свои ежегодные галереи и выставки. Это привлекает целую толпу. Люди пытаются хоть мельком взглянуть на очередного великого художника. Ренцо издал звук, похожий на мрачную усмешку. — Мммм, которым не плевать на них, пока они не вкалывают до костей, не остаются бедными и не умирают на земле. Только тогда они захотят потратить слишком много денег на такие вещи, как краска на холсте, которая делает картину красивой. Лючия взглянула на него. — Что? — спросил он. — Где ложь? — Это не ложь, — пробормотала она. — Но в искусстве есть нечто большее, чем просто быть художником. Впрочем, все это не имеет значения. Не говори своей сестре то, что ты только что сказал мне, Ренцо. Зачем разрушать ее мечты, потому что ты реалист с горькой жилкой, а она просто хочет делать красивые вещи для людей, ради удовольствия? Хах. — Да, — тихо сказал Ренцо, снова поворачиваясь, чтобы посмотреть на Диего. — Ты права. Не буду. *** Диего подпрыгнул на цыпочках, когда Роза закончила болтать с одним из своих кураторов в двадцати футах от нее. Ренцо пришлось практически схватить Диего за куртку, чтобы тот не побежал к сестре. — Подожди секунду, — сказал Ренцо. Лючия рассмеялась. — Он взволнован. — Да, он всегда такой, когда приезжает к Розе. Диего любил свою сестру, как никто другой. Очень похоже на то, как он любил Ренцо. Это мило, для ребенка, который живет такой жизнью. Но сейчас они не могли прервать время Розы. Им посчастливилось получить приглашение на мероприятие, чтобы увидеть работы своей сестры, висящие на стенах галереи, но они не должны отрывать Розу от людей, которые пришли, чтобы оценить различные произведения искусства. По крайней мере, пока она не закончит с тем часом, когда выступала с речью. Этот час почти прошел, но у нее оставалась еще минута или около того. — Ты видел ее абстрактную картину в дальней комнате?— поинтересовалась Лючия. Ренцо взглянул на нее, но обнаружил, что она смотрит в том направлении, о котором говорила. — Не видел. — Она удивительная, Рен. — Да, Роза всегда была очень талантлива, когда ей давали что-то раскрасить. Она резко повернула голову и посмотрела на него. — Да ладно, это немного больше, чем просто раскрашивание на бумаге. Он усмехнулся и пожал плечами. — Она всегда будет моей младшей сестренкой, для которой я крал карандаши и бумагу, чтобы она могла нарисовать что-нибудь красивое, просто чтобы приклеить это на любую стену, которую мы сможем найти, понимаешь? Лючия успокоилась, и кивнула. Ренцо до сих пор не понимал, как легко он предлагает эту информацию о своей жизни и своей сестре, но теперь она была рассказана. Он не мог забрать свои слова обратно или что-то в этом роде. Он не был уверен, что хочет этого. — Она, должно быть, так благодарна за все это, — заметила Лючия, оглядывая галерею. — Она перестала говорить «спасибо» несколько месяцев назад. Лючия приподняла бровь. Ренцо пожал плечами. — Честно говоря, я сказал ей, что если она не перестанет меня благодарить, я прекращу давать ей денег. Это тоже не было ложью. Лючия вздохнула. — Это ужасно, Рен. — Ужасно то, что она думает, будто не заслуживает этого, Лючия. Или что она здесь только потому, что я оплачиваю ее проживание и другие расходы. Правда в том, что она здесь, потому что заслуживает этого, и она очень старалась, чтобы ее заметили. Она получила стипендию — я просто заставил это работать. И он не хотел, чтобы его за это благодарили, потому что если он не сделает этого для Розы, то кто? Конечно, не их мать, которая половину времени даже не жила в их реальности. И определено не их бесполезный отец.