Элхор прислушался к себе и кивнул: – Неплохо. Как я понимаю, я куда-то влип и ты меня вытащил? – А ты неплохо соображаешь! Как и следует моему шурину. – Шурину? – Он удивленно посмотрел на меня, потом, что-то поняв, хмыкнул: – Думаешь, все так серьезно? Я пожал плечами: – Сам ведь понимаешь. Алиелу я теперь не отпущу. Разумеется, если она сама этого хочет. Элхор махнул рукой и снова зевнул. – Разбирайтесь сами. С моей стороны препятствий не будет. Тебе еще предстоит с нашей мамой познакомиться. И я бы не хотел при этом присутствовать, – несколько насмешливо улыбнулся веганец. Бросил взгляд на стоящего в стороне Умника, но ничего не сказал. – Будем разбираться с проблемами по мере их поступления. – Ладно, что там за последнее время произошло? – Да ничего особенного. – Я сел в выросшее из пола кресло. – Серые тебя схватили и стали препарировать. Алиела бросилась тебя спасать и попала в ловушку. Вместе с ней там же оказалась Руана, ты ее знаешь… Пришлось вытаскивать. – Эта-то тут откуда? – удивился веганец, совсем по-человечески подняв брови. – Она какой-то ваш контролер. – Тьфу ты! – Элхор почесал грудь и поморщился. – Ее я сейчас хотел бы видеть в последнюю очередь. Я не обратил особого внимания на его слова и продолжил: – После того как я вас вытащил, серые покинули эту систему. Добровольно-принудительным способом. Элхор замер и ошеломленно уставился на меня. Я замолчал, не поняв его реакции, а потом до меня все же дошло: – Не-не. Это не я. Они сами. Нет, нельзя, конечно, сказать, что я тут совершенно ни при чем, но также нельзя сказать, что я прямо их заставил. Просто они так решили. Правда, эридяне обиделись и бросили нам вызов. – Нам?! – Ага, – довольно улыбнулся я. – Вам, веганцам, и нам, землянам. – Вот больные шишуки! – ругнулся Элхор. – Со своим кодексом… А как ты узнал? – Да мне их главный серый… кажется, его зовут Прах, перед тем как отправиться последним рейсом к себе, передал приглашение. – Я помахал карточкой с условиями дуэли. Элхор долго молчал, не сводя с меня своего удивленного взгляда. Признаться, стали уже надоедать такие взгляды. То так посмотрят, то эдак, то сбоку. Хоть совсем уединяйся, а шифроваться не особо хочется – только ради внешнего комфорта лишать себя внутреннего? Тут открылась дверь, и вошли обе красавицы. У Руаны вид был несколько потрепанный, и она баюкала свою руку, в которой пара пальцев смотрела совсем не в ту сторону, что предполагается изначальной конфигурацией тела. Алиела выглядела (в аурном отображении тоже) довольной, хотя и немного встревоженно-озадаченной. Элхор удостоверился, что с сестрой внешне все в порядке, и уперся взглядом в Руану. Своя нагота его совсем не волновала, как и девушек, собственно. Мелкое, но отличие от земной психологии. У нас кто-нибудь да смутился бы. Контролер же мельком глянула на Элхора, поморщилась, хотя это можно было принять и на счет больной руки, а потом посмотрела на меня: – Можно воспользоваться вашим регенератором? А то у меня кое-что повредилось… – Упал, очнулся – гипс, – пробормотал Умник и вопросительно посмотрел на меня. Я ему кивнул. Китаец скользящим шагом переместился к подозрительно сощурившейся Руане и аккуратно взял ее поврежденную руку в свои ладони. Посмотрел в глаза девушке, вводя ее в легкий транс. Я видел, как он отключил прохождение сигналов в нервной сети руки, а потом просто поставил пальцы на место и провел классическую ударную локальную регенерацию, правда, предварительно еще поправив интересным способом поврежденные мягкие суставные хрящи и другие части сустава. Потом вернул управление телом веганки обратно. Руана удивленно проморгалась и с легким недоверием стала рассматривать свои пальцы, сперва опасаясь ими шевелить. Но вскоре уже вовсю их разрабатывала. – Но как?! – спросила она наконец. – Обычная ловкость рук, – буркнул я и посмотрел на Алиелу. Зацепился взглядом за ее взгляд. Видно было, что ей было что мне сказать, но не особо срочное. Поэтому я выдал совсем другое: – Леди и джентльмены! Как я уже сообщил Элхору, известные всем серые покинули нашу систему, оставив в наследство абстрактный вызов на дуэль от их друзей эридян. – Все ушли? – Все. – Абстрактный? – Алиела подошла и села рядом, прислонившись ко мне плечом. – Вам лучше знать, что творится в головах присутствующих в нашей системе пришельцев. – Я усмехнулся, взглянув на передернувшего плечами Элхора и скривившуюся Руану. Почему-то им не понравились мои слова. А вот от Алиелы пыхнуло весельем. – Вам просто по должности положено. – Да наплевать. – Элхор не удержался и зевнул. – Этот вызов ни к чему не обязывает. – Ставлю вас в известность… – Я немного помолчал, обведя всех взглядом. – Правительство моей страны решило принять вызов. Все удивленно уставились на меня. Ну, кроме Умника, да Алиела хоть и удивилась тоже, но лишь плотнее прижалась ко мне. Я послал ей эмоцию… хм… аналог легкого поцелуя, что ли. Это даже забавно так обмениваться чувственными сообщениями. – Но зачем? – спросил Элхор. А Руана нахмурилась: – Комитет будет против. Возможность полного открытия взаимодействия развивающихся планет с прочими космическими расами определяется как раз Комитетом, если он существует в качестве наблюдателя в той системе, или же межпланетными и межрасовыми космическими договорами и законами, которые, конечно, не обязательно исполняются, но все же их нарушение может послужить причиной разбирательств, если одновременно будут затронуты интересы разных космических рас. – Как представитель Земли, не имеющей никаких указанных вами обязательств, со всей ответственностью заявляю, что нам в высшей степени наплевать и на Комитет, и на все эти договоры. – И все же – зачем? – ухмыльнулся Элхор в ответ на мои слова. Я промолчал, дав возможность высказаться Алиеле, так как почувствовал, что ей есть что сказать. – Знаешь же кодекс эридян, – укоризненно произнесла она. – Или они найдут себе нового хозяина, которому можно служить, или же войдут в Комитет. По крайней мере, попытаются. Ну или просто уйдут. Кстати, – она повернулась ко мне, – на самом деле это сложная ситуация. Если вы не примете вызов или, приняв, проиграете, они будут иметь право оставаться в системе и заниматься разными, в перспективе для вас не очень приятными, делами. Например, спокойно разрабатывать ресурсы системы. Сразу отвечу на твой возможный вопрос – нам и, скажем, центаврианам это неинтересно: у нас и так есть где чего добывать. Но у каждой космической расы свои запросы и потребности. Я потом тебе расскажу, кто из них чем у вас занимается. – Не имеешь права, – глядя куда-то в сторону, возразила Руана. – А если вы победите, – не обратила внимания на слова своей соотечественницы моя подруга, – то не факт, что найдете, чем им платить. Хотя… договориться можно, насколько я знаю вашу ситуацию. Самый простой вариант, что приходит в голову: совместно разрабатывать ресурсы системы, часть их пойдет им в оплату. Да… думаю, можно будет договориться. Я вам даже помогу. – Не имеешь права, – снова вмешалась Руана. Алиела недовольно зыркнула на нее, отчего та почему-то пошатнулась. Ну, я-то понял, что произошло, а вот для Алиелы самой такое воздействие с ее стороны оказалось неожиданным. – Алиела по моим законам – моя жена, и в подобных случаях вся возможная вина и разбирательства ложатся на меня. Так что всех недовольных отправляйте напрямую ко мне. Все в комнате удивленно уставились на меня. Даже Алиела чуть отодвинулась и повернула ко мне лицо. Я ей подмигнул. – Весьма самоуверенное утверждение, – не удержалась Руана и скептически хмыкнула. – Космические законы пишутся не для того, чтобы разные… – она помялась, бросив быстрый взгляд на Алиелу, – могли их нарушать. Я сделал вид, что зеваю, и даже прикрыл рот ладонью. – Бла-бла-бла. Законы пишут сильные в свою пользу. Остальные их соблюдают, если не хотят неприятностей. Все как везде, даже инопланетяне вроде вас и других следуют этому закону космических джунглей. Не думаю, что вы, например, можете указывать тем же центаврианам, что им следует делать, а что нельзя. Почему-то мои слова заставили их задуматься, хотя все ведь очевидно. – Но даже если так, – не унималась Руана, с которой, как-то так получилось, я стал обсуждать ситуацию. Остальные почему-то не горели особым желанием со мной спорить. – Ведь вы, земляне, пока не в том положении, чтобы диктовать свою волю! – Думаю, у нас найдется чем удивить кое-кого в нужное время. Кстати, не думайте пытаться перехватить ситуацию с этим вызовом, чтобы не допустить нас. А то, судя по вашему виду, такая мысль у кое-кого мелькает, – хмыкнул я. Ее ментальный щит был не сказать что смешным, но один подсаженный в ее ауру конструкт значительно облегчал его обход. Руана только глянула на меня с якобы непроницаемым лицом и отвернулась. – Однако я готов включить желающих из присутствующих в предстоящую дуэль, но только в случае вашего отказа от приза после нашей победы над эридянами. Минута ошеломленного молчания – и Элхор начинает смеяться, вытирая выступившие слезы: – Ха-ха-ха! Я с тобой, Ник! Повеселимся от души! – Конечно, ради совместимого чего только не сделаешь, – недовольно покосилась на веселящегося веганца Руана. – Ты о чем? – немного успокоившись, посмотрел на нее Элхор. Та мазнула взглядом по Алиеле и дернула плечом, молча отвернувшись. – Единственная проблема – времени у нас всего двенадцать часов, – заметил я. – На подготовку почти ничего не остается. Если вы будете участвовать – какими ресурсами, пригодными для дуэли, вы располагаете и имеете возможность использовать? Вот, кстати, выставляемые эридянами силы. – Посреди комнаты возникла иллюзия – копия карточки серого, только увеличенная, чтобы все могли посмотреть. Веганцы буквально впились взглядами в нее, даже Алиела подалась вперед. Ник Пока веганцы знакомились с информацией, я вызвал по болталке Кораблева. Хорошо, что он решился на ее установку, – тут я точно могу быть уверен, что никто не перехватит разговор. Кораблев сидел в своем кабинете, и вокруг него (так сказать, по старинке) полукругом располагался с десяток экранов, на которых отображались головы разных людей. Там даже президент был и иностранцы (судя по всему). Я, видно, влез в процесс какого-то совещания. Позвонил бы через УНИК – ничего этого не увидел бы. Вероятно, академик подал какой-то сигнал, так как почти все присутствующие с любопытством стали смотреть на него, при этом прекратив обсуждение. Вероятно, Кораблев посчитал нужным, чтобы его слышали.