— Если через пять дней после того, как ты подарила мне двух змей, мы приехали в то место, где по вине змеи случилась трагедия, значит, и в нашей жизни случится что-то, связанное со змеями. Они ведь тут не перевелись? Тут уже и Макс не выдержал: — Мила, да сколько на земле случается трагедий по вине ядовитых змей! Нет, пожалуй, и вправду не следовало покупать тебе ту книжку! — Покаялся он. — Хотя лично я вот до сих пор не понимаю, почему он умер: здесь же кобры не водятся! А укус серой гадюки не смертелен, тем более она его в ногу ужалила! Впрочем, какая в те времена была медицина, да и иммунитет у дедушки явно был на нуле после всякого там Царьграда и общения с неразумными хазарами! — Может, у него аллергия была, — предположила я. — И на что могла быть аллергия в десятом веке? — Усомнился Макс; идея ему не понравилась. — Не знаю, на что, — ответила я. — Может, на предсказания всякие, — я покосилась в сторону Милы. Пушкин же писал, что он волхва встретил, так тот старик, может быть, оказался занудой вроде нашей сестры. Как там у классика: «Кудесник, ты лживый, безумный старик». — Этой фразой я рассчитывала нейтрализовать предсказательницу хотя бы на время, но куда там! Мила не унималась до самого прибытия в крепость, куда нам надлежало доставить Арне. Вручив его по прибытии заботам пожилой камералки — так загадочно в экспедиции именовали женщину-завхоза, мы отправились осваивать снятый Лизой дом. Хозяйка Надя, полная, добродушная женщина лет сорока, предоставила в наше распоряжение две комнаты с телевизором и удобствами. Мила немедленно двинулась обследовать двор и сад и вскоре установила факты присутствия в хозяйстве кур, гусей и поросенка, а также, как она выразилась, «следы наличия коровы». Познакомиться с которой ей пока не удалось — животное было на пастбище. Наскоро перекусив, я в сопровождении Лизы снова отправилась в крепость — на этот раз пешком, потому что Макс уехал, намереваясь заглянуть к Валентину Викторовичу и сегодня же вечером вернуться в Питер. 2 У крепостных ворот нас встретила девица лет двадцати семи — тридцати, полная, белокурая и не в меру говорливая. Высоким, немного визгливым голосом она вещала нам: — Ой, а ко мне камералка приходит, говорит, иностранца привезли, а я сижу, как жаба на торте! Ногти вот красила! Меня Маша зовут, кстати, — повернулась она ко мне и выставила вперед растопыренные наманикюренные пальцы. — Я его проводила в церковь, он там фрески смотрит. Ой, он по-английски совсем почти не говорит, а я-то в совершенстве, я такая способная к языкам! — Сообщила она, задыхаясь от восторга. Из всего этого монолога мне понравилось только сравнение с жабой: чтобы отважиться на него, круглолицей толстощекой Маше с низким лобиком и пухлыми губами требовалась определенная смелость. Я раздумывала, не зауважать ли ее за этот самокритичный пассаж, но Лиза бесцеремонно отправила девицу на поиски профессора, и та пошлепала в сторону раскопа на земляном валу. — Божий одуванчик, — фыркнула Лизка, когда Маша отошла на достаточное расстояние. — Ты, Клава, осторожнее с ней. Сплетница жуткая. И, что самое скверное, болтает все, что в голову придет, не со зла причем, а просто потому что надо болтать. На уровне рефлекса. Как у собаки Павлова. Видит человека, надо о нем что-то срочно узнать. И ему выболтать что-нибудь про других. Вот уж точно жаба на торте. — А кто она? — Поинтересовалась я. — Аспирантка профессора Северова, — кисло пояснила Лиза. — Воображает себя молодым перспективным ученым, специалистом по отечественной истории, а сама едва отличает полян от древлян. Не говоря уже о чем-то большем. Вернувшись из своего рейда. Маша рассказала нам, что оба профессора, дядя Миша и его друг Алексей Михайлович, отправились в монастырь и вернутся часа через два-три. Пока же она взялась проводить нас к Арне: — А вдруг ему помощь понадобится! Ой, а как здорово, что вы его сегодня привезли! — Щебетала она. — Сегодня посиделки! Правда, милиционеры эти придут, но зато Денис будет для них сообщение делать, он не знал сначала, как интересно все преподнести, но я подсказала, и все просто гениально получилось! Выяснилось, что профессор Северов решил объяснить юным милиционерам, к какому именно пласту истории им предстоит прикоснуться, и поручил студентам подготовить к вечеру краткий доклад. Болтая, мы прошли через крепостные ворота и оказались на территории Древней Руси. Здесь мы увидели две маленькие церкви — деревянную и белокаменную — в одной из них обретался наш викинг. Тут Маша вспомнила, что должна отнести реставраторам в деревянный храм какие-то бумаги, и устремилась к маленькой дверце в одной из крепостных башен, самозабвенно вопя: — Ой, девочки, вы меня подождите пару минуток, я совсем забыла про планы, просто такая жара, такая жара, тут собственное имя забудешь! — Жара действительно стояла прямо-таки атипичная, нечасто в Ленинградской области в июне бывает до 32 градусов! Видимо, под ее воздействием Маша начала бессмысленно, но сильно дергать закрытую дверь, потом вытащила из кармана ключи и стала совать их по очереди в скважину, хотя несоответствие их калибра и размера щели было видно невооруженным глазом. Энтузиастка, не слушая наших с Лизкой вопросов и предложений, налегла на дверь плечом, потом попробовала пнуть ее ногой и вдруг огласила округу диким высоким вокализом, переходившим местами в тривиальный визг. Оказалось, из травяных зарослей около дверцы прямо Маше на ногу выскочила огромнейшая, зеленая в крапинку лягушка, и неожиданный контакт скользкого холодного зверя с обутыми в босоножки-вьетнамки голыми ногами нашего гида породил этот неповторимый звук, еще отдававшийся в ушах жутковатым эхом. Дикий вопль произвел эффект заклинания: дверь открылась. Из-за нее, как в сказке, появился бородатый всклокоченный мужик и, обнаружив Машу, пару минут просто наблюдал ее как некий природный катаклизм. Потом оглядел еще раз с головы до ног и спросил: — Девушка, а за сколько вы согласились бы ночевать в моей машине, она тут припаркована, у крепостных ворот? Маша поначалу оторопела от столь неожиданного предложения: ничего не говоря, она хватала ртом воздух, растерянно глядя то на наглеца, то на нас с Лизой. Потом наконец вспомнила полагающиеся в таких случаях реплики: — Да вы что!!! Я девушка порядочная, не профурсетка какая-нибудь! Я… я научный работник! Да как вы смеете! Да кто вы вообще такой!!! — Она бурно дышала и произносила этот монолог оскорбленной невинности, изредка срываясь на визг, и я всерьез начала опасаться за ее здоровье, особенно с учетом ее природной полноты и стоявшей на улице страшной жары. К счастью, мужик поспешил внести ясность: оказалось, ничего эротического он совершенно не имел в виду. Хотя цель преследовал достаточно нестандартную. — Я тоже, в общем, не бутылки тут собираю, — хмыкнул бородач. — Реставратор я. Анатолий меня зовут. Можно просто Толик. А про машину я имел в виду, что готов вам заплатить за услуги… м-гм… сигнализации, что ли. — Он замялся. — Сигнализации? — Переспросила изумленная Маша. — Ну да, — несколько бодрее продолжил мужик. — У меня «Газель» с тентом, я в ней инвентарь свой храню. А закрывать тент бесполезно, и какой-то паразит повадился в машину лазать, лопату вот украли, топорик… — Он вздохнул. — Жалко же. А сигнализацию я не слышу. И вдруг услышал ваш дивный голос. — Последовал короткий смешок. — И понял, что вот от такого звука я бы даже в гробу, наверное, проснулся. До костей пробирает! — Пошляк! — Заявила Маша. — Храните свои вещи в камералке! Мы с Лизой не знали, кто из них больше не прав: конечно, мужик ерунду говорил. Надумал тоже, хранить инвентарь в открытой машине — Япония тут ему какая-нибудь, что ли? Вроде как не первый день на свет родился, и такая, прямо скажем, поразительная наивность. Но и вокализ, столь неожиданно исполненный Машей, еще стоял в ушах. Да уж, такое среди ночи услышишь, сразу в милицию побежишь с повинной и признаешься во всех смертных грехах! Наше мнение, казалось, разделял и второй реставратор: выглянув из-за двери, он усмехнулся, потом поправил свою импровизированную панаму из газеты, которую не снимал даже в помещении, и снова принялся ковырять что-то на стенке. Время от времени он посматривал на нас из полутемного коридорчика, слушая перепалку Маши со своим напарником. Я заметила у него на плече нелепую татуировку в виде русалки — в СССР такие изображения делали все, кому хотелось казаться интереснее, чем они есть на самом деле. Это в наши дни знают, что такими дивами в колониях «метят» пассивных гомосексуалистов. Но мужик на уголовника совершенно не походил и в целом был довольно приличным, насколько я успела заметить. К счастью, столкновение Маши с бородачом не успело перерасти в вооруженный конфликт: к нам подошел Арне, закончивший знакомство с фресками. Я представила его почтенной публике, после чего Анатолий взялся показать заезжему профессору наиболее интересные работы последнего времени, и мне пришлось включиться в активный профессиональный разговор о новейших методах реставрации и консервации археологических объектов. К беседе активно примкнул и второй реставратор, ради знакомства с Арне набросивший даже клетчатую рубашку, которая скрыла его высокохудожественное тату. Маша, метнув еще пару грозных взглядов в сторону несостоявшегося работодателя, удалилась. Инцидент с псевдосексуальным подтекстом можно было считать исчерпанным. Вечером во дворике крепости на скамеечках удобно расположились будущие стражи порядка. Явились и студенты: было их человек семь — основная масса приезжает уже в июле, после сессии, а эти, с кафедры археологии, специально сдали экзамены досрочно, чтобы провести здесь не месяц, как все, а два. Бойкие и веселые, они долго шутили, занимая места. Среди них выделялась интересная пара: светловолосый заносчивый парнишка и красивая девица с темными волосами, о которой мы уже знали, что она приехала из Закарпатья, очень интересуется археологией и считается очень перспективной. Оглядываясь вокруг, она время от времени цеплялась за руку парня, опуская глаза. Он реагировал на это очень спокойно, на ее нежности почти не отвечал, обводя присутствующих самодовольным дерзким взглядом. — Олег Рудольфович, — представился он напыщенно. — А это Инга, моя любовница. — Он кивнул на стоявшую рядом красавицу, которая, не сказав ни слова, только опустила голову еще ниже и сильнее сжала его руку — так, что он даже поморщился от боли. — Странно, — прошипела я Лизке, — ведь видная какая девица, а до чего себя довела! И парнишка-то вроде самый заурядный, чтобы так перед ним стелиться! — Да уж! — Ответила Лиза. — Но любовь зла! — Ей это было хорошо известно: сбежав в двадцать лет из отчего дома, она родила ребенка от какого-то своего однокурсника, о том совершенно не ведавшего, года три жила сама по себе, и только мое вмешательство из-за того самого пресловутого убийства обеспечило ей хорошего мужа, возвращение в семью и достойного отчима ее дочке. Тем временем студент по имени Денис начал свое сообщение. Рассказом все о той же гибели Вещего Олега. Сидевшая до этого спокойно Мила оживилась — не в добрый час мы ее взяли с собой! — Как черная лента вкруг ног обвилась, И вскрикнул внезапно ужаленный князь, — декламировал он нараспев. Один из милиционериков проявил профессиональный подход: — Так все-таки, это был несчастный случай или убийство? — Вы смотрите в самый корень, молодой человек, — отозвался дядя Миша. — Ведь это поэтический образ. Летопись сообщает нам, что князя укусила змея. Но есть основания полагать, что речь идет не о настоящей змее, а об измене в своем же кругу. — Вы правы, профессор, — значительным тоном произнес Олег. — Я уверен, эти трусы просто боялись его бесспорного лидерства и убили из страха перед его превосходством. Это доля всех незаурядных людей. — Он дернул головой, откидывая челку со лба, как бы подтверждая, что о судьбе неординарных личностей ему легко судить по собственному богатому опыту. При этом покосился на меня с каким-то странным выражением лица и смахнул воображаемую пылинку с плеча. — Спасибо, студент Кружкин, что одобряете мою точку зрения, — улыбнулся дядя Миша. Я же заметила, как при этой издевке блеснули радостью карие глаза красавицы Инги: той явно понравилось, что ее заносчивого кавалера посадили в лужу. Ну и странная же любовь! Дядя Миша тем временем продолжал: — Но насчет лидерства вы правильно подметили. Некоторые историки считают, что заговор против Олега, который летописец назвал змеей скорее иносказательно, мог возглавить молодой князь Игорь, не поделивший с ним именно это лидерство. Ведь, по летописным источникам, после смерти Рюрика Вещий Олег, его родственник, остался регентом до совершеннолетия наследника. А в 912 году, когда умер Олег, Игорь перешел все мыслимые пороги совершеннолетия, а власти и не понюхал. И самым значительным событием его тридцатипятилетней жизни была женитьба на Ольге. Что даже в наши дни маловато, не говоря уж о тех временах воинов и завоевателей. — А есть еще версия о том, что Олег сам направил на себя змею, потому что был волхвом и, по преданию, родился от змеи. И его смерть могла быть сакральным актом, — вставила Маша. — Но я лично в это не верю. Юные стражи порядка уже увлеклись перспективой расследования: — Так значит, это было убийство, и оно до сих пор не раскрыто? — Именно так, молодые люди, — продолжал улыбаться дядя Миша. — И, возможно, вам предстоит раскопать вещественные доказательства, которые позволят установить истину! Мальчики недоверчиво бурчали, хвастаясь своими знаниями: — А что толку? Ведь там уже все сроки давности вышли, в суд никого не доставишь, а без этого весь смысл расследования теряется! — Суд истории, молодые люди, гораздо страшнее обычного правосудия, — мудро заключил дядя Миша. 3 Наутро я пришла в крепость к восьми часам — Арне назначил мне именно это время в соответствии со своим шведским режимом. Господи, даже Италия его ничему не научила! С другой стороны, рано утром было не так жарко, и я рассчитывала, что к обеду швед угомонится и я смогу сбегать искупаться в Волхове и позагорать на крепостной стене — даже местечко уже приглядела! Арне нигде не было видно, и я разговорилась с «камералкой» — завхозом экспедиции Тамарой Семеновной. — А он на пробежку отправился, — рассказала она. — Вы пока ко мне пройдите, что ли. Почитайте что-нибудь, а он мимо не пройдет. Так! Финно-швед, видимо, решил, что я непременно окажусь непунктуальной, и решил опоздать сам! Стоило ради него вставать так рано! Чтобы скрасить неожиданно возникший досуг, я зашла в кабинет Тамары Семеновны и с ее разрешения принялась листать книги регистрации находок. Сама хозяйка, сославшись на срочные дела, убежала и оставила меня один на один с отчетами экспедиции. Работали в этом году около месяца, и за это время были найдены в основном черепки керамики и обломки каких-то металлических изделий, но были и настоящие редкости. Например, я нашла запись о шести монетах X века, трех с половиной скандинавских фибулах и серебряном кубке. Интересно, что все они были находками одного человека: везде стояла подпись «Инга Пономаренко» — это была та красивая студентка, чей странный роман так неприятно поразил вечером нас с Лизой. — Простите, а что вы здесь делаете и по какому праву? — Строго спросил меня мужской голос, говоривший по-русски чисто и грамотно, но с легким азиатским акцентом. Подняв глаза, я увидела молодого человека лет тридцати пяти, худощавого, смуглого и черноволосого; его внешность также говорила о том, что в графе «место рождения» следовало писать какое-нибудь славное на весь Восток географическое название. Черт, а ему-то что надо? Вроде вчера я его не видела. И неужели я позволю отчитывать себя, как школьницу? Ну уж нет! Я гордо выпрямилась на стуле и сказала как можно более равнодушно: — Проверяю, если вам интересно. Вот здесь, кажется, страница одна вырвана. — Я кивнула на книгу учета, почему-то надеясь, что это заявление будет воспринято как повод оставить меня одну. Не тут-то было! Парень уставился на меня вдвое внимательнее и спросил: — А вы откуда к нам с проверкой? Счетная палата? — Ха! Поверил! — Народный контроль, — безапелляционно заявила я, давая понять, что разговор окончен. — Что найду, сообщу в милицию, — я решила добавить это заманчивое обещание, чтобы окончательно деморализовать собеседника: а то еще помчится к дяде Мише жаловаться! Однако надоедливый посетитель не испугался, а, напротив, подошел к столу, взял в руки книгу и стал внимательно рассматривать. Потом с уважением посмотрел на меня: