В пути Морган порылась в своей необъятной сумке и достала маленький пузырек с купленным ранее болеутоляющим средством. Руки у нее дрожали так сильно, что таблетки в пузырьке шуршали, как камешки в маракасах. Ее избил ее собственный клиент. В здании суда, на виду у обвинителя, десятка помощников шерифа и бог знает скольких камер наблюдения. Работая на стороне обвинения, ей десятки раз угрожали, но угрозы всегда исходили от оппонентов, и она никак не ожидала нападения со стороны того самого человека, которого она пыталась защищать. По логике, работа частного адвоката должна быть менее опасна, чем прокурорская деятельность, и как мать троих детей, Морган полагала этот аспект перемен в ее карьере преимуществом. Выходит, она ошибалась? События дня казались выдумкой, только реальная боль, пронизывающая голову и лицо, напоминала о том, что это не так. Кулачище Макфарленда повстречался с ее виском, однако последствия этой встречи ощущались и в области челюсти, и сзади у основания черепа. Болели даже зубы. Ланс пошарил по заднему сиденью за ее спиной, достал бутылку воды и поставил ее в углубление для стакана между сиденьями. – Спасибо. – Она отвернула крышечку флакона с таблетками, ее рука дернулась, и те рассыпались по коленям. – Черт. – Она взяла две таблетки, упавшие на сиденье, запихнула в рот и запила водой. Поставив бутылку на место, она собрала просыпавшееся лекарство и вернула их во флакон. – Давай отвезем тебя домой. Морган собиралась провести остаток дня со своими дочерями, переодевшись в домашнее и устроившись поуютнее на диване. Едва она успела бросить пузырек с таблетками в сумку, как внутри нее завибрировал телефон. Достав его, она вспомнила, что не проверяла сообщения после того, как они покинули здание суда. – Не обязательно сейчас отвечать, – нахмурился Ланс. – Это Шарп, – сообщила Морган и ответила на звонок. – Мы в машине. Ставлю на громкую связь. – Ну как, разобралась с Макфарлендом на сегодня? – спросил Шарп. – У меня для тебя срочное дело. – С Макфарлендом покончено, – заверила Морган. – Что случилось? – В участке шерифа находится под арестом молодая женщина по имени Хейли Пауэлл. Она сидит там с середины дня субботы, т. е. уже почти два дня. – Шарп в нескольких предложениях рассказал о состоянии здоровья Хейли и сути ее дела, а затем добавил несколько сбившимся голосом: – Ты окажешь мне личную услугу. Мы с ее матерью давние друзья. – Уже едем в участок, – сказала Морган, хотя на самом деле хотелось ей только одного: домой. – Ждем вас! – сказал Шарп и отключился. Ланс бросил на нее укоризненный взгляд: – Ты даже не сказала ему, что только что из больницы! – А он не спрашивал. Ланс вложил в протяжный шумный выдох всю свою досаду: – Ты уверена, что у тебя хватит сил? – На рентгене и томографии ничего нет, и врач сказал, что все пройдет. – А еще он сказал, что тебе нужен покой! – Ланс еще сильнее насупил брови. Она понимала его желание оберегать ее, но он, кроме того, старался проявлять максимальное уважение к ее способности справляться со своей работой. Как бы то ни было, интонации, звучавшие в голосе Шарпа, обеспокоили ее: видимо, случилось что-то серьезное. – Шарп никогда ни о чем не просит, – сказала она. – А с двумя моими делами помог бесплатно. Он чем-то расстроен. – Да, голос у него был неспокойный. – Брови Ланса снова поехали вниз. – А ты выглядишь так, будто тебя сейчас стошнит. – Что, все так плохо? – Морган опустила противосолнечный козырек и открыла зеркальце. – Ох… На виске у нее красовалась шишка величиной с кулак, волосы были растрепаны, и завтра вокруг глаза определенно будет черный синяк. Морган выдернула из волос еще державшиеся заколки, кинула их в сумку и подумала о консилере в своей косметичке, но одной мысли о прикосновении к пострадавшему участку кожи хватило, чтобы отказаться от попытки замаскировать все последствия травмы. Она расчесала волосы пальцами, позволив им естественным образом обрамлять лицо подобно занавесу по сторонам от сцены. На данный момент это было наилучшим вариантом. – Это невероятно, но ты по-прежнему выглядишь потрясающе! – Ланс остановился на перекрестке, подчиняясь красному сигналу светофора, и взял ее руку в свою. – Мне очень нравится твоя готовность помочь Шарпу, но ты не должна обманывать себя насчет своего состояния. Вряд ли от тебя будет польза для его подруги, если ты себя загонишь. – Он поднес ее руку к губам и поцеловал тыльную сторону ладони. – К тому же, я тебя люблю, и мне не нравится смотреть, как ты мучаешься. – И я тебя люблю, – ответила она, сжав его пальцы. – Знаю, что ты переживаешь за меня, но раз я нужна Шарпу, то должна попытаться помочь. – Понимаю. Парковка у офиса шерифа была забита фургонами телевизионщиков, а репортеры передавали в эфир свежие новости, стоя на тротуаре прямо перед зданием. Ланс припарковал машину на обочине улицы, и они с Морган, обогнув этот медийный балаган, вошли внутрь – там царил такой же хаос. – Похоже, они вызвали всех сотрудников департамента, – заметил Ланс. Морган двинулась к углу наполненного людьми фойе, где в компании женщины, которой на вид было далеко за сорок, стоял в ожидании Шарп. В свои пятьдесят три Шарп мог похвастаться куда более подтянутым и здоровым видом, чем большинство людей даже вдвое моложе его, благодаря строгому соблюдению режима тренировок и вегетарианскому образу жизни, основанному на питании свежими, органическими продуктами. Он был одет в обычную футболку и джинсы и выглядел более обеспокоенным, чем всегда. При взгляде на лицо Морган глаза женщины на мгновение расширились от удивления, но она была слишком вежлива, поэтому промолчала. Шарпа же подобные мелочи не беспокоили, и он шагнул навстречу: – Что, черт возьми, с тобой стряслось?! – Он коснулся рукой волос Морган, убрал в сторону мешающие обзору пряди и придвинулся ближе, чтобы рассмотреть ее основательную шишку. Морган отпрянула назад и отвела руку Шарпа от своего лица: – Моему клиенту не понравились мои рекомендации. – Тебя ударил Макфарленд?! – грозно прорычал Шарп. – Я в порядке, – ответила Морган. – Мне бы не хотелось снова подвергать риску твое здоровье, – с недоверием сказал Шарп. – Я полностью готова к работе, Шарп. Тот кивнул. – В таком случае я очень благодарен, что ты приехала сюда. – Он коротко взглянул на женщину, стоявшую в трех метрах позади него, и тихо сказал: – Муж Элизы был моим лучшим другом. – Он замолк и заиграл желваками, будто сдерживая скорбь и не пуская на волю другие чувства. Морган положила руку ему на плечо и мотнула головой в направлении его спутницы: – Представьте нас друг другу, и перейдем к делу. – Спасибо. – Шарп познакомил их, все также не повышая голоса. – Элиза, это Морган Дейн, лучший адвокат из тех, с кем мне довелось работать. Морган, это Элиза Пауэлл, моя старинная подруга. – Спасибо, что приехали, – всхлипнула Элиза. – Когда мне позвонила Хейли, я не знала, что делать, и решила поехать к Линкольну. Линкольну? Морган впервые слышала, чтобы его называли по имени. Все вокруг звали его по фамилии, Шарпом. – Прошу вас, – прерывающимся голосом сказала Элиза. – Я так волнуюсь за дочь! – Посмотрим, что я смогу выяснить. – Морган направилась к стойке регистрации, за которой на телефонах и компьютерах трудились помощники и административный персонал. Бдительная соратница шерифа по имени Мардж подошла к стойке, сняла с носа очки для чтения и зацепила их дужкой за вырез своего серого кардигана. Мардж шел седьмой десяток, и она работала в офисе шерифа дольше, чем кто-либо из ее коллег. – Вы будете представлять интересы Хейли Пауэлл? – спросила Мардж, сочувствующе глядя на лицо Морган. Когда вокруг глаза потемнеет, повреждение можно будет спокойно увидеть метров с двадцати. – Да, – ответила Морган. – Мне нужно встретиться с моим клиентом и переговорить с шерифом, как только у него появится такая возможность. Мардж кивнула, причем кивок казался довольно-таки одобрительным. Очень интересно. – Шериф сейчас как раз на месте, – сообщила Мардж. – Учитывая то, что у нас тут творится с самого утра в связи с поисками той пропавшей женщины, уйти он может в любую минуту. Так что, если вы не возражаете, я бы сначала проводила вас к нему. – Мардж жестом пригласила Морган в коридор, ведущий к кабинету шерифа. – Конечно, спасибо, – сказала Морган, следуя за ней. С Хейли надо встретиться как можно быстрее, но упускать, возможно, единственный шанс на встречу с шерифом тоже было нельзя: нужно было выяснить, какие конкретно обвинения предъявлены Хейли и по какой причине. Шестидесятилетнему шерифу Генри Колгейту до выхода в отставку оставалось всего пара месяцев. Когда Морган вошла в кабинет, тот стоял и нервно теребил редкую седую растительность у себя на голове. – Мисс Дейн. – Колгейт жестом указал на стул, стоявший перед его столом, поверхность которого была завалена бумагами, папками и записками на розовых бумажках. – Будьте добры, прикройте дверь. Морган захлопнула дверь и присела на стул. – Мне уже рассказали о том, что случилось в здании суда, – сказал он, пристально рассматривая ее лицо. Естественно рассказали. В обязанности шерифа, помимо обыкновенной правоохранительной деятельности в масштабе всего округа Рэндолф, входило управление окружной тюрьмой и поддержка функционирования судов, а это огромная ответственность для человека, который публично заявил об отсутствии дальнейших намерений претендовать на данный пост. – Выглядит хуже, чем есть на самом деле, – соврала Морган. Лицо ее пульсировало от боли. – Я представляю интересы Хейли Пауэлл. Согласно кивнув, Колгейт уселся к себе за стол. Формально он являлся исполняющим обязанности шерифа: на момент смерти прежнего в ноябре прошлого года Колгейт был его первым заместителем, вот и пришлось теперь самому встать у руля. Должность эта его явно угнетала: мешки под глазами были большими и темными. Морган стала нагибаться к сумке, чтобы достать блокнот с ручкой, но едва голова наклонилась, стены комнаты сдвинулись с места и закружились вокруг нее. Она судорожно схватилась за подлокотник и на несколько секунд прикрыла глаза. – Мисс Дейн? Что с вами? – Ничего страшного. – Морган выпрямилась. – Известно ли вам, что у моего клиента серьезные заболевания?