— Извините, еще не успел, — товарищ полковник. — Плохо, товарищ Новиков, очень плохо. Мы с вами уже обсуждали этот вопрос. Насколько я помню, вы обещали раскрыть эти преступления. Похоже, вы нас подвели. Сегодня министр был там, на верху, и ему пришлось услышать в свой адрес много не хорошего. Мы уже говорили на эту тему с вашим начальником УВД, он заверил нас, что в течение месяца, ваши сотрудники раскроют эти преступления. Мы были вынуждены поверить ему, так как он в отличие от вас, нас еще не подводил. Заместитель министра посмотрел на него, каким-то не добрым взглядом и протянул ему чистый лист бумаги. — Вот, что Владимир Иванович. Прошу вас написать рапорт о вашем увольнении из органов внутренних дел в связи с выслугой, а также в связи с ухудшением вашего здоровья. Дату пока не ставьте. Через месяц я вам или верну этот рапорт, или подпишу его у министра. Новикова прошиб пот. Он предательски потек с его покатого лба и крупными каплями, стал падать на пол. Он смахнул тыльной стороны руки предательские капли со своего лба и, достав ручку из кармана, начал писать рапорт. Он отлично понимал, что добровольно подписывает себе приговор, однако возразить что-либо заместителю министра не решился. Все было по-честному. Он действительно обещал раскрыть все эти преступления и своего обещания не выполнил. Закончив писать, он, молча, протянул рапорт заместителю министра. — Я все понял, товарищ полковник. Разрешите идти? — Я вас больше не задерживаю, — произнес заместитель министра. Сейчас он сидел в кресле и размышлял. Теперь он не знал, сможет ли он раскрыть эти преступления в течение месяца или нет. Судя по всему, перспектив к раскрытию этих дел практически не было. * * * Лавров сидел в доме и, разложив на столе свой автомат, тщательно его чистил. Иногда он бросал свой взгляд на открытый погреб, из которого он рыл подземный ход, который по его расчетам должен был выйти за сараем. Он рыл этот ход уже несколько недель, а верней с того самого дня, как заселился в этом доме. Землю он вытаскивал по вечерам, когда соседи уже отдыхали и разбрасывал ее по своему участку примыкающему к дому, не вызывая никаких вопросов со стороны соседей. Ему оставалось рыть совсем немного и это добавляло ему оптимизма. Еще тогда, когда он приступил к этой работе, он не совсем осознавал, для чего он это делал. Однако, втянувшись в этот нелегкий труд, бросать его он уже не хотел. Вчера он весь день провел на кладбище. Он установил новый памятник на могиле Надежды и матери. Вечером, усталый, но довольный он приехал домой, где помянул близких ему людей. Он мельком взглянул на настенные часы и встал из-за стола. Быстро собрав свой автомат, он аккуратно прикрепил его к днищу стола, сделав там своеобразную нишу. Через минуту, он вышел во двор дома и завел свой мотоцикл. Надев шлем и надвинув на глаза очки, он медленно выехал со двора и, прибавив газа, направился в сторону центра города. До центра города он добрался сравнительно быстро. Проехав «Кольцо», он доехал до улицы Горького и свернул налево. Вскоре он остановился на улице Большая Красная, не далеко от городского управления милиции и стал наблюдать за выходом из здания. Ждать ему пришлось довольно долго. Лишь когда на улицах города загорелись уличные фонари, из дверей милиции вышел начальник криминальной милиции Новиков. Осмотревшись по сторонам, он направился к служебной автомашине, которая при его выходе подъехала к подъезду. — Давай, на дачу, — произнес Новиков и сел в машину. Машина медленно тронулась от УВД, и вскоре набрав скорость, направилась к выезду из города. Вслед за ней, тронулся на своем мотоцикле и Лаврова. Он держался сравнительно далеко от машины, стараясь не вызывать ни каких подозрений. Выехав за пределы города, служебная автомашина набрала приличную скорость и направилась в сторону Зеленого Бора. — Владимир Иванович, вам не кажется, что у нас на хвосте сидит мотоциклист? — поинтересовался у Новикова, водитель. — Я его еще срисовал на выезде из города. Новиков испугано обернулся назад и попытался разглядеть одинокий огонек фары мотоцикла. — Говоришь, от самого выезда из города он едет за нами? — переспросил его Новиков. — Точно, я его еще тогда заметил. Настырный такой, не отстает и никуда не сворачивает. Владимир Иванович нажал на клавишу радиостанции и начал запрашивать дежурного по городу. Когда тот ответил ему, Новиков сообщил ему, что их машину упорно преследует неизвестный мотоциклист. Он приказал дежурному связаться с любой дежурной машиной и подтянуть ее к остановке автобуса Зеленый Бор. — Все ясно, товарищ полковник, сейчас направлю к вам ПМГ, — доложил дежурный. — Сбрось скорость, — приказал Новиков водителю и стал смотреть, что предпримет мотоциклист. Тот, заметив, что автомобиль сбросил скорость, в точности повторил этот же маневр. Мотоциклист, сбросил скорость и все так же держался на отдалении, не позволяющее не только рассмотреть его личность, но даже рассмотреть его одежду. — Темно, ничего рассмотреть не могу, — произнес Новиков, стараясь рассмотреть человека, управляющего мотоциклом. Машина подъехала к конечной остановке и остановилась, поджидая, когда с ней поравняется мотоциклист. На остановке горел одинокий фонарь. Именно на него и рассчитывал Новиков, останавливая свою машину под этим фонарем. Однако, мотоциклист тоже остановился и, похоже, заглушил двигатель мотоцикла. К машине Новикова подъехала ПМГ. Из нее вышел старший сержант и направился к машине. Он представился Новикову и доложил ему о прибытии. — Слушай, сержант, — произнес Новиков. — Нас от самого города преследовал мотоциклист. Покатайтесь здесь, может он вам попадется. Мне нужно знать, кто это и что ему было нужно от меня. — Товарищ полковник. Это наверняка ребята из Песчаных Ковалей на своих мотоциклах гоняют. Вечером, когда стихает движение, они начинают здесь гонять, пугая отдыхающих. — Все может быть, но вы все же, покатайтесь. Может, этот человек и попадется вам на встречу. — Все ясно, товарищ полковник. Мы покатаемся, посмотрим. Они разъехались в разные стороны. Когда ПМГ проехало мимо Лаврова, он снова завел свой мотоцикл и поехал в сторону Борового Матюшино, куда направилась служебная машина Новикова. * * * Всю ночь Новиков не спал. Он бродил по коттеджу, переходя из комнаты в комнату, проверяя запоры на окнах и дверях. Он великолепно понимал, что все эти запоры не смогут отгородить его от Лаврова. Он прошел на кухню и достал из холодильника бутылку водки. Поставив ее на стол, он полез в сервант за стаканом. Он не заметил, как за его спиной выросла фигура его жены. — Володя! Что с тобой? Это, ты с каких пор стал по ночам глушить горькую? — Ириша, иди спать. Не переживай, со мной все в порядке. Просто мне не спится, наверное, устал. — Не ври мне! — повысив голос, произнесла жена. — Я, что слепая и ничего не вижу? — Я же сказал, иди спать! — уже раздраженно произнес он. — Ты, что по-русски понимаешь или нет? Я же тебе сказал, что у меня все в порядке. Просто мне не спится. — Я не верю тебе. Мое сердце все чувствует, а оно чувствует большую беду. Новиков налил полный стакан водки и выпил его залпом. Отломив кусочек черного хлеба, он обмакнул его в соль и положил к себе в рот. Ему не хотелось ругаться с женой. Плохо или хорошо, но они прожили вместе тридцать лет, воспитали двух детей и теперь его жена нянчится с его внуком. За все это время, предчувствие и интуиция жены, ее еще не разу не подводила. И, сейчас, говоря о плохом предчувствии, она еще больше вселила страха, и неуверенности в его душу. — Ирина! Иди спать, — уже спокойно произнес он. — Я сейчас посижу немного и тоже пойду спать. Жена резко повернулась и, виляя массивными бедрами, направилась в спальню. Через минуту, стараясь не шуметь, в спальню прошел он и лег около нее на кровать. Он попытался обнять супругу, но она резким движением руки, сбросила его руку со своего плеча. Раздосадованный этим, он отвернулся от нее и постарался заснуть, но сон по-прежнему не шел. Тогда он повернулся на правый бок и закрыл глаза. Перед глазами его засветился одинокий огонек, преследовавшего его мотоциклиста. «Нет, это были не ребята из Песчаных Ковалей, это был он, „Душман“», — решил он про себя. Он заскрипел зубами от своего бессилия. Впервые в своей жизни он, полковник милиции, начальник криминальной милиции города, стал для кого-то не человеком, а мишенью. Это состояние было трудно оценить, какими-то общепризнанными нормами. Эти чувства были многогранными и включали в себя целый аспект ранее не испытанных им чувств. Он не мог повлиять на них, и от этого ему было еще тяжелей. Лавров для него становился своеобразным исчадием ада, которого он так боялся всю свою жизнь, он был словно фантом, не уловим, его не могли найти ни бандиты, ни сотрудники милиции и это заставляло его душу трепетать от страха внезапной смерти. «Надо будет завтра организовать рейд. Пусть участковые пройдут по своим участкам и покажут его фотографию. А, вдруг повезет и кто-нибудь пусть и случайно, но выйдет на него. Если так пойдет дальше, то я просто сойду с ума. Что станет со мной через месяц, когда с меня снимут погоны?» Он снова заскрипел зубами, осознавая свое полное бессилие перед этим человеком. С этой мыслью он заснул. Полковник проснулся рано от сильной боли в голове. Боль была такой сильной, что заставила его застонать. Словно раскаленный в огне обруч намертво стягивал его голову. Он поднялся с кровати и направился в ванную комнату. Он включил воду. Из крана послышалось лишь легкое шипение, и на ладонь ему упала ржавая капля воды. «Черт бы забрал, этих сантехников, — подумал он про себя. — Обещали устранить прорыв трубопровода еще три дня назад, а до сих пор ничего не сделали. Нужно будет позвонить в водоканал, пугануть там их. А, то, похоже, засиделись там, мышей перестали ловить». Он закрыл кран и направился на улицу. Включив электрический насос, он стал ждать, когда тот наполнит небольшой резервуар, изготовленный из нержавеющей стали. Когда резервуар наполнился, он умылся холодной артезианской водой и вернулся в дом. В доме уже вкусно пахло приготовленным завтраком. — Ирина, позвони в водоканал. Узнай, пожалуйста, когда они починят этот трубопровод. Он быстро позавтракал и стал звонить к себе на работу. От дежурного он узнал, что патрульной машине не удалось задержать мотоциклиста, так как они его просто не нашли. Он, молча, выругался про себя и набрал номер начальника городского управления милиции. — Рустем Эдуардович, — обратился он к нему. — Здесь у меня на коттедже не большое происшествие. Вы не будете против того, если я выставлю наряд милиции около своего жилища. Спасибо, я сейчас тогда распоряжусь. Он позвонил в дежурную часть и попросил прислать к нему домой патрульную машину. Дождавшись, когда та приехала, он проинструктировал экипаж машины и со спокойной душой поехал к себе на работу. * * * Ирина Александровна, жена Новикова, хлопотала по дому. Иногда она бросала свой взгляд на сотрудников милиции, которые сидели около своей машины и о чем-то разговаривали. Больше всего ее раздражал громкий смех небольшого по росту милиционера. Чтобы не слышать все это, она плотно прикрыла створку окна. Она вышла из кухни и пошла во двор, где набрала ведро артезианской воды. Вернувшись в дом, она вошла в комнату и направилась к телефону, который стоял на столе. Она сняла трубку, однако никакого сигнала она не услышала. «Этого еще не хватало, — подумала она про себя. — Сначала отключили воду, а теперь, похоже, что-то случилось с телефоном». Она положила трубку и направилась обратно на кухню. Войдя на кухню, она невольно застыла от испуга и удивления. За кухонным столом сидел молодой мужчина, перед которым лежал большой черный пистолет с навернутым на ствол глушителем. — Кто вы и что вам нужно? — еле слышно произнесла он, не отрывая своего взгляда с лежавшего пистолета. — Вы не переживайте, Ирина Александровна. Я вам лично ничего не сделаю. Я пришел сюда, чтобы забрать жизнь вашего мужа. Вы садитесь, не стойте, — произнес он и стволом пистолета указал ей на стул. Она хотела пройти на кухню, но ноги скованные страхом, отказались подчиняться ей. Она сделала один шаг, перед глазами все закружилось, и она почувствовала, что падает и теряет сознание.