Поднявшись на крыльцо, она дернула за ручку входной двери - просто так, на всякий случай. Когда ручка легко поддалась и дверь распахнулась, она замерла в ожидании неприятностей: мужчины с пистолетом, направленным прямо на них; мёртвого тела на полу; ловушки. Но ничего подобного не было. Это был обычный дом. Но в отличие от предыдущего, этот дом был обитаем. Ей показалось, что, может быть, кто-то спал в спальне справа по коридору, когда они вошли. Но пройдя в гостиную, Маккензи поняла, что они одни. Сделать такой вывод она смогла благодаря интуиции, которую выработала за два года работы агентом. Да, в этом доме действительно кто-то когда-то жил, но было это уже давно. Гостиная была маленькой, в ней стоял небольшой диван, тумба на которой располагался старый телевизор и кофейный столик, заваленный пустыми банками из-под газировки, использованными салфетками и… «Чёрт», - выдохнул Эллингтон, заметив остальные предметы на кофейном столике. Три чайные чашки, расположены треугольником. Маккензи приложила палец к губам, показав ему, что нужно вести себя максимально тихо. Затем она указала на коридор, предполагая, что там была спальня. Да, интуиция подсказывала ей, что они одни, но в прошлом бывало так, что она ошибалась. Они тихо пошли по коридору. Интерьер был довольно скромным. Никаких картин на стенах, никаких декоративных деталей в коридоре. Слева была ванная, а рядом бельевой шкаф. Справа от коридора располагались две спальни. Обе двери были открыты. В первой стояли кровать, тумбочка и часы. Шкаф был открыт, в нём лежали только несколько мятых футболок и брюки. Возможно, удастся снять с них отпечатки пальцев, подумала Маккензи. Они вошли в другую спальню, и когда включили свет, сердце Маккензи ёкнуло. У дальней стены стояло несколько ящиков и коробок. Перед каждым лежала кукла или какие-то принадлежности для чаепития. Маккензи подошла к ящикам и открыла один из них. Она заглянула внутрь и увидела всевозможных кукол. Все они были грязные и поцарапанные, волосы спутаны. У некоторых отсутствовали глаза или конечности. «Вот теперь мне по-настоящему жутко», - сказала она. Эллингтон открыл следующую коробку и заглянул внутрь, Маккензи тоже посмотрела через его плечо и увидела коллекцию чайников, чашек и маленьких декоративных закусок: крекеров, маленьких кексов, фруктов и пирожных. Большинство кастрюль, чашек и чайников были завернуты в пузырчатую пленку или целлофановые пакеты. Некоторые из них были разбиты. «Как он умудряется жить здесь под чужим именем?» - спросила Маккензи. «Ставлю десять баксов, что он арендует этот дом, - ответил Эллингтон. - Это можно сделать и под вымышленным именем. Тем не менее я хотел бы поговорить с человеком, который владеет этой недвижимостью». «Нужно, чтобы Райзинг взглянул на всё это». Они проверили другие ящики и коробки, точнее, ещё два ящика и три коробки, и нашли множество игрушек. В одном из контейнеров лежали декоративная скатерть и одеяло для пикника. Проверив содержимое каждого пакета, они направились осматривать оставшуюся часть дома. Эллингтон проверил ванную и кухню, а Маккензи зашла в спальню. Кровать была не застелена, и она знала, что на ней можно найти волосы. Но учитывая то, что у них не было никаких образцов, с которым их можно было бы сравнить (например, волос, найденных на месте преступления), смысла в этом почти не было. Тем не менее она сделала мысленную пометку вернуться с набором для сбора улик, найти любые волоски или другой материал, такой как отшелушенная кожа или даже биологические жидкости. Она встретила Эллингтона, когда он выходила из кухни. «Что-нибудь нашёл?» - спросила она. «Ничего. Аптечка пуста, за исключением бутылки ибупрофена. Никаких рецептов с именем пациента. Почты тоже нет. Это наводит меня на мысль, что он не живёт здесь». «Может быть, он иногда приводит сюда жертв». «Зачем ему это?» - спросил Эллингтон. Она подумала о коробках с куклами и приборами для чаепитий в спальне. «Чтобы поиграть», - сказала она. Они быстро вышли из дома. Час был очень поздний, и они уже достаточно сильно вымотались. Маккензи открыла багажник, чтобы положить туда вещественные доказательства, а Эллингтон достал телефон и набрал номер Райзинга, чтобы узнать, кому принадлежит дом. Когда Маккензи наклонилась к багажнику, что-то слева привлекло её внимание. Она машинально потянулась к «Глоку», но быстро поняла, что это не человек, а сооружение. Оно находилось на опушке леса и имело довольно небольшие размеры. Маккензи снова достала фонарик и направила луч в ту сторону. «Что там»? - спросил Эллингтон, его пальцы так и замерли, не набрав номер Райзинга. «Просто конура», - сказала она. Но это было не совсем так. Это была не просто конура. Она медленно подошла к ней, уверенная, что опасности нет. Оказавшись прямо перед конурой, она опустилась на колени и посветила внутрь фонариком. Кусок старой цепи, на которой, возможно, когда-то сидела собака, был свернут в идеальный круг. В центре стоял керамический чайник. Вокруг цепи сидели три куклы. Одна из них была повёрнута ко входу в будку, её мёртвые чёрные глаза смотрели прямо на Маккензи. Эллингтон подошёл к ней сзади и тоже пригнулся. «Господи, - сказал он. - Как ты думаешь, исходя из того, что мы тут нашли, можно предположить, что убийца - обычный псих?» Это была заманчивая мысль, но для того, чтобы втянуть их в эту игру, нужно было всё тщательно продумать и спланировать. Поэтому если он и был психически нездоров, то у него также был огромный набор сильных качеств, которые компенсировали его болезнь. «Пошли отсюда», - сказала Маккензи. Она встала и направилась к машине, не дожидаясь, пока Эллингтон последует за ней. И всё же, когда она снова села в машину, и Эллингтон тронулся с места, она не могла не оглянуться на собачью будку. Она больше не видела кукол, но чувствовала, как их безжизненные глаза смотрят ей вслед. ГЛАВА 20 Маккензи свались на кровать в 2: 35, не имея чёткого представления о том, как пройдёт завтрашний день. Райзинг заверил их, что к тому времени, как они проснутся, уже будет известно, кому принадлежит эта жуткая конура, и, возможно, даже успеют поговорить с владельцем дома. После всего того, что она увидела и испытала прошлой ночью, Маккензи отчаянно захотелось принять душ. Но долгий, утомительный день и несколько пугающих эпизодов, вызвавших выброс адреналина, абсолютно вымотали её. Она быстро разделась и залезла под одеяло. Готовясь ко сну, Эллингтон действовал чуть медленнее. Погрузившись в свои мысли, он не торопясь чистил зубы. Маккензи хотела было спросить, что его беспокоит, но передумала. Она чертовски устала. К тому времени, когда Эллингтон лёг в кровать, она уже успела задремать. Она заметила, что он намеренно старается держаться от неё на расстоянии. Маккензи уважала его решение и была рада, что он так хорошо всё понимает, но в то же время ей очень хотелось, чтобы он обнял её. Что-то в этом деле задевало самые укромные уголки её души. И хотя Эллингтону потребовалось бы некоторое время, чтобы вытянуть из неё это признание, она знала, что он сказал бы ей. Ей захотелось перекатиться на его половину кровати и обнять. В свете всех тех смертей, с которыми им пришлось столкнуться в последнее время, какой-то глупый спор о том, как он описал её своей матери, казался совершенно пустым. Но день взял своё, и она погрузилась в глубокий сон, так и не успев даже перевернуться набок. * * * Маккензи проснулась от звука открывающейся двери. Она напряглась и чуть не выпрыгнула из постели, но расслабилась, услышав голос Эллингтона. «Это я, - сказал он. - Прости, что разбудил. Я выходил за завтраком». Она взглянула на часы и увидела, что было 7:37. Для неё было уже очень поздно, особенно в разгар расследования. Но после вчерашнего тяжёлого дня она чувствовала, что заслужила отдых. Она встала с кровати и присоединилась к Эллингтону за столиком у окна. Он принёс несколько гамбургеров и парфе из «Макдоналдса», а также два кофе. Взяв гамбургер, она проверила телефон. «Есть новости от Райзинга по поводу владельца дома?» - спросила она. «Пока нет». Она сделала глоток кофе, улыбаясь от мысли, что Эллингтон хорошо знает её вкус. Немного сливок и тонна сахара. Как раз то что надо. «Я тут подумал, - сказал Эллингтон. - Куклы и все эти штуки для чаепития...Может, убийца поместил их в блоки только для того, чтобы сбить нас с толку? Может быть, он просто захотел замудрить свои тривиальные преступления?» «Может быть. Но как тогда быть с твоим утверждением, о том, что он сумасшедший?» «Если вдуматься, куклы - это банальность. Жуткие куклы - довольно распространённый элемент всяких ужастиков. С таким же успехом он может вырезать глаза и рот в тыкве и писать «Бу!» на внутренней стене блоков». «Именно поэтому я и не думаю, что он это делает только для того, чтобы сбить нас с толку, - сказала Маккензи. - Зачем утруждать себя использованием чего-то настолько банального и шаблонного?» «Знаешь, - сказал он, - я ещё кое о чём подумал. Наш вчерашний спор. Я действительно не понимаю, почему ты—» Слова Эллингтона внезапно прервал телефонный звонок. Она подумала, что это даже хорошо. Его тон и то, как он начал фразу, говорили о том, что он собирается защищаться и пытаться обвинить её. Отодвинув эти мысли в сторону, она ответила. «Агент Уайт». «Агент Уайт, это помощник шерифа Райзинг. Я думаю, Вам стоит приехать в «Osborne Storage», - сказал он. - Это небольшой склад за городом». «Вы нашли что-нибудь?» «Да, - тихо сказал Райзинг. - Ещё одно тело». ГЛАВА 21