– Приветствую тебя, Пуля. – Он хлопнул глазами. – Ты знаешь, мне так лень сегодня ехать в музыкалку, сделай так, чтобы она куда-нибудь исчезла, – попросила она. – Что такое музыкалка? – не понял Стёпа. Услышав его вопрос, Пульхерия опять закатила глаза. – Ты чего такой Тормоз Иваныч? – Она нахмурилась. – Ты же современный робот и должен знать, что музыкалка – это музыкальная школа. – Кто такой Тормоз Иваныч? – опять спросил Стёпа. «Он что, издевается надо мной?» – Тот, кто медленно соображает, – едва сдерживая накатившееся раздражение, объяснила Пульхерия. – Я не медленно соображаю, у меня самая быстрая операционная система. Но этого слова, как и слов «музыкалка», «домашка», «училка», в моей памяти нет, – объяснил Стёпа. – Так запомни их, – фыркнула Пулька. – И больше не задавай глупых вопросов. – Понял. – Стёпа кивнул и замолчал. Пульхерия уж было подумала, что он завис, но нет. Спустя мгновение тот доложил: – Команда выполнена. – То есть ты хочешь сказать, что музыкалки нет? – с сомнением спросила она. – Да, – подтвердил он. – Ладно, скоро проверим, – сказала она и вышла из приложения. Пульхерия встала с кровати и спрятала телефон обратно в карман жакета. Переоделась в шорты, футболку, взяла со стола учебник по литературе и раскрыла его на нужной странице. – Ох, ничего себе стих, целых семь четверостиший! – воскликнула она и обратилась к учительнице так, словно разговаривала с соседом по парте Петькой Смирновым: – Ромашка, ты не могла задать что-нибудь попроще? Пульхерия принялась ходить по комнате с книгой в руках и бормотать под нос: – «Низкий дом с голубыми ставнями, не забыть мне тебя никогда, слишком были такими недавними отзвучавшие в сумрак года…» – то и дело повторяла она, но никак не могла запомнить эту строфу. Ясное дело, о каком стихотворении могла идти речь, когда все её мысли занимала музыкальная школа? Ей не терпелось быстрей увидеть, как теперь выглядит то место, где она стояла. – Что-то не учится, – вздохнула она и подумала: «Может, Стёпу попросить сделать это за меня?» – Пуле нужна моя помощь? – раздалось из кармана. Вспомнив, как мама похвалила её за математику, она на секунду замешкалась, но нежелание учить стих было настолько велико, что она снова подавила чувство стыда и ответила вслух: – Стёпа, сделай, пожалуйста, так, чтобы у меня стих отскакивал от зубов. – Есть уточнение, – сказал он, – отскакивал внутрь или наружу? – В смысле? – удивилась Пульхерия. Она положила учебник на стол, вытащила смартфон из кармана жакета и, открыв приложение, уставилась на появившуюся голограмму человечка, и тут до неё дошло, что он воспринял её слова буквально: – Это фразеологизм такой, – принялась объяснять Пульхерия, – образное выражение. Я имела в виду, чтобы я очень хорошо запомнила стихотворение. Понятно? – Понятно, – подтвердил тот. – Фразеологизм «отскакивал от зубов» – записал в память. – И добавил: – Я же современный робот. – Да какой ты современный? – усмехнулась она. – Ты древний, как египетская пирамида. – Я не пирамида! – Стёпа категорично помотал из стороны в сторону круглой головой. – Я не сказала, что ты пирамида, я всего лишь сравнила тебя с ней, – возразила Пульхерия. – Сравнение неуместно, – не согласился Стёпа. – Я непохож на неё. – Ой, да ну тебя! – Она махнула рукой и вдруг осознала, что он не только воспринимает её буквально, но и совершенно не понимает юмора. Одним словом – робот. – Команда «Стих отскакивал от зубов» выполнена, – доложил Стёпа. Услышав его ответ, Пульхерия улыбнулась. Оказывается, у него есть свои преимущества. Ему не надо повторять всё по двадцать раз, достаточно просто сказать – и он тут же запоминает. Но она никак не могла привыкнуть, что помощник выполняет её просьбы по щелчку пальцев. Оно и понятное дело, она впервые общается с таким волшебником. Окажись на её месте любой другой человек, наверняка не сразу бы привык к подобным почестям. – То есть ты хочешь сказать, что я уже знаю стих? – с сомнением спросила она. – Не хочу, а говорю, – подтвердил он. Не выходя из приложения, Пульхерия положила телефон на стол, снова взяла учебник и начала читать, но уже после нескольких слов поняла, что он ей не нужен. Строки вылетали из её рта, как пчёлы из улья. Пульхерия без единой запинки продекламировала семь четверостиший, потом ещё несколько раз повторила их, а когда закончила, восхищённо воскликнула: – Обалдеть! Ещё никогда в жизни я так хорошо не знала стих. Ромашка завтра в обморок упадёт. Стёпа, да ты красавец! – Пульхерия улыбнулась голограмме, но, подумав о том, что она не сама выучила стих, тут же сникла. Получается, если она получит пятёрку, это будет не её заслуга, а его. «А ведь пятёрку ещё надо получить. Ромашка, как по закону подлости, вызывает к доске, когда не готов к уроку, а если сделал все задания – может и не спросить», – промелькнуло в её голове, и Пульхерия в который раз подавила в себе чувство стыда. – Ладно, пошли смотреть, куда ты дел музыкалку, – сказала она и вышла из приложения. После выученного стихотворения у Пульхерии не было сомнений: занятий не будет. Но тем не менее она собралась и поехала, будто ей предстояло учиться. Не могла же она сказать маме, что школа исчезла. Пульхерия сложила в рюкзак всё необходимое и стала надевать форму, недовольно бормоча под нос: «Она мне в школе надоела, ещё и в музыкалку надо ходить в ней. Кто придумал эти дурацкие правила? Можно подумать, если я приду в джинсах, от этого мои пальцы перестанут мне подчиняться и я не смогу играть на пианино». Пуля застала маму на кухне. Она сидела за столом, уткнувшись в ноутбук. «Везёт ей, работает дома – и никуда не надо ездить», – глядя на неё, подумала дочь. Когда-то её мама трудилась психологом в медицинском центре, а потом решила открыть своё дело. Она стала вести онлайн-консультации и создала в социальных сетях блог под названием «Кабинет психологической разгрузки». Поначалу у неё не очень хорошо получалось, и она даже хотела вернуться на прежнюю работу, но папа сказал ей: «Нюра, нельзя сдаваться в начале пути. Если решила заниматься каким-то делом, иди до конца». И он был прав. Сейчас её блог один из самых популярных в интернете, у него уже почти полмиллиона подписчиков. На самом деле маму зовут Анна, но папа почему-то называл её Нюрой. Пульхерия уже давно поняла, что он ещё тот юморист. Только такой человек мог выбрать для дочери имя Пульхерия. Да и маме оно тоже понравилось. Зато сама Пульхерия, когда была маленькой, терпеть его не могла, но со временем привыкла, а потом и вовсе полюбила. Особенно ей нравилось, когда мама называла её Пулькой, а папа – Пулей. Однажды Пульхерия спросила у отца: «Почему Пуля?» – на что он ответил: «Ты такая же резкая, но романтичная, поэтому – блуждающая». При виде дочери мама оторвала взгляд от компьютера и спросила: – Дочка, ты почему так рано? До занятий ещё целый час, а тебе ехать на трамвае всего пятнадцать минут. – Хочу немного прогуляться, – ответила та. – Стих я выучила, – нащупав подарок в кармане жакета и опустив глаза, доложила Пульхерия. – Так быстро? – Мамины брови изогнулись и стали напоминать галочки, которые Пульхерия так любила рисовать на уроках, чтобы скоротать время. – И что же сейчас задают пятиклассникам учить? – «Низкий дом с голубыми ставнями», – ответила Пульхерия. – Есенина, что ли? – Угу, – буркнула Пулька. – Тогда расскажи и можешь идти, – попросила мама. Снова Пульхерию пронзила страшная мысль: «А что, если на самом деле я не знаю стихотворения?» Но нет, она помнила его назубок. Протарахтев Есенина на одном дыхании, Пульхерия в который раз убедилась, что Стёпа – не плод её фантазий. – Дочка, да ты молодчина! – улыбнувшись, воскликнула мама. Она встала из-за стола и, подойдя к ней, поцеловала в макушку. – Когда папа позвонит, расскажу ему, какая ты у нас умница. – А потом заглянула в глаза Пульхерии и сказала: – Только когда будешь отвечать на уроке, рассказывай стихотворение чуть помедленнее и с выражением. – Постараюсь. Пульхерию снова охватило чувство стыда, только в этот раз оно было гораздо острее. Ладно, когда Стёпа сделал за неё математику. Она посчитала это за списывание и нашла себе оправдание, ведь этим занимаются все. Но никто ни за кого не учит стихи. – Ну, давай, беги, – сказала мама. – Только прошу тебя, если будешь кого-то спасать, будь аккуратней. Пульхерия вспомнила, какую взбучку устроила ей мама в тот день, когда после спасения собаки она вернулась домой позже обычного и в мокрой куртке. Правда, ругалась недолго, пока дочь не рассказала ей о случившемся, а потом стала растирать её вонючей мазью и отпаивать горячими чаями. – Хорошо, – ответила Пулька и, желая как можно быстрей убраться с её глаз, поспешила в прихожую. Она сунула ноги в кроссовки, прихватила с вешалки ветровку и, накинув рюкзак на плечи, выбежала из квартиры. «Блин, как же тяжело врать», – подумала Пульхерия и помчалась вниз по лестнице. От дома до остановки было рукой подать, и уже спустя несколько минут Пульхерия села в трамвай. Приложив свой телефон к считывающему устройству, она оплатила проезд и, увидев свободное кресло, направилась к нему. Правда, сидеть пришлось недолго, на следующей остановке вошла пожилая женщина, и Пульхерия уступила ей место. А сама устроилась у окна в той части салона, где не было сидений. Опёршись руками на поручень, Пульхерия принялась разглядывать городские пейзажи. Ещё никогда дорога не казалась ей такой длинной. Пульхерия уже не могла дождаться, когда механический голос объявит: «Музыкальная школа имени Рахманинова». Но вместо этого трамвай остановился на полпути. Первое время пассажиры сидели спокойно, но, когда прошло минут пять, по салону поползли вопросы: «Что случилось?», «Почему стоим?» Какой-то мужчина, то и дело поглядывая на часы в телефоне, в сердцах воскликнул: – Да что же это такое? Я опоздаю на важную встречу. – А у меня ребёнок в детском саду, мне нужно срочно его забрать, – сказала молодая женщина. – А я на работу опаздываю, – сообщила ещё одна пассажирка.