— Что-то случилось с его спутницей? — спросила удивлённо. — Я должна её заменить? — Боже, Софа, — тихо захохотала Тамара Васильевна. — Ты такая ещё молоденькая, — это прозвучало даже с грустью. — У Егора Васильевича нет девушки, — начала разжёвывать она. — Ты должна притвориться ею. До тебя эту обязанность выполняла та, чьё место ты сейчас занимаешь… ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Она ещё что-то говорила, но её голос стал восприниматься несвязным шумом. Я замерла посреди коридора. Та, кто была до меня, теперь уволена. И если верить Маше, их притворство для окружающих переросло в интрижку. Теперь Егор Алексеевич казался мне ещё и подлым. — Ты в порядке? — Тамара Васильевна потрясла меня за плечо. — О Боже, я напугала тебя, — выдохнула она и тут же с жаром затараторила: — Это просто спектакль, Софа, ничего больше. Тебе не придётся идти на какие-то вольности с начальником. Возможно, он будет держать тебя за руку или приобнимет. И если кто-то спросит, ты должна будешь подтвердить ваши отношения… Ну, ещё, улыбаться в объектив, когда папарацци захотят сделать пару фотографий. Но это же не проблема, верно? Она заглядывала мне в глаза, но я уже ничего не видела. Боже… фотографии… которые мог увидеть мой муж. Это было недопустимо. 4 Егор — Мы на месте, Егор Алексеевич, — негромко заговорил водитель. — Вы уверены, что нам именно сюда? Я бросил быстрый взгляд за окно и тут же поморщился. По пути не сильно следил за дорогой, а сейчас был удивлён конечному пункту прибытия. Довольно старая часть города, в которой никогда не бывал. Жилой район с мрачными общежитиями и многоэтажками, а мы, как оказалось, остановились возле самой мрачной. — Если это тот адрес, который я тебе сказал, то значит, всё верно, — ответил водителю. Потом посмотрел на наручные часы. У Софии Александровны было ещё целых пять минут, чтобы не опоздать и не вызвать моего негодования. Однако эти пять минут пролетели стремительно и бесполезно. — Ладно, жди, — бросил водителю и вышел из машины, с силой сжимая телефон пальцами. Мазнул по экрану указательным, пролистав список контактов. Нашёл её номер, но прежде чем нажать на дозвон, дал ей последний шанс. Посмотрел в сторону плохо освещённого подъезда, однако там по-прежнему царила мертвецкая тишина. Ни звонкого цоканья каблуков… Ни звука открывающейся двери. Я негромко выругался. Женщины всегда поражали меня своей безответственностью. Без особых сожалений набрал номер Софьи Александровны и поднёс телефон к уху. Был намерен отчитать её за отсутствие пунктуальности, но услышал лишь бесконечное количество гудков. Я терял терпение. А потом совсем рассвирепел, когда гудки оборвались и в динамике повисла тишина. Посмотрел на экран — вызов был сброшен. Тяжело вздохнув, запихнул телефон в карман брюк и направился к подъезду. Открыв дверь, понял, что и внутри царил полумрак. Прошёл по лестнице, приблизительно предполагая нужный этаж, так и не столкнувшись ни разу с вахтёршей. Да и не был уверен, что она вообще здесь имелась. Быстро нашёл дверь с номером тридцать четыре и громко постучал. Через секунду за дверью послышались торопливые шаги и шум открывающегося замка… Замков. Мне показалось, что даже лязгнула цепочка. А потом дверь всё-таки приоткрылась. Совсем немного, не больше чем на десять сантиметров, однако я смог различить в этом маленьком пространстве черты лица новой секретарши. — Вы опоздали, — решил начать с обвинений. — Заставили меня ждать, чего я абсолютно не люблю. Она немного помедлила, а потом всё же открыла дверь шире. — Егор Алексеевич… я… — её плечи поникли, виноватый взгляд упал в пол. — Я не очень хорошо себя чувствую, — прошептала она еле слышно. Но я так не считал, потому что выглядела она непередаваемо. Пробежался взглядом по блестящим локонам, немного подколотым сбоку. По румянцам на щёчках. А потом мой взгляд скользнул к её платью. Да, оно было элегантным и скромным, но на ней смотрелось как-то по-королевски. Часто заморгал, стараясь не разглядывать девушку. Даже отступил на шаг назад и София наконец посмотрела на меня. В её глазах плескалось сожаление. — У Вас что-то болит? — постарался спросить как можно спокойно, но ко мне опять вернулось раздражение. И её опоздание тут было ни при чём… — Нет, — тихо отозвалась она. — Может температура? — вновь предположил я. — Нет. — Сломали ноготь? Поругались с парнем? Не смогли подобрать к туфлям сумочку? Умер близкий родственник? Что? — уже начал распаляться не на шутку. Её глаза тут же вспыхнули, и наверное, впервые с момента нашего знакомства, в них отразился гнев. Ни страх, ни стеснение, как это было в офисе. Сейчас София выглядела иначе. Отважнее. И, чёрт, красивее. — У меня никто не умер, слава Богу, — сказала она так же негромко, но с нажимом. — И Вы правы, всё остальное не имеет значения. Дайте мне минуту. Секретарша отступила от двери и скрылась за дверью предположительно ванной комнаты. Я бесцеремонно переступил порог. Огляделся по сторонам и вновь поморщился. Самая обыкновенная комната в общаге. Настоящий клоповник, в стенах которого София Александровна смотрелась как восьмое чудо света. Со своей грацией, манерой говорить, стоять, двигаться, она сюда не вписывалась. Но я не успел подумать об этом слишком долго, потому что дверь ванной распахнулась и я вновь обомлел на долю секунды. Она накрасила губы. Цвет помады был броским — красным. Вызывающим, несмотря на то, что он ей очень шёл. Но я помнил, что озвучил свои требования. Одним из главных было — неброский макияж. Но девушка решила меня ослушаться. — Это акция протеста? — указал на её губы. — Нет, это любимый цвет помады, — она словно издеваясь, невинно пожала плечами, и оперевшись на стену рукой, стала обувать свои туфли на тонкой шпильке. Сразу стала выше, как-то увереннее. — Мне нужно стереть её? — уточнив, похлопала ресницами. — Учтите, тогда мне придётся поправлять макияж, и тогда мы точно опоздаем. Не знаю, может мстила мне за рубашку. Или обладала весьма скверным характером… — Ладно, у нас нет на это время, — вопреки собственным правилам я сдался. — Но если Ваша помада окажется на моей рубашке, то придётся покупать новую. Стирать Вы явно не умеете. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍5 София — Можно вас попросить о небольшом одолжении? — набравшись смелости, я решилась задать прямой вопрос. В салоне машине повисла привычная тишина, потому что весь путь мы молчали. То ли не находилось тем для разговоров, то ли шеф злясь на моё поведение, не желал вести со мной бесед. — Учитывая ваше опоздание… — наконец-то лениво отозвался он. И наверное, дальше и смысла не было слушать, но Абрамов продолжил: — И то что мне лично пришлось вас упрашивать исполнить свои прямые обязанности. Я вправе лишить Вас зарплаты. Я задохнулась от его пренебрежения и властного тона. Он мне определённо не нравился. Раздражал. Буквально бесил своей надменностью. Мне захотелось недовольно фыркнуть, но я в последний момент стерпела. — Вы наверное, забыли, что взяли меня с испытательным сроком, — кипела от злости, но говорила спокойно. Выдержала недолгую паузу, обратив на себя внимание шефа. — А значит я, итак, работаю целый месяц бесплатно. Вы решили удержать мне будущую зарплату? Мужчина спокойно развернулся ко мне. Широкие плечи, вся его фигура теперь как-то угрожающе стала занимать просторное пространство салона машины. Деться было некуда, но я умудрилась максимально отсесть от Егора Алексеевича. — Ну допустим, бесплатно Вы работать не будете. Вы бы знали это, София Александровна, если бы вчитывались в трудовой договор… Но я найду способ спросить с вас за сегодняшний инцидент. Шумно сглотнула, увидев, как губы начальника растянулись в едва заметную злорадную усмешку. Боже, да он самый настоящий тиран, который не забудет теперь мой трусливый прокол! — Так о каком одолжении шла речь, София Александровна? Воздуха не хватало. В душном салоне давящая атмосфера сковывала и мои движения, и способность быстро отвечать на поставленные вопросы. — Я хотела… хотела попросить вас не сильно светиться перед фотокамерами. Удивление мужчины тут же отразилось на его лице, а широкая бровь причудливо изогнулась. Изучающий взгляд был прикован к моим глазам. Уж не знаю, что в них хотел рассмотреть Абрамов, но я почувствовала себя ещё более неуютно. — Не любите внимание? — предположил он. — А так и не скажешь, что Вам претит пафос. Вы такая… Задумчиво замолчал. Положил широкую ладонь на своё колено, начав похлопывать, словно отбивая какой-то ритм. Я заворожённо следила за длинными пальцами. За поблескивающими в тусклом свете часами на мужском запястье. Шикарно и стильно одетый мужчина мог бы найти себе подходящую партию для выхода в свет. И не стоило бы притворяться, ни ему, ни мне. — Какая? — сухо поинтересовалась я, изобразив безразличие к его ответу. Словно мой вопрос был риторический и я не желала знать ответа. Тем более из уст чужого мужчины, который мне абсолютно не был симпатичен. — Вы утончённая, умеете держаться в обществе. — Почему вы так решили? — а вот сейчас мне стало интересно. Как это он так быстро сумел меня оценить? — Поверьте, я умею разбираться в людях.