Сказала и замолчала, несмело наблюдая за Шейном. Тот поднял с песка короткую палочку и закрутил ее в руках, не произнося ни слова. Вэл сочла это хорошим знаком и продолжила: — Раза унижает меня, давит. Постоянно хватает за горло. — Вэл кашлянула, вспоминая пальцы Шейна на своей шее, замялась было, но заставила себя говорить: — А в этот раз почти прокусил клыками. А потом он… вылизал мою кровь. Он ведет себя как зверь, а не человек. Я вижу в нем зверя. Все больше и больше! Мне кажется, я скоро сойду с ума от всего этого. Я понимаю, власть и сила, он показывает мне мое место, но все же… он пес, и он, демон его побери, порой ведет себя как пес, но вы живете в личине людей, разве это не значит, что… вы люди? Пронизывающий взгляд испепелил всю надежду отшутиться и закрыть тему. — Это наша суть. Удивительно, Вэл. — Палочка, отброшенная небрежным жестом, упала в песок. — Вы же жили вместе, спали. Ты, в конце концов, трахалась со зверем и до сих пор ничего не понимаешь? Вэл нахмурилась. Убрала руку с колена, садясь прямо, скрещивая ноги, ощущая под собой неприятно холодный песок. Она сглотнула, когда понимание обрушилось, надавливая на затылок, рождая головную боль. Шейн молчал, вопросительно смотря на нее и медленно меняясь в лице. Тут же захотелось исчезнуть в кустах в поисках Раша. — Шутишь? Он не… — Шейн кратко засмеялся, не находя слов. Качнул головой, рассматривая смутившуюся, опустившую глаза девушку. — Вы спали с ним, когда он… — Что? — Вэл вздернула подбородок, кусая губы. — О боги, заткнись, умоляю тебя! Меня сейчас стошнит. Мне достаточно было одного раза, спасибо. Шейн сделал паузу, точно надеясь дождаться от Вэл еще каких-то слов. Не дождался. — Ты не приняла его, да? — наконец тихо спросил волк. — Что? — Вэл совершенно потерялась. Она подняла руку, приглаживая ладонью растрепанные ветром волосы. — Ты не приняла его в облике зверя, он всегда был с тобой человеком, — с уверенностью в голосе сказал Шейн. Вэл уже глубоко сожалела о минутной откровенности, о вопросе, сорвавшемся с губ, обо всем этом невыносимом, изматывающем разговоре. Вообще не верилось, что она обсуждает подобные темы с Шейном. Обсуждает близость с Раза. Докатились. Она мысленно выругалась, сжимая зубы. Молчание затягивалось. Волк ждал от нее ответ на непрозвучавший вопрос, не отводя пронизывающего, изучающего взгляда. Удивительно, но именно сейчас он впервые показался чем-то неуловимо похожим на Раза. — Да, почти всегда. — Вэл положила ладони на колени, поглаживая черную ткань штанов. Ветер порывом ударил по глазам, забираясь под ворот плаща. — Почему он тебе ничего не объяснил? — после небольшой заминки спросил Шейн. От смущения полыхнули щеки. — Ты меня спрашиваешь? — Она больше не могла управлять собственным голосом, звучавшим с каким-то необъяснимым надрывом. — У нас вообще долгое время было сплошное молчание. Он просто брал, что ему надо, и молчал. А потом… откуда я знаю? О чем ты? — Даже не знаю, как тебе объяснить. — Шейн подавил тяжелый вздох, смотря на Вэл как на неведомую зверушку. — То, что ты видишь на улицах, — это одна сторона нашей жизни. Но есть и другая, та, о которой не принято говорить, но очевидная для всех нас. Я не знаю, как… — Волк замолчал, опустил взгляд, хмыкнул, а потом продолжил уверенным тоном: — Вэл, мы очень часто спим друг с другом в зверином обличье. Это нам нужно. Это совершенно другие эмоции, ощущения, понимаешь? Это как обнажиться, ощутить прикосновение к голой коже, а не сквозь одежду. Ты спрашиваешь, почему он часто проявляет силу. Раза — наш лидер. Вожак, по-простому. У него есть наша стая, а еще весь город, который не так просто удерживать на плаву. Он Первый во всем. Это его сущность. Ему тяжело быть другим, он, наверное, даже и не может. Вэл нещадно затрясло. В голове забили маленькие, но настойчивые молоточки. Она вытерла пальцами губы и тут же стиснула кулак, опуская руку. Она хотела, чтобы Шейн замолчал, хотела не слышать всего сказанного. Никогда. Потому что она не была готова открыто принять то, что давно понимала, о чем догадывалась и что было очевидно любому, кроме нее. — Наверное, — сухо и жестко, понимая, что защищается от самой себя, сказала Вэл, — я слишком очеловечивала его. А все так просто. Он обыкновенная собака, которая хватает за горло, показывая, кто тут главный. — Грубо, Вэл, и неправда, — с резкостью в голосе произнес Шейн. — Продолжай, — мотнула головой Вэл, не смотря на него, изучая серый крупный песок, перебирая его дрожащими пальцами, — расскажи мне, зачем он лизал мою кровь? — Потому что она твоя, — совершенно спокойно, ровным тоном, едва ли не с понижающейся интонацией проговорил волк. Так, словно они обсуждали обыденные, не задевающие за живое обоих вещи. — Он узнает твой запах из тысячи, твой вкус и крови, и пота, чего угодно. Это все важно для него. Иногда заводит, иногда просто нравится. Также и твои прикосновения — они ему жизненно необходимы, как бы это ни звучало. И близость, она роднит нас. Очень сильно. — Он знал, когда ты целовал меня, — сказала Вэл, потирая переносицу. Она со вздохом провела ладонями по щекам, удивляясь, какие они горячие, несмотря на холодный ветер. — Прошло полтора года, это же… так много. Зачем я ему? — Ну, с поцелуями все же догадки, иначе он бы разорвал тебя еще тогда. И меня заодно. — Шейн усмехнулся, покачивая головой. — Зачем ты ему? Ты его собственность, которой он не намерен делиться. Когда-то он привел тебя сюда, а сейчас он Первый в глазах всего города, он не может отдать тебя кому-либо, понимаешь? Поэтому. А еще потому, что он привязан к тебе. Баргесты довольно постоянны в выборе партнера. Шейн замолчал на мгновение, а когда продолжил, его голос звучал преувеличенно равнодушно: — Например, аписы — быки-оборотни вообще не могут долго быть в паре. Сколько стычек у них. Постоянно кто-то кому-то изменяет, драки и прочее. Вемир их тихо ненавидит и не раз высказывал предложение отправить всех в какую-нибудь деревню подальше с глаз. Вэл подняла голову, устремляя взгляд прямо в лицо Шейна, и без стеснения задала возникший в сердце вопрос: — А волки? — Волки? — Уголки губ Шейна заметно дрогнули, темные брови чуть приподнялись. — И как мне относиться к твоему вопросу? Вэл задержала дыхание, слушая бьющее где-то в горле сердце. Щеки полыхнули изнутри, ладони тут же вспотели. Она выдохнула, а потом медленно втянула носом прохладный воздух. — Никак. Забудь. Пожалуйста. Я не в себе, — быстро проговорила она, ругая себя за свой порыв. Шейн мягко и немного неловко улыбнулся, отвел взгляд в сторону, смотря за веселящимся в песке Рашем, а затем тихо произнес, не поднимая глаз: — Если я скажу тебе, что сейчас готов отдать многое за то, чтобы ты просто обняла меня, поверишь? Вэл задохнулась от шторма нахлынувших невыносимых, удушающих, болезненных эмоций, глотая возникший в горле ком, и стиснула челюсти, изо всех сил стараясь не терять голову. А потом, ведомая искренним, берущим начало глубоко внутри порывом, подалась вперед, обнимая его за шею. Шейн. Жив. — Не нужно ничего отдавать, можно просто попросить, — шепнула Вэл, зарываясь лицом в светлые волосы, стискивая пальцами мягкую замшу. И тут же тихо застонала, ощущая невозможно необходимые ей сейчас руки, крепко обхватывающие ее талию. — Ну наконец-то! — Брита уперла руки в бока, смотря на беспомощно сжавшуюся под ее взглядом Вэл. — Ее высочество вернулась, смотрите-ка! Мне сразу на колени падать или подождать немного, моя принцесса? — Привет, и я вам всем рада. — Вэл, совершенно растерянная, вопросительно посмотрела на Руну, сидевшую на своем стуле с лицом, полным муки. Та лишь со страданием во взгляде быстро мотнула головой и тут же закрыла лицо руками. — Ну что, спасибо тебе, удружила. Мало тебе наместник вдарил, мало. — Брита стиснула губы, ноздри ее раздувались совершенно не по-женски, и Вэл невольно отступила на шаг назад. — Да что случилось? — воскликнула она, обескураженная и одновременно неприятно расстроенная недобрым приемом. А она еще наивно полагала, что Брита будет сочувствовать ей после случившегося. Как же. — О, малая, приветище! — Громкий, бодрый, зычный голос, неожиданно раздавшийся из-за спины, едва не заставил Вэл подпрыгнуть на месте. Она обернулась, встречая довольное лицо Зеффа. Бородач что-то шумно дожевывал, стряхивая с бороды крошки, обильно посыпавшиеся на пол. Вэл сглотнула, посмотрела на Руну, прячущую в кулачке улыбку, и обреченно произнесла: — Привет, Зефф. ГЛАВА 20 Никаких поблажек Вэл не дождалась. Было наивно полагать, что Брита будет хотя бы немного снисходительнее по отношению к ней. Скорее наоборот, — она наслаждалась, наблюдая, как девушка морщится от боли в сломанных ребрах, поднимая очередную стопку запыленных документов. Понять Бриту было можно: за то время, что Вэл провалялась в постели, зализывая раны, случилось ужасное, чудовищное происшествие — в архиве появился враг. Зефф, невероятным образом занимающий слишком много места везде, где бы он ни находился, будь то пространство у стола Руны или самый дальний угол архива, одним своим существованием нарушал умиротворенную атмосферу царства Бриты. И виновата в этом была, конечно, Вэл. Зефф был прямолинеен, когда, уронив на себя чуть ли не весь стеллаж, громко выругался, проклиная Вэл, Раза и суровую судьбу, пославшую ему такие испытания. Она долго шипела на него, заставляя утихомириться и не вдаваться в подробности о том, как и почему бородач оказался в архиве. Но было поздно. Оказалось, Зефф давно поведал милым обитательницам пыльного подземелья о том, кого следовало благодарить за свое появление здесь.