День назад Ван Хэвен Музыка проникает под кожу. Ритм быстрый, тревожный, рваный, как мои нервы. — Не суетись под человеком, Ван! — Акутора упирался, и мне пришлось силой выводить его из ночного клуба. — Объясни толком, что происходит? Я не догоняю! — Тебе опасно здесь оставаться. — Привычно поднял девушку на руки, за что получил несколько болезненных ударов по голове. Ну да ладно, она у меня чугунная, стены можно прошибать. И пустая, судя по всему. Ничего не забыл? Записку сжег. Пистолет захватил. Что-то еще? — Это из-за той малявы весь кипишь? — Киваю. — Да ты гонишь! Я не могу так взять и сдернуть… — Всего на пару дней. — Бросаю хмурый взгляд на зеленые огни вышки. Надо же как быстро все может измениться. За мгновение! Еще пара минут назад я был счастлив, спокоен, верил в удачный исход, а теперь паникую. — Спрячу тебя у друга. Он очень любит красивых женщин. — В каком, еж твою, смысле? — Молчу. Отвожу взгляд. Ситуация опасная, а мы тут шутки шутим, да. — Мой визор у тебя. — Не вопрос, а утверждение. Я отдал его девушке еще до всех событий — и мне не мешает, и у нее, в отсутствии чипа, хоть какая-то связь с цивилизацией. Пиццу заказать. За выпивку расплатиться. — Давай сюда. Без сожаления сливаю визор в ближайший утилизатор. — Какого?.. Ван, ты точно псих! Теперь нам даже телегу не вызвать! — Ничего. Здесь недалеко. Не волнуйся, принцесса, на руках донесу. Когда мы добрались до знакомого сплошного здания-коробки, голова едва ли не взрывалась от ударов и от нытья. Ну что за человек! Неужели сложно побыть в подполье пару дней? Я не мог объяснить Акуторе своего решения, но оно было непреклонно: если Док написал «спрятать», значит, надо прятать. Без вариантов. Поставил девушку на ноги. Увернулся от удара в пах. Даже с первого раза вспомнил какую из кнопок на панели нажимать. — Код доступа? — Рай. — Знакомый смех в ответ. Акутора бесстрашно скользнул в проем двери и присвистнул удивленно. Стремительно преодолел темный коридор, стены которого по-прежнему были украшены разными железяками неизвестного назначения, и выскочил в комнату к хакеру, как чертик из табакерки. У Купера при нашем появлении буквально отвисла челюсть. При виде девушки его массивная рука непроизвольно поползла к низу живота. — Эй, ты, слышь, убогий! Да-да, ты, жиртрест! — Хрупкая на фоне Купера фигурка приблизилась вплотную и ткнула толстяка пальцем в огромный живот. — Еще раз так на меня посмотришь, внезапно похудеешь на лишнюю руку-ногу, усек? — Хакер послушно замер. Кивнул. По-моему, забыл как дышать. — Руки на стол! Ну! — Девушка твоя, Вано? — Нет! — Мы откликнулись хором и переглянулись. Акутора с любопытством осматривал помещение. Завис у мониторов. Потрогал кулер на стене. Пощелкал клавишами. Пошуршал упаковкой чипсов. А затем без всякого стеснения сбросил все железки с дивана на пол и уселся, закинув стройные ноги на подлокотник. — Ниче халупа. А пожрать тут есть чё, мазафака? — Поживет у тебя пару дней, Куп? — Виновато развожу руками, всем видом показывая, что это не моя «гениальная» идея и другого выхода не было. Если толстяк раньше был в шоковом состоянии, то сейчас, кажется, умрет от разрыва сердца. Красивая девушка в его тайном логове. Первая живая, должно быть, а не видео-трансляция. — Н-но… э-э-э… Достаю глок из нагрудной сумки и бросаю в руки Акуторе. — Будет приставать — пристрели. — А то! — Косая улыбка расчерчивает миловидное лицо. Куп буквально истекает потом в кресле. Прости, приятель, так надо. Машу рукой и ухожу. Задерживаться надолго нельзя. Надеюсь, здесь ты будешь в безопасности, девочка. Гензель Большой волосатый мужчина оказался добрым. Не обижал. Не бил. Даже кормил с ложечки. От него часто пахло алкоголем и потом, порой еще и чем-то кислым. Иногда он трогал меня и тяжело дышал. Его крупное смешное животное тоже неприятно пахло и было колючим на ощупь, но я привык. Даже стал гладить его, знакомо проводя рукой по округлым бокам. Отчего питомец радостно хрюкал и прижимался ближе, щекоча влажным носом. Тыкался в руку, словно искал и не находил любимое лакомство. Кажется, я ему понравился. Здесь было тепло. Темнота окружала мягкой тканью, а не холодом гладких полов. Я был бы не против жить с ними и дальше. Только беспокойство за сестру отравляло дни. Где она? Как она? Что с ней случилось? Коварная темнота иногда рисовала страшные сценарии: а вдруг я больше не чувствую ее, потому что ее больше нет? Вдруг я остался один? Совсем один? Я слышал выстрелы до того, как большой волосатый человек затащил меня к себе в дом. Кто стрелял? В кого? Жив ли тот мужчина, который, когда хотел, умел ходить бесшумно как кошка? В порядке ли доктор? И где моя сестра? Вопросы. Вопросы. Темнота не давала ответов. Темнота притаилась и ждала. 027 Глава пятая Ван Хэвен Продержали весь срок — двадцать четыре часа — без обвинения, засранцы. Без еды, сна и курева, на одном стаканчике кофе. Ну и, конечно, отпустили — предъявить-то им было нечего. Побывал на месте преступления и засветился на камеру? Велика вина! Не стрелял. Не участвовал. Даже не присутствовал, судя по записи. Лишь потом подхватил девчонку на руки и унес. Кто такая? Знать не знаю. Да, вру. Да, в наглую. Но отказ от дачи показаний против себя самого — не преступление, а порой прямо необходимость, елки-палки. Так что чернокожая женщина-коп может засунуть свое знание о моем вранье себе… глубоко в коробку с уликами. Да и само видео, очевидно, попало к копам темными окольными путями. К делу не пришьешь, поди докажи, что не монтаж. Но направление в какую сторону копать полицейским подсказали, да. Кто-то явно решил подставить Акутору. Больше всего меня волновал вопрос: Док жив или нет? От этого зависело все. С одной стороны, в то, что лысого пройдоху нелепо зарезали в одном из переулков Окраины, где он чувствовал себя, будто рыба в воде — не верилось. С другой, против ДНК-тестов утилизатора не поспоришь. Дождь снова моросил, и я поежился. Влажная рубашка облепила кожу. От холода и недостатка сна тело сотрясал легкий озноб, первый признак будущей простуды. Ноги сами принесли меня в заведение мамы Джо. Есть хотелось зверски. Я помялся на входе, ощупывая карманы и вытряхивая влажные купюры. Полицейские вернули всю наличность, изъятую при задержании, удивительно. Огляделся по сторонам и рванул, обрывая с корнем, кабель питания. Голограмма жрущего мужика снова отключилась. У-у, морда, бесишь меня. Док был прав. Как всегда, впрочем. Сейчас бы мне и впрямь пригодилась пара-тройка экстренных каналов для связи. Пока ел, налегая на манты, макая их попеременно в сметану, горчицу и кетчуп, обжег язык горячим бульоном. Запивал сытное блюдо холодным крепким пивом и про себя успел помолиться всем богам скопом. Чтобы Акутора с Купером поладили. Чтобы девчонке не вздумалось вылезти из норы, по какой-либо дурацкой причине, да еще и случайно засветиться на камерах. Чтобы Док был жив, лысая его башка! Чтобы он пришел и объяснил, что, черт побери, вокруг происходит. На второй пинте расслабился и начал потихоньку соображать. Так всегда бывает. Когда ты в центре урагана, вокруг летают части фасадов и зданий, срабатывают инстинкты «бей или беги», не до размышлений. Но стоит отойти в сторону и посмотреть непредвзято… Черная вдова танцевала приват для Акуторы, когда принесли букет. Сама вызвалась или он позвал? Стала бы чернокожая стриптизерша вмешивать ребенка в чужую схему подставы? Добровольно, конечно же, нет. Но ты не о том думаешь, Ван. Был ли у нее выбор? Почему у такого крохи оказался разблокирован доступ к утилизатору? Кто-то как раз в это время «одолжил» малыша и воспользовался его чипом. Раньше такими вещами грешили все бандиты Окраины. Когда ввели детекторы и «красный код» полиция частенько ловила у утилизаторов бездомных ребятишек. Затем на устройства поставили «родительский контроль». После чего у утилизаторов стали находить щуплых ребят постарше — всех в отключке. Поэтому утилизатор оснастили активатор блоком на проверку состояния — теперь, чтобы слить ненужную вещь человек должен был быть в сознании. Ну, а дальше уже полиция трясла задержанных бедолаг: кто кого обманул, кто кого запугал, сдай своих… Языки развязывались еще до приезда в участок. Подставляться под «красный код» в здравом уме не хотел никто. В этом плане карапуз с разблокированным доступом или дурачок убогий — идеальный вариант, его не допросишь. Ребенок… уязвимое место матери… неужели все-таки с согласия? Зарубка на будущее: поговорить с Черной вдовой. Ладно. Зайдем с другой стороны. Место преступления, чернокожий ребенок, подаренная игрушка — все кричало о «Нишики». А кому в ночном клубе из местных выгодно подставить Акутору и меня заодно? Очевидный ответ. Макака раньше кормился от видео с девочками. Так что, камера в курятнике — скорее всего, тоже его рук дело. Но не сам же прилизанный красавчик прирезал Дока в подворотне? Кишка тонка. Значит, без наемников не обошлось. Я вспомнил нож с удобной гардой. Мо держал, а Ли, значит, резал. Очередной мант лопнул в пальцах от сильного нажатия, и внутренний сок стек не только по руке, но и на футболке растеклось бульонное пятно. Вот черт! А тут даже салфеток нет! — На. — Док протянул мне закрытую упаковку. Я безропотно принял салфетки, начал вытираться и только тут сообразил. Поднял глаза и заорал. — А! Живой! — Хотелось присовокупить пару матерных, но мама Джо и так уже осуждающе смотрела в нашу сторону. Ее терпение я уже не первый раз испытываю. Когда-нибудь запас кончится. — Да не ори ты. — Док слегка поморщился. Светлые глаза загадочно блестели. Живее всех живых! — Как видишь. Хоть в этот раз экстренный вызов ты использовал верно. За тобой не следили? — Я думал… В полиции сказали… — Ерошу волосы все еще масляными руками. Вот черт. А-а, ладно. Пофиг. — Думал тебя убили. — Убили. Но не меня. Эрих Сумире Все началось много лет назад. В ту пору он, молодой и подающий надежды специалист в области психиатрии и наркологии, числился научным сотрудником в исследовательском филиале небольшой фармакологической компании Центра. «Стигма-фармасьютикл» специализировалась на разработке и проверке психофармокологических препаратов. Где, несмотря на скромный инвестиционный фонд, доктору Эриху Сумире по запросу предоставлялись любые ресурсы в рамках разумного.