Телефон Морган завибрировал. Выпрямившись, она подошла к столику и взглянула на экран: номер был незнакомый. Отсоединив смартфон от зарядного устройства, она с опаской взяла трубку – о хороших новостях в девять вечера обычно не сообщают. В лучшем случае такой звонок обернется лишним поводом для беспокойства. – Морган Дейн, – сказала она в трубку. – Здравствуйте, мисс Дейн. Прошу прощения за столь поздний звонок. Меня зовут Макс Гарсия, я являюсь прокурором округа Истбридж, это в Нью-Джерси. – Слушаю вас. – Морган присела на диван. – Я не отниму у вас много времени. У меня появились две вакансии помощников окружного прокурора, а Брайс Уолтерс – мой хороший друг, мы вместе учились на юридическом, и он порекомендовал мне обратиться к вам. Ваша работа в последнее время производит сильное впечатление, хоть вы и действуете по ту сторону баррикад, – весело констатировал Гарсия. – Меня рекомендовал Брайс Уолтерс, прокурор округа Рэндолф?! – пораженно переспросила Морган. – Именно. Он полагает, что вы, вероятно, скучаете по работе на стороне государственного обвинения. – Макс на секунду умолк. – Я понимаю, вы удивлены, но я действительно хотел бы пригласить вас на собеседование. Наш округ средней величины, это фактически пригород Филадельфии. И вас здесь ждет много интересного. Я понимаю, что у вас семья – у нас школы очень высокого уровня и, – для пущего эффекта он сделал театральную паузу, – …отсюда всего двадцать минут на машине до пляжа. – Как раз сейчас я занимаюсь одним крупным делом, – сказала Морган. – Поэтому пока не могу сказать, когда у меня появиться возможность встретиться с вами. Эх, как хорошо было бы сейчас послать к черту всю работу и побездельничать на пляже! – Я понимаю. У меня тут приличный список кандидатов на первичное интервью, так что время у вас есть. С учетом вашего опыта, я бы мог сразу записать вас на вторую волну собеседований. Мы всего в двух часах езды на юг от Нью-Йорка, так что, если ваш поезд выйдет рано утром, уже в обед мы сможем поговорить о работе, а к ужину вы уже вернетесь домой. – Мне очень льстит ваше предложение. – Морган боролась с искушением. Интересно, каково это – снова вернуться за стол обвинения? Сразу улетучатся все проблемы с количеством оплачиваемых часов и выплатой аренды за офис… Клиентов, которые бьют тебя по лицу, тоже, кстати, не будет. Ведь клиентом будет государство. Вот только вся ее жизнь, новая работа, семья – и Ланс! – все это здесь, в Скарлет-Фоллз. Здесь ее дом. – Но на данный момент моей работы мне хватает с лихвой. – Давайте все же пообщаемся, а после этого решите. – Голос Макса был очень убедительным. – Вам всего-то нужно потратить один день. Вы ничего не теряете. Я даже готов оплатить вам обед. – Спасибо за предложение, но я бы не хотела сейчас переезжать. В гостиную с улыбкой на лице вошел Ланс, но, когда он присмотрелся к лицу Морган, веселье сменилось озабоченностью. – Я не приму ваш отказ, пока не встречусь с вами, – объявил Макс. – Подумайте. Я перезвоню через пару недель. Морган нажала кнопку отбоя и опустила руку с телефоном на колени. – Что случилось? – спросил Ланс. Его распирало от любопытства, однако он ни в коем случае не хотел принуждать ее делиться тем, о чем она не хотела распространяться. Дедушка же, однако, был не столь щепетилен: – Кто звонил? – Прокурор округа в Нью-Джерси. – Морган рассказала о предложении. – Тебе стоит подумать об этом, – проговорил Ланс и плотно сжал губы. Веселья на его лице уже не было. – Я не хочу переезжать в Нью-Джерси, – мотнула головой Морган. – У меня в жизни только началось все налаживаться! Я не собираюсь никуда уезжать. – Ну, Брайс никогда больше не предложит тебе эту должность после того, как ты ему дала от ворот поворот, – поделился своим соображением Ланс. – Если когда-нибудь надумаешь снова работать в прокуратуре, все равно придется уехать. – А я и не говорила, что снова хочу в прокуратуру! – запротестовала Морган. – Но ты не говорила и о том, что не хочешь. – Ланс достал из кармана ключи. Дедушка фыркнул: – Уолтерс просто хочет, чтоб ты не путалась у него под ногами. Ты же постоянно их с Эспозито выставляешь олухами. – Только не на прошедшем слушании, – горько выдохнула Морган. – На сей раз Эспозито настоящий герой… – Пижон он, вот кто! – закатил глаза дедушка. – В мое время мужчины просто делали то, что должно, а не вертели хвостом перед прессой. – Это все же может стать хорошим шансом. – Ланс на секунду задержал взгляд на Морган, а потом двинулся к выходу, открыл дверь и задержался на пороге. – Не стоит отказываться, даже не пообщавшись с этим прокурором. Морган поднялась и вышла с ним на переднее крыльцо. – Я не хочу уезжать. При этом она не могла не признать: предложение было заманчивым. – Я люблю тебя, – кивнул Ланс. – И больше всего на свете мне хочется, чтобы ты была счастлива. Пообещай мне, что, по крайней мере, ты не станешь посылать этого Гарсию, не взвесив все за и против. – Это ничего не изменит. – Морган поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы. Но почему предложение все еще казалось столь соблазнительным? Он поцеловал ее в ответ, обнял и погладил по плечам. – Холодно. Не стой на улице без пальто. Увидимся утром. – Он махнул головой в сторону дома. – Отдохни, пожалуйста. Завтра трудный день. – Спокойной ночи. – Морган снова поцеловала его и закрыла за ним дверь. Она зашла на кухню и достала из морозилки холодный компресс – не хотелось, чтобы отек сильно разросся. Слушание и так обещает быть тяжелым, не хватало еще и ей светить там своими синяками. Она устроилась на кровати с компьютером и своими записями и следующие несколько часов провела, изучая судебные прецеденты, формируя аргументы в пользу выпуска Хейли под залог и молясь о том, чтобы ей удалось убедить судью. Утро наступит, и судьба Хейли окажется всецело в руках своенравного судьи Марлоу. Глава 11 Морган положила на стол адвоката защиты свою сумку и извлекла из нее блокнот. Его верхняя страница была пустой, а важные заметки по делу шли на второй, в виде условных обозначений, разработанных ею собственноручно. Не то чтобы она была параноиком, но мало ли что… Садиться она не стала – слушание должно было закончиться за считанные минуты. Она ждала своего клиента, а зал заседаний меж тем наполнялся гулом приглушенных голосов. Судья Марлоу водрузил себе на нос очки в черной оправе и взял со стола лист бумаги. Очевидно, изучает предъявляемые обвинения. Бряканье металла просигнализировало о прибытии Хейли. Пристав ввел ее в зал, и она обвела помещение растерянным взглядом, будто выбирая, куда смотреть безопаснее всего. Решив, в итоге, что пол – единственный подходящий вариант, она понурила голову. Оковы на ногах были чересчур тяжелы для нее, и она еле переставляла ноги, а оранжевая тюремная роба мешком висела на ее миниатюрной фигуре. В этом костюме она больше походила на подростка, решившего на Хэллоуин нарядиться заключенным. Волосы ее взлохмаченным облаком окружали лицо, и Морган с удовольствием их причесала бы. Но общий вид девушки был каким-то затравленным и явно не соответствовал желаниям Морган: спокойствие и уверенность произвело бы хорошее впечатление на судью, но она понимала, процедура тюремного заключения крайне унизительна и зачастую лишает человеческого достоинства. В случае с Хейли она, должно быть, оказалась еще более травмирующей. Пристав подвел ее к столу, и Хейли взглянула Морган в глаза. Лицо девушки было бледным и испещренным веснушками, и выглядела она как-то особенно, по-детски беззащитной. Как настоящая жертва. У Морган защемило сердце, и она понадеялась, что и на судью Хейли это произведет аналогичное впечатление. Она бросила взгляд на Эспозито, стоящего по ту сторону центрального прохода, у стола обвинения. Такой самонадеянный, такой уверенный в своей роли в этой пьесе. Как и в виновности Хейли. Морган попыталась вспомнить подсудимых, по делам которых она выступала в качестве обвинителя. Находила ли она хотя бы время, чтобы просто посмотреть на них? Были ли среди них невиновные жертвы? Дверь зала позади нее открылась, и внутрь проскользнул Брайс Уолтерс, присоединившись к своему помощнику. Окружной прокурор удостаивал своим личным вниманием лишь самые громкие дела. Судья покашлял, чем снова привлек к себе внимание Морган. Он пристально посмотрел на ее лицо, и на короткое мгновение его грубые черты смягчило сочувствие, но он быстро вернулся к бумагам. Морган мысленно проклинала Макфарленда – отек уменьшился в размерах благодаря усердному прикладыванию ледяного компресса, однако темные области вокруг глаза не в силах были скрыть даже два слоя тонального крема. Спасибо, что удар Макфарленда не пришелся на область рта – хотя бы с дикцией проблем не было. Судья Марлоу официально объявил о слушании и установил, кто представляет стороны обвинения и защиты. – Отказывается ли защита от официального зачтения обвинений? – Да, ваша честь. – Она не видела никакой выгоды в затягивании процесса, особенно когда его ведет судья Марлоу, любивший, чтобы дела под его предводительством продвигались в темпе хорошего вальса. – Мистер Уолтерс. – Судья перевел взгляд на стол обвинения. – Можете начинать. – Сторона обвинения твердо убеждена в том, что мисс Пауэлл должна остаться под стражей, – прогремел Брайс чистым и уверенным голосом. – Совершенное преступление является чудовищным по своей сути, а имеющиеся улики весьма убедительны. Обвиняемая представляет явную угрозу для общества. – Мисс Дейн. – Судья снова обратился к Морган. – Ваша честь, у мисс Пауэлл никогда не было проблем с законом, – возразила она. – Она родилась в нашем районе и проживает здесь уже семь лет. Ее отец был офицером полиции Скарлет-Фоллз и погиб, исполняя свой служебный долг. Она не меняла места работы с тех пор, как три года назад окончила наш университет. Хейли живет со своей матерью в Грейс-Холлоу, и в ее досье нет ни одного факта, который указывал бы на то, что она может представлять опасность или скрываться от правосудия. Судья Марлоу сдвинул свои очки в черной оправе на самый кончик носа и скосил глаза на прокурора, ожидая встречных доводов. На лице Брайса застыло выражение недовольства. – Мисс Пауэлл три раза ударила Ноа Картера ножом в брюшную полость, после чего, будучи вся в крови, отправилась спать, оставив его истекать кровью. На ноже были найдены отпечатки ее пальцев, и результаты ускоренного анализа ДНК ясно подтверждают, что ее руки буквально были в крови мистера Картера. На задних рядах зала суда всхлипнула женщина, и Морган не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что это была мать Ноа Картера. Подавив в себе сочувствие, Морган возразила: