– Нет, – рявкнул он, выжимая рубашку прямо на пол. Подмастерье между тем с несчастным видом маячил в окне и боялся зайти обратно в дом. Когда наставник оглянулся через плечо, он вытянулся в струнку, как новобранец перед старшиной. – Жаль, – вздохнула я. – Вам, может, переодеться дать? У меня есть широкий… халат. – Не утруждайтесь, – буркнул он, даже не подумав отвернуться, и взмахнул рубашкой в воздухе. В разные стороны разлетелись брызги, и ткань моментально высохла. С ума сойти! Что за любопытный город Питерборо, если здесь и лавочники, и плотники обладают выдающимися магическими способностями, развитыми совершенно не по ремеслу? Может, в городе открыт филиал Королевской магической академии? – Слушайте, – с просительными интонациями обратилась я к мастеру, – а вы можете так с моим полом, как со своей рубашкой? Чтобы на карачках с тряпкой не ползать. Он выгнул бровь. Тут я разглядела, что, помимо торса, мастер и собой был очень даже ничего. Глаза синие, а волосы темные. – Я заплачу! – тут же уверила я. – Могу натурой. Плотник поперхнулся. – В смысле могу вас покормить грудинкой! И напоить… – Произошла неувязка, ведь в чайной лавке не осталось ни воды, ни чая даже пятилетней давности. – Колодезной водой! Вы какую воду предпочитаете? Горячую или холодную? Бедняга содрогнулся и буркнул: – Воды с меня точно достаточно. Он уселся на стул и принялся расшнуровывать кожаные туфли, вероятно желая с вымокшими штанами проделать тот же фокус, что и с рубашкой. – То есть ползать мне на карачках, – без лишних уточнений поняла я, что магом-уборщицей плотник работать не желает. – А может, пока вы будете мою дыру заделывать, то ваш помощник тут уберется? За десять шиллингов. – Вашу дыру? – Плотник ошарашенно поднял голову и уставился на меня, как на умалишенную. – В спальне. У мастера сделалось очень странное лицо. – Дыра в полу, – пояснила я, помахав вокруг ног руками, чтобы продемонстрировать размер отверстия. – Конь пробил, когда падал со второго этажа на первый. – А как… – Мужчина откашлялся. – Простите, но как к вам на второй этаж попал конь? – Поверенный занес. – На чем?! – На руках. Он бронзовый. – Поверенный? – Конь! – раздражаясь, пояснила я. Может, он наглотался мыльной пасты, пока трубу перекрывал, а потому не понимает самых очевидных вещей? – Ладно, вы тут сушитесь, – дала наивысшее соизволение. – Сейчас полотенце для волос принесу. Пока я искала в комоде, в какой из восьми ящиков сложила махровые полотенца, услышала, как снизу донесся голос плотника: – Это и есть ваша дыра? Задвинув ящик, я присела и выглянула в пролом, неожиданно встретившись взглядом с задравшим голову мастером. – Сейчас полотенце принесу, – отчего-то смутилась я. – Давайте сюда! – протянул он руку. – Ага. – Я осторожно бросила сложенное вчетверо полотенце в дыру. – Благодарю, – поймав махровый лоскут, мастер принялся вытирать волосы. Когда я спустилась на первый этаж, подмастерье уже был помилован и стоял за спиной наставника с видом преданного щенка. Плотник выстукивал ногой по половицам, определяя те, что были подгнившими. – Здесь все трухлявое. Он толкнул мыском туфли нижнюю ступеньку лестницы, и дерево нехорошо хрустнуло. Даже страшно сделалось, что лавка от его усердного осмотра сложится, как карточный домик. – Вы бы полегче, – попросила я. – Лестницу придется менять… В голове моментально защелкали воображаемые счеты, намекавшие, что менять лестницу мы не будем. – Давайте просто ограничимся дырой в потолке. Тут раздался страшный треск, а следом испуганный вскрик. Мы резко оглянулись. Подмастерье одной ногой провалился в пол и в панике хватался за пустые полки стеллажа. – Батюшки, я застрял! – проблеял он, вытаращив на нас полные ужаса голубые глаза. Потом принялся осторожно высвобождать ногу из ловушки. – Эта половица за ваш счет, – немедленно объявила я. – Договорились, – неожиданно согласился плотник, выказав удивительную сговорчивость. Мне-то казалось, что он должен был бороться за каждый забитый гвоздь и ошкуренный брусок. Мы пожали друг другу руки. Ладонь у нового знакомого неожиданно оказалась совершенно гладкой, хоть и теплой. Никаких шероховатостей или застарелых мозолей, обычных для людей, занимавшихся физическим трудом. По поводу рук у меня была целая теория, и она никогда не подводила. Работяга с руками стряпчего вызвал настороженность. – К слову, как вас зовут, господин плотник? – как будто между делом уточнила я. – Этан. – Он даже не улыбнулся, а едва заметно дернул уголками губ. – А фамилия? – Просто Этан. – Что ж, господин Просто Этан… – Я хотела предложить ему начинать махать молотком, но удивилась: – А где же ваши инструменты? Ведь не кулаком же он собирался забивать гвозди и не голыми пальцами отдирать доски от витрины? – Сначала решил объем работ посмотреть, о цене сговориться, а потом уже инструмент нести. – И как вам объем? – Нормально, – согласился он. – Дыра в потолке вообще выше всяких похвал. – С дырами у меня точно порядок, – едва слышно вздохнула я. И добавила мысленно: «Особенно в бюджете». Никогда бы не подумала, как сложно в действительности приходилось хозяевам собственных торговых лавок. То труба лопнет, то пол провалится, то золотые, как мыши, в одну минуту разбегутся из кошелька. Пока Этан, как я накануне, придирчиво осматривал лавку и критиковал каждый угол моего ветхого, но уже полюбившегося жилья (честное слово, как в душу плевал каждым своим «развалина»), подмастерье притащил инструменты. Они разбирались с досками, а я потихонечку приводила в порядок кухню. Лавка наполнилась визгливым звоном пилы, надрывным грохотом молотка и воплями плотника. Ругался он цветисто и забористо. Не представляю, как ученик с таким наставником не получил тик нижнего века или мелкого дрожания рук. Сама бы я огрела тирана молотком по голове, отсидела двадцать лет в исправительном доме и ни минуты бы не жалела. Вдруг сверху что-то громыхнуло. Сидя на каменном полу, я даже голову вжала в плечи. Лавка содрогнулась от очередного вопля: – Криворукий!.. – Точно конь упал, – вздохнула я, искренне сочувствуя бронзовому приятелю, и продолжила натирать полы. Потом как-то незаметно подмастерье оказался рядом со мной и принялся старательно отмывать кухонные шкафы от мыльного раствора. – Имя? – спросила я, не оборачиваясь к парню. – Ирвин, – буркнул он. – Как же тебя, дружище Ирвин, угораздило к такой скот… милому человеку в подмастерья пойти? – Сам удивляюсь, – злобно глянул он в потолок. – Я все слышу, – вдруг раздалось сверху. Может, еще где дыра в потолке появилась, но уже поближе к кухне? Или Просто Этан обладал нечеловеческим слухом? Ученик спал с лица и пробормотал: – Простите, господин… – Он осекся, затравленно покосился на меня и договорил: – Господин плотник! Вечером, когда кухня засияла чистотой, работы тоже подошли к концу. На темном полу в торговом зале теперь пестрели светлые заплатки новых половиц. Сквозь большие витрины была видна кривоватая торговая улочка, а потолок хоть и оставался обшарпанным, но дыра исчезла. Если еще днем, когда стены лавки сотрясались от матерных воплей, я сомневалась в том, что Этан настоящий плотник, а не столичный кредитор, вдруг решивший размяться с пилой и молотком, то теперь настороженность исчезла. Работал мастер действительно на совесть и заслужил каждый пенни из оговоренной суммы. – Этот дом требует капитального ремонта, – заметил он, когда я вручила кошель с монетами.