— Не совсем. Просто нам нужно вас кое о чем спросить. Роланд Петрович переместился к нам. — Пятнадцать долларов в час, и я — само внимание. Но деньги попрошу вперед! — Отлично, вот бабки, — сказал Гоша, вынимая портмоне. — Перед вами — рисунок. Художник, конечно, не Репин, но, думаю, сходство уловить можно. Не знаком ли вам кто-то из присутствующих здесь лиц? Сравнение с Репиным, было, естественно, не в мою пользу. Я это прекрасно знала и все равно оскорбилась. Игорь мог быть и поделикатнее. Обиженно надув губы и демонстративно отвернувшись, я тем не менее продолжала прислушиваться к разговору. — Этого я знаю, — сказал Мачульский. — Очень серьезный человек. Живет неподалеку отсюда. — Кто он, где работает? — Вы казались мне более умным. Он же крутой. А настоящий крутой пацан не должен марать своих рук работой. — Когда мне будет нужна оценка своих умственных способностей, я обращусь к специалистам. — Игорь разве что не надулся. — А вас я бы попросил отвечать исключительно на мои вопросы без комментариев. — Его зовут Эдик. — А два других? — резко, не давая собеседнику передышки, спросил Игорь. — Скорее всего заезжие. Их я никогда не видел, — тут же ответил экстрасенс. — Вот это другой разговор, — удовлетворенно сказал Игорь. — Сейчас и пойдем. Познакомимся, побалакаем о том о сем, может, что и прояснится. Роланд Петрович! — Да! — с готовностью откликнулся тот. — Подождите меня в вестибюле, будьте так любезны. — Конечно, конечно. — Мачульский пошел к своему столику, подозвал официанта, расплатился и двинулся к выходу. — Значит, мы с тобой сейчас поедем к бандитам? — Я не то испугалась, не то обрадовалась. — Не мы, я один. — А как же я? — Тебе я сейчас сниму номер. Спать пойдешь. Надо сил набираться. — Я с тобой! — Еще чего! Мне только тебя на хвосте не хватало. Вдруг там перестрелка будет или еще чего-нибудь в этом роде. Я же за тебя отвечаю. — Гошечка, лапочка, не оставляй меня одну! Я в машине посижу! — взмолилась я. — Могу первую помощь оказать. Я ведь врач все-таки! — Зубной, — жестко сказал Игорь. — Ну и что, все равно нас этому учили! А еще и могу машину вести. — Знаю. Если бы не я, твои водительские права так бы и валялись на свалке. И все равно не возьму. Я потом себя заживо съем, если с тобой что случится! — Вот что я вам скажу, господин Тарховский. — Я встала и посмотрела на сидящего Игоря сверху вниз. — Я взрослая женщина. Мне тридцать два года, я вполне адекватно оцениваю свои возможности и в состоянии отвечать за свои поступки. Мне нужно быть там, и, если ты меня не возьмешь, я найму такси и все равно поеду следом. К тому же я не считаю, что в номере полупустой гостиницы буду в полной безопасности. Игорь сдался: — Твоя взяла. Поехали. Только чур никакой самодеятельности! ГЛАВА 10 У входа стояла симпатичная новенькая «БМВ». — Твоя? — спросила я. — Моя — на стоянке у нашего аэропорта. Эту здесь дали, — и обратился к Мачульскому: — Куда едем, господин хороший? — Этот человек обычно коротает время в баре «Веселый Роджер». Там его территория. Так что сейчас — прямо, через два квартала — налево, а там я подскажу. — Место хоть приличное? — уточнил Игорь. Экстрасенс замялся: — Ну, как вам сказать… — Да уж скажите как есть, милейший. С дамой, например, туда можно? — До «Жемчужины», конечно, далеко… Но с дамой, конкретно вам, — Мачульский окинул Игоря оценивающим взглядом, — можно. — Ром, табачок и пираты? — поинтересовалась я. — Ошибаетесь, — хитро подмигнул мне Мачульский. — Девочки, стриптиз и наркотики. — О, значит, в кайф-базар[1] поедем?! Косяки заколотим или зажилимся? — абсолютно чужим, с какой-то гнусавинкой, голосом выдал Игорь. — Чего-чего? — Я чуть не подавилась, но потом вовремя сообразила, что Игорек, как обычно, прикалывается. — А, да, без базара все равно в хумарах будем![2] — закончил Игорь. — Только я вот все сомневаюсь, стоит ли тебя тащить в это «элитное» заведение?! — А что, есть еще какие-то варианты? — Манерное, на моем лице отразилось нечто вроде испуга, и других предложений мне не поступило. Вскоре мы уже парковались на стоянке у «Веселого Роджера». Уже с улицы стало понятно, что этот кабак на «Жемчужину» не тянет. Это было обыкновенное кафе-стекляшка, только слегка подремонтированное. Около входа отиралась пара девиц в боевой раскраске, похожий на панка парень с рыжими, всклокоченными волосами и еще какие-то не внушающие доверия личности. Желание идти туда угасало с каждой минутой, но и оставаться в машине не хотелось. Видимо, Мачульский тоже был не в восторге от посещения этого очага культуры. — Давайте, я с дамой посижу в машине, а вы нее выясните сами? — предложил он. Игорь даже не стал утруждать себя лишними словами, коротко сказав: — На общественных началах. — То есть? — Экстрасенс старательно делал вид, что не понял. — Вы не такси. За простои вам платить не буду. К тому же Наталья Анатольевна в вашем обществе будет вовсе не как у Христа за пазухой. Мачульский понимающе кивнул головой. Я же еще сильнее нахохлилась. — Может, тебя в гостиницу отвезти? — Игорь сразу почувствовал мое настроение. — Нет уж, — решительно ответила я и, набрав побольше воздуха, словно собиралась идти не в кафе, а нырять в омут, вышла из машины. Мачульский, тяжело вздохнув, вылез следом. Игорь запер машину и подошел ко мне. Он взял меня за руку и отвел в сторону. — Наташа, только, смотри, без дураков. Что бы ни случилось, сиди тихо, а еще лучше вовсе не открывай рот. Сойдешь за глухонемую, и ладно! Все вопросы, если придется, буду задавать я. Я молча кивнула. Мачульский с трудом распахнул скрипучую дверь, и мы вошли внутрь. Как врач, я давным-давно привыкла ко всяческим запахам, но, проходя через вестибюль, едва не задохнулась. В зале, норовя порвать наши барабанные перепонки, грохотала музыка и было сильно накурено, но по сравнению с вестибюлем воздух здесь сошел бы за сеанс кислородной терапии. Мельтешили прожекторы светомузыки, вспыхивали и гасли лазерные мигалки, и в их свете было видно, что в воздухе буквально стоит пыль. Однако, вспомнив, каково сейчас Таньке в следственном изоляторе, я, еще раз вздохнув, бодро двинулась вперед. Мы протиснулись между тесно поставленными столиками в угол зала и попытались найти свободные места, но, оглядевшись по сторонам, поняли, что сделать это будет весьма проблематично. — Ну, что делать будем? — спросил Гоша. — Стоя мы тут долго не выдержим. А человечка бы дождаться надо. Я не стала говорить, что и сидя мы тут выдержим недолго, а только вздохнула. Неизвестно, чем кончился бы наш визит, но вдруг Мачульский встревоженно, словно почуявшая дичь борзая, повел головой, потом прищурился и помахал кому-то рукой. Из тумана, окутавшего столики, выплыло нечто, отдаленно напоминающее человеческую фигуру. Как шутил кто-то из корифеев советской атомной физики, эти формы иначе как «теловычитанием» назвать было сложно. Фигура, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении тощим дядькой неопределенного возраста с огромными синяками под усталыми бесцветными глазами, подплыла к нам и пожала экстрасенсу руку. — Ну, ты как? — спросил Мачульский. — Жив еще, курилка? Говорили, на днях так тебя кумарило[3], думали, вальты растеряешь!..[4] — Было дело! Лежал, бога молил, чтобы раскумариться[5] или хоть чтоб так не ломало… Мачульский что-то тихо сказал, тот понимающе кивнул и куда-то удалился. Через пару минут народ за одним столиком принял гостей с другого, освободив нам места у невысокой эстрады, где на полную катушку отрывалась четверка музыкантов. Под потолком, прямо над ними, висел огромный сверкающий зеркальными гранями шар, ставший бы предметом гордости любой провинциальной дискотеки. Шар вращался, отбрасывая во все стороны маленькие яркие блики. — Это еще что за Кощей Бессмертный? — спросил Игорь, указывая на удаляющуюся фигуру, едва мы устроились.