– Да, – кивая, ответила я. – А у тебя есть братья-сестры? Дженсен расплывается в улыбке: – Четверо. – Ох, Леле с удовольствием имела бы больше детей, – покачав головой, сказала я. – Но во время ее беременности дядя Роберт познакомился с тетей Наташей, обрел довольно сурового Бога и решил, что совершил большой грех. И из-за этого считает меня дьявольским отродьем. – Желая повысить настроение, я добавила: – Остается надеяться, что мне никогда не понадобятся костный мозг или почка, да? – в ответ Дженсен с ужасом уставился на меня. – Да. С легким чувством вины я обнаружила, что за пять минут успела выболтать всю свою семейную историю. – В общем, – намереваясь закрыть тему, подытожила я. – У них только я. Кажется, я и так заняла их собой по полной. Выражение его лица смягчилось. – Охотно верю. Подняв бокал, я сделала большой глоток и поморщилась от пузырьков. – А сейчас они хотят внуков, но из-за одного Придурка им теперь ждать и ждать, – последним глотком я допила шампанское. Поймав взгляд Амелии, я помахала пустым бокалом. – Кажется, время для еще одного, пока не взлетели. Она улыбнулась, взяла бокал и наполнила его. * * * – Ты только посмотри, какой Лондон огромный, – пробормотала я, глядя в иллюминатор, когда самолет поднялся в воздух. Какое-то время город медленно плыл под нами, после чего его поглотили облака. – И какой красивый. Когда я посмотрела на Дженсена, он быстро отодвинул от уха один наушник. – Прости, что? – Ой, ничего, – я почувствовала, что покраснела, хотя и не понятно, то ли от собственной чрезмерной болтливости, то ли от слишком привлекательного соседа, то ли от шампанского. – Не заметила, что ты их надел. Просто говорила, что Лондон выглядит таким огромным. – Это точно, – немного наклонившись ко мне, чтобы посмотреть, ответил он. – Ты всегда тут жила? – Я уезжала учиться в университет в Бристоле. Потом вернулась, когда получила работу в одной фирме. – В фирме? – теперь он снял наушники. – Ага. Инженерной. Он удивленно поднял брови, поэтому я добавила, чтобы немного снизить эффект: – Я всего лишь младший специалист, – сказала я. – По образованию я математик, так что просто свожу циферки, чтобы везде налилось нужное количество бетона. – Моя сестра биоинженер, – с гордостью заметил он. – Это совершенно другое, – улыбнувшись, ответила я. – Она занимается очень маленькими вещами, а мы очень большими. – Тем не менее это впечатляет – то, чем ты занимаешься. Я улыбнулась в ответ на это. – Ну а ты? Он сделал нарочито глубокий вдох – уверена, меньше всего ему хотелось думать о работе. – Я адвокат. Специализируюсь на предпринимательском праве и в основном занимаюсь поддержкой слияний компаний. – Как все сложно. – Я хорошо справляюсь с деталями, – он пожал плечами. – А в моей работе их масса. Я снова оглядела его: аккуратные стрелки на брюках, блестящие коричневые туфли, из прически не выбился ни один волосок. Ухоженная кожа и ногти. Да… он и правда выглядел как человек, который обращает внимание на де – тали. Потом посмотрела на себя: черное платье-рубашка, черно-фиолетовые полосатые колготки, поношенные черные сапоги до колена и куча браслетов на руке. Собранные в небрежный пучок волосы и наспех сделанный в метро макияж. Прямо идеальная пара. – Иногда мне хочется, чтобы у всех нас было больше талантов, – вслед за мной оглядывая меня, сказал он. Потом, сделав небольшую паузу, добавил: – Жаль, что математиков так мало ценят. Я не успела толком насладиться его комплиментом, как он быстро, даже как-то неуклюже быстро, снова переключился на книгу и музыку. Как только он сказал это, я поняла, что в последнее время начала скучать. Не смогла удержать внимание своего парня. Не могла собраться с силами, чтобы добиться большего в профессиональном плане. Не была в отпуске несколько месяцев, да и вообще – из дома редко выходила, за что на меня злятся друзья. Давно не красила в какой-нибудь прикольный цвет свои рыжеватые волосы. Словно я была в режиме ожидания. Была. Но больше нет. С улыбкой подошла Амелия. – Вам еще? Я передала ей бокал, ощущая головокружительное предвкушение от отпуска, поездки и побега из дома: – Да, пожалуйста. * * * Пузырьки шампанского остро прошли сквозь грудь и растеклись по конечностям. Я буквально почувствовала, как шаг за шагом мое тело расслабляется – от пальцев к предплечью, от предплечья к плечам, я посмотрела на свои руки (черт, лак облупился), а тепло дошло до тату с изображением птицы на плече… Откинув голову назад, я счастливо вздохнула: – Это гораздо лучше, чем прочесывать квартиру в поисках вещей, которые Придурок мог оставить после переезда. Дженсен вздрогнул и снова убрал от уха один наушник: – Прости, что? – Марк, – уточнила я. – Придурок. Разве я тебе про него не говорила? Он выглядел удивленным, когда смотрел на меня – сто процентов решил, что я пьяная, но мне уже было пофиг, и тихо ответил: – Нет, не упоминала. – На прошлой неделе, – ответила я, – я пришла домой, а мой бойфренд трахал какую-то безымянную манду. Я икнула. А Дженсен прикусил губу, чтобы не засмеяться. Я правда уже напилась? Выпила ведь всего… Я посчитала на пальцах. Вот блин. Я выпила четыре бокала шампанского на голодный желудок. – Так что я его выперла, – сказала я, выпрямившись и стараясь, чтобы голос звучал более трезво. – Но, как оказалось, все не так просто. Он заявил, что невозможно жить с кем-то восемь месяцев и упаковать все вещи в один день. А я ответила, что придется как-то попытаться, иначе сожгу к чертям все, что останется. – Еще бы, ты была очень сердита, – тихо заметил Дженсен, убирая наушники подальше. – Я очень сердилась, а потом расстроилась, черт, ведь мне двадцать шесть, ему сорок, и он ну никак не должен был искать перепих на стороне! Разве нет? Уверена, твоя лондонская миссис в шелковом белье и с едой на вынос моложе тебя, вся из себя стройная и идеальная, да? Он кривовато улыбнулся. – Моя лондонская миссис? – Нет, я, конечно, не идеальная и уж точно не ем в кровати, но согласилась бы, если бы он настоял и захотел весь день провести в постели. Но он завел себе подружку для обеденных потрахушек. Почему он не мог делать это со мной? Ну вот, я снова разозлилась, – я потерла лицо. Уверена, что несла я что-то совершенно несусветное. Дженсен на это ничего не ответил, но когда я посмотрела на него, оказалось, что он внимательно слушал.