У меня падает сердце. Энди. Парень, с которым я когда-то пару раз ходила на унылые свидания, но затем больше не виделась. Но если я согласилась с ним встретиться, то, похоже, прошлое изменить не так-то легко. Я включаю радио. Звуки «Give It Away» группы «Red Hot Chili Peppers» наполняют кухню, и я непроизвольно улыбаюсь. Даже забавно, сколько воспоминаний способна оживить музыка. Первое, что всплывает в памяти, – это то, как мы с Эдом и друзьями танцевали в моем любимом университетском инди-клубе. Песня кончается, я прислушиваюсь в надежде узнать, какое сегодня число. В ванной шаркает ногами Джейн, а следовательно, она скоро появится на кухне и мне придется делать вид, будто все нормально. Наконец ведущий объявляет перерыв на выпуск новостей. – Итак, новости на четверг, восемнадцатое февраля, – говорит он. Я совсем падаю духом. Выходит, сегодня действительно четверг, а значит, вечером я встречаюсь с Энди. Но я отнюдь не уверена, что смогу это выдержать. Во-первых, после стольких лет в браке с Эдом я вряд ли смогу поцеловать чужого мужчину, что, несомненно, еще одна головная боль. А во-вторых, я не сумею симулировать нежные чувства к кому-то другому, когда мое сердце разбито и я тоскую по Эду. И по-прежнему люблю его. Тогда как, спрашивается, мне удастся пройти через это испытание и притвориться, будто ничего страшного не происходит? Ну да ладно, об этом я подумаю позже. А сейчас нужно решить первоочередные задачи: попробовать вести себя так, чтобы у Джейн не возникло повода для подозрений, и определить, где и когда я должна быть на работе. В этот момент дверь ванной распахивается и оттуда показывается лицо Джейн. – Доброе утро, – улыбается она. – Ты что, делаешь кофе? – Да, только… – Я показываю рукой на остывающий чайник и улыбаюсь. – Прости, немножко задумалась. Сейчас приготовлю. – Спасибо, Зо. – Она смотрит на часы на микроволновке. – А ты разве не опаздываешь? Я тоже бросаю взгляд на часы. Сейчас 7:50. Даже не знаю, что сказать. Опаздываю куда? – Э-э-э, похоже, что так. Джейн хмурится: – Зо, ты в порядке? – Да-да, конечно. Все отлично, – мямлю я. – Просто… я забыла, к которому часу мне сегодня на работу. Она озадаченно смотрит на меня, затем ее лицо проясняется. – Разве Мадлен не пригласила тебя сегодня на интервью до начала рабочего дня? Насчет вакансии младшего копирайтера? Буквально через секунду воспоминания, точно в игровом автомате, прокручиваются и встают на место, но, пока мой мозг напряженно работает, Джейн сверлит меня подозрительным взглядом, отчего мне становится не слишком уютно. Ну конечно же! Первые несколько месяцев жизни в Лондоне я трудилась на добровольных началах. Работа моя не оплачивалась, поэтому по вечерам приходилось стоять за стойкой бара, чтобы наскрести денег на аренду квартиры. Но когда освободилась должность младшего копирайтера, моя начальница Мадлен, решив, что я уже вполне созрела, предложила мне попробовать свои силы. В преддверии судьбоносного разговора я ужасно волновалась и дергалась. Поэтому нет ничего удивительного, что Джейн решила, будто у меня поехала крыша. – Блин! Ну конечно! – подпрыгиваю я. И опрометью несусь в ванную. Я, естественно, не помню, на какое время назначена встреча, но рабочий день начинается в 9:30, значит, мне надо быть там не позднее 9:00. С учетом расстояния до метро, дорога от квартиры в Тафнелл-Парке до Камдена, где расположен мой офис, занимает сорок минут, и это еще в удачный день, если автобусы и поезда приходят по расписанию. А мне нужно успеть принять душ, одеться и придумать, что я буду говорить на интервью. На все про все остается лишь полчаса. Нельзя терять ни минуты. В результате я появляюсь в офисе на пять минут раньше. Я взмокла и насквозь пропотела, дешевые туфли на высоком каблуке, от которого я отвыкла, натерли ногу; тем не менее я на месте, и, надеюсь, вовремя. Даже спустя четырнадцать лет я сразу узнаю нужный дом. Монструозное здание, построенное в 1960-х годах, на деловой улице. С вечно замызганными окнами, грязными полами с многолетними следами пролитых жидкостей, капризным лифтом, работающим от случая к случаю, и тяжелой входной дверью, которая противно скрипит. Странно, что после стольких лет я помнила все до мельчайших подробностей. Даже забавно, какие вещи иногда застревают в памяти. И вот я на лестничной площадке. Пришлось преодолеть три лестничных пролета, поскольку воспользоваться лифтом я все же не рискнула. Сделав глубокий вдох, я направляюсь к кабинету Мадлен и стучу в дверь. – Войдите! – раздается в ответ жизнерадостный голос. Я рада, что придется иметь дело с Мадлен. Она славная и относится к той категории людей, которые служат живым опровержением теории о том, что пробиться в начальство способны лишь законченные стервы. Мадлен никогда не держит камня за пазухой, не повышает голоса, не позволяет себе резкостей, но всегда получает желаемое. Она честно заслужила уважения всех, кто на нее работает. – Привет, Мадлен. – Я протягиваю руку для рукопожатия. – Ой, что за глупости! К чему такие формальности?! – Она показывает мне на пластиковый стул напротив нее. Я опускаюсь на жесткое сиденье и напряженно выпрямляю спину. – Зои, не стоит так нервничать. Интервью – это пустая формальность. Ты делаешь эту работу последние несколько месяцев и прекрасно справляешься. Я в тебе абсолютно уверена, мне только хотелось узнать, есть ли у тебя какие-нибудь вопросы. Немного расслабившись, я пытаюсь пораскинуть мозгами в поисках уместного вопроса, но ничего толкового на ум не приходит. – Э-э-э… вроде бы нет, – тупо бормочу я. – И что, ты даже не хочешь узнать, сколько мы собираемся тебе платить? – коварно улыбается Мадлен. Я улыбаюсь в ответ: – Что ж, это мне явно не помешало бы знать. – Боюсь, для начала не слишком много, но, надеюсь, потом будет больше. Как тебе зарплата в восемнадцать тысяч, с прибавкой через три месяца, если все пойдет нормально? – Замечательно, – киваю я. – Спасибо. – Вот и хорошо. – Она хлопает в ладоши. – На том и порешим. Так ты с нами? – Конечно. Это будет чудесно. Спасибо. Если честно, я веду себя как форменная идиотка, но мне наплевать. Я счастлива, что все прошло более или менее гладко. Я собираюсь пожать Мадлен руку, но она внезапно встает из-за стола и обнимает меня. Ее мягкие волосы щекочут мою щеку, от нее пахнет ее любимыми мускусными духами. – Отлично, Зои. Мне кажется, ты будешь блестящим специалистом. У меня на глаза наворачиваются слезы. Ведь именно благодаря этой вере, которую Мадлен сегодня в меня вселила, я смогла подняться так высоко по служебной лестнице. Да и вообще, я ей многим обязана. – Хорошо, а теперь за работу, – ухмыляется Мадлен. – Позже я всем сообщу, что ты наша новая девушка. – Спасибо, Мадлен. – Я выхожу из кабинета и направляюсь к своему рабочему месту. Офис по-прежнему пустой. Я включаю компьютер. Это оригинальный iMac, округлый, гладкий и прозрачный. Мой фиолетовый, но в офисе на столах стоят и синие, и оранжевые, и зеленые. В 1999 году такие компьютеры наверняка считались последним словом техники, но на взгляд человека, живущего в 2013 году, это всего лишь доброе, славное ретро. Запустив компьютер, я иду приготовить себе чашку чая. Выглядываю в окно, несколько минут смотрю через грязное стекло на машины, медленно ползущие по Камден-роуд, и гадаю, где сейчас Эд. И от этой мысли у меня начинает кружиться голова. Потому что факт остается фактом: где-то там, среди нагромождения домов, в потоке машин и людей, находится мой Эд, целый и невредимый, он живет своей жизнью, не ведая о любви, счастье и сердечной боли, что приготовило для него будущее. Воспоминания захлестывают меня с такой силой, что кружится голова. Если брать за точку отсчета сегодняшний день, то последний раз я видела Эда восемнадцать месяцев назад, в наш последний день в университете. Мы продолжали жить в одном доме до самого выпуска, но я скрывала от Эда свои чувства. Он никогда не встречался с девушками дольше одного месяца, и, хотя мне было невыносимо больно видеть Эда с другими женщинами, я заперла свое сердце на висячий замок, и мы с ним оставались просто друзьями. Ведь дружба – это лучше, чем ничего, решила я. После окончания университета мы договорились – причем на полном серьезе, – что будем постоянно встречаться. Но беда в том, что жизнь вносит свои коррективы. Мне пришлось на несколько месяцев вернуться домой в Донкастер, чтобы заработать немного денег. Жить с мамой, папой и Беки было не так уж плохо, но я жаждала переехать в Лондон, о котором всегда мечтала. И вот через год, в марте 1998-го, мы с Джейн наскребли денег на переезд и наслаждались каждой минутой нашей новой жизни, хотя и остались без гроша в кармане. Лишь одна вещь меня тревожила. С тех пор как мы покинули наш дом, в котором жили во время учебы в университете, от мальчиков не было ни слуху ни духу. Если честно, от Роба и Саймона я ничего другого и не ожидала – даже в лучшие времена они не всегда были с нами в контакте, – однако смириться с радиомолчанием Эда оказалось тяжелее всего. Хотя, по идее, тот факт, что Эд ушел из моей жизни, должен был помочь мне выкинуть его из сердца и двигаться дальше. Впрочем, в какой-то степени именно так и произошло. И все же, по правде говоря, я скучала по Эду. Скучала по его смеху, скучала по его лицу, а больше всего – по его манере меня поддразнивать, иногда довольно безжалостно. – Позвони его маме, узнай, где он сейчас, – посоветовала Джейн, когда я рассказала ей о своих переживаниях. Но это было абсолютно исключено. Оставалось только надеяться, что судьба рано или поздно снова сведет нас. – Судьба, – закатила глаза Джейн. – Человек сам хозяин своей судьбы. Перестань валять дурака и просто позвони. Однако я никак не могла заставить себя это сделать. Последний раз я разговаривала с Эдом восемнадцать месяцев назад и теперь понятия не имела, где он сейчас. И тут меня осеняет, что я совершенно точно знаю, где он. И совершенно точно знаю, когда он мне позвонит. Я проверяю время. Осталось лишь несколько часов, если все будет, как в прошлый раз. Мое сердце замирает в радостном предвкушении. И одновременно в глубине души возникает острое чувство разочарования. Ведь если я права, это означает, что в прошлый раз, несмотря на мои отчаянные усилия, ничего не изменилось и все идет по накатанной колее. Мы с Эдом по-прежнему не вместе, по крайней мере на данный момент. Я открываю холодильник и достаю молоко. Принюхиваюсь. Вроде нормальное. Наливаю молоко в чай, вынимаю чайный пакетик и возвращаюсь на свое рабочее место. Появляется девушка, когда-то сидевшая за соседним столом. Я судорожно пытаюсь вспомнить ее имя. – Доброе утро, – бормочу я и сажусь за компьютер, втайне надеясь, что она не станет втягивать меня в разговор. – Привет, Зои, – отвечает она. – Ты в порядке? – Угу, все хорошо, спасибо. – Я вспоминаю о правилах приличия. – А ты? – Да, отлично. Правда, сегодня немного припозднилась. И умираю хочу кофе. Тебе налить? – Нет, спасибо, у меня уже есть. – Я смущенно поднимаю свою чашку. – Прости. Она улыбается, вскакивает с места и исчезает на кухне, а я тем временем пытаюсь сообразить, чем мне сейчас надо заняться. Утро проходит на удивление быстро. Я нахожу свои рабочие материалы, Мадлен делает объявление насчет моей новой должности, все меня поздравляют. Я вежливо отвечаю, стараясь особо не вдаваться в подробности. Наступает обеденный перерыв. Конечно, я бы не отказалась от сэндвича, но сейчас мне не до перекусов. Я сижу, нетерпеливо барабаня пальцами по письменному столу в ожидании телефонного звонка. И вот телефон наконец пробуждается к жизни. Едва не упав от волнения со стула, я снимаю трубку дрожащей рукой: – Алло? – Добрый день, не подскажете, с кем я могу переговорить насчет кулеров для воды? Я слышу хорошо знакомый низкий голос и чувствую, как у меня по спине бегут мурашки. Но как ни в чем не бывало продолжаю разговор, соблюдая правила игры.