Хотя бал и начинался лишь после появления императрицы, которая все еще ужинала в кругу приближенных, из танцевального зала уже доносилась музыка и Настя направилась туда, в надежде разыскать подруг и расспросить причину такого любопытства. Идя по анфиладе комнат, девушка чувствовала за спиной переглядывания слуг и злобный шепот придворных. — Кто это?… — Как она осмелилась… — Императрица не простит… Уже подозревая, что дело в злополучной розе, Настя не стала выдирать цветок из прически лишь потому, что не хотела насмешек над собой, хотя шаг становился все более торопливым. В зал Настя почти вбежала. Дашу девушка увидела сразу. Та стояла на другой стороне зала и во всю кокетничала с офицерами семеновского полка. При виде подруги фрейлина изумленно округлила глаза и кинулась к Насте, пытаясь пробраться сквозь толпу придворных. Белов, находившийся у окна в компании сослуживцев, заметив невесту тоже поспешил к ней, с тревогой посматривая на закрытые двери, через которые должна была выйти Елисавета Петровна. — Настенька, добрый вечер! — раздалось позади. Девушка обернулась. Анна Михайловна с неизменной добродушной улыбкой стояла сзади. — Рада вас видеть, милая! Вижу, вы уже отдохнули, вот что значит молодость! — Бутурлина наигранно вздохнула и взглянула на розу. — Какая прелесть! Настоящая! Вы позволите? Легкая прохлада окутала раскрасневшееся лицо девушки, по-матерински успокаивая. Голубые глаза ведьмы сверкнули. Она легко вынула цветок из прически девушки, поднесла к лицу и вдруг выронила. Роза упала на паркет и лепестки разлетелись. — Ох, какая досада! — всплеснула руками Бутурлина, — Я такая неловкая! Она обернулась и внимательно посмотрела по сторонам. Люди, толпившиеся вокруг сразу же утратив всякий интерес к незнакомой им девице. — Анна Михайловна, к чему все это? — девушка окончательно растерялась. — Что не так было с розой? Та не успела ответить, золоченые двери распахнулись и под торжественный марш в зал вплыла Елисавета Петровна. Её белое бальное платье было украшено кремовыми розами, точь-в-точь такая же, как и у Насти роза была вплетена в волосы. Заметив это, Настя ошарашенно взглянула на Бутурлину, та весело подмигнула в ответ. Императрица благосклонно взглянула на склонившихся придворных, опираясь на руку Рассумовского, прошла в центр зала и махнула рукой. Марш стих, а танцующие начали разбиваться на пары. — Настя, чего ты удумала! — воспользовавшись суматохой, Даша подскочила к подруге. — С ума сошла, розы в волосы цеплять! Все же знают, что Лисавета Петровна без розы в волосах на бал не является. Настя опустила голову, смотря на рассыпанные по полу лепестки. Она и запамятовала, что ей говорили фрейлины. Мудрая в управлении страной, государыня все же была женщиной и не терпела, когда у дам были прически подобные её собственной. Виновницу конфуза могли просто прилюдно высечь или же заставить простоять весь бал на коленях в центре зала. Девушка с благодарностью взглянула на Бутурлину. — Анна Михайловна, спасибо вам! Я вам очень обязана… — Настенька, что ты! — рассмеялась та. — Пустое… Я всего лишь неловкая старуха! А, Гриша! И Сашенька здесь! Настенька, ты знакома с Александром Левшиным? Он поручик первого уланского и просто неотразим на своем гнедом коне! Впрочем, и в танцевальном зале ему нет равных! — Вы мне льстите! — Левшин склонился над протянутой рукой, затем обернулся к Насте и щелкнул каблуками. — До сего момента я не имел счастья быть знакомым. Девушка протянула руку, с интересом рассматривая поручика. Невыкоий, темноволосый и темноглазый он являл собой разительный контраст с широкоплечим и высоким Беловым. Странно, но на Дашу Левшин не обратил никакого внимания. Впрочем, та тоже отвернулась, дела вид, что наблюдает за парами, кружащимися в центре зала. — Я всегда жалею, что Сашенька не преображенец, — посетовала Анна Михайловна. — Он был бы действительным украшением полка. Даша фыркнула, а сам поручик улыбнулся. — Анна Михайловна, побойтесь бога! Александру Григорьевичу и Григория вполне достаточно… и для украшения, и для устрашения! Белов, до этих слов не спускавший пристального взгляда с Насти, резко повернулся к другу. Тот довольно рассмеялся. — Видите, как глазищами сверкает! Точно волк, аж мурашки по коже! — Ты еще скажи, что загрызу! — усмехнулся Григорий. — Ну зубы то оскалишь! — Левшин вновь поклонился Насте. — Сударыня, позвольте пригласить вас на танец? — На танец? — растерянно переспросила девушка, невольно взглянув на Белова, который едва слышно рыкнул. — Да. Конечно. Григорий повернулся к Даше и просто протянул ей руку. Фрейлина так поспешно положила на нее свою, словно опасалась, что останется вообще без приглашений. Левшин вывел свою партнершу в центр зала, и Настя заметила, что пар осталось не слишком много. Причину этого она поняла, когда музыканты заиграли мелодию менуэта. Чопорный, медленный танец, где главным была грация, с которой должно было исполнять сложные фигуры. В затянутых корсетом талиях и пышных юбках исполнять фигуры надлежало очень осторожно, иначе можно было столкнуться с другой парой, что означало долгие насмешки свидетелей позора. Левшин уверено повел Настю в танце. Опытный кавалерист, он обладал прекрасным чувством партнерши и легко приноравливался к движениям девушки. Постепенно та успокоилась, волнение стихло, и она уверенно пошла по паркету маленькими шажками, то и дело кокетливо приподнимая подол платья. Скользящие шаги перемежались поклонами и реверансами, должными показать изысканность манер. Внезапно высокий мужчина в ливрее и напудренном паркие вышел в центр и три раза стукнул массивной тростью об пол. — Смена партнеров! Левшин с сожалением отступил, а Настю подхватил какой-то щеголь. Он танцевал весьма небрежно, и пара едва не налетела на другую. В самый последний момент девушке удалось отклониться и не задеть танцующих. Она хотела уже предложить партнеру пройтись по залу, как распорядитель вновь объявил смене партнеров. — Добрый вечер, Настасья Платоновна, — мягкий вибрирующий голос заставил девушку вздрогнуть, рука мужчины по-хозяйски легла на талию. — Признаться, не ожидал вас здесь встретить. Девушке не надо было даже поднимать голову, чтобы узнать говорившего. Михаил Волоков, ближайший сосед. Перед глазами вновь возникла поляна и истерзанное тело женщины, клочья расползающегося во все стороны тумана и крики «Ату!» После того случая Настя сторонилась соседа, насколько это было возможно. Впрочем, он и не настаивал на встречах. Рауты, которые устраивали соседи, богатого помещика не интересовали, большую часть времени он проводил в Питерсбурхе, наведываясь в свои земли лишь для кровавых забав. Правда, в последнее время отец несколько раз упоминал Волкова, рассказывая дочери о столице. Впрочем, намеки Платона Збышева более были не о самом соседе, а о его приятеле, но Настя пропускала их мимо ушей. После, спешно уехав в столицу, девушка и позабыла про все это. И вот теперь Волков танцевал с ней на балу. От него так же веяло злобой, а некогда красивое лицо уже утратило ясность черт. Он с достаточной силой сжимал ладонь девушки, точно боялся, что она вырвется и убежит. — Михаил Евстафьевич, — Настя попыталась приветливо улыбнуться. — Какими судьбами? — Да вот, решил следом за вами в Питерсбурх, — тот улыбнулся, хотя глаза оставались холодными. — А где же Платон Иванович? Настя вздрогнула. Девушка знала, что Михаил был в числе тех, кто скупал долговые расписки отца и теперь, узнай, что Збышев арестован, мог потребовать оплаты закладных. Настя с ужасом вспомнила, как и сам сосед заглядывался только не на нее, а на Глашу. Волков даже приезжал в имение к Платону Збышеву, суля немалые деньги за красавицу-крепостную. Отец тогда почти согласился, и лишь истерика Насти спасла девушку от участи сгинуть в тот самом тереме, про который ходило столько слухов. — Вы будто и не рады меня видеть, — как ни в чем не бывало продолжал Михаил, перехватывая ладонь девушки после очередных шагов. — Нет, что вы… — отозвалась Настя, лихорадочно размышляя, как объяснить отсутствие отца на балу. — Просто… Вновь объявили о смене партнеров и, воспользовавшись небольшой суматохой, девушка предпочла выйти из центра зала и затеряться в толпе тех, кто не желал танцевать. Она видела, что Волков направился было за ней, но одни из дам перехватила его, и сосед, скрипнув зубами, вынужден был продолжить исполнять фигуры. Белову повезло больше. Слишком опытный в подобных делах, он успел выскользнуть вслед за невестой и теперь тенью следовал за девушкой, стремясь не потерять в толпе. Трудность заключалось в том, что сейчас в залах было слишком много народу, тяжелые запахи духов, человеческих тел и растаявшего воска смешивались, заставляя зверя недовольно фыркать. Настя вновь скрылась за пышными прическами и напудренными париками, и Григорий прибавил шаг. Кажется, он кого-то толкнул, привычно извинился и помчался дальше, стремясь догнать невесту. Он настиг ее в дверях и крепко ухватил за руку. Настя охнула и первым делом попыталась выскользнуть, но гвардеец держал крепко. — Не дергайся ты так! — прошипел он, стараясь, чтобы вокруг никто не услышал. — Гриша, — выдохнула девушка, наконец, смотря на Белова. — Это ты! Гвардеец заметил, что она побледнела, а в огромных серых глазах плескался страх. — Что случилось? Тебя кто обидел? — напрягся преображенец. Зверь внутри зарычал и припал на передние лапы. Золотисто-желтые глаза вспыхнули. — Ннет, — Настя сказала это так быстро, что Григорий понял: врет. — Ну-ка пойдем, — приказал он, таща девушку за собой вниз по лестнице. — Куда? — она попыталась выдернуть руку, но преображенец слишком поднаторел в подобных девичьих уловках еще в детстве. Не говоря не слова, он направился к выходу из дворца. Не желая скандала, Настя обречено поплелась следом. Спускаться пришлось медленно, зачастую огибая тех, кто желал подняться в бальный зал. Наконец, они вышли на террасу. Свежий воздух ударил в нос, вытесняя душный запах, царивший во дворцовых залах. Все еще молча Григорий отвел девушку к белой балюстраде. — Что у тебя случилось? — в голосе было неподдельное беспокойство, а звериные глаза смотрели с явным участием, и Настя невольно заморгала, прогоняя непрощенные слезы. Искренняя забота жениха тронула. Хотя сейчас девушке казалось, что перед ней не жених, а старший брат, которого ранее никогда не было. даже отец мало интересовался единственной дочерью, словно избегая той, кто напоминал ему о любимой некогда жене. На какой-то момент Насте захотелось рассказать Белову все, и сбросить с души груз, который она хранила в течение стольких лет. Звериные глаза всматривались в лицо девушки, и она невольно отвела взгляд, дела вид, что рассматривает статую Самсона.