— Это еще зачем? — Затем, что ты несовершеннолетняя, а я с ней не знакома, и вообще, я так хочу. У тебя есть ее номер? Если нет, я спрошу у твоей мамы. — Есть, — закатив глаза, ответила Рианнон, доставая мобильный и озираясь в поисках бумаги. На лестнице лежал рисунок Мэдди. Рианнон подняла листок и нацарапала на обороте номер. — Довольна? — Да. Дверь захлопнулась. Я взяла листок с нацарапанным номером и именем Кэсс, забила номер в мессенджер и написала сообщение. Добрый день, Кэсс! Я Роуэн, новая няня Элинкортов. Хотела поблагодарить, что вы пригласили Рианнон с ночевкой. Если что-то понадобится, звоните или пишите на этот номер. Если не трудно, сообщите, пожалуйста, во сколько она вернется. Спасибо. Не успела я докормить Петру, как пришел ответ. Здравствуйте, Роуэн! Рада заочному знакомству. Спасибо, что отпустили Ри. Думаю, мы привезем ее завтра около полудня, а если что-то изменится, я сообщу. Кэсс. Я решила, что нужно положить листок на место, и лишь тогда как следует рассмотрела рисунок. Он напоминал тот, что я нашла в первую ночь, с домом и бледным лицом в окне, только был еще более мрачным и пугающим. В центре картины стояла девочка с волнистыми волосами, в юбке колоколом. Сначала я подумала, что она заперта в тюремной камере, а когда пригляделась, поняла, что это калитка ядовитого сада. Фигурку перечеркивали толстые черные прутья решетки, за которые она держалась одной рукой, а в другой сжимала ветку с зелеными листьями и красными ягодами. По лицу девочки текли слезы, рот был искажен отчаянным криком, а на лице и на платье — пятна крови. Все изображение было заключено в толстый черный круг, как будто я смотрела в неправильный конец телескопа, в какой-то кошмарный тоннель прошлого. С одной стороны, обычный рисунок, мне приходилось видеть такие в детском саду — супергерои, полицейские, побеждающие злодеев. А с другой… не знаю. Я не могла сказать, что заставило меня в ужасе отшатнуться. В рисунке было что-то неописуемо отталкивающее — какое-то извращенное упоение кровавой сценой. Я уронила листок на пол, точно он обжигал мне пальцы, и долго еще рассматривала картинку, не обращая внимания на все более требовательные крики Петры. — Аткой! Пета аткой! Игать! Больше всего мне хотелось выбросить ужасную картинку и забыть о ней, но я знала рекомендации по защите детей в «Малышатах». «Положите рисунок в папку. Сообщите инспектору по безопасности. Если необходимо, поднимите вопрос перед родителями либо опекунами». За безопасность детей здесь отвечала я, и на месте Сандры я бы хотела знать о рисунке. Откуда в голове у Мэдди все эти ужасы? Надо принимать какие-то меры. Я подняла рисунок и отнесла в ящик письменного стола в кабинете, и лишь после этого вернулась на кухню, умыла Петру и понесла укладывать ее спать. Я проснулась как от толчка и некоторое время не могла понять, где я и что со мной. Полосатая обивка кресла под моей щекой промокла от слюны, сердце стучало как сумасшедшее. Из колыбельки доносилось мирное сопение. Я с трудом подняла голову. Как я умудрилась уснуть? А главное — что меня разбудило? Должно быть, я вырубилась, дожидаясь, пока уснет Петра. О черт, мне же забирать девчонок из школы! Неужели проспала? Нет, слава богу, всего половина второго. Неожиданно раздался звонок, а на экране телефона появилась надпись: Открыть дверь? Подтвердить / Отменить. Меня охватил рефлекторный страх, и несколько секунд я сидела словно парализованная, в напрасном ожидании знакомого скрипа шагов. Наконец я заставила себя пошевелиться, спустила ноги на пол, встала и сделала глубокий вдох. Вытерев уголок рта, осмотрела свою одежду. Всего пару дней назад я приехала сюда в образе идеальной няни Роуэн: строгая твидовая юбка, застегнутая на все пуговицы кофточка. Сейчас, в измочаленных джинсах и футболке со следами завтрака Петры, я была как нельзя более далека от совершенства. В таком виде я гораздо больше походила на себя, словно моя настоящая сущность постепенно просачивалась сквозь трещины в фасаде, с каждым днем отвоевывая позиции. Переодеваться поздно. Я тихонько спустилась в холл и прижала палец к панели. Дверь распахнулась. Никого, как и в прошлый вечер. Лишь переведя взгляд на дорожку, я увидела припаркованный на обычном месте «Лендровер» и удаляющуюся в направлении конюшни высокую фигуру. — Джек! — охрипшим после сна голосом крикнула я. — Джек, это ты звонил? — Привет, Роуэн! — Он повернулся на звук моего голоса и, радостно улыбаясь, пошел обратно. — Да, хотел предложить тебе выпить чаю, а ты не ответила, и я подумал, что тебя нет дома. — Нет, я просто… — по здравом размышлении я решила сказать правду, — укладывала Петру и нечаянно задремала. Ночью не очень хорошо спала. — Девчонки хулиганили? — Нет, дело не в этом… — Я вновь запнулась. — Помнишь, я рассказывала тебе о странных звуках на чердаке. Они разбудили меня опять. Ты говорил, у тебя есть ключи… — Да, конечно. Попробуем сейчас? — Почему бы и нет? — обрадовалась я. — Девочки в школе, Петра уснула. Давай, если тебе не трудно. — Хорошо, я только пройдусь с собаками. Дашь десять минут? — Конечно. Мне сразу стало легче. Наверное, существует разумное объяснение, и мы его найдем. — Я поставлю чайник. Джек вернулся даже раньше, прихватив связку ржавых ключей и ящик с инструментами, из которого торчал большой баллон универсальной смазки WD40. За ним с громким сопением вбежали собаки. Я не смогла сдержать улыбку, глядя, как они пронеслись по кухне, точно два пылесоса, подбирая все, что плохо лежит, и плюхнулись на свои подстилки. Устали, бедняжки! Закипел чайник, я налила две чашки и протянула одну Джеку. — То, что нужно! — с улыбкой сказал он, засовывая ключи в задний карман. — Выпьем сначала или возьмем с собой? — Наверное, лучше поторопиться, пока Петра спит. — Согласен, — сказал Джек. — Я полдня просидел в машине, буду пить на ходу. На цыпочках прокравшись мимо детской, мы поднялись на третий этаж. Я на секундочку заглянула к Петре. Малышка в полной отключке распласталась по кроватке, точно ее уронили на мягкий матрасик с большой высоты. Моя комната встретила нас задернутыми портьерами, неприбранной кроватью и разбросанной по ковру со вчерашнего вечера одеждой. Залившись краской, я поставила чашку на тумбочку, схватила с пола лифчик, трусики и блузку, отнесла в корзину для грязного белья и лишь после этого раздвинула шторы. — Извини, я не всегда такая неряха. Бесстыдное вранье! Дома в Лондоне я сбрасывала нижнее белье в угол комнаты и стирала только тогда, когда заканчивалось чистое. В Хетербро я старалась поддерживать репутацию безупречной аккуратистки, но продержалась недолго. Джек тем временем прошел в угол комнаты и подергал ручку. — Ты об этой двери говорила? — Да. — А другие ключи пробовала? — Ага, все, что смогла найти. — Посмотрим, может, какой-нибудь из этих подойдет. На связке висело два с лишним десятка ключей разной величины. Самый огромный — черный железный ключ, очевидно, служил для запирания ворот, пока их не снабдили электронным замком, а маленькие медные могли подойти разве что к ящикам стола или сейфам. Джек начал с ключа среднего размера, затем попробовал другой, чуть побольше. Тот вроде бы подошел, однако не проворачивался до конца. Джек брызнул в скважину смазки и сделал еще одну попытку. Ключ повернулся на четверть оборота и застрял. — Гм… может, его просто заклинило, — задумчиво пробормотал Джек. — Силу прикладывать нельзя, боюсь сломать. Попробую еще парочку. Он поочередно вставил в замок четыре или пять ключей подходящего размера. Те либо проворачивались свободно, либо застревали, не пройдя и четверти оборота. В конце концов Джек решил вернуться ко второму. — По-моему этот самый подходящий, — сказал он. — Попробую надавить на него посильнее, а сломается — вызовем слесаря. Пожелай мне удачи. — Удачи, — сказала я, и Джек начал поворачивать ключ. Я заранее сморщилась, глядя, как он давит на ключ: сильнее, еще сильнее, и в конце заметила, что стержень начал сгибаться. — Стоп! — крикнула я. Одновременно с моим криком раздалось победное восклицание Джека, громкий скрежет и щелчок. Ключ совершил полный оборот. — Готово! — Джек встал, вытирая руки, повернулся ко мне и отвесил шутливый поклон. — Окажете мне честь, миледи? — Нет! — вырвалось у меня. — То есть я не против. Как хочешь. Только предупреждаю: если там крысы, я буду кричать. Опять вранье: крыс я не боюсь. Я вообще не робкого десятка. Ненавижу стереотипы: слабая женщина, которая прячется за спину сильного мужчины, и все такое. Но Джек не лежал ночью без сна в моей комнате, прислушиваясь к жуткому скрипу над головой. — Ладно, тогда принимаю удар на себя, — подмигнул мне Джек, повернул ручку и открыл дверь. Не знаю, чего я ожидала. Лестницы, уходящей во мрак или темного коридора, увешанного паутиной. Я затаила дыхание, вглядываясь в темноту. Меня ждало разочарование. Там оказался просто еще один шкаф. Очень пыльный, кое-как обшитый, со щелями между досками, и значительно меньше того, которым я пользовалась. Сантиметрах в двадцати от потолка висела пустая штанга для вешалок, слегка перекошенная. — Гм… странно, — задумчиво произнес Джек, бросив связку ключей на кровать. — Даже очень. — Ты имеешь в виду, зачем запирать вполне пригодный для использования шкаф? — Это само собой, но я имел в виду сквозняк. — Сквозняк? — непонимающе повторила я. — Посмотри на пол.