Маккензи слышала об утренней тошноте из фильмов, телешоу и от нескольких подруг в Небраске, так что готовилась к худшему. Но, достигнув девятинедельного рубежа с момента своего первого визита в женскую консультацию, она поняла, что её минула эта участь. Она страдала от резких перепадов настроения, что объясняло её поведение в Сиэтле. Но в Вашингтоне перепады настроения немного усугубились. Отчасти потому, что она вернулась туда, где не переставая обсуждалась предстоящая свадьба, а отчасти потому, что Эллингтон тоже был очень взволнован недавним поворотом событий. На работе она следила за тем, как обстоят дела в Сиэтле с делом Эйдена Чилдресса. Через пять дней после возвращения домой ей позвонил Райзинг. У него была запланирована ещё одна операция, но всё шло хорошо. Он уже вернулся домой, но на работу не сможет выйти ещё около трёх месяцев. Всё это она узнала однажды после обеда, сидя в своем кабинете. Райзинг позвонил ей на мобильный, и когда она увидела его имя на дисплее, то сразу же ответила. Он рассказал ей всё, что мог, и искренне поблагодарил за то, что они с Эллингтоном помогли раскрыть это дело. «Но я позвонил не для того, чтобы поговорить о себе, - сказал Райзинг. - Я подумал, Вам будет приятно слышать, что Дейзи Уокер пошла на поправку. Вследствие ранения у неё был поврежден кишечник, и она потеряла много крови. Кроме того, так как она долго пролежала в блоке без помощи у неё развилась серьёзная инфекция, но сегодня утром врачи сказали, что её ситуация выглядит довольно многообещающе». «Отличная новость, - сказала Маккензи. - Узнали что-нибудь новое об Эйдене Чилдрессе?» «Он официально арестован и сейчас содержится в укрепленном крыле тюрьмы строгого режима. Я ни с кем об этом не говорил, но, насколько я понимаю, он получит какой-то психиатрический диагноз, и суд это конечно учтёт. Исходя из его истории…» «Да, я ожидала этого». «В любом случае...Ещё раз большое спасибо за помощь. Я должен предупредить Вас, что миссис Шелби Уокер умирает от желания получить Ваш номер. Она невероятно благодарна, что Вы смогли спасти ее дочь». Она подумала о миссис Уокер и о том, как эта бедная женщина сидела на крыльце, словно на посту, и ждала известий о дочери. Эта мысль заставила Маккензи с улыбкой посмотреть на свой живот—всё ещё плоский и выглядящий совершенно обычно. И хотя история Эйдена Чилдресса становилась всё темнее и темнее по мере того, как они узнавали о нём новые факты, жизнь, растущая в ней, заставила Маккензи начать думать, что в мире больше света и добра, чем она думала. * * * Во сне она снова оказалась в яме. Её фонарик был включен, но горел красным. Очерчивая контуры ямы, она увидела кукол, выстроившихся вдоль стен. А там, на заднем сиденье, - люлька, вся в крови. Голос прошептал ей на ухо, пока чья-то рука поглаживала её по плечу. «Думаешь, ты сможешь с этим справиться?» Она обернулась и увидела отца, сидящего в темноте рядом с ней, его лицо было окрашено в тот же красный свет. Но он не был ни мёртв, ни ранен, ни истекал кровью, как во всех её предыдущих снах. Он был в полном порядке. Он улыбался ей, и его прикосновение к её плечу успокаивало. «Думаю, что смогу, папа. Да, смогу». «Тогда сделай это, - сказал он. - Вытащи свою задницу из этой тьмы и сделай это». Маккензи вздрогнула и проснулась. Она села на кровати и оглядела комнату. Голос отца всё ещё звучал у неё в голове, и она впервые за долгое время почувствовала, что скучает по нему. «Ты в порядке?» - пробормотал Эллингтон, лежа рядом с ней в постели. «Да. Просто сон». «Плохой?» «Не очень. Можно сказать, даже хороший», Он перевернулся и осторожно положил руку ей на живот. «Хорошо. Ты заслуживаешь хорошие сны, хотя бы изредка». Она снова легла, его рука всё ещё лежала у нее на животе. В последнее время он часто так делал: сидел на диване перед телевизором, лежал в постели, встречался с ней на кухне и клал руку ей на живот. Маккензи считала, что он прав. Они оба заслуживали того, чтобы иногда видеть хорошие сны. Потому что, если всё, что есть - это кошмар, какой смысл жить? Она снова закрыла глаза и положила ладонь на руку Эллингтона. Она задремала, почувствовав, что её сердце полно надежд и мечтаний о жизни, созданной их руками.