Часть 13 из 39 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Подавив раздражение, я заставила себя улыбнуться.
— Привет, девочки. Играли в прятки?
— Да, — хихикнула Элли, но тут же вспомнила нашу утреннюю размолвку и нахмурилась. — Ты сделала мне больно.
Она протянула худенькую ручку. Увидев на бледной коже кольцо синяков, я залилась краской.
Я не стала спорить, не желая поднимать скользкие темы в присутствии миссис Маккензи. Кроме того, я и так ухитрилась настроить обеих девочек против себя. Лучше проглотить свою гордость.
— Мне очень жаль, Элли. — Я наклонилась и сказала тихо, чтобы не услышала миссис Маккензи: — Я не хотела. Просто боялась, что на дороге тебе грозит опасность. Извини, если я слишком сильно сжала твою руку. Я не нарочно. Ты меня прощаешь?
Я видела, что Элли готова пойти на мировую, но она вдруг дернулась и вскрикнула.
Под стойкой мелькнула рука Мэдди.
— Мэдди, что случилось?
— Ничего, — едва слышно произнесла Мэдди, уткнувшись в тарелку.
— Элли!
— Н-ничего, — со слезами на глазах сказала Элли, потирая руку.
— Я тебе не верю. Покажи руку.
— Ничего, — повторила Элли, теперь уже сердито. Она одернула рукав кофточки и бросила на меня обиженный взгляд, как будто я ее предала. — Я сказала, ничего, уходи!
— Ладно.
Я встала, поняв, что упустила шанс подружиться с Элли. Мне помешала Мэдди.
Миссис Маккензи понаблюдала за нами, скрестив руки на груди, сложила посудное полотенце и повесила его на вешалку.
— Мне пора идти, девочки, — сказала она куда более мягким и дружелюбным тоном, чем разговаривала со мной. Нагнулась и поцеловала в макушку сначала Элли, а затем Мэдди. — Не забудьте поцеловать за меня вашу маленькую сестричку.
— Хорошо, миссис Эм, — послушно кивнула Элли.
Мэдди молча обняла Джин за талию, а когда та пошла к двери, проводила ее тоскливым взглядом.
— До свидания, девочки, — сказала миссис Маккензи и вышла. Загудела машина.
Оставшись в кухне наедине с девочками, я почувствовала полное изнеможение и тяжело опустилась в кресло. Мне хотелось закрыть лицо руками и разрыдаться. И все же я не могла их винить. Как бы я вела себя, оставшись на целую неделю с незнакомым человеком?
Мне очень не хотелось, чтобы дети вновь сбежали, поэтому, пока они ели печенье, я прошла в холл и осмотрела дверь. Как я заметила еще в свой первый приезд, на ней не было даже замочной скважины. Датчик на панели реагировал на прикосновение большого пальца. Утром, перед отъездом, Сандра внесла мой отпечаток в приложение и показала, как им пользоваться.
Я робко поднесла руку к внутренней панели, на которой загорелось несколько значков. Один из них представлял собой большой ключ. Вспомнив указания Сандры, я осторожно прикоснулась к нему и услышала металлический щелчок: замки закрылись. В этом звуке мне почудилось что-то зловещее, словно лязгнул запор тюремной камеры. Во всяком случае, дверь теперь закрыта. Ни Элли, ни Мэдди не смогут добраться до панели без лестницы, не говоря уже о том, чтобы привести в действие замок. Вряд ли Сандра внесла в приложение их отпечатки.
Потом я направилась в подсобку. Дверь черного хода закрывалась обычным ключом, как будто у Билла с Сандрой не хватило денег или их не интересовала дверь для прислуги. А возможно, существовала какая-то практическая причина, согласно которой дверь должна закрываться нормальным способом. Мало ли: отключение электричества, требования безопасности. В любом случае было приятно иметь дело с дверью, подвластной обычному человеку. Испытывая огромное удовлетворение, я повернула ключ в замке и положила его на дверную коробку, как рекомендовала инструкция. Мы держим все ключи от дверей, закрывающихся традиционными замками, на раме соответствующей двери, чтобы они были под рукой в случае чрезвычайной ситуации.
Вид ключа, спрятанного вне досягаемости любопытных маленьких ручек, подействовал на меня успокаивающе. Завершив миссию, я вернулась в кухню и изобразила улыбку.
— А что, девочки, если нам сейчас отправиться в кинозал и посмотреть мультфильм? Что скажете? «Холодное сердце» или «Моана»?
— Ура, «Холодное сердце»! — восхищенно воскликнула Элли, но тут вмешалась Мэдди:
— Мы терпеть не можем «Холодное сердце»!
— Правда? — скептически отозвалась я. — А я люблю этот мультфильм. А еще я знаю версию с субтитрами и умею петь все песни.
Я видела, что Элли отчаянно хочется посмотреть мультфильм, но она боится спорить с сестрой.
— Мы терпеть не можем «Холодное сердце»! — упрямо повторила Мэдди. — Пойдем в комнату, Элли!
Девочка соскользнула с табурета и сердито протопала в коридор. Собаки проводили ее удивленными взглядами. На пороге она остановилась и многозначительно посмотрела на младшую сестру. У Элли задрожала нижняя губа.
— Если хочешь, посмотрим вдвоем, Элли, — непринужденно сказала я. — Могу сделать попкорн.
Элли заколебалась. Но спустя секунду ее лицо приняло жесткое выражение, она покачала головой, слезла с табурета и последовала за сестрой.
Когда шаги девочек затихли, я вздохнула. У меня есть полчаса, чтобы выпить чаю и спокойно по- думать, как быть дальше. Однако не успела я налить в чайник воды, как радионяня в кармане разразилась захлебывающимся криком. Проснулась Петра, надо бежать к ней. Грешники не знают покоя. Господи, во что я ввязалась!
Извините, я опять отвлекаюсь. Вы, наверное, не можете дождаться, когда я перейду к делу. Я должна объяснить, как оказалась в тюрьме и почему не должна здесь находиться.
Обещаю, я это сделаю. Но у меня не получается рассказать в двух словах. В том-то и беда с мистером Гейтсом. Он не дал мне спокойно объяснить, показать, как все это копилось: незначительные мелочи, бессонные ночи, одиночество, отдаленность, безумие дома с понатыканными всюду камерами… Я должна рассказать, как все происходило. День за днем, ночь за ночью. Все по порядку.
Как будто я строю дом. Или собираю пазл — по кусочку, по кирпичику. На самом деле наоборот. Все постепенно рушилось. И первым кирпичиком стал тот вечер. Не самый худший, но и далеко не лучший.
Петра проснулась после дневного сна возбужденная и капризная, а Мэдди с Элли отказались выходить из комнаты даже на ужин, несмотря на мои уговоры и угрозы. Вы останетесь без десерта, если не спуститесь, пока я досчитаю до одного. Пять, четыре, три… Тишина… два, один с половиной…
На этой цифре я поняла, что проиграла.
Они не придут.
Я подумала, не притащить ли их насильно. Ну Элли я еще могла схватить на руки и дотащить до кухни, но остатки здравого смысла подсказывали: если я ступлю на эту скользкую дорожку, обратного пути уже не будет. Кроме того, главную трудность представляла не Элли, а Мэдди, довольно крепко сложенная для восьми лет. Как я пронесу по длинной изогнутой лестнице визжащую, брыкающуюся девчонку? А потом еще надо заставить ее сидеть и есть…
В конце концов я сдалась. Сверившись с папкой, приготовила пасту с соусом песто и понесла наверх. Постучала в дверь и немедленно получила суровый отпор.
— Убирайся прочь! — заявила Мэдди.
Я еще раз мысленно поблагодарила сердобольную миссис Маккензи с ее пиццей и шоколадным печеньем.
— Я принесла вам пасту, — смиренно отозвалась я. — Оставлю под дверью. А если хотите десерт, то спускайтесь, мы с Петрой как раз собирались полакомиться мороженым.
И ушла. Все, что могу, как говорится. Скармливая Петре пасту, которую она норовила выплюнуть на пол, я решила с помощью планшета понаблюдать, что делают девочки. Мой код доступа позволял просматривать видео с камер в детской спальне и комнате для игр, на кухне и снаружи дома, а также управлять светом и музыкой в некоторых других комнатах, хотя слева на экране было еще множество неактивных значков. Наверное, их вправе активировать только Сандра.
Мне было все еще немного не по себе от мысли, что я могу шпионить за подопечными, находясь на другом этаже, но я уже начала отдавать должное полезности изобретения. Сидя за стойкой, я увидела, что Мэдди прошла к двери и через какое-то время вновь вернулась в поле зрения камеры, таща поднос с едой.
В центре комнаты стоял небольшой стол. Она усадила сестренку на стул, поставила тарелки и приборы и села сама. Звука на видео не было, но по действиям девочки было видно, что она вовсю играет роль старшей сестры — командует Элли, помогает и даже требует, чтобы та доела. Судя по жестам, Мэдди уговаривала младшую сестру попробовать зеленый горошек, который я добавила к песто.
У меня защемило сердце. Хотя я все еще злилась на Мэдди, ее поведение растрогало меня чуть ли не до слез.
«О Мэдди, зачем нам враждовать?» Увы, на данный момент дела обстояли именно так: мы были врагами.
После ужина я выкупала Петру, вполуха прислушиваясь к звукам из детской (кажется, девочки слушали аудиокнигу), и уложила ее в кроватку. Вернее, попыталась.
Я действовала строго по инструкции, как днем, однако в этот раз что-то пошло не так. Петра хныкала, вертелась и сдирала с себя памперс, а когда я спокойно уложила ее, поправила подгузник и застегнула спальный комбинезончик, разразилась громким безутешным плачем. Следуя инструкции, я больше часа терпеливо сидела, положив руку ей на спинку, прислушиваясь к успокаивающему мелодичному перезвону подвески и глядя на блики света на потолке, но ничего не добилась.
Петра плакала все громче, сначала раздраженно, потом сердито, а в конце концов просто истерически. Я поглаживала ее по спинке, стараясь не передавать свое напряжение, и нервно поглядывала на камеру в углу. Не исключено, что за мной наблюдают. Возможно, Сандра сидит сейчас на корпоративной вечеринке, потягивает шампанское и смотрит, что происходит в детской. Наверное, вот-вот зазвонит телефон, и она спросит, что я, черт возьми, делаю.
В папке говорилось, что не следует вынимать Петру из кроватки после выключения света, но у меня не выдержали нервы. Я взяла ребенка на руки и стала ходить по комнате. Это тоже не возымело эффекта. Петра плакала и выгибалась. Помучившись еще немного, я вернула ее в кроватку. Она встала на ножки и громко завопила, прижав к перилам возмущенное красное личико.
Я поняла, что мое присутствие раздражает ее еще больше.
— Доброй ночи, Петра, — громко сказала я, бросив последний виноватый взгляд на камеру, вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
Было уже начало десятого, и я чувствовала себя как выжатый лимон. Хорошо бы пойти в кухню и выпить бокал вина, но следовало проверить, как там Мэдди и Элли.
Из детской не доносилось ни звука, и когда я заглянула в замочную скважину, там царила полная темнота. Даже ночники выключили?.. Я хотела постучать, затем решила, что не стоит. Вдруг бунтарки уснули?
Вместо этого я тихонечко повернула ручку и толкнула дверь. Та с трудом приоткрылась. Удивившись, я толкнула сильнее, дверь поддалась еще немного, и что-то за ней с грохотом повалилось на пол. Я с замиранием сердца ждала воплей и криков, но все было тихо, по-видимому, девочки не проснулись.
Я осторожно протиснулась в образовавшуюся щель и включила фонарик на телефоне — посмотреть, что натворила. Господи, плакать или смеяться?! Дети забаррикадировали дверь всем, что могли сдвинуть с места: подушками, книгами, стульями, даже столиком, за которым ужинали. И смех и грех. От кого они хотели укрыться? От меня?
Ночник, который стоял раньше на одной из тумбочек, девочки выключили из розетки и водрузили на самый верх кучи. Когда я открыла дверь, ночник свалился на пол; к счастью, лампочка уцелела. Я аккуратно поправила абажур, включила ночник в розетку и поставила на тумбочку возле кровати Элли.
Когда комнату озарил мягкий розоватый свет, я увидела девочек. Они лежали в обнимку на кровати Мэдди и выглядели настоящими ангелочками. Старшая сестра крепко обнимала младшую за шею, и я сперва хотела ослабить ее хватку, но решила, что лучше не надо. Мне уже один раз повезло, когда они не проснулись от грохота, хватит искушать судьбу.
В конце концов я просто отодвинула от двери часть вещей, чтобы можно было зайти и выйти из комнаты, не устроив лавину, и удалилась, включив звук в приложении телефона, чтобы не прозевать, когда они проснутся.
Проходя мимо комнаты Петры, я услышала, что малышка еще всхлипывает, но не так громко. Подавив жалость, я не стала заглядывать в комнату, говоря себе, что она успокоится быстрее, если я оставлю ее одну. Кроме того, я с самого полудня не съела ни крошки: была так занята приготовлением еды девочкам, купанием и другими делами, что не нашла времени приготовить что-нибудь себе. Я умирала с голоду и чувствовала легкое головокружение.
Спустившись в кухню, я подошла к холодильнику. Не успела я притронуться к двери, как раздался механический голос:
— У вас заканчивается молоко.
Я подпрыгнула от неожиданности.
book-ads2