— Тогда желаю удачи, - после сказанного я бросил ей её разряженный дробовик, сумки и ключ от блокиратора, а сам вошёл в десантный отсек броневика. БТР начал движение не очень резко, я сказал зебре про полетевшую трансмиссию, но после некрутого разворота броневик резко ускорился. Мне этот разворот показался подозрительным (лес и точка эвакуации в другой стороне) и с вопросом: «Почему мы развернулись?» – я направился в кабину. Хотя гуль мне ничего не ответил но увиденное говорило лучше всяких слов. Под ярким месяцем можно было различить силуэт чёрного единорога, и наш битый БТР мчался прямо на неё. Территория свободы - Потолок отношений Быстро сделав выводы от увиденного, я резко забежал в кабину и, приложив гуля мордой об руль, повернул орган управления в правую сторону. Слушаясь руля, БТР отклонился вправо, попутно совершив небольшой крен – угроза жизни Вельвет промчалась мимо нее на трёх колёсах и скрипя трансмиссией. Поняв что успел, я решил заняться самой угрозой и, удерживая полосатика, начал колотить его облезлую морду. Бил не в полную силу, я собирался показать ему, кто здесь главный, а не раскроить череп, и, похоже, гуль это понимал. Несмотря на болезненные удары (хотя не знаю – чувствуют ли гули боль) тот даже не зажмурился и лишь смотрел на меня самым виноватым взглядом. Попутно с получением «призрачных» тумаков гуль начал торможение двигателем – это не прошло для меня незамеченным, и я после очередного удара вытянул полосатого (не пристёгнутого) копытного с водительского места и сел туда сам. Развернув (на инерции) броневик в сторону леса, прибавил газу, попутно следя (боковым зрением) за гулем зеброй. Тот, похоже, понимал, что меня возмутило, по крайней мере на его битой облезлой морде была целая гамма эмоций – сожаление, обида, вина, злоба, непонимание и прочее и прочее. Для меня же ситуация была понятна – Сулик (да и Беатрикс Луламун) не одобрили того, что, выбирая между жизнью и смертью, предпочёл первый вариант. Я же не сомневался в своём выборе – было понятно, почему копытные не одобрили мою идею отпустить лидера НКР (она ещё доставит нам много проблем), но я не собирался идти в разрез тому, что называют человечностью. Я различал понятия «военная хитрость» и «вероломство», и если одно из них вызывало уважение (даже если бы его применили против меня), то ко второму относился крайне отрицательно. Конечно, я не гуманист-пацифист, да и не тот, кто может читать морали, но всё же - у меня были принципы, и они шли в разрез нарушению и без того шатких законов войны. К тому же, формально Вельвет нам скорее помогла – способствовала разрушению погодных башен и прочее. Может, кто-нибудь, не имеющий понятие морали, сказал бы: что я обещал Вельвет что она будет отпущена, и если после она будет убита не мной, то я ничего не нарушу – это идёт вразрез с моими немногочисленными принципами. Несмотря на то, что я не на Земле, и уже совершил множество преступлений, я не собираюсь становится беспредельщиком. Может, в данной ситуации загонять себя в рамки не очень умно, но умом не отличался. Осмыслив произошедшее, я убавил газ (трансмиссия всё больше трещала) и, смотря через дыру в корпусе на ночной пейзаж, вёл броневик к границе леса – точке эвакуации. В процессе я окончательно успокоился и понял (действие адреналина прошло), насколько сильно устал. Усталость всё больше давала о себе знать, и то, что после наезда на кочку меня как током ударило (слегка подбросило, приведя в чувство) показывало, что я нарушаю ещё одно правило техники безопасности (до этого не пристёгивался) на транспорте – управляю машиной в полусонном состоянии. — *Только не спать, - произнёс мысль вслух. <tab>Понимая, что только озвучивание мыслей не поможет, я включил радио, надеясь что там будет какая-нибудь бодрящая мелодия или новости о наших недавних похождениях, но в НКР будто предвидели мои проблемы. — Хороший вопрос Эппл Торн, - я узнал этот голос, пропаганду Последователей периодически озвучивала дожившая до нынешних дней довоенная министерка Флаттершай. Её голос был одновременно и тихим и жутким: <tab>— Среди множества эволюционировавших магических существ есть одно совершенно уникальное – птица Феникс, или как сейчас их называют: Жар Феникс, - я начал клевать носом. — Эти удивительные создания раньше гнездились на деревьях в самых глухих лесах … — ZZZZZZZZ. — Жар Феникс грациозно маневрирует в воздухе, - речь Флаттершай о грациозности пылающей птахи сопровождалась полётом нашего БТРа в какой-то овраг. В процессе я, ударившись об руль, окончательно отрубился. Очнулся лежащим в десантной части броневика, от громкой, и имеющей мало смысла, речи пришедшего в сознание пегаса. Игнорируя раненного, я осмотрелся и остановил свой взгляд на синем аликорне. Та не стала дожидаться и начала отвечать на незаданные вопросы: — Ты заснул за рулём и чуть не угробил нас, заехав в овраг. Хвала Селестии - мы не перевернулись, а гуль смог вывести технику из этой песчаной ловушки. — Где мы? Мы всё ещё едем? – спросонья я не сразу понял, что мы стоим но, осознав этот факт, я снова осмотрелся и, не увидев полосатой морды, задал очевидный вопрос: — Где Сулик? — Мы в лесу, а гуль отправился встречать патруль пегасов, - только сейчас я заметил, что у говорящего аликорна отросток на башке неярко светился. — Мне велел ждать здесь, мотивируя тем, что при виде аликорна их поведение будет мало отличаться от поведения полковника, - я вспомнил, как Отем нас обстрелял. — Да и нужно приглушить его бред, - Трюкачка указала на свою дрель и на пегаса. В принципе уже сейчас можно считать, что активные действия окончились. Если гуля не сожрут дикие животные (или он не решит нас бросить), то вскоре к нам прибудут летающие копытные, а после мы эвакуируемся на Мститель. Остаётся только ждать, только параллельно с ожиданием мне придётся выслушивать наркотический бред не отошедшего от наркоза пегаса. Всерьёз воспринимать его речь никто не собирался, тем более что говорил он в основном о том, как мы сделаем то, что не смог «Великий Анклав» - разгромим НКР и всех остальных, чтобы вернуть пегасам их «законное» право контроля погоды. Свой бред он разбавлял различными, только что придуманными, лозунгами: «Внешние Небеса – Территория Свободы!», «Силы Народного Сопротивления – Навсегда!» и прочее. Как ни странно, Трюкачку данные бредни несильно раздражали, и вскоре понял почему – её танкистский шлем был оснащён шумозащитными наушниками. Вооружённый этим знанием, я, порывшись в железных ящиках, нашел такой же и напялил его на себя – в нём стало немного лучше. Оценив приглушённые шумы, я подумал: конечно, это правильно, что Трикси применила шумозашитное заклинание (лес шума не любит), но неужели она не могла применить этот «колпак тишины» отдельно на раненном? Вообще-то это было объяснимо (вдруг пегас решит сказать что-то важное), но что-то подсказывало, что пегас ещё долго будет под кайфом. Основываясь на сделанных выводах, я уже собирался попросить Беатрикс Луламун применить своё заклинание более локально, но не успел. К бредням полковника прибавились звуки четырёх сильных ударов о металлический корпус броневика. Судя по их интервалу, они были сигнальными, а по тому, что Трюкачка обернулась к дыре в корпусе (да и происходящему далее) – всё было заранее обговорено. — Старые вещи служат намного дольше, - хриплым голосом произнёс гуль зебра, глядя на нас через дыру в корпусе. — Да, старый друг лучше новых двух, - спокойно произнесла «Тринити». Кодовые фразы – не лишняя предосторожность, и судя по их выбору, это была идея Трикси. После обмена любезностями Трюкачка, нажав на кнопку, открыла кормовую дверь. Ещё в процессе её открытия я различил силуэты двух пегасов (точнее пегасок) в силовой броне, что нацелили на нас лазерные и плазменные винтовки. — Ствол в землю – здесь все свои, - даже через шлемы с забралом я различал эмоции удивления у пегасок. Уверен, что Сулик им в двух словах всё рассказал, но всё же они были удивлены виду: аликорна, несущего какой-то бред полковника, и меня всего в бинтах (а также тому, что изнутри весь БТР измазан кровью). Тем не менее, мой акцент был достаточно узнаваем, и вскоре точка ЛЦУ переместилась с меня на аликорна. Меня это устраивало. — Омега Два, это Тау Четыре – код К8 жёлтый. Как поняли? - произнесла пегаска в рацию на своём шлеме. Если я правильно помню наши позывные, то она вызвала Подстрекатель на эвакуацию, но предупредила о раненных и возможной опасности. Ожидание эвакуации было не долгим, но в процессе полковник в своих наркотических фантазиях перешёл на новый уровень (тот, в котором копытные начинают петь) и напел смутно знакомую рифму: — Ночная Гвардия тяжёлыми шагами. Идёт, сметая крепости, с огнём в очах. Сверкая боевыми орденами, как капли свежей крови сверкают на мечах. Стальным копытом сметём мы все преграды, во славу Благороднейших Сестёр! Пусть рыдает враг, нет ему пощады! Ничто не остановит сильнейший наш напор! — Неофициальный гимн Ночной Гвардии принцессы Луны, - произнесла пегаска, — Также использовался Стальными Рейнджерами во время войны с зебрами. После падения бомб стало не до песен. Не думала, что полковник Отем интересовался этой частью истории Эквестрии. Дослушивать нарко-гимн я не стал и вышел на свежий лесной ночной воздух. Прохлада была удивительно приятна, да и вид звёздного неба с редкими облаками радовал моё чувство прекрасного, но недолго я этим наслаждался. Вскоре одно из облаков начало неестественное движение прямо в нашу сторону. Пока оно приближалось, я успел различить, что это было вовсе не облако, а замаскированный Подстрекатель. Воздушный корабль серии Хищник (с грозовой тучей в днище), бывший транспорт наёмников компании Коготь, переименованный нами в Подстрекатель. Его вид был величественен, а полёт удивительно тихим, даже когда он приблизился на расстояние пистолетного выстрела, я слышал лишь негромкий свист лопастей. Вскоре Подстрекатель завис над нами, а с него к нам слетели четыре пегаса, причём, двое из них несли носилки. Далее копытные погрузили на них раненного, а ко мне обратились с вопросом: нужно ли эвакуировать броневик? Я ответил утвердительно. Закончив с выгрузкой раненного, пегас запросил у «Омеги Два», для нелетающих (то есть меня, гуля, аликорна) подъёмник и захваты для крупного груза. Вскоре с Подстрекателя спустился небольшой вагончик (как на горнолыжных курортах), в который мы вошли, погрузив раненного. В момент подъёма я смутно различал, как копытные закрепляют в захватах БТР, да и мне это было не интересно. Мне хотелось бросить кости, пусть даже на жёсткие сиденья этого воздушного судна и, закончив с выгрузкой раненного, я выполнил своё желание. Полёт до Мстителя я продрых без задних и передних, не видя снов. Разбудил меня голос белого единорога. Дестини приказывала копытным срочно принести для меня носилки и приготовить капельницы, бинты и прочие медицинские изделия. Видя, что я пришёл в сознание, она запретила мне вставать, но дожидаться носилок долго не пришлось. В момент, когда меня несли в лазарет, я увидел группу копытных, что, построившись в ромб, вели аликорна с блокиратором на отростке – судя по всему, в направлении тюремных камер. Само собой я решил исправить данное недоразумение и, приказал нёсшим меня земным пони догнать конвой. После вкратце разъяснил, что синяя пернато-рогатая - не враг, и я готов за неё поручится. Копытные нехотя подчинились. Далее с неё сняли блокиратор, а сама Трикси попросила вернуть её вещи – особенно книгу. Я приказал выполнить данную просьбу, да и все остальные, если они не выйдут за рамки здравого смысла. После меня, наконец, отнесли в лазарет и уложили на в меру жёсткую койку, даже дали больничной еды. Данные больничные условия я бы посчитал идеальными, если бы моим соседом по палате не был пегас с распоротым брюхом. Конечно, сейчас он без сознания и ничем не мешал, но мне просто не нравилось его присутствие. Вельвет назвала меня «магнитом для дерма» но, пожалуй, данному представителю местной фауны данное наименование подходит даже больше, и я «печёнкой» чувствовал, что - чем дальше от него, тем безопасней. С другой стороны, я не в том положении, чтобы требовать себе VIP палату, да и если здраво рассудить, то всё окончилось благополучно. По крайней мере, я остался жив и не в плену, а ведь всё могло быть по другому. На моих мыслях о хорошем, в палату вошла Дестини в сопровождении двух единорожек (ассистенток) – все в белых халатах. Далее они поставили между мной и пегасом тканевую ширму, а сами, светя своими отростками, начали манипуляции с пациентом. Что они делали, я не видел, но хорошо слышал и, судя по услышанному, они испытывали целый букет эмоций: страх, удивление, восхищение, жалость. — Тройной разрез, лезвие было острым, но неровным, с зубьями, – Дестини комментировала, что видела и что думала. — Не думала, что после таких ран, нанесённых Адскими Гончими, можно выжить. Техника зашивания мне незнакома, но должна признать – действовал профессионал. А это что?! – похоже, теперь она начала осматривать швы более детально. — Чудо Клей! Вы его склеивали?! – после она сдвинула ширму и уставилась на меня удивлённым взглядом. — Нет, не мы. Его зашивала Вельвет Ремеди, и она использовала клей. — Ремеди?! Та, о ком я думаю?!