— Пенальти каждый забьет! — крикнул он, раздосадованный неудачей. — Становись! Элечка встала в ворота. — Сейчас узнаешь наших! — похвастался Макар. Он отмерил шагами одиннадцать метров, разбежался и ударил по мячу. Мяч оказался в руках вратаря. — Так ему! — крикнула Майка. — Давай, Элечка! Тут Макар с такой силой ударил по мячу, что чуть не развалилась новая кроссовка. Но вратарь в немыслимом прыжке выбила мяч из верхнего угла ворот. Игроки на площадке пришли в крайнее возбуждение, принялись пулять по воротам с любого расстояния. Вратарь каждый раз оказывался в нужном месте, мяч словно прилипал к ее рукам. А когда Элечке надоела мелкая суета на поле, она пробила от ворот свободный. Мяч взмыл вверх и исчез из виду. По знаку вратаря Рэсси стартовал с площадки и вернул мяч откуда-то из-за облаков. Макар так и остался стоять с задранной головой. Слава капитана сборной по футболу улетучилась в весеннее небо. Все радостно хлопали новенькую по плечу, а она даже не улыбнулась. Майя отозвала в сторону Электроничку. — Послушай, ты робот? — сказала она почти утвердительно. — Да, я робот. — Я сразу догадалась, — улыбнулась Майка. — А они нисколечко не поверили. — Почему не поверили? — спросила Эля. — Понимаешь, — Майя нагнулась к ее уху, — мальчишки так устроены. Они верят только себе и во всякую разную чепуху. Мы им еще покажем! — Кто — мы? — уточнила Электроничка. — Мы, девчонки! — Майя внимательно взглянула в глаза новой подруги. — Поедем с нами в пионерлагерь! Ты согласна? — Мы, девчонки, — повторила Эля и ответила подруге: — Согласна. Они обменялись ритуальными знаками: коснулись указательным пальцем губ, подпрыгнули на месте, покачали головой. Что-то очень важное отныне связывало их! — Мы сумеем постоять за себя! — решительно произнесла Майя. — Постоять за себя? — эхом вторила Элечка. — Значит, ты постоишь за меня? — Да, — кивнула Майя. — А ты — за меня! — Мы, девчонки? — Мы, девчонки! Электроничка давно поняла, что Майя очень правдивая и смелая, в обиду подругу не даст. «Пожалуй, мне повезло, что я буду учиться у девочек», — решила она. А Майя вспомнила, что когда-то она шутливо попросила профессора Громова подарить девчонкам Электроничку. И вот, пожалуйста — Элечка рядом с ней. Такая сильная, такая необыкновенная. Майка была готова сама забить гол Макару, но пока она этого не умела. Подруги переглянулись и тихими голосами подхватили выпорхнувшую из открытого окна мелодию, закружили по зеленой траве… — Поезжайте, поезжайте в лагерь! Я — за! Я уже дал согласие! — азартно говорил профессор Громов Электронику и Электроничке. — Там вы будете среди своих. — И я решу свою задачу? — спросила Эля. — Там сколько угодно девчонок и мальчишек. Мальчишек мы знаем — они на все способны. Верно, Элек? — Громов улыбнулся, вспоминая прошлое. — А вот девочки… Надеюсь, Электроничка, ты подружишься с ними. — Мы, девчонки, покажем себя! — решительно сказала Эля и подняла над головой крепко сжатый кулачок, демонстрируя их с Майей клятву. «Самое удивительное в тайнах то, что они существуют», — произнес про себя Электроник слова английского писателя Честертона. Посмотрев на решительную позу девочки, он тихо спросил Громова: — Почему она не умеет смеяться? — Ты знаешь, смех не рождается сам по себе, — задумчиво произнес профессор. — Я рад, что ты обратил на это внимание. Значит, ты ей поможешь? — Помогу. Чуткий слух Эли уловил этот диалог. Она пожала плечами. — А человек должен обязательно улыбаться? — И она украдкой взглянула на себя в зеркало. — Время от времени, — сказал с улыбкой профессор. — Когда смешно, — добавил Элек. Элечка тряхнула головой, подскочила на месте. — На старт! — крикнула она. — Вперед, за смехом! Громов замахал отчаянно руками: — Тихо! Всем оставаться на местах! Но Элечка не собиралась никуда бежать. — Я пошутила, — сказала она. Ни тени улыбки не мелькнуло на ее лице. — Хватит шуток! — Громов опустился в кресло. — Мне надоело быть отцом беглых роботов! Впрочем, — спохватился он, — шутите сколько угодно. Только без особого риска… Он оглядел своих непоседливых умных детей. Завтра у них новый день, новые испытания. Пора проиграть все возможные ситуации. В общих чертах такой крупный, такой авторитетный в научном мире эрголог, как Громов, представлял себе будущее Электронички. «Эргон», как известно, значит по-гречески «работа», а «эрголог» по-современному — «роботопсихолог». — Итак, — начал эрголог беглых роботов, — ваша цель должна быть вам абсолютно ясна… — Я буду иногда прибегать за советом, — сказала на прощание профессору Элечка. Мы, девчонки Самый несчастный человек в первые дни работы лагеря — дежурный. Нет, не шумная суета, не неожиданные вопросы, не безмерный ребячий энтузиазм ложатся тяжким грузом на плечи дежурного. Синяки и царапины, перепутанные вещи, подгорелая каша, колики в животах, коллективный приступ ночного смеха и тайные одинокие слезы под подушкой — это обычные мелочи, легко преодолимые трудности. Самое страшное для дежурного по лагерю — брошенные на произвол судьбы одинокие родители. — Лагерь «Электроник», — ежеминутно отвечает по городскому телефону дежурный врач. — Коля Синицын? Как же, знаю Колю — здоровяк, силач, футболист. — …!!! — Нет, у него не бледное лицо. Утренняя температура тридцать шесть и шесть. — ??? — Нет, не надо приезжать. Я передам ему от вас привет. Следующая мамаша прорывается, едва трубка коснулась рычага. — Жива, здорова, температура нормальная, — меланхолично сообщает врач. — Нет, фрукты они получают в достаточном количестве, полный набор витаминов. А конфеты мы просим не посылать… Прибавит в весе ваша девочка, не беспокойтесь, пожалуйста… Доктор рассеянно посмотрел, как катится по безоблачному небу золотой шар солнца. Взбежать бы, пользуясь тихим часом, по крутобокой чаше небес, забить бы огненный пенальти в сетку звезд!.. В следующую минуту врач уже читает вслух меню: — Завтрак… Обед… Полдник… Ужин… В целом это получается три тысячи двести семь калорий на каждого! Что, мало? Вы когда-нибудь, гражданка, видели калорию? Так вот, он их лопает более трех тысяч! Причем без добавок. Этими калориями слона можно раскормить! Почему все родители так заботятся о калориях и температуре и ни один не спросит, какую книгу читали дети на ночь, сколько голов забил их сын, какие цветы поливала утром дочь? Неужели они забыли, как сами иной раз скрывались в кустах от всех взрослых, в том числе и от докучливых родственников? Но самые беспокойные мамаши не ограничиваются телефонными звонками. Они штурмуют лагерные ворота, пытаются пролезть с кульками в дыру в заборе. У ворот дает справки дежурный врач, а вдоль ограды скользит молчаливой тенью черный лохматый пес. Два зеленых глаза со скачущими молниями оберегают нейтралитет границы. Однако одна мама узнала пса: «Рэсси, ко мне!» Она протянула ему сверток с лакомствами, назвала отряд и фамилию своего чада: «Вперед, Рэсси!» К удивлению остальных родительниц, грозный пес безмолвно повиновался приказу.