– Я не буду увольнять эту девушку лишь потому, что тебе не нравится ее брат, – судя по тону, его решение было окончательным. Спорить было бесполезно. Я вскинул голову. – А ты помнишь, что сделал ее братец? – с отвращением выплюнул я. В его глазах вспыхнул недобрый огонек, и я знал, что подобрался опасно близко к границе, которую нельзя пересекать. Мой отец был добрым, мягким человеком, но он не прощал неуважения. Именно это во всей ситуации сносило мне крышу. – Я не забыл об этом, – он подался вперед, раздувая ноздри, переплетя пальцы. – Я никогда не забуду, что сделал этот юноша. Но она – не он. Я никогда не считал отца слабым… до этого дня. До момента, когда увидел, как он решил разобраться со всей ситуацией. Сейчас он казался мне слабым. Я его словно вообще не знал. – Джозеф сказал, что она будет очень стараться, что ей нужна работа. Ему спокойнее, если она будет работать здесь, чем где-то еще, где он не сможет контролировать. – А, так у него и здесь все под контролем, да? – огрызнулся я, но в груди стало тесно. – Следи за тоном, Бекхэм, – отец поднялся. Как же я ненавидел тот факт, что ему приходится держаться за стол, чтобы встать. Мне тяжело, отвратительно было видеть, как он увядает. – Прости, – искренне сказал я. Я не хотел грубить отцу, но мысль о том, что эта девица здесь, сводила меня с ума. Мысль о том, что Фрэнки придется с этим мириться, заставляла меня дрожать от ярости. – Но не жди, что я буду работать с ней. Не жди, что я просто все забуду. – Никто не просит тебя забыть. – Он провел ладонью по волосам, таким же темным, как у меня, только поседевшим на висках. – Но тебе придется работать с разными людьми, в том числе с теми, с которыми не хочешь. Я открыл было рот, чтобы ответить ему, что сейчас дело совсем в другом, но отец не дал мне сказать ни слова. – Все это будет твоим, – он развел руки, жестом обводя кабинет, но я знал – говорит он не только об этом заведении. – И получишь ты все это раньше, чем кто-либо из нас ожидает. – Мы этого еще не знаем, отец, – я резко покачал головой, чувствуя, как в груди стало пусто. Он говорил правду, и неважно, хотел я слышать это или нет. Он всегда говорил правду, вне зависимости от того, как мне было больно от этого. – Ненавижу Джозефа Воса. Я вскинул голову, изумленный его признанием. То, как они прекрасно работали вместе, как замяли всю ситуацию, словно ни хрена вообще не случилось… я думал, все совсем иначе. – Я ненавижу его, ненавижу его проклятого сына-урода и ненавижу, что мне приходится работать с ним и дальше. Но Джозеф Вос – важная персона. Он вкладывает деньги в это заведение, – отец указал на стол. – Вкладывает деньги в весь этот город. А мы слишком умны, чтобы сжигать мост, по которому нам, возможно, еще не раз предстоит переходить реку. Если бы я не работал с ним, тебя бы здесь вообще не стояло. Я понимал, что он прав. Знал, что он сделал все, чтобы защитить меня, но я все равно чувствовал себя так, словно горю заживо. – Но эта девушка не имеет никакого отношения к тому, что сделал Лукас. В этом отец ошибался. Она была одной из Восов, и заплатит за грехи своей семьи. Именно этого инструмента мне не хватало, чтобы отплатить ее братцу за все его чертовы поступки. Неважно, что говорили другие. Неважно, что мой отец желал сохранить чертов мост, – я сожгу переправу дотла. И неважно, кто пострадает в процессе. Надеюсь, она пострадает. Одна из них… Что бы ни говорил отец о ее невиновности, не может такого быть, чтоб она родилась у такого урода, как Джозеф Вос, и была совсем невинна. Нужно узнать о ее слабости… и использовать это, чтобы уничтожить всю семейку Восов. Глава 5. Джози – В эти выходные ты отправишься со мной на вечеринку. Элли взяла еще одну вилку и протерла полотенцем. Мы единственные сотрудники, кто остался после долгого вечера в среду. Так странно было находиться здесь без привычной суеты. Элли закинула ноги на один из стульев. Между нами расположилась целая куча столового серебра. – Ну уж нет. Я же рассказывала, что случилось на последней вечеринке, на которую я ходила. Рассказывала. После того, как Бек обошелся со мной в клубе, я рассказала Элли все. В какой-то миг мне стало неловко, что она была так потрясена моими словами. Она сказала, что никогда раньше не видела Бека таким. Что он всегда был добрым, хоть и был неприкасаемым. Но я не могла себе представить доброго Бека. Он и доброта были просто несовместимы. Кроме разве что тех нескольких мгновений до того, как я увидела его истинное лицо. – Это будет совсем другая вечеринка, – она бросила в ящик чистую вилку и взяла следующую. – Это вечеринка старшей школы Клермон. Никто из парней из частной школы там не появится. – Правда? – хоть она так и сказала, этот план все еще не казался мне удачным. – Ага. Даже твой брат не любит там показываться, – она рассекла воздух ладонью. – Ну ты знаешь, они проводят границу между тем, кто, по их мнению, стоит внимания, а кто нет. Все дело в деньгах. Я поморщилась. Хоть я и не касалась денег отца, у меня все равно были свои привилегии. Я жила в его большом доме и водила одну из его запасных машин. Мне не приходилось беспокоиться об оплате счетов и о еде, и от этого я почувствовала себя виноватой. Ненормально было испытывать вину за такое, но я не могла избавиться от этого чувства. – Значит, там будет безопасно? – Да, – она опустила ноги на пол и с улыбкой посмотрела на меня. – К тому же там будет несколько парней, моих одноклассников, с которыми я могу тебя познакомить. Я рассмеялась, но внутри было тяжело, когда я подумала про Бека. – У меня сейчас нет планов завести парня. – Так ведь необязательно с ними встречаться. – Элли закатила глаза, а вот мои чуть не выпали от ее следующей фразы: – Это называется «друзья с привилегиями», Джози. Я не стала говорить ей, что мой опыт в том, что касается такого рода «привилегий», был весьма ограничен. Мне было семнадцать, но большинство девушек моего возраста были куда более опытны. Не то чтобы я этого стыдилась, но не скрою, меня это несколько смущало. Мой единственный опыт был неприятным и странным и заключался в том, что парень сунул руку мне в трусики, понятия не имея, что он там должен делать. Почувствовав, что краснею, я кинула в Элли полотенце. – Ну уж нет, не нужен мне друг с привилегиями. – А почему нет? – рассмеялась она. Элли говорила об этом так легко! – Или ты бережешь себя для Бека, чтоб он трахнул тебя в приступе ненависти? Мой рот приоткрылся. Элли заливисто рассмеялась. – Я просто пошутила, прости, – она подняла руки, сдаваясь. – Ну, или это правда так? Я отрывисто покачала головой, но внутри аж желудок свело. – О господи. Ты что, девственница? – Да тихо ты, – подавшись вперед, я зажала ей рот ладонью. – Ого, реально, – моя ладонь заглушала ее слова, но глаза у Элли расширились от изумления. – Да заткнись ты уже. – Здесь, кроме нас, никого нет, – заявила она, как только я убрала руку. – А ребята на кухне не слышали ни слова. Я села обратно на стул и взяла ложку, не сводя глаз с серебра, натирая его полотенцем. – Я не хотела тебя смущать. Я просто в шоке. – Элли говорила так искренне. Сунув ложку в корзину, я все же решилась посмотреть на подругу. – Я не смущаюсь ни капельки. Неправда. – Но ты просто секси, – Элли рассмеялась. – Парни в нашем городке будут за тебя драться еще до начала учебного года, вот увидишь. Я знала, что она просто пытается отвлечь меня, чтобы мне не было неловко, но все же была благодарна за комплимент. – Думаю, мне просто нужно держаться подальше от всех парней в этом городе, – рассмеялась я. – Они меня, кажется, не любят. Элли широко улыбнулась, когда вдруг из коридора раздался шум, а потом – смех. Элли поднялась, поправляя рубашку, и встала. Я последовала ее примеру. Видимо, это был один из парней с кухни, но я не хотела, чтобы Джек застал нас вот так, вальяжно рассевшихся и болтающих о парнях. – Вот дерьмо. Я посмотрела за спину Элли. В дверях показался Карсон. Он чуть пошатывался, явно пьяный. – Что ты здесь делаешь? – тихо спросила Элли, отступая на шаг, но в ее голосе явно слышалось напряжение. – Элли! – радостно воскликнул он. За его спиной уже ждали Олли и Бек. Затаив дыхание, я смотрела, как они вломились в зал. Бек, встретившись со мной взглядом, ухмыльнулся, и, судя по тому, что ухмылка не сходила с его лица, он тоже был пьян в дым.