– Неискренне молитесь. – Почему? – кажется, она опешила. Сергей улыбнулся: – Девушка искренне молится только в аптеке, покупая тесты. Но, в общем-то, поддерживаю. Ни разу стычки между нашими странами не кончались хорошо ни для одной из них. Так что за мир во всем мире, – и он поднял стакан с поданной, наконец, барменом жуткой смесью. Для него, впрочем, не слишком действенной, тем более соответствующее заклинание он произнес еще по пути сюда. А вот для остальных… Ну, молодежь, подумал он, держитесь. Сейчас я вас научу «ерша» пить… Капитан перехватил Сергея, когда тот, слегка покачиваясь, шел в свою комнату. Самое обидное, пьян он не был – заклинание фамильной школы нейтрализовало токсины вообще и алкоголь в частности практически мгновенно. Хорошая штука – позволяет выпить хоть ящик водки не пьянея, а наутро не мучиться похмельем. Жаль только, одним из побочных эффектов самого заклинания было расстройство вестибулярного аппарата. Несильное, но от пьяного со стороны не отличишь. – Всех споил? – поинтересовался Трумэн вроде бы осуждающе, но с едва слышными оттенками зависти в голосе. – Обижаешь, – хмыкнул Лисицын. – Сэм – не идиот со мной наперегонки квасить. А остальных да, напоил малость. – Зная тебя… Они хоть завтра в себя придут? – Может, и нет, – безразлично пожал плечами Сергей. – Если кто-то будет не в состоянии лететь, значит, мы хоть частично избавимся от балласта. – Ну ты… Ну я им… – Не ругай молодых, – Сергей улыбнулся. – Им так хотелось перепить русского! Ну, флаг им в руки… То, что его спиртное практически не берет, Лисицын говорить не стал. Впрочем, и легендарной репутации хватило. Трумэн лишь поморщился: – Доигрались, настоящие мужчины. Пойдем, поговорим? Апартаменты, в которых поселили Трумэна, заметно отличались от занимаемых Сергеем. В лучшую сторону, конечно. Ехидно прокомментировав, что «начальство себя не обделит», Лисицын реквизировал из холодильника банку пепси и с размаху рухнул в глубины удобного кожаного кресла, издавшего от неожиданности жалобный писк. – Жучки вывел? – Да… – Сейчас проверим, – Сергей осторожно снял с шеи амулет, доставшийся ему когда-то в качестве взятки. Точнее, им расплатился один товарищ по участку, которого Лисицын застукал на служебном месте со свидетельницей в процессе, так сказать, неформальных отношений. Он бы и так промолчал, но если буквально впихивают в руку полезную цацку – почему бы и нет? Тем более штука хоть и не раритетная, но в свободном доступе такую вряд ли найдешь. Серебристый кристалл чуть запульсировал, отзываясь на прикосновение. Слегка сжать в пальцах… Все, теперь электронику на двадцать метров вокруг хватил паралич. Через пару часиков оживет, конечно, но не раньше. Правда, до завтра амулетом больше не воспользоваться, время перезарядки без малого сутки. Легкое шевеление пальцами, активирующее заклинание, и к заглохшим жучкам добавилась печать безмолвия. – Порядок, можно говорить спокойно. – Ну, что думаешь? – голос Трумэна был под стать его выражению лица. Лисицын пожал плечами, откинулся на спинку кресла и открыл банку. Колечко распороло тонкую жесть с классическим чпоканьем. Пепси внутри слегка зашипело. – Что я думаю? – он отпил глоток, кивнул – напиток был совсем неплох. – Я думаю, что хреново. А вот теперь ты мне расскажи, как на духу: ты этих мальчишек сам набирал? – Если бы, – капитан злобно скривился. – Они ж только-только после учебки, не умеют ничего толком. На черта мне здесь такие? – То есть тебе предоставили группу… – задумчиво констатировал Лисицын. – Предоставили… Да меня поставили перед фактом! И с кем придется работать, я узнал только здесь. Одновременно с тобой! – Не кипишуй, прорвемся. И голос на два тона снизь, я и так все прекрасно слышу. Но и впрямь, все страньше и страньше. – Угу, – Трумэн явно не знал последних слов, но догадался об их смысле без особого труда. – Еще и база эта… – Да уж, – хохотнул Сергей. – Шагу нельзя ступить, чтобы за тобой не наблюдала какая-нибудь рыжая лошадиная морда. Кстати, а почему английская? И почему половина геологов англичане? – Да потому что в этом предприятии они вложились деньгами. Не знаю, насколько, но, судя по тому, с какой скоростью все спешат исполнять их пожелания, они вполне могут иметь контрольный пакет. – Бизнес не имеет границ… Мне не нравится другое, – задумчиво прокомментировал Лисицын. – У здешнего генерала вид, будто он решил, что жидко обделался, а оказалось, только негромко пукнул. Такое впечатление, он рад-радешенек, что спихнул эту миссию. – Учитывая привычки островитян – запросто. Ублюдки! Знал бы заранее – отказался б, не раздумывая, и плевать на все. – Теперь поздно. У тебя приказ, у меня контракт… Из ветеранов у нас ты, Сэм, ну и я, смею думать, кое-что умею. Если что, держимся рядом. Глядишь, отобьемся. – Знать бы еще, от чего придется отмахиваться. – На месте разберемся. Один черт, даже если у нас паранойя, так будет проще и легче. А если мы правы, то больше шансов и самим отбиться, и, если повезет, мальчишек вытащить. – Нам повезет, если мы и впрямь психи, навыдумывавшие себе всякую чушь. Поверь, я обрадуюсь, если окажется, что проблема всего лишь в паранойе. Одно ясно, тяжко будет. – Я бы на твоем месте не стал брать пример с Кассандры, – хмыкнул Лисицын. – Я-то тебе поверю, а вот мальчишки… У них ветер в голове, шило в ж… и нет понятия, как легко списать людей в безвозвратные потери. Нет, если скажешь, ты для них будешь именно Кассандрой – поверить не поверят, но возненавидят сразу. Так что не стоит изображать ту прорицательницу, лучше играть в тупого вояку. И потом, она плохо кончила. – Вот как? – удивленно приподнял брови Трумэн. – Вроде бы она осталась жива, по тем временам это уже немало. – Во-первых, именно что по тем временам. А во-вторых, прожила недолго. Досталась в качестве добычи одному из греческих вождей, предсказала ему смерть и себе вместе с ним. Он, естественно, не поверил. Вернулся домой, где родственники прирезали и его, и Кассандру. Вроде бы прямо на праздничном банкете. Вот так как-то. – Я даже не помню таких подробностей, – капитан посмотрел на него с нескрываемым уважением. Сергей важно кивнул. Не станешь же объяснять, что «Илиаду» в стихах он не осилил, как бы ни старались родители. Унылый образчик примитивной античной поэзии вгонял его в тоску. Как, впрочем, и средневековые вирши наподобие баллады о Робин Гуде. Нет, может, для того времени все это было прорывом, но сейчас вряд ли представляло интерес для кого-то, кроме профессиональных историков, литературоведов или особо сдвинутых на древностях ценителей. В результате Лисицын прочитал адаптацию «Илиады», а заодно уж и «Одиссеи», в прозе. Обработанный профессионалом текст оказался неплох, вот только насколько книга соответствует первоисточнику, оценить Сергей не мог при всем желании. Стук в дверь прервал их содержательную беседу. Сергей вопросительно поднял брови, капитан нахмурился, но комментировать не стал. Вместо этого он решительно зашагал к двери, и Лисицын отметил, что кобура, с которой Трумэн не расставался, расстегнута. Когда он успел это сделать, Лисицын не разглядел, но торчащая из нее рукоять старомодного кольта внушала уважение. Надежная машинка, и вообще классика не стареет, подумал Сергей, а левая рука его между делом, независимо от сознания, идеально точными движениями сплела в воздухе замысловатый знак. Холодно замерцали висящие без какой-либо опоры белые, дымчато-прозрачные линии. Школа воздуха, непрофильное, однако хорошо дающееся Лисицыну заклинание. А главное, никак с его специализацией не ассоциирующееся. Предки наверняка сделали бы совсем иное и были бы правы, но сейчас тело работало на автомате, выдавая то, что на уровне рефлексов вбили в армии. А там не слишком изощренные, но опытные преподаватели опирались на три кита: быстрее, проще, сильнее. И тут уж правы были они – в открытом лобовом бою родовая школа Лисицына, как, впрочем, и остальные ей подобные, всухую проигрывали стихийникам. Да и трое-четверо не впадающих в панику стрелков с автоматами могли доставить проблем, чего уж там. Как и во многих иных сферах, на поле боя магия про игрывала технологии по критерию «стоимость – эффективность», отходя на второй план. Однако в случаях, подобных нынешнему, она еще вполне могла сказать свое веское слово. За дверью обнаружился Кобрин, и лицо у него было мрачно сосредоточенным. Он как раз занес руку для очередного постукивания и едва не зарядил Трумэну в лоб. Тем не менее то, что костяшки его пальцев остановились в паре сантиметров от лица хозяина апартаментов, его не смутило абсолютно. Или же просто он умел не показывать эмоций – дипломат, пусть и начинающий, это у них профессиональное. – Алекс, скажите, мой… э-э-э… напарник не у вас? – Тамбовский волк тебе напарник, – буркнул в ответ Лисицын, гася заклинание и выходя. – Заходи, Виталий, не стой, как доска в бетоне. – Мне бы надо с тобой поговорить… – Это что-то важное? – Кобрин едва заметно кивнул. – В таком случае тем более заходи. – Почему? – чуть мрачновато спросил дипломат, закрывая за собой дверь. – Потому что здесь нас хотя бы никто, кроме Алекса, не услышит. А ему, – Лисицын бросил короткий, быстрый взгляд на капитана, – можно доверять. Сейчас мы все оказались в одной лодке. – Посреди океана дерьма, – буркнул американец. – Проходите, Сергей правильно говорит. Кресло Лисицын вновь успел занять, опередив дипломата, поэтому гостю пришлось довольствоваться стулом. Хорошо еще с меблировкой здесь британцы не пожадничали. Машинально взял протянутую Алексом банку с какой-то газированной дрянью (название Сергею было совершенно незнакомым, но в этом не было ничего удивительного – новые бренды появлялись и исчезали регулярно), высосал, как воду. – Рассказывай, – Сергей ненавидел долгие прелюдии. Особенно когда дело не касалось его напрямую. Кобрин вздохнул: – Помнишь мой багаж? – Это который два человека еле подняли? – в один голос усмехнулись присутствующие. – Ну да. – Предусмотрительный ты у нас, однако – столько презервативов взять. Думаешь, сил хватит все использовать? – Да пошел ты! – Кобрин едва не зашипел от злости. – Ты за кого меня держишь? – За настоящего мужика и крутого самца. А ты что, против? – Слушай, хватит, а… Я еще в Москве устал от твоих подколок. Это, к твоему сведению, вообще не мой багаж. В принципе, я даже не знаю, что внутри – ящик надо передать в наше посольство там, на месте. – Извращение, – хмыкнул Лисицын. – Пересылать что-то с оказией через базу враждебной страны…. – Меня что, кто-то спрашивал? – вновь окрысился Кобрин. – Приказали – и все. Или, думаешь, только в армии приказы не обсуждают? Учитывая, что в персональной табели о рангах начинающего дипломата ниже военных стояли только амебы, сказанное им сейчас тянуло если не на революцию, то как минимум на крамолу. Растет мальчик над собой, развивается… Сергей улыбнулся самыми уголками губ: – Ты не отвлекайся давай. Что там с твоим чемоданом? Сперли? – Если бы. Там что-то шевелится. – Угу. Глисты завелись. – Не ерничай, – Кобрин вдруг как-то очень печально вздохнул. – У меня и без твоих острот голова кругом. Я проверил – он не опечатан. – В смысле? – В прямом. Сама печать вроде есть, но это имитация. Хотя очень качественная. Поверхностный осмотр выдержит, но открыть кофр не помешает.