– Только очень осторожно, – прошептала она. Когда Сирена снова поднялась, ее место возле меня заняла Майла. – Нос выглядит плохо, – сказала она и повернулась к Сирене. – Мы одни? Сирена отошла немного в сторону и заглянула за угол. – Все чисто. Стена, к которой я прислонилась, отличалась от тех голых скал, какими были своды темницы. Она была выложена из грубого беленого камня. Из чего я сделала вывод, что мы хоть и находились все еще на нижнем этаже, однако коридоры подземелья уже миновали. – Сейчас я вылечу тебя, а потом ты переоденешься. Мне придется действовать быстро, поняла? Я кивнула, но только тогда, когда Майла прижала свои пальцы к моим вискам, поняла, почему она так подчеркнула эти слова. Внезапно каждый мускул в моем теле напрягся. Я невольно приподнялась, когда мне показалось, что эта альба собирается раздавить мне череп голыми руками. Магия Майлы хлынула в меня, собирая всю боль прошедших часов, скручивая ее в тугой узел, который грозил разорвать меня изнутри, и, будь я в состоянии, я бы кричала и молила о пощаде. Но я была не способна контролировать свое тело и даже голос. Магия Майлы ушла так же быстро, как и начала действовать. Я рухнула на пол, судорожно хватая ртом воздух. Так вот что означали слова Майлы. Вот так, значит, ощущалась магия высокородных, когда все происходило быстро. Такой способ исцеления вполне походил на пытку. Но результат говорил сам за себя. От моих ран остались только воспоминания, и туман больше не застилал сознание. Было ли это похоже на то, что чувствовал Лисандр, когда Майла исследовала с помощью магии его разум? Мне совсем не хотелось думать об этом, потому что для того, чтобы вылечить меня, Майле потребовалось всего несколько секунд. Но с Лисандром, я знала, жрецы Атуры находились несколько часов. – А когда ты вправляла Атуре его сломанный нос, он тоже чувствовал себя так? – К сожалению, нет, – ответила Майла. – С ним я действовала очень медленно и осторожно. Я посмотрела на нее. Девушка выглядела совсем иначе, чем раньше. Глаза Майлы потеряли долю своего сияния, и мне стало жаль, что я украла часть невинности этой альбы, открыв девушке правду. – Вот, – бросила Майла, передав мне сверток ткани. Я развязала сверток. Внутри, помимо одежды, оказался кинжал. – Вы хорошо подготовились. – Конечно, – сказала Майла. – Я всегда хорошо подготовлена. Ничего другого я от нее и не ожидала. Казалось, эта альба стремилась к совершенству во всем, что бы она ни делала. Даже если речь шла об освобождении воровки. Я сняла изорванное платье, переоделась в рубашку и брюки, а кинжал спрятала за пояс лифа. Когда я подбирала волосы, Сирена поспешно повернулась к нам. – Кто-то идет! – надтреснутым голосом взволнованно сообщила она. Майла приподняла руки, готовая наложить заклинание, а я схватилась за свой кинжал. Шаги приближались. Кто-то показался из-за угла, и Майла подняла руки еще выше, но вдруг замерла. Сирена с облегчением выдохнула. Это был Канан. – Где вы застряли? – воскликнул он. – Вам давно уже следовало быть у конюшен. С тех пор как юноша потерял из-за меня палец, мы больше не встречались. Мой взгляд метнулся к его руке. На ней была грязная повязка, под которой было отчетливо видно, что половины безымянного пальца не хватало. – Давно не виделись, – поздоровался он со мной. – Где ты был, после того как?.. – начала я. – В конюшнях, – перебил он меня, подняв забинтованную руку. – Как портной я больше никуда не годен. Но для уборки за лошадьми все еще достаточно хорош. Ком застрял у меня в горле. Я уже просила его простить меня, но в тот момент он вряд ли был способен на что-то реагировать. Если бы я с самого начала осознала, что возможность претендовать на трон для меня была лишь обманом, до этого никогда бы не дошло. Я как раз собиралась попросить у него прощения еще раз, когда заговорила Майла: – У нас нет времени на трогательное воссоединение. Атура забрал с собой бо́льшую часть альб крови, но дворцовая стража все еще здесь. И один из этих гвардейцев может завернуть за угол в любую минуту. – Забрал с собой? Куда? – удивилась я. – Пойдемте, – поторопил Канан. – И лучше вам держаться позади меня. – Говорят, в Амберан, чтобы вернуть принца домой, – чуть слышно пояснила Сирена, отвечая на мой вопрос, торопливо следуя за Кананом. Значит, Атуре понадобилось все войско Харана, чтобы сопроводить домой то, что осталось от Лисандра? Я, конечно, могла только догадываться, какие планы он преследовал на самом деле, но была уверена, что они имеют отношение к Сумеречному камню. Канан вел нас через подвальные своды дворца, мимо кладовых и комнат для прислуги. Когда мы вдруг заметили впереди нескольких поварят, нам пришлось быстро спрятаться в пустой кладовой. – Он собрал почти всех альб крови, взял с собой человека и направился в Пограничный лес, – тихо сказала Майла. – С ним еще и несколько жрецов. Никто, во имя Мурайи, не знает, в чем заключается их задача. – Он ищет Сумеречный камень, – объявила я. – Ради этой штуки рисковать войной с людьми? – Майла, казалось, сомневалась в этом. – То, что Атура намеревается двинуться на Амберан с целым батальоном альб и наследным принцем в качестве заложника, не может предвещать ничего хорошего. – Но мы ведь защищены от людей. Правда? Мы в безопасности? – заволновалась Сирена. – Они ведь не могут пересечь границу. – Не все так просто, – возразила Майла. – Защитная стена на границах нашей страны – это заклинание путаницы. С ним труднее найти дорогу в Фархир и легко заблудиться. Но любой, кто уже знает путь в нашу землю или ориентируется на что-то, вполне может перейти границу. – Например, на шум, который производит наш батальон? – уточнил Канан. Майла кивнула. – Сомневаюсь, что одного батальона хватит, чтобы выступить против людей, – высказалась я. – Солдаты ему нужны, чтобы подчинить себе ночных альб и найти Сумеречный камень. – Ты, случайно, не переоцениваешь себе подобных? – со знающим видом рассмеялась Майла, но я выдержала ее взгляд. И когда девушка прочла в моих глазах, насколько серьезны мои слова, ее смех иссяк. – Так или иначе, – сказала я, – если он действительно перейдет границу с целой кучей солдат, неизвестно, как отреагируют на это люди. В их представлении мы – монстры и варвары. Люди без колебаний уничтожают каждую альбу. Как долго твоя защитная стена сможет удерживать армию, которая поставит перед собой цель убить всех нас? – А мы без королевы, без руководства и, как следствие, без защиты, – горько констатировала Сирена. Какое-то время все мы молчали. Никто из нас не мог знать, что ждало Фархир дальше. Но подозревали мы худшее. – Путь свободен, – сообщил наконец Канан, и мы вышли из своего укрытия. Мы добрались до двери, ведущей на задний двор дворца. Прямо у конюшни, привязанная к балке, меня уже ждала оседланная лошадь. Подойдя ближе, я коснулась ее ноздрей. – Я подготовил все, о чем вы просили, – сообщил Канан, обращаясь к Сирене. – Провизии в седельных сумках хватит как минимум на три дня. Еще там деньги, которые ты мне передала, одеяло и кремни. Все, что нужно. – Благодарю тебя, – сказала Сирена, встав на цыпочки и целуя Канана в щеку, отчего его лицо покрылось румянцем. Избегая взгляда Сирены, юноша застенчиво почесал затылок. – Не за что, – смущенно ответил он. – Удачи тебе, ночная альба, – сказала мне Майла. – Думаю, теперь мы квиты. Я обязана тебе правдой об Атуре, а ты обязана мне своей свободой. Я приложу все усилия, чтобы раскрыть правду о смерти королевы и тем самым обелить твое имя. Так вот в чем состоял ее план? Я должна была просто исчезнуть? Я позволила Атуре обвести меня вокруг пальца, но потом сама проникла в его планы. Благодаря мне Сумеречный камень оказался на родной земле. Во всем, что бы ни случилось теперь, отчасти будет моя вина. Как могла я просто взять и залечь на дно? – А что будет до тех пор? Что, если выступление Атуры к Амберану означает войну? – Именно поэтому ты и должна сейчас исчезнуть, – настаивала Майла. – Если меня поймают на помощи тебе в побеге, мои шансы занять трон будут невелики. Но если я стану королевой, в моей власти будет остановить Атуру. Я нахмурилась. Неужели Майла говорила серьезно? Она хотела подождать, пока не наденет на голову корону, чтобы только потом вмешаться? К тому времени может быть уже слишком поздно. – Тебе нужно позаботиться о себе, хорошо? – спросила Сирена, отвлекая меня от Майлы. – Держись подальше от альб крови. Спрячься там, где тебя никто не найдет. Как только обнаружится, что ты сбежала из темницы, каждый верный короне альб будет искать тебя. Они прочешут весь Фархир, чтобы найти убийцу королевы. – Я знаю, – ответила я, подходя к Сирене и взяв подругу за руку. Я понятия не имела, было ли это прощанием навсегда, но мне казалось, что это именно так. Не важно, чем все закончится. Даже если правда о махинациях Атуры обнаружится, я не знала, разрешат ли мне когда-нибудь снова ступить во дворец. У меня никогда не было такой подруги, как Сирена, и я сомневалась, что будет. – С тобой ведь ничего не случится, правда? Тебя ведь не накажут за то, в чем обвиняют меня? – Я взяла ее к себе на службу, – заявила Майла. – Это истолковывается как проявленный мной жест великодушия и защищает Сирену от репрессий. – Спасибо, Майла, – тихо сказала я. Я отстранилась от Сирены, и она улыбнулась мне. В глазах подруги блестели слезы. Как бы мне хотелось, чтобы все сложилось иначе. – Заботься о лошади, – обратился ко мне Канан. – Это хорошая кобыла. – Ты когда-нибудь простишь меня? – осмелилась спросить я. – Нечего тут прощать, – буркнул он, не глядя мне в глаза. – Тебе пора, – поторопила меня Майла, – а то еще заметят. Сейчас дворец почти не охраняется, и во время смены караула ты сможешь беспрепятственно выйти через служебный вход, но времени для этого остается совсем мало.