— Ничего. Молчит как партизан. — И? Притащить его сюда – твоя идея. Теперь что? Пытать будем? Судя по всему, идей у Сани и в самом деле было негусто и я подкинула ему самую стоящую. Лебедеву же она явно не понравилась, как и мне самой. Я собиралась посмотреть, что из этого всего выйдет, но выходило, что ничего. Пора придумывать свой план. — Может, и будем. Сама что думаешь? — Дай мне пару минут, — улыбнулась я и облокотилась на стол. Лебедев смотрел на меня во все глаза но продолжал молчать, а Саня продолжал нарезать круги. Я взяла пистолет, покрутила его в руках. Сняла с предохранителя. Услышав щелчок, Саня наконец-то прекратил кружить и встал как вкопанный. — Что ты делаешь? Пушку лучше положить, это только на первый взгляд она кажется не такой уж и опасной, но по моему опыту… — Лучше помолчи. Кажется, он подумал, что я решила попросту пристрелить Лебедева. Я направила на Дениса пистолет. — А ты вставай. — Эй, ты чего задумала? — беспокоился Саня, Лебедев тем временем поднялся со стула. Я повернулась к Сане. — Развяжи ему руки. — Ты… Я выстрелила в потолок, домик опасно пошатнулся, будто бы грозя развалиться при повторной попытке. — Развяжи ему руки. Одарив меня весьма неоднозначным взглядом, Саня подошел к Лебедеву и освободил тому руки. Теперь они переглядывались в недоумении, стоя рядом. — Теперь ты, — я ткнула пистолетом в Саню, — Садись на его место. — Что?! — физиономия его вытянулась. — А ты, — теперь я показала на Лебедева, — Свяжи его как следует. — Мать твою, ты что творишь? — это конечно, Санины комментарии. — Просто сядь, мне бы очень не хотелось в тебя стрелять. — Да ты не сможешь. И не попадешь. — Хочешь проверить? — улыбнулась я и выстрелила. Между прочим, стреляла я всегда прекрасно, и сейчас попала где-то в сантиметре от Саниной ноги. — А ты что встал как вкопанный? — обратилась я к Лебедеву. Саня молча сел, Лебедев принялся за свое дело. Получалось у него так себе, но мне нужно было не более десяти минут, чтобы уйти, так что если Саня быстро освободиться меня вполне устраивало. Зла я ему никогда не желала в конце концов. — Я… ты… у меня даже нет слов. Я был прав сегодня, не так ли? И поверил, как дурак… — бормотал Саня. — Прекрати бубнить, — поморщилась я. — Это же все ты, так все встает на свои места… а я как последний идиот повелся на светлые кудри и милую загорелую мордашку… — Будет тебе уроком, — поддакнула я, — А насчет первого – не понимаю, что у тебя там встает на места, советую подумать еще раз. Лебедев как раз прекратил мучить веревку и вытянулся. Я проверила узлы: должны задержать хотя бы ненадолго. — Двигай вперед, — скомандовала я. Обернулась на Саню, ожидая чего-то. Но зря: он молча смотрел на меня, в его глазах читалось такое разочарование, что хватило бы на троих. В этот момент я сама в себе была разочарована, хотя по сути особого повода не было. Но от его взгляда мне все же было не по себе. Поддавшись порыву, я вернулась к Сане и быстро поцеловала его. — Прости, — добавила я и ходко догнала Лебедева, стараясь отогнать от себя картину Саниного выражения лица. Просто это был единственный и уж точно самый быстрый способ избавиться от него и остаться с Лебедевым наедине. В считанные минуты мы оказались около Ауди. Я перебросила ключи Лебедеву: — Садись за руль. Он сел, я устроилась рядом, направив руку с пистолетом ему в бок. — Что смотришь? Двигаем отсюда, и поскорее. Лебедев с готовностью двинул, мы выехали на главную дорогу, а потом и вовсе покинули деревушку. — Спасибо, что освободила меня, — через некоторое время обрел дар речи Денис. — Я бы на твоем месте радоваться не спешила, — усмехнулась я, — Ты еще не свободен. — Как это понимать? — Как хочешь. А теперь вези меня к папочке. — По-моему, ты слишком перенервничала. Твой отец погиб и… — Хватит, — оборвала я, — Мне прекрасно известно, что он жив и уверена что здоров. — Ты многое пережила и сейчас твой рассудок не совсем в порядке. «Рассудок не померк еще, но это впереди» — вспомнила я слова песни, которые ко мне подходили как нельзя лучше. — Кажется, это у тебя мозги набекрень раз ты споришь с девушкой, которая тычет тебе в бок пушкой. Отец жив, и ты знал где он прятался. Уверена, знаешь, где он и теперь. Лебедев ничего не ответил, внутри его шла борьба. Я решила сменить кнут на пряник, то бишь от угроз перешла к мольбе: — Послушай, я хочу его увидеть, поговорить наедине. Он жив, я знаю. И ты знаешь. А еще ты знаешь, что я могла бы не связывать Саню, а взять его с собой. Рано или поздно ты бы все равно рассказал, где мой отец и мы наведались бы туда все вместе. Но я никому ничего не сказала. Больше никто не знает, что он жив… И не обижайся, но у тебя все равно выхода нет. Может, убить я тебя и не смогу, но вот ногу прострелить – запросто, — вот так вот витиевато закончив свою мысль, я в который раз продемонстрировала пистолет. Стоит признать, пряник – не моя сильная черта. Денис тяжко вздохнул, притормозил и стал разворачиваться, не уронив ни слова. В душе у меня все перевернулось: я оказалась права. Все же быть почти уверенной – это не то же самое, что знать наверняка. Теперь я знала наверняка: папочка жив и обретается неподалеку. Сердце стучало как бешеное в преддверии встречи. Дорога заняла около часа. Все это время мы провели в молчании. Я готовилась и подбирала слова, Лебедев же молчал, потому что ему так нравилось (ну это я так думаю). Мы въехали в небольшой поселок, до боли напоминающий тот, где папуля обитал пару дней назад. Те же кирпичные дома, те же заборы. Только в этом на въезде красовалась табличка с позитивным названием «Арбузовка, 2 км». Судя по тому, как напрягся Лебедев, это и есть наш пункт назначения. Мы проехались до двухэтажного дома (на этот раз он был из белого кирпича) и притормозили. — Мы на месте, — сообщил Денис, как будто я и сама не догадалась. Я сдержала свою язвительность и просто кивнула. — Выходи и топай к калитке. Лебедев вышел, я за ним. Около калитки я встала прямо под камеру (кажется, именно там ее мертвая зона). Второй камеры видно не было, так что мое появление должно быть сюрпризом. — Звони, — скомандовала я. Денис позвонил. Пять длинных гудков. Наверняка, папуля смотрит, кто пожаловал. И просто обязан насторожиться, раз его большой друг приехал без звонка. Еще два гудка и щелчок. Калитка открылась. — Двигай вперед. Я ткнула пистолет Лебедеву в спину и пошла за ним. Если папуля смотрит в окно, то это очень и очень плохо. Мы обошли дом справа и оказались возле входной двери. Я пропустила своего пленника вперед и шагнула следом за ним в прихожую. Никто нас не встречал. «А что, если папуля увидел нас и сиганул в окно» — успела я подумать и через секунду услышала голос. — Я на кухне. Выходит, мои опасения не оправдались. Я кивнула Лебедеву, он повел меня по коридору и повернул направо. Зашел в просторное светлое помещение кухни, я пока держалась в тени. — Ты чего без предупреждения? Опять наша девочка что-то натворила? — поинтересовался папуля. Видеть я его не могла, но представила, как он криво усмехнулся. — Типа того, — подал голос Лебедев. А я то думала, он так и будет молчать как партизан на допросе. — И что же она выкинула на этот раз? — судя по всему, папуля стоял спиной и выражения лица своего большого друга не видел, раз так вот просто и непринужденно продолжал вести беседу. — Она… — Что с тобой? — судя по всему, папуля все-таки повернулся лицом. — Она просто приехала повидать папочку, — я наконец-то сделала тот самый шаг, который меня отчего-то пугал. Стоило отдать должное, папуля в обморок падать отнюдь не собирался. По обыкновению, криво усмехнулся, смерил недовольным взглядом Лебедева и опять уставился на меня. А я на него. Он был одет в футболку и шорты и выглядел если не ровесником Дениса, но уж точно младше своего возраста. Светлые кудри, копия моих, только коротко стриженные, лихая улыбка. Он не особо изменился с тех пор, как мне было шестнадцать лет. Создавалось впечатление, что перед тобой душа компании, рубаха-парень. Так и тянет улыбнуться в ответ. Вот только душой компании он был не больше чем я… — Как ты провела этого бездельника? — поинтересовался он.