Глава 2 – Линкольн Шарп, частный детектив. – Шарп поспешил закрыть дверь, чтобы не впускать в дом неприятный мартовский ветер, и смерил глазами женщину, стоявшую в прихожей детективного агентства «Расследования Шарпа». – Чем могу помочь? – Меня зовут Оливия Крус, для вас – просто Оливия. – Она расстегнула свой тренч цвета хаки – под черными брюками и бледно-голубой блузкой угадывалась спортивная фигура. Роста она была небольшого, и даже высоченные острые шпильки не спасали ситуацию, а темные глаза, глубокого каштанового оттенка волосы и смуглая кожа выдавали латиноамериканское происхождение. – Мне нужна Морган Дейн. Морган, в прошлом помощник прокурора, а ныне адвокат по уголовным делам, арендовала у Шарпа офис в перепланированном двухэтажном доме. – Мисс Дейн сегодня нет. Вам нужно было позвонить и договориться о встрече. – Я пыталась. – Оливия просунула руку в глянцевую черную сумочку и извлекла оттуда визитку. – Но она мне не перезвонила. Шарп изучил протянутую ему визитную карточку. – Так вы журналист, – с некоторым презрением произнес он. Если бы она сказала ему об этом сразу, он тут же дал бы ей от ворот поворот, и полуулыбка девушки говорила о том, что она об этом прекрасно знала. Черт. Староват он для того, чтобы позволять симпатичной мордашке пудрить ему мозги… – Верно, – кивнула она, полностью игнорируя явную неприязнь в его голосе. – Однако в данный момент я работаю над книгой, которая будет рассказывать о похищении Челси Кларк. Несколько месяцев назад муж Челси Кларк был клиентом Морган, а «Расследования Шарпа» оказывало содействие в поисках пропавшей женщины. Человек, совершивший похищение Челси, покончил с собой в тюрьме, делопроизводство было прекращено, а значит, ничто не препятствовало Морган говорить об этом. Тем не менее, Шарп сильно сомневался, что Морган стала бы общаться с журналистами: она уважала частную жизнь семьи Кларк, да и сами обстоятельства дела, честно говоря, были ужасающими. Кому бы захотелось снова вытаскивать их на свет?! Кому-кому… журналистам, наживающимся на чужих страданиях! Шарп подошел к двери, больше всего желая как можно скорее избавиться от посетительницы: – Послушайте, мисс Крус… – Оливия, – перебила она его. Шарп пропустил поправку мимо ушей. С журналистами лучше всего держаться в сугубо официальной манере. – Я никак не влияю на решения, принимаемые мисс Дейн, – сухо сказал он. – Я передам ей вашу визитку и извещу о вашем желании. Однако Оливия не сдвинулась с места: – Сейчас она представляет интересы Роджера Макфарленда. Делом Роджера Морган занялась всего несколько дней назад, и оно пока не получило широкой огласки, поэтому тот факт, что Крус знала о нем, заставил Шарпа на секунду задуматься, но вслух он не сказал ни слова. Опять же, агентство Шарпа помогало Морган в расследовании, и он был связан соблюдением принципа конфиденциальности в отношении своего клиента. – Вы не обязаны отвечать, – взмахнула рукой мисс Крус. – Просто я располагаю информацией о мистере Макфарленде, которая наверняка представляет интерес для мисс Дейн. Шарп заскрежетал зубами: – Откуда у вас эта информация? – У меня свои источники. Шарп в раздражении бросил на нее свой требовательный взгляд, отработанный годами полицейской службы. Но его немилостивое поведение ничуть не напугало Оливию, и она невозмутимо продолжила, сохраняя ровную интонацию: – Я хотела бы передать мисс Дейн эту информацию в качестве жеста доброй воли. Шарп не любил журналистов и был полон подозрений. Эти проныры постоянно совали свой нос туда, где их меньше всего хотелось бы видеть, а потом разглашали важную закрытую информацию о делах, что нередко осложняло ход всего расследования. Будучи адвокатом защиты, Морган сполна познала все трудности связанные со средствами массовой информации, поэтому неудивительно, что она не отвечала на звонки представителей прессы. – И я ничего не хочу взамен. – Оливия смотрела прямо ему в глаза. Встроенный детектор лжи у Шарпа очень чувствителен, и сейчас он вел себя тихо, не подавая никакого сигнала о возможной двойной игре. Но ведь она так удачно провела его, входя в дом, что случалось нечасто! При этом она еще и журналюга. – Макфарленд солгал в ходе предъявления обвинения, – серьезным голосом сказала Оливия. Шарп сохранил на лице выражение сурового копа. Но черт возьми! Мисс Крус чуть наклонила голову, будто пытаясь рассмотреть то, что скрывалось за его каменным лицом: – Я знаю, что вы часто работаете с мисс Дейн. Мне также известно, что вы сами и ваш напарник общались с людьми, связанными с Роджером Макфарлендом, и поэтому у меня есть все основания предполагать, что вы сотрудничаете с мисс Дейн в расследовании этого дела. – А вы, я смотрю, неплохо о нас осведомлены… Уголок ее рта ехидно вздернулся, но она быстро вернула лицу строгое выражение. – Ложные показания клиента создают для адвоката защиты сложную этическую дилемму. Морган очень серьезно относилась к этическим нюансам. – Ладно, рассказывайте, я ей все передам, – вздохнул Шарп. Оливия поджала губы и помедлила, оценивая его предложение, а затем коротко кивнула: – Шесть лет назад во Флориде Макфарленд был осужден за нанесение побоев. Макфарленд предпочел не указывать свой флоридский адрес в списке мест проживания. У частных детективов нет доступа к уголовным базам данных ФБР национального масштаба, и полагаться приходится на региональные источники информации. Шарп поднял криминальное досье на Макфарленда в рамках штата Нью-Йорк, а также проверил данные об арестах в управлении шерифа и о судимостях у властей округа Рэндолф. В итоге, он все равно обнаружил бы пробел в списке мест проживания и обвинительный приговор, но это определенно заняло бы какое-то время. – Он напал на свою девушку в приступе ярости, вызванной ее желанием прекратить отношения, – сообщила Оливия. – Он сильно ее избил. Однако, когда его привлекли к суду здесь, в штате Нью-Йорк, он отрицал, что ранее уже был осужден. Потому что Макфарленд прекрасно знал, что наличие в криминальной биографии приговора за схожее насильственное преступление сильно уменьшает шансы на освобождение под залог. Обвинение в нанесении побоев во Флориде эквивалентно нападению с нанесением телесных повреждений в Нью-Йорке, и возможность выпуска под залог после предварительных слушаний сегодня утром наверняка будет пересмотрена, так как когда речь идет о выпуске обвиняемого под залог, суд прежде всего принимает во внимание наличие прежних судимостей. Шарп понимал, что Морган никогда не стала бы лгать в суде, но ее работа состояла в том, чтобы предпринимать все усилия по защите Макфарленда, а сообщить суду о прежней судимости означало нанести вред клиенту. И в самом деле, этическая дилемма… – Он отбыл срок? – спросил Шарп. Она отрицательно покачала головой: – Он пошел на сделку, получил условный срок и заплатил штраф, а девушка отказалась от показаний. Вероятно, он ее сильно запугал. Поскольку обе стороны, защита и обвинение, работали над делом Макфарленда всего несколько дней, ни одна из сторон еще не завершила расследование. В распоряжении Морган еще даже не было всех процессуальных документов. Девяносто процентов дел заканчиваются заключением сделки между обвинением и защитой, и никто не станет тратить на дело много сил, если отсутствует четкая перспектива довести его до судебного разбирательства. Управление шерифа или прокуратура должны были обнаружить флоридскую судимость, но иногда, из-за чрезмерной нагрузки на окружные суды, некоторые детали теряются. – Что-нибудь еще? – спросил Шарп. – Нет, на этом все. – Она решительно сжала губы. – Совесть не позволяет мне сидеть и ничего не делать. Мой источник в суде сообщил, что предварительное слушание по делу Макфарленда назначено на середину утра – скорее всего, это будет между десятью тридцатью и одиннадцатью. Шарп глянул на часы: ровно девять. – Я дам вам час, – продолжила она. – А в десять буду звонить в прокуратуру, так что помощник окружного прокурора будет в курсе лжесвидетельства Макфарленда до начала слушаний. А это означает, что Шарп не может задвинуть намечающуюся этическую дилемму Морган в долгий ящик, попросту не сказав ей о лжи клиента: в таком случае в суде ее будет поджидать ловушка. – Как учтиво с вашей стороны, – сухо ответил он. – Думайте обо мне, что хотите. – Ее глаза полыхнули гневом. – Макфарленд солгал судье, зная, что правда скорее всего вскроется еще до слушания. Думаете, в его планы входит на нем появиться? Шарп погрустнел. Она была права, хоть он и не собирался показывать ей это. До судебного процесса дело Макфарленда дойдет лишь через несколько месяцев, а у него есть деньги и мотив для того, чтобы скрыться. – Он совершил два достаточно тяжких насильственных преступления, – сказала она, резким раздраженным движением затягивая пояс на талии. – А рецидивисты не меняются. Он на этом не остановится, а я не хочу, чтобы у меня на совести были его следующие жертвы. – Она подняла голову, и их взгляды снова встретились. Черты ее лица смягчились, когда она нашла отблеск согласия в его глазах. – Да и вы тоже. Черт. И здесь она права. В работе на стороне защиты есть свои изъяны. – Я передам всю информацию мисс Дейн. – Шарп открыл дверь, давая понять, что разговор окончен. Время терять было нельзя – Морган должна была знать правду, но сначала ему надо было все проверить. – Спасибо, мисс Крус. – Оливия, – снова поправила она, изогнув краешек губ, затем резко развернулась на острие своих шпилек, перешагнула порог и направилась в сторону белого «Приуса», припаркованного у обочины. – Всего хорошего, мисс Крус. – Закрывая дверь, Шарп услышал ее тихий смешок. Он бросился к себе в кабинет и уже через десять минут, сделав два звонка, получил подтверждение, что Роджер Макфарленд действительно был осужден во Флориде за нанесение побоев. Новым клиентом Морган был лживый подонок с большой буквы П. Теперь она, быть может, откажется от его услуг. Меньше всего на свете Шарпу хотелось активно участвовать в избавлении Макфарленда от тюрьмы. Этот отморозок заслужил место за решеткой, но Шарп понимал, почему Морган согласилась защищать его: платил он чертовски хорошо. В ее едва начавшейся самостоятельной практике уже было несколько благотворительных дел, а ведь у нее трое детей, которых в будущем нужно отправить в колледж. Она, безусловно, заслуживала хорошей платы за свою работу, и так же нуждалась в ней. Ну почему так получается, что только у тех, кто действительно виновен, находятся деньги на хорошего адвоката?! За пять лет, что Шарп занимался частными расследованиями, ему довелось разбираться в изрядном количестве крайне неприятных дел, но вот с Морган защита подонков сочеталась куда хуже. Для мерзавцев типа Макфарленда она была слишком классной. Но Шарпу сейчас предстояло засунуть свои суждения куда подальше и сообщить ей, что ситуация с делом выглядит совершенно дерьмовой.