик и Якоб справятся, но он – мой сын, в конце концов… Макэнгус слишком озабочен преследованием Фиона, чтобы мстить за Рину… Но она потеряла сознание! Что бы Фион ни делал с воспоминаниями Эммы, парень справится с ней. Подожди минутку, мне нужно кое-что прояснить. Последние слова, очевидно, адресованы Франческо, потому что мы резко останавливаемся, он опускает меня, а затем я чувствую прохладную влагу лесной почвы под собой. Голос Кейтлин отдаляется. Она, вероятно, против, чтобы Франческо знал, что еще она обсуждает с Филлис. Холод медленно пробирается от спины в самое сердце. Макэнгус слишком озабочен преследованием Фиона, чтобы мстить за Рину… Она произнесла это, как само собой разумеющееся, как «я люблю своего сына». Я знаю, что Фарран гарантировал Кейтлин защиту Эйдана и ее от супруга. Тем не менее теперь она отвернулась от него и остальных союзников в пользу соколов. Скорее всего, тому есть только одна причина: миссис Каллахан осознает, что Эйдан никогда не останется с воронами. Мысли в голове бушуют как вихрь. Джеймс, видимо, рассказал своей жене, что на самом деле произошло в канун Нового года. Слова Фаррана во время нашей встречи в библиотеке проскальзывают в сознание: Твой отец предал меня не впервые. Но папа намеревался оставить воронов ради мамы и меня. И Фион собирался предотвратить это. Любым способом. Горло будто зашнуровано. Нужно разыскать отца. Прямо сейчас. Но Франческо следит за мной. Всей кожей я ощущаю покалывание от его взглядов и стараюсь дышать спокойно и ровно, фокусируясь на каждом отдельном звуке. Там! Шорох доносится за головой. Словно он наблюдает, вытянув ноги на листве. Я не позволю тебе остановить меня! Предложение кружится в мыслях, но вкус гнева и беспомощности не дает покоя. Я позволяю этим эмоциям захватить меня, пока они не погаснут, словно пылающие кусочки угля. Фион научил меня, как бороться с завязанными глазами. Я представляю себе Франческо, который прислонился к дереву позади. Мои мышцы напряжены, кулаки сжаты, готовы тут же ударить, если им предоставить возможность. Тело человека. Его вес где-то восемьдесят или девяносто килограммов. Действуй! Его крик не особенно громкий или сердитый. Больше похоже на яркую реакцию от шокирующей сцены в фильме ужасов. Своей силой я поднимаю Франческо над землей. Запах заплесневелых листьев ударяет в нос, я откатываюсь как можно дальше, открываю глаза и вскакиваю. Пылающая боль вспыхивает в голове и почти заставляет ноги подогнуться. Из-за спины доносится глухой стук, но я не жду, чтобы взглянуть, сможет ли он снова подняться, а вместо этого спотыкаюсь и мчусь вперед, вытираю ладони от грязи и стряхиваю листья с джинсов. Беспокойно оглядываюсь вокруг. Ничего не видно и не слышно от матери Эйдана, значит что-то неладно. У меня не выйдет с легкостью расправиться с Кейтлин, если она уже готовится к нападению. Но разве ей не следует отправиться на поиски сына? * * * Найти дорогу в школу через лес – не самая сложная задача, несмотря на темноту. Я слежу за нападающими и вертолетом. Но каждый мой шаг по мягкой лесной подстилке отдается болью в ногах и в верхней части тела, ощущения укрепляется, и в конце кажется, будто кто-то ритмично бьет меня по голове гранитной плитой. Я сжимаю зубы от дурноты и усиливающейся тошноты. Мне осталось немного до конца леса, но странный звук вынуждает меня остановиться. Металлический, унылый грохот смешивается с писком, который скребет уши так же приятно, как скрипучий мел по старой школьной доске. Кожа покрывается мурашками. Я продолжаю путь, но стоило мне только выбраться из леса на луг, как внезапно яркий свет вспыхивает из здания, светит в лицо, приходится остановиться. Гремит так, словно все окна здания передо мной разбиваются вдребезги в один момент. За шумом приближающегося вертолета разносится голос моего наставника, железный и явно усиленный громкоговорителем. – … стрелять! Это… Макэнгус и… Каллахан! Страх перерезает дыхание, усиливая пульсирующую боль в голове. Вертолет внезапно идет на посадку, как гигантское черное насекомое, мечтающее приземлиться на обширный луг перед воронами Инглвуда. Я спотыкаюсь о широкую рытвину под воздушным потоком лопастей вертолета, в направлении южной стороны здания, где находится павильон кафетерия, или, скорее, то, что еще осталось после буйного взрыва. – Якоб, Эйдан, опомнитесь! Эмма верна… присоединиться к предателям… – голос Фаррана эхом мелькает между бурлящими звуками. Настоящая буря тянет меня за одежду и гладит потную кожу ледяной рукой. Я изо всех сил сопротивляюсь, но тем не менее падаю и лежу, полностью истощенная. Наконец, лопасти винта вертолета вращаются медленнее, и ураган превращается в легкий ветер. В двадцати метрах от меня плохо видно двоих странно жестикулирующих мужчин. К счастью, они обращают внимание не на меня, а на схемы, которые расположены на ухоженном газоне перед стеклянным павильоном столовой. Один из них вытаскивает что-то из вертолета, шагает вперед и швыряет его. Сердце пронзает боль, когда на неизвестный силуэт падает свет из кабины вертолета, и я узнаю отца Эйдана. Прежде чем из меня вырывается предупреждающий крик, я слышу взрыв. И за ним следует ужасное эхо команды Джеймса Каллахана: – СЮДА, ЭЙДАН! Затемненная фигура вырывается из толпы перед павильоном и направляется к нему. Легко, едва касаясь земли, как стрела, которая выскальзывает из тетивы лука. Мне знакома плавность его движений из наших многочисленных игр в херлинг. Но почему Эйдан следует приказу? Он находится всего в двадцати метрах от своего отца и другого человека, когда внезапно останавливается и поднимает руку, будто машет ему. Свет, такой яркий, что мне приходится на мгновение закрыть глаза. Когда я снова открываю их, вертолет горит, и двое мужчин, стоящих перед ним, бегут прямо ко мне. За одним из них тянется пылающий след, точно длинный огненный плащ. Пламя поднимается от его пиджака к голове и охватывает волосы. Паника и боль искажают черты его лица, когда он начинает кричать, падая на колени и катаясь по земле, чтобы сбить пламя. Я отрываю взгляд от него в последний момент. Джеймс Каллахан уже в нескольких метрах, смотрит мне прямо в глаза и поднимает винтовку на бегу. Затем он останавливается и целится. Взлети ради меня! Время замирает. Кажется, мои глаза больше не воспринимают реальность как следовало бы. Изображение передо мной становится нечетким, и каждый раз, когда оно приобретает правильные очертания, снова затуманивается и прячется за разгорающейся головной болью. Пусто. Во мне не осталось сил на то, чтобы сосредоточиться и держать оборону против отца Эйдана. Я беспомощно смотрю на него, словно загипнотизированная. Лицо Джеймса искажено ненавистью, он измученно прижимает руку к травмированному плечу. Собственный сын не принял его сторону. Это отличная причина пристрелить меня сейчас. Откуда-то пронзительно раздается мое имя. Чувствую кровь на губе: я, должно быть, прикусила ее, и затем внезапно пистолет вырывается из рук Каллахана. Выглядит странно, словно оружие ожило против его воли. Выражение лица Джеймса меняется от удивления до ужаса, когда он отчаянно пытается взять пистолет под контроль. Оружие не слушается, хотя отец Эйдана успевает сделать пару выстрелов, пули зависают в воздухе, не долетая до места назначения. И тут Каллахан отрывается от земли. Горизонтально, лицом вниз, его сопротивляющееся тело медленно плывет обратно к вертолету, кольцо пламени внезапно гаснет, словно на него накинули сверху темную мантию. Я знаю только одного человека, способного точно и аккуратно управлять подобным полетом. Узкая фигура появляется между струями дыма, которые обвивают полозья в призрачном тумане и взбираются вверх по кабине. Фарран. Каллахан мягко приземляется на газон перед своим давним другом, который выхватывает пистолет из его руки и передает спешащему охраннику. Звук шагов заставляет мое тело повернуться, Эйдан падает на колени и берет меня на руки. Я закрываю глаза на одно восхитительное мгновение и расслабляюсь в его тепле. Пальцы дрожат, цепляясь за его куртку так же крепко, будто мы висим над пропастью и неизбежно упадем в бездну, если моя хватка ослабнет. – Быстрее! Давай убираться отсюда! – Он кашляет, ставит меня на ноги и возвращает в мучительную реальность. Его рука плотно обхватывает мою талию и придерживает, когда мы идем по размытой лесной тропе. Я замечаю только покалывание в голове, возникающее из-за голоса Фаррана, который скрипит словно кусок металла, между тупой болью и его пламенной речью: Ты моя наследница, Эмма. Не забывай.