– Что случилось? – голос Фаррана звучит напряженно. Я, наверное, просто побеспокоила его во время важной встречи. Никогда не звонила ему на личный номер. Излишне говорить, что это допустимо только в экстренных случаях. Как сейчас. – Фион… – мой голос прерывается. – Ты одна? Он говорит своим хладнокровным тоном работника спасательной службы, который хочет получить как можно больше полезной информации от нервного пострадавшего в кратчайшие сроки. Вдруг мне становится стыдно. Слезы затуманивают взгляд, я смотрю на такси. Я пытаюсь прийти в чувство и глубоко вдыхаю. Сигналы и сирены сопровождают деловые слова Фаррана. – Эмма, пожалуйста, скажи мне, где ты и как я могу помочь. Скрип шин, я резко дергаюсь вперед, и из-за внезапной остановки водителя мой мобильник почти падает из рук. – Проклятая идиотка! – сердито рычит он и жестикулирует левой рукой. Для человека, который выглядит так, будто собирается на пенсию, он слишком темпераментный. – Хм, я уже в такси на обратном пути в Инглвуд. Одна, – разговариваю шепотом, боясь, что мой голос может как-то вызвать его, – Эйдан здесь. – КАК ТАКОЕ ВОЗМОЖНО? – изумляется Фион. – ГДЕ? Ты уверена, Эмма? – Да, – я покашливаю, словно в горле застрял ком, – в книжном магазине к северу от Центрального парка. Мне просто не удалось поговорить с ним. – Где Джек? Ненавижу нарушать обещания. – Он… не поможет. Я отправила его прочь, потому что… – Мне без разницы. Хочу лишь знать, сможет ли он найти Эйдана. Я рассказываю Фаррану о нашем месте столкновения и описываю путь в книжный магазин. * * * – Безо всяких объездов и проволочек. Я хочу видеть тебя здесь, в моем офисе через десять минут! Однако из-за дорожного хаоса в час пик я стою в приемной офиса Фаррана только спустя час. Помещение напоминает своеобразную смесь футуристической космической станции и деревенской бревенчатой хижины. Не хочу знать, сколько звездный архитектор, который придумал подобное, потребовал за свой фантастический проект. Стены обшиты темной горной базальтовой породой и красно-коричневыми, зернистыми деревянными панелями. Пол из широких, прочных досок того же дерева. – Он ждет тебя с нетерпением, вперед! Секретарь Фаррана, Клэр, ведет меня направо, к стене рядом со стойкой администратора. Я недоверчиво подхожу к тому, что кажется дверью. Тем не менее не могу найти дверную ручку. Справа от меня, на уровне плеч, черный стеклянный дисплей, инкрустированный базальтом. Когда Клэр быстро машет рукой, он мигает зелеными буквами. – Пожалуйста, введите пароль, – на экране показывается голографическая клавиатура. Фаррану действительно не терпится, раз она не прилагает никаких усилий, чтобы скрыть от меня пароль, когда начинает печатать: Дарвин на шаг впереди. По шее пробегает дрожь. У меня не получается согласиться с мыслями Фаррана, что мы – новый, лучший вид человека из-за наших даров. Мягкий щелчок, затем деревянная дверь в десять сантиметров толщиной бесшумно распахивается. Доносится необычайно злой голос директора. Он стоит спиной ко мне рядом с массивным темным столом, держит у уха сотовый телефон и активно жестикулирует свободной рукой. Я проскальзываю в комнату, и Клэр тихо закрывает за мной дверь. – Знаю, Джеймс! Поверь, я делаю все возможное. Ситуация еще серьезнее, чем ты думаешь. Некоторое время Джаред был Монтгомери почти как сын. Если Эйдан расскажет ему о воспоминаниях Эммы, Монтгомери убьет твоего сына. Я таращусь на Фаррана и пытаюсь понять, что означают его слова. Дрожь усиливается. Мокрая одежда все еще липнет к коже, температура в офисе Фаррана, кажется, на несколько градусов ниже, чем в приемной, и я чихаю. Фарран резко поворачивается. Эйдан Преследуемый Возмутительно быстро. Она выглядела так грациозно и изящно, что по виду не смогла бы пробежать и пару сотен метров с такой скоростью. Моя футболка липнет к груди через несколько минут, мокрая и холодная, а в кроссовках столько воды, словно я только что вынырнул из Гудзона. Спустя несколько минут признаюсь, что девушка, возможно, вовсе не быстрее, а, скорее, умнее меня. Она свернула куда-то, иначе я бы заметил ее. Тяжело дыша, я останавливаюсь у синей стены магазина санитарных принадлежностей. Справа от витрин с дизайнерскими раковинами и блестящей золотой фурнитурой находится небольшой дворик с крытыми парковочными местами. Там я могу укрыться и переждать непогоду. Но все равно иду дальше. – Отличное шоу, Каллахан. Возможно, слишком вульгарное. Сжечь дерево только потому, что твоя малышка больше не хочет ничего о тебе знать. Я быстро поворачиваюсь вокруг своей оси. Но никого нет. Пустота. Только несколько крыс снуют между зловонными мусорными контейнерами возле левой стены дома в поисках чего-нибудь съедобного. – Фарран будет в восторге, если я преподам тебе урок. Звук голоса становится громче, хриплый и мрачный, мои волосы встают дыбом на затылке, когда я оборачиваюсь на улицу и не наблюдаю ни одной живой души. Ну вот и все. Скоро ты окончательно свихнешься! Антонио следовало бы отправить тебя в учреждение для душевнобольных сегодня днем. – Что тебе нужно? – мямлю я дрожащим голосом. Подождите. Может быть, это просто розыгрыш, и сейчас появятся люди с камерами и будут дико хохотать надо мной? Но тогда как они узнали о горящем дереве? Отличное шоу? Смех звучит высокомерно и до ужаса близко. И если бы мне уже не было холодно до дрожи, то я определенно задрожал бы сейчас, от страха. – Так трудно понять? Я ведь сказал, что отведу тебя обратно к воронам. Кстати, твой отец обещал безумную сумму за твою поимку. – За поимку? Отцы так не поступают, даже если бы тон говорящего был вполовину менее циничным. Этот человек знает меня и моих родителей? Почему я его не вижу? И вдруг я кое-что замечаю. Разрывы образуются в сером тумане дождевых нитей примерно в метре от меня. Я следую за ними взглядом, пока не нахожу овальные пятна на асфальте, от которых не отскакивают капли воды. Продолговатые, как следы обуви на снегу. Какой наглый тип! Пока мозг формирует слово «невидимый», на меня надвигается жуткая клякса. Желудок сводит, я сжимаю руки в кулаки и отступаю на шаг назад, приседая. Здесь! Мокрое пятно движется на уровне глаз, молниеносно наклоняю голову вперед и разгоняюсь. Если я ошибаюсь, тогда ударюсь головой о тротуар. Но этого не происходит. Я сталкиваюсь с чем-то, похожим на кожу, и рядом раздается стон. Поворот. Быстро. Я проскальзываю мимо своего невидимого противника и поднимаю кулак вверх, наношу удар и ломаю кости. Крик злой боли заставляет меня торжествовать. Пальцы жутко горят, и я с удивлением обнаруживаю на них следы чужой крови. Так долго рассматривать руку определенно было ошибкой. Что-то сильно ударяет меня по подбородку, слышится скрип челюсти, и голова откидывается назад. Ноги подгибаются, и я неуклюже валюсь на землю. Немедленно нечто прижимает меня к мокрому асфальту и удерживает. Я пытаюсь вывернуться, бороться, но чертовски трудно сражаться с противником, которого даже нельзя разглядеть. Наношу еще один удар, но промахиваюсь, чувствую только мокрую одежду. Дождь внезапно подкрадывается ко мне под странным углом, в последний момент я поворачиваю голову. Треск! Жгучая боль пронзает виски, шею, продвигается дальше, вниз по позвоночнику, и я больше не чувствую своих конечностей, теряю способность двигаться. Тьма, в которой мерцают белые вспышки света, окружает меня. Затем раздается грохот. Что-то тяжелое падает мне на лицо. Не могу дышать. Где-то звучит искаженный голос. Сердце колотится невероятно быстро от боли, от страха, вероятно, только поэтому я все еще жив. Не могу дышать, в груди давит, и сердце почти перестает биться… Тяжесть внезапно сваливается в сторону, на мою руку. Я открываю рот, жадно глотаю кислород и капли дождя. Легкие бунтуют, и меня сотрясает кашель. Вот ведь проклятье, нестерпимо болит голова. Чувствую себя скверно. Но постепенно все становится ярче и яснее. Кто-то валяется на асфальте рядом со мной с закрытыми глазами. Парень моего возраста. На нем черная кожаная куртка в байкерском стиле. Губа разбита и кровоточит. На светлых волосах темное пятно, кровь из которого течет по вискам и смешивается с дождем на щеках. Рядом громко стучат капли, мелодия дождя по крышке мусорного бака. – Ты в порядке, Эйдан? – спрашивает женский голос. Что-то шевелится во мне. Словно другой человек очень осторожно открывает мои воспоминания. Если бы не сильная головная боль, возможно, я мог бы сосредоточиться на собственных мыслях. Когда я поворачиваю голову, вижу над собой девушку с рыжими короткими мокрыми волосами, облепившими ее лицо, как блестящий шлем. Эйдан. Если это имя принадлежит мне, почему я не помню? Она протягивает руку, и я инстинктивно хватаюсь за нее и поднимаюсь. Тот, кто ударяет противника крышкой от мусорного бака, может считаться только другом. К сожалению, это все, что я знаю о ней. Чувствую легкое головокружение. Я легонько дотрагиваюсь ногой до нападавшего. – Он мертв? – спрашиваю я, и сам не уверен, какой ответ предпочел бы услышать. В общем: как, черт возьми, ему удалось сделать себя невидимым? Что это за незнакомка и что ей нужно? Я сжимаю губы. Не сейчас. Лучше ей не знать о твоей потере памяти. – Нет. Нам лучше связать его, чтобы он не смог ничего рассказать Фаррану. Если, конечно, – она щурится и напряженно смотрит на меня, – ты не хочешь снова увидеть своего наставника. Мой наставник. Фарран? Это чувак, к которому нападавший хотел притащить меня, к нему и к воронам. Я медленно качаю головой, что усиливает пульсирующую боль. – Определенно нет. Ее устраивает ответ. Незнакомка улыбается. – Иначе ты вряд ли удрал бы прямо в канун Нового года. Да. И теперь я действительно хочу знать почему. Так близко к правде! Я хотел бы схватить рыжеволосую девушку и вытрясти из нее все воспоминания. Она вытаскивает кожаный ремень из джинсов и связывает руки парню без сознания. Затем снимает свой разноцветный шелковый шарф и вставляет ему кляп, проделывая все это искусно. Видимо, не в первый раз. Она резко поворачивается в мою сторону. – Давай подойди уже. Помоги мне засунуть его в мусорный бак. Вместе мы несем его к стене. Крыса проползает под баком, когда мы поднимаем тело и прислоняем к стене. Я сомневаюсь, что голодные звери его не тронут. Ему будет сложно выбраться со связанными руками. – А теперь? – интересуюсь я. Она достает из рюкзака зонтик и открывает его.