– Чего хмыкаешь? – прогудел шеф полиции, повертел в руках оставшуюся колбаску и запихнул в рот. – Вспомнил Грубер, что он мэр, и уже хорошо! Главное, чтобы он ничего ненужного не припомнил. Например, откуда у него на затылке появилась шишка и кто из просителей заходил последним. Мне ведь его секретарь списочек передал. Скажи спасибо, я его тут же потерял. А то мне рапорт вице-канцлеру писать. Приедет навестить племянника, а тут покушение на убийство, а не несчастный случай. Если чего скрываешь, Эр, лучше скажи сейчас! Кроули включил «доброго полицейского» и по-отечески взирал на приятеля, ожидая откровений. Но гер Клаус простачком давно не был. – Я действительно заходил к мэру, чтобы узнать, как там поживает мое разрешение на покупку акций. Секретарь видел, что я покинул кабинет. В момент падения мэра меня в доме не было. – Складно излагаешь, парень. Гораздо лучше брешешь, чем в нашу первую встречу. Но вот что я тебе скажу: держись-ка ты пока от мэра подальше. – Шеф полиции вздохнул и направился к выходу. Однако у порога обернулся: – И Магду Ленц оставь в покое. – Последнее не обещаю. – Сдалась тебе эта дамочка! – Кроули смачно выругался и покинул жилище Рыжего Эра, хлопнув дверью. Все же последними фразами шефу удалось вывести Эрика из равновесия. До вечера он с остервенением работал в мастерской, не давая спуску ни себе, ни своим помощникам. Периодически его отвлекали ребята из «Земляных червей» – прокладка тоннеля до Айзенмитта шла ускоренными темпами. Днем опять приезжал человечек Курца доложить обстановку возле дома фрау Ленц. Заодно Щербатый поставил людей на стреме у особняка мэра. Фрайбергу сообщили, что Гайди Грубер находится под неусыпным наблюдением полиции и Либхе: целитель накачал пациента зельем, и мэр в основном спит. Тем не менее Грубер попросил секретаря заказать для фрау Ленц роскошный букет, и посыльный уже доставил. Эр не без удовольствия выслушал байку о том, как цветы полетели за ограду. Ему безумно захотелось увидеть Магду, но она просила обождать, и он терпел. В семь вечера Фрайберг сделал небольшой перерыв в работе и отправился в салон фрау Мёркель, где одевались лучшие модницы Дункельмитта. Там он заказал дамское манто, шелковое платье под цвет серых глаз прекрасной Магды, а еще комбинации и чулки, что привозили в Город темных улиц из самого Айзенмитта. Оплатил доставку, накинув посыльному за молчание, и спустя час вернулся в мастерскую. Он пытался заняться артефактами для пространственного перехода, но дело не шло. Кружевная полупрозрачная комбинация так и стояла перед глазами. И Эрик не выдержал. Принял душ, даже брызнул на себя пару капель парфюма – то ли «Хвойный лес», то ли «Знойный лес». Парфюм ему подарила Марвел, но он не слишком жаловал все эти благовония, предпочитая кусок хорошего мыла и запах чистого тела. Эрик хотел было нарядиться в розовую рубашку с модным нынче жабо, которую вместе с шелковым жилетом всучил ему портной Штрулле. Но не стал изменять себе: ограничился белой рубашкой с накрахмаленным воротом. Надев костюм в полоску и новенькие лакированные штиблеты, подхватив макинтош с цилиндром, Рыжий Эр направился к выходу. Однако на пороге его перехватили «Земляные черви»: Косоглазый Тонни, бригадир, отвечавший за прокладку тоннеля под мастерской, и Ле’Ройс. Последний переминался с ноги на ногу, явно нервничая. – Гер Клаус, а вы схемку проходческого щита для бурения не глянули? Наверное, там ерунда. Я ж не учился в академиях, изобразил как смог. – Вовсе не ерунда, ты предложил очень дельный механизм. – Фрайберг похлопал собеседника по плечу, а сам направился к комоду, где в верхнем ящике лежал доработанный им чертеж с расчетами. – Я кое-что подправил, нужно обсудить и моим ребятам в производство отдать. Ле’Ройс, явно не ожидавший похвалы, удивленно потер лоб и задал следующий вопрос: – А что с пистолями? Получилось переделать то старье, что мы вам давеча привезли? – Да, кое-что вышло… – начал Фрайберг. Ле’Ройс деликатно кашлянул и, переглянувшись с приятелями, сказал: – Хотел вас в гости пригласить. Жена ждет на ужин, гуся обещала зажарить. Может, там и обсудим чертеж и оружие? Или я вас от чего отвлекаю? Фрайберг бросил взгляд на часы. В девять вечера работяги вроде Ле’Ройса возвращались домой и садились ужинать. А аристократы, как Магда Ленц, давно поужинали и читали перед сном какой-нибудь роман. Наверняка ей не понравится, что он опять пришел без предупреждения. Да и цветы нужно даме купить, а лучше пирожные. Пожалуй, стоит отправиться на ужин к Ле’Ройсу и обсудить агрегат, а завтра утром предупредить запиской Магду, что заедет к ней днем. Эрик понимал, что в отношениях с фрау Ленц слишком торопит события, но медлить не в его характере. Особенно если что-то решил. Так уж и быть, сегодня он предоставит Магде еще один свободный вечер, но завтра окончательно и бесповоротно войдет в ее жизнь. – В гости так в гости, тем более когда на ужин гусь, – согласился Фрайберг и вышел следом за помощниками Тодда Кирша, закрывая дверь и активируя магическую ловушку. В Старый город Эрик поехал на своем мобиле. Из магнакопителя, серебристой продолговатой коробочки с тонкой решеткой вместо крышки, лилась медленная музыка. Гнусавый голос молодой певички Джины Блюмкин из ресторации мамаши Гебек звучал приглушенно и, к счастью, общее впечатление от мелодии не портил. Магнакопитель для звукозаписи они с Ликановым разработали еще в академии. Вернее, придумал «звукофон» малец-первокурсник, а они с Глебом довели до ума и помогли парню защитить курсовую. Теперь Эрик записывал все важные разговоры, а также понравившиеся песни, чтобы позже прослушать дома или в мобиле. Миновав храм богини Аполии и объехав по кругу парк с каруселью и прудом, Эрик припарковался возле одного из приземистых строений. Как и во всех домах «Червей», первый этаж служил прихожей, а лестница вела вниз, в бункер. Спустившись по ступеням, Эрик оказался в подземном жилище Ле’Ройса. Стены здесь были выложены из обожженного кирпича, каменный пол укрывали темные циновки, на окнах висели деревянные жалюзи вместо штор. Все было сделано не для красоты, а для удобства. Заслышав шаги, в коридор выбежал двухгодовалый малыш и с криком «Папа!» – бросился Ле’Ройсу на шею. Вслед за мальцом к гостям вышла супруга хозяина – молодая фрау с фигурой «песочные часы» и в нарядном платье с глубоким декольте. Но грудь и плечи благопристойно прикрывала шаль. При виде друзей мужа хозяйка оживилась, а заметив Фрайберга, кокетливо стрельнула глазками. – Фиона, встречай гостей. Тонни и Марка ты знаешь, а это гер Клаус, наш заказчик и друг Тодда Кирша, – представил его Ле’Ройс. Не спуская сынишку с рук, он подошел к супруге и поцеловал в щеку. Фрау Ле’Ройс недовольно поморщилась и поспешно отстранилась, смущенная подобным проявлением чувств на людях. Она захлопотала вокруг мужчин и предложила пройти в столовую. В просторной комнате стоял одинокий сервант, а прямо по центру – большой круглый стол в окружении стульев. Мебель была дорогая и, судя по виду, новая. – В этот дом мы переехали недавно, – пояснил Ле’Ройс, заметив, что гость осматривается. – Обстановкой еще не успели разжиться. – Вот именно! А ты таких важных людей зовешь! Хорошо, что предупредил, я хоть ужин приличный приготовила, – проворчала супруга, расставляя на столе тарелки и приборы. – Все будет, Фи. Дай время. – Хозяин приобнял жену, но она выскользнула из объятий и фыркнула в ответ: – Я это слышу с того самого дня, как ты позвал меня замуж. Женщина ушла в другую комнату, где, судя по ароматам, располагалась кухня. Косоглазый Тонни неодобрительно заметил: – Ох и языкастая у тебя жена, Ле’Ройс. Приструнил бы! – Так она девчонка совсем, ей недавно двадцать исполнилось. В восемнадцать Орли родила. Жизни толком не видела, – заступился за жену Ле’Ройс, а Фрайберг удивился. Девушка была симпатичной, но выглядела старше названного возраста. Но, может, здесь, в Нижнем городе, жители быстрее взрослеют. Косоглазый Тонни в ответ покачал головой. Он явно не испытывал симпатии к супруге Ле’Ройса. Эрик же понимал беспокойство хозяина: молодой женщине трудно привыкнуть к тому, что она теперь не только жена, но мать и себе не принадлежит. В комнату вновь вошла Фиона, неся большое круглое блюдо с фаршированным яблоками гусем, обложенным запеченной картошкой. Эрик поднялся, чтобы помочь. Он перехватил довольно-таки тяжелое блюдо и поставил в центр стола. – Спасибо, – улыбнулась хозяйка и скользнула заинтересованным взглядом по широкой груди гера Клауса. Хозяин дома нескромный взгляд супруги не заметил, он в это время доставал из серванта положенную для таких разговоров бутыль и стопки. Фрайберг согласился лишь на первую рюмку, иначе так недолго и спиться. Город темных улиц диктовал свои правила. Но одно дело в плохую погоду потягивать хорошее вино у камина или, промочив ноги, принять полстаканчика перцовки, и совсем другое – каждый день хлестать пойло стаканами, пусть и айзенмиттское из ячменного солода. За ужином хозяйка суетилась возле мужчин, подкладывая добавки, а потом принесла яблочный пирог с душистым чаем. Кроме Эрика чай никто пить не стал, а вот от пирога остались только крошки. Малец все это время сидел у отца на коленях, фрау Ле’Ройс сперва ругалась, но затем успокоилась и больше внимания уделяла не мужу с сыном, а известному в Дункельмитте мастеру магической механики. Она так и норовила задеть гостя то рукой, то внушительным бюстом. Муж эти знаки внимания, казалось, не замечал, а вот Косоглазый Тонни неодобрительно качал головой. Видимо, Фрайберг не первый, с кем дамочка флиртовала. Но Эрик не за этим сюда пришел. Да и не хотелось портить отношения с помощником Кирша. Поэтому он вздохнул с облегчением, когда гостей пригласили в кабинет, а фрау Ле’Ройс отправилась укладывать сына. Обстановка в кабинете тоже была скудной, а в окне ничего, кроме глухой стены соседнего дома, не просматривалось. – У нас тут не слишком кучерявый пейзаж, – словно извиняясь, произнес Ле’Ройс и опустил деревянные жалюзи. – Годных площадок для строительства в Нижнем городе мало, в основном переделываем старые лачуги. Пришлось вложиться в ремонт, только с мебелью придется обождать. – Купишь. Ты ж только за дом долг выплатил, – подбодрил приятеля Тонни и устроился на диване рядом с молчаливым бригадиром. Эрику оставили почетное единственное кресло возле стола. Хозяин дома присел на широкий подоконник. – Главное, что есть собственное жилье, – поддержал беседу Фрайберг. Мужчины одобрительно закивали, минут пять пообсуждали преимущества жизни в Нижнем городе, а затем Косоглазый Тонни напрямик спросил: – Гер Клаус, так что с оружием? Хоть мэр Грубер, по слухам, пока не у дел и железнорукие не задираются, но всякое может произойти. – Я переделал старые пистоли, которые ты мне доставил, – ответил Эрик. – Вместо патронов будут капсулы с парализатором. Убийства нам ни к чему, а противника нейтрализуем. – Вроде в Айзенмитте такие полицаи используют, чтобы недовольных утихомирить, – припомнил Ле’Ройс. – Это они нас здесь порохом потчуют, а своих легонько тюкают и в тюрьму, а не в морг везут. – А посурьезнее пистолей шо есть? – подал голос бригадир, который весь вечер слушал чужой разговор. Просторечные словечки и интонации выдавали в нем обитателя Старого города, хотя большинство местных все же старались избавиться от характерного акцента, предпочитая подражать аристократам из Айзенмитта. – Дубинки и сети с зарядом тока подойдут? – поинтересовался Фрайберг. Дубинки использовали стражи порядка в соседней Дардании. Образцы ему передал все тот же Тонни, а Эрик встроил артефакты-накопители и увеличил напряжение. – То, что нужно! – Хозяин дома поднял вверх большой палец. – С «фонарями» мы управляться умеем и с остальным разберемся. – Есть не только оружие, но и защита. – Эрик достал из кармана хронометр. Похожий ему дарила Марвел, но этот образец был гораздо проще. – Здесь две функции. – В ходиках? – недоверчиво спросил бригадир и вытянул шею, рассматривая, на его взгляд, обыкновенные часы. – Да, два режима, – приступил к объяснениям Эр, запасаясь терпением. – Первый работает как защитное поле. Обладатель подпадает под действие невидимой глазу сферы, которая способна выдержать любое внешнее воздействие. Пули и клинки увязнут в щите, как муха в варенье. Тонни подошел ближе и присвистнул: – Ничего себе игрушка! – Лучше всего активировать, когда пробираешься под пулями в укрытие, – пояснил Эрик. – Не верю, что эта фитюлька от пули оборонит, – засомневался бригадир. – Завтра Курц с помощниками проведет для «Червей» тренировку, там и проверите, – предложил Эр. – Эх, не любишь ты, гер Клаус, оружие, все какие-то прибамбасы выдумываешь. А люди Джо сперва кулаки разомнут о наши черепа, потом пистоли с зажигалками достанут, – недовольно поморщился Косоглазый Тонни. – В отличие от нас, они церемониться не будут. Так покалечат, что без профессии останемся. – Твоя правда, оружие не люблю. Поэтому и предлагаю вам щиты, – ответил Фрайберг. – Так я не уразумел, какая другая функция у этих ходиков? – встрял бригадир, подозрительно поглядывая на хронометр в руках мастера Клауса. – Сейчас продемонстрирую. Эрик встал с кресла, отошел подальше и настроил циферблат на десять секунд. После короткой вспышки гер Клаус исчез из поля зрения, и мужики дружно ахнули. Фрайберг же спокойно подошел к креслу и уселся, ожидая окончания действия иллюзии. Ровно в положенное время, когда Тонни обшаривал углы, а Ле’Ройс метался по комнате в поисках гостя, хозяин «Магической лавки» появился, а его собеседники так и замерли с открытыми ртами. Разумеется, можно было выставить большее время, но Эр не стал. Впрочем, как и не сообщил присутствующим, что механизм в хронометрах будет настроен на разовую иллюзию и защиту. Он не собирался выдавать секреты и не хотел, чтобы кто-то в дальнейшем использовал эту эффективную техномагию против жителей города, незаметно вытаскивая кошельки из карманов или лишая кого-то жизни. Но в ходе битвы с бандой Джо Эрик был готов предоставить «Червям» подобный механизм, чтобы спасти тех, кто останется один на один с врагом. С иллюзией можно попытаться сбежать. Без нее шансов практически нет. – Вот это магия! – зачарованно выдохнул бригадир. – Магическая механика, – уточнил Эрик. – Не буду вдаваться в детали, как это работает. Скажу лишь, что сама по себе иллюзия не убережет вас от пуль, только вместе со щитом. – Этого достаточно, чтобы незаметно нырнуть в лаз, – довольно кивнул Ле’Ройс. – А может, чего посущественнее смастеришь? Бомбу или пушку какую. Мы в оружейной лавке подобные делали, – вновь завел старую песню Косоглазый Тонни.